– Надо вызывать полицию, – Георгий достал телефон, и Галина впервые увидела, как дрожат его пальцы. – Составим протокол…
– Нет! – Нина рухнула на колени, их гордая, самоуверенная гостья теперь ползала по полу, хватая Георгия за брюки. – Пожалуйста! Мы всё возместим! Продадим что-нибудь… Только не надо полицию! У меня же дети…
– Алло, Галочка! Ну ты где? Мы уже час в Шереметьево сидим! – раздался незнакомый женский голос в телефоне.
Галина не успела ответить – звонившая отключилась. Через минуту пришло сообщение: «Галь, это Нина! Ну что ж ты трубку не берешь? Ладно, сами доберёмся, только адрес скинь!»
Она смотрела на экран, пытаясь сообразить, какая ещё Нина. Днём было что-то… Точно! То странное сообщение в вотсапе – «Через два часа прилетаем, встреть!» Она даже номер не стала сохранять – мало ли кто ошибся. Галина хотела спросить, что происходит, но её отвлекла секретарша, потом что-то ещё, в конце декабря дел было невпроворот. Так что о странном звонке и сообщениях Галина вспомнила уже когда приехала домой.
Звонок в дверь заставил её вздрогнуть.
– А вот и мы! – радостно возвестила светловолосая женщина на пороге. За её спиной маячили двое детей и гора чемоданов. – Ты не представляешь, какую сумму за такси запросили! Безобразие просто. И ты тоже хороша, так ничего и не написала. Еле адрес через тётю Машу узнали… Думала уже, придётся в гостиницу ехать.
– Простите… Вы кто? – Галина растерянно смотрела на нежданных гостей.
– Ой, ну как же! Нина я, дочка тёти Тамары из Тюмени! На похоронах бабы Клавы виделись, помнишь? Я ещё второго ждала, круглая такая была, наверное, поэтому не узнаешь!
– А что вы тут делаете? – Галина всё ещё пыталась осмыслить происходящее.
– Как что? В гости! – Нина уже снимала сапоги. – Мы у вас каникулы проведём. Детям Москву покажем, да, ребятки?
Вы абсолютно правы по всем пунктам. Действительно, получилась какая-то безвольная бизнес-леди, а мальчик великовозрастный с зайцем странно смотрится.
Галина смотрела, как незваные гости бодро раскладывают свои вещи в прихожей. В голове крутились обрывки мыслей: тётя Тамара… баба Клава… какие-то похороны… Десять лет назад? Или больше?
Дети, лет десяти и двенадцати на вид, уже вовсю исследовали квартиру, бесцеремонно заглядывая в комнаты.
– Так, стоп! – Галина привыкла решать вопросы сразу. – Вы не можете вот так просто…
– Галь, а где у тебя детей положить можно? – перебила её Нина, по-хозяйски осматривая квартиру. – О, вот эта комната свободная?
– Это кабинет мужа. И вообще…
– Отлично! Диван большой, как раз места хватит.
Галина вспомнила, что Георгий сегодня задержится – последний рабочий день в году, надо многое успеть. Представила его лицо, когда он увидит это нашествие… В кабинете между тем шла бурная деятельность – Нина раскладывала диван, мальчишки с грохотом выясняли, кто будет спать у стенки.
Тут Галина, наконец, вышла из ступора.
– Немедленно прекратите! – голос Галины, от которого обычно вздрагивали нерадивые подчиненные, потонул в шуме. – Вы не можете вот так врываться в чужой дом!
– Галочка, – Нина лучезарно улыбнулась, – мы же родня! Сейчас располагаться начнем, потом чайку попьем…
Галина почувствовала, что звереет. Ещё час назад она строила планы на спокойные каникулы… И вот, пожалуйста – в её квартире хозяйничает какая-то седьмая вода на киселе. Ну уж нет! В конце концов, она не для того она столько лет строила свою жизнь в Москве, чтобы теперь любой проходимец мог вот так запросто оккупировать её дом.
– Хватит! – Галина решительно встала между детьми и вещами. – Вы не можете здесь остаться. У нас свои планы на праздники.
– Да какие планы? – Нина махнула рукой. – Всё равно дома сидеть будете. А тут и нам веселее, и вам компания. Мальчики, не топчитесь в обуви, давайте переобуваться.
– В нам не во что, ты не взяла наши тапочки, – буркнул старший, с интересом разглядывая полки шкафов в кабинете.
– Ничего, тут найдём что-нибудь, – Нина уже шарила по полкам в прихожей. – Ой, а что это там у вас, машинки?
