– Ты ведь теперь больше получаешь, можешь, и за кредит отдавать. Чем быстрее закроем, тем лучше. А то не дай бог, слягу опять. Лучше пусть уже квартира полностью наша будет.
– Может, у Егора попросишь денег на ипотеку? Ну не могу же я еще год отдавать половину своей зарплаты на это.
– У Егора девушка новая, ему семью строить. Что ж я у него деньги просить буду, ему есть куда их тратить. А тебе на что деньги?
– Мам, мам, – радостно кричала Ева, – я поступила! На бюджет, сама. И общежитие дают!
– Чего ты кричишь? – одёрнула её мать, Варвара Денисовна. – Разоралась на всю улицу. Ну поступила и поступила, чего надрываться-то?
– Прости, мам, я просто так рада…
– И потом, какое ещё общежитие? Ты что, уехать собралась?
– Да у нас-то тут где учиться? Кройке и шитью?
– Почему шитью? Договорились же в Пищевой техникум.
– Мам, я в Аграрный поступила, в Екатеринбург, как Егор. Буду на два курса младше учиться.
– А что я тут одна буду делать в пустой квартире? Ну ладно, Егорка уехал, он мужчина, ему нужно образование, ему работать, семью содержать. А тебе-то зачем? Замуж выйдешь, муж о тебе позаботится.
Ева вздохнула. Старая мамина песня: вершина карьеры для женщины – выйти замуж и родить детей. Что ещё хотеть-то? Ева хотела большего: знаний, карьеры, роста. Детей и мужа, конечно, тоже. Но её единственной целью семья не была.
Они с матерью ещё долго спорили, но своё право на учёбу она состояла. Но тогда Варвара Денисовна решила, что и ей в деревне оставаться незачем. Она нашла себе работу в городе, дом деревенский сдала, а сама сняла квартиру в
Екатеринбурге. И уговорила Еву жить с ней, а не в общежитии.
– Ну что ты будешь там клопов кормить? Вместе всё проще. И денег меньше уходить будет.
Ева согласилась. Егора в съемную квартиру мать зазывать не стала, мол, и так места мало, а ему, мужику, свобода нужна. Пусть развлекается.
Ева полдня училась, потом возвращалась к матери, готовила обед и прибиралась. Варвара Денисовна очень злилась, если находила хоть одну не в ногу марширующую пылинку. Еве проще было всё вылизать, чем выслушивать нотации матери. В итоге к занятиям она готовилась уже почти что по ночам, но ничего, справлялась.
Через год Варвара Денисовна решила, что им нечего ютиться по съемным углам. Продала дом и купила квартиру в Екатеринбурге. Ей вполне хватало на двушку, но она решила, что если есть возможность, нужно брать от жизни всё, взяла ипотеку и купила трёхкомнатную квартиру.
– Зато своя комната у тебя теперь будет, – говорила она дочери, которой до учёбы стало добираться вдвое дольше.
Сначала в трёшку к ним переехал и Егор, у которого возникли проблемы с учёбой: оказалось, что он больше уделял внимания отдыху, чем занятиям. Мать хотела помочь ему с академом, но Егор отмахнулся:
– Работать пойду, и без образования проживу.
Забрал документы, устроился на завод в цех, начал получать зарплату. Мать его исправно попиливала, его это не устраивало, и в конце концов он снял гостинку и съехал.
Тогда Варвара Денисовна насела на Еву.
– Устроилась бы ты на работу, тяжело мне одной ипотеку тянуть, да тебя, бабищу взрослую, кормить.
– Так у меня же учёба! Какая мне работа?
– Ну другие как-то