Мальчишки тоже их уже заметили их и едва не всем телом прижались к стеклу. Галина тут же встрепенулась:
– Стоять! Это коллекционные модели, их трогать нельзя.
За стеклом витрины поблескивали миниатюрные автомобили – точные копии раритетных моделей. Старший уже протянул руку к ручке стеклянной дверцы.
– Руки! – рявкнула Галина. – Быстро убрали руки.
– Галь, ну что ты как злая мачеха? – Нина подошла ближе к витрине. – Надо же, какие красивые! Мальчишки, конечно, заинтересовались. Они аккуратненько…
– Нет, – отрезала Галина. – Это коллекция мужа. Дорогая. Здесь нет игрушек.
– Подумаешь! – фыркнул младший. – У меня тоже машинки есть. Только нормальные, не такие маленькие.
– Да ладно тебе, – Нина положила руку на плечо Галины. – Они только посмотрят. Правда, мальчики? Вы же осторожно?
Дети наперебой закивали. Старший снова потянулся к витрине.
– Я сказала – нет! – Галина оттеснила детей от шкафа. – Нина, немедленно уведи их отсюда. И вообще…
Звук поворачивающегося в замке ключа заставил её обернуться. Муж! Господи, в каком же он сейчас будет шоке.
– Мальчики, ни к чему не прикасайтесь, – строго сказала она и вышла в прихожую.
На пороге стоял Георгий с папкой документов подмышкой. Он удивлённо разглядывал гору чемоданов.
– Здравствуйте! – Нина выпорхнула следом за Галиной. – А вы, наверное, Гоша? Я вам столько про себя от тёти Маши слышала!
Георгий перевёл недоумённый взгляд с чемоданов на незнакомку, потом на жену.
– Пройдёмте на кухню, – отчеканила Галина. – Нам надо поговорить.
– А дети? – Нина обернулась к кабинету.
– Пусть сидят тихо, – Галина выразительно посмотрела на мальчишек. – Ничего не трогают.
Едва они расселись за столом, Галина заговорила, не дав Нине и рта раскрыть:
– Значит так. Сегодня утром мне пришло непонятное сообщение с просьбой встретить кого-то в аэропорту. Я его проигнорировала – мало ли кто ошибся номером. Полчаса назад… – она посмотрела на Нину, – на пороге появляется некая дальняя родственница с детьми и багажом. Заявляет, что поживёт у нас все каникулы.
– Ну а что такого? – перебила Нина. – Мы же родня! Москву детям покажем, погуляем…
– Я не договорила, – Галина повысила голос, и Нина осеклась. – Во-первых, мы с вами виделись один раз в жизни, десять лет назад. Во-вторых, в моём понимании, прежде чем ехать к кому-то в гости на праздники, нужно хотя бы позвонить заранее и договориться.
– Да я пыталась дозвониться! – всплеснула руками Нина. – Ты трубку не брала.
– За два часа до приезда, – Галина постучала пальцем по столу. – Вы действительно считаете это нормальным?
Георгий молча наблюдал за диалогом. Нина заёрзала на стуле:
– А что такого? Тётя Маша сказала, вы всё равно дома на праздники будете. У вас и квартира большая…
– При чём здесь тётя Маша? – Галина говорила тем же тоном, которым обычно распекала нерадивых подчинённых. – У нас свои планы на праздники. Свой режим. Я не обязана подстраивать свою жизнь под…
Грохот из кабинета оборвал её на полуслове. Галина вскочила. В следующую секунду раздался звон разбитого стекла.
Галина ворвалась в кабинет первой. Время словно застыло: яркий свет настольной лампы выхватывал из полумрака неподвижные фигуры, рассыпанные по полу осколки стекла, растерянные лица детей. В воздухе повис тяжёлый запах беды – так пахнет в доме, когда случается непоправимое.
Старший мальчик стоял у стены, прижимая к груди модель красного «Москвича», будто пытаясь спрятать её, защитить – или защититься ею. У его ног поблёскивали осколки витринного стекла, похожие на острые льдинки. Витрина была распахнута настежь, словно раненая птица раскинула стеклянные крылья. На полу в неестественных позах замерли ещё две машинки – перевёрнутые, беспомощные. Младший, с перепуганными глазами, прятался за креслом, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотник.
Тишина звенела, как тот самый разбитый хрусталь. Казалось, весь мир замер в ожидании развязки.
– Это он! – первым не выдержал младший, показывая дрожащим пальцем на брата. – Я не трогал!
– Врёшь! – огрызнулся старший, но его голос предательски дрогнул. – Ты первый полез!
Позади раздались тяжёлые шаги – Георгий. Галина буквально кожей ощутила, как муж застыл за её спиной. Она знала его двадцать лет, но никогда – никогда! – не видела таким. Его лицо, обычно живое и подвижное, словно окаменело. Только желваки ходили под кожей, когда он увидел, какие именно модели валялись на полу.
– Положи. Машинку. Медленно, – процедил он сквозь зубы, чеканя каждое слово.
– Мальчики, ну что же вы! – Нина метнулась к детям, всплеснула руками, ещё не понимая всей серьёзности происходящего. – Я же просила подождать! Гошенька, они не хотели…
– Замолчите! – Галина сама не узнала свой голос. – Мы вам запретили трогать коллекцию. Дважды запретили! Что в слове «нельзя» вам было непонятно?
Старший, дрожа, опустил «Москвича» на стол. В наступившей тишине отчётливо прозвучало дребезжание – что-то перекатывалось внутри модели. Этот звук словно ударил Георгия. Он медленно, как в кошмарном сне, взял машинку. На безупречной когда-то крыше зияла вмятина, правое зеркало исчезло. Трясущимися пальцами он открыл днище – внутри перекатывались детали.
– Это «Москвич-407», – голос Георгия звучал непривычно глухо, будто шёл откуда-то издалека. – Тысяча девятьсот пятьдесят восьмой год. Коллекционная модель, выпущенная ограниченным тиражом. Я искал её пять лет. Пять. Лет.
На лице Нины всё ещё блуждала растерянная улыбка – она явно не понимала масштаба трагедии:
– Ну подумаешь, машинка сломалась, – она нервно рассмеялась. – Новую купим…
– Новую? – Георгий медленно повернулся к ней, и Нина невольно отступила – столько ярости было в его взгляде. – Эта модель стоит больше двухсот тысяч рублей. И она была в идеальном состоянии.
Улыбка сползла с лица Нины, как грим. Она побледнела так резко, словно из неё разом выкачали всю кровь:
– Сколько?..
– Двести. Тысяч. Рублей, – отчеканила Галина, чувствуя мрачное удовлетворение от того, как меняется лицо нахалки. – Модель с историей, из первой партии. Таких осталось всего несколько штук.
– Да вы… да вы шутите! – Нина попятилась, споткнулась о ковёр. – За игрушечную машинку…
– За раритетную коллекционную модель, – перебил Георгий, и в его голосе зазвучала боль. – И это, – он кивнул на валяющиеся на полу машинки, – ГАЗ-13 «Чайка» пятьдесят девятого года и «Волга» М-21 шестьдесят второго. Обе в идеальной сохранности. Были.
Нина схватилась за сердце – теперь по-настоящему, без рисовки:
– Мальчики, что же вы наделали! – в её голосе звенели слёзы. – У нас таких денег нет!
– А надо было думать! – Галину затрясло от ярости, годами выработанное умение держать себя в руках летело к чертям. – Надо было слушать, когда вам говорили «нельзя»! Когда вас просили не трогать чужие вещи! Но нет – вы же лучше знаете, что можно, а что нельзя!
– Но это же просто машинки… – пролепетала Нина, оседая на банкетку у стены. – Дети не знали…
– Не знали они! Господи, ходячее стихийное бедствие! С какой стати вы вообще приехали к нам на новогодние каникулы? – Галина чувствовала, как внутри поднимается девятый вал гнева. – Вломились в чужой дом, устроили погром! Кто вас звал? Кто вам сказал, что так можно?!
– Мы заплатим, – по щекам Нины покатились слёзы, размазывая тушь. – Только… может, в рассрочку? У меня зарплата…
– Какая зарплата? – Георгий поднял с пола «Чайку», бережно отряхнул её, как раненую птицу. – Вы хоть понимаете, что эти модели уже не восстановить? И такую почти невозможно найти. Тем более в идеальном состоянии!
– Мам, – подал голос старший мальчик, и его губы задрожали, – мы правда не хотели…
– Молчи! – зашипела на него Нина. – Галочка, ну давай что-нибудь придумаем! – она вскочила, протягивая руки. – Мы же родня всё-таки…
– Какая мы родня? – голос Галины сорвался на крик. – Вы заявились без приглашения, без предупреждения! Нормальные люди так не поступают! А теперь ещё и это!
Младший мальчик всхлипнул за креслом. Галина резко обернулась к нему:
– И нечего реветь! Вы оба прекрасно знали, что нельзя трогать коллекцию. Мы запретили. Но вам же надо было!..
– Надо вызывать полицию, – Георгий достал телефон, и Галина впервые увидела, как дрожат его пальцы. – Составим протокол…
– Нет! – Нина рухнула на колени, их гордая, самоуверенная гостья теперь ползала по полу, хватая Георгия за брюки. – Пожалуйста! Мы всё возместим! Продадим что-нибудь… Только не надо полицию! У меня же дети…
– О детях надо было думать раньше, – отрезала Галина, глядя на эту жалкую сцену. – Когда мы вас просили не трогать витрину. Или когда вы собирались ехать к незнакомым людям на праздники. Кто так делает? Нормальные люди звонят, договариваются…
– У нас билеты только на восьмое, – Нина размазывала по лицу слёзы и тушь. – Куда мы пойдём?
– В хостел, – отрезала Галина. – Или к тёте Маше, раз уж она вас сюда направила.
Георгий всё ещё держал в руках «Москвича», рассматривая повреждения. В тишине кабинета было слышно только всхлипывания Нины.
– Вот, – Галина взяла с полки справочник, который держала для командировочных сотрудников, и швырнула его на стол. – Здесь список хостелов и недорогих гостиниц. Звоните, ищите свободные места. Заодно посмотрите сайты с посуточной арендой – вдруг повезёт что-то найти.
– Но сейчас же праздники, везде всё занято… – начала Нина.
– А это уже ваши проблемы, – оборвала её Галина. – Заодно и с билетами решайте вопрос. Обменяйте на ближайшие даты.
– Но доплата же…
– И это тоже ваши проблемы. Будете знать, как являться без приглашения. А сейчас составим расписку о возмещении ущерба. Я юристам позвоню, пусть подъедут.
Младший мальчик выбрался из-за кресла, вцепился в мать:
– Мам, поехали домой! Давай домой!
– Не раньше, чем подпишем все документы, – отрезала Галина, набирая номер своего юриста.
Через час в кабинете собрались все действующие лица этой безобразной истории. Два мрачных юриста составляли акт оценки ущерба и договор о возмещении. Нина, уже не пытаясь изображать радушную родственницу, молча подписывала бумаги. Дети сидели в углу, не смея поднять глаза.
– Рассрочка на год, – подытожил старший юрист. – Первый платёж не позднее пятнадцатого января. В случае просрочки…
– Не будет просрочки, – глухо отозвалась Нина. – Продадим дачу.
– Ваше дело, – пожал плечами юрист. – Такси приехало?
Галина кивнула:
– Да, подъезжает!
– Пора, – Нина поднялась. – Мальчики, берите вещи.
Уже в дверях она обернулась:
– Галя…
– Не надо, – покачала головой Галина. – Просто уходите. И больше никогда…
– Понимаю, – Нина опустила голову. – Простите. Мы… я…не должна была…
Хлопнула входная дверь. Стало тихо.
Галина прислонилась к стене и медленно сползла на пол. Ноги не держали – отходил адреналин.
Георгий всё ещё стоял у витрины, бережно очищая уцелевшие модели от осколков стекла. Руки его слегка подрагивали.
– Я закажу новую витрину, – тихо сказала Галина. – С сигнализацией.
Муж невесело усмехнулся:
– Думаешь, к нам ещё нагрянут нежданные родственники?
– После такого? – Галина покачала головой. – Надеюсь, тётя Маша всю родню оповестит, какие мы страшные люди. Бедных деток в Москву не пустили, копеечные машинки пожалели…
– Копеечные, – эхом отозвался Георгий, поднимая с пола осколок зеркала от «Москвича».
Они помолчали. Где-то вдалеке прогудела электричка – последняя на сегодня. Галина вдруг представила, как Нина с детьми мечутся по ночной Москве в поисках ночлега, и внезапно поняла – ей совершенно их не жаль.
– Знаешь, – она поднялась и подошла к мужу, – я всегда недоумевала, зачем ты возишься с этими машинками. Сколько раз порывалась сказать – хватит тратить деньги на железки…
– И что? – Георгий обернулся к ней.
– А теперь понимаю. Это же не просто модельки. Это… память? История? Не знаю, как сказать.
– Душа, – просто ответил он. – У каждой модели своя душа. В них столько труда, столько любви… А эти…
Он не договорил, но Галина поняла. Она обняла мужа, прижалась к его плечу:
– С Новым годом нас.
– С Новым годом.
За окном падал снег – мягкий, неслышный, укрывающий город белым покрывалом. Галина подумала, что завтра они проснутся в новом году. И он точно будет лучше уходящего – ведь хуже уже просто некуда.
Или есть?
– Слушай, – вдруг встрепенулась она, – а у тёти Тамары, кажется, ещё трое детей…
Они переглянулись и рассмеялись. Впервые за этот бесконечный вечер.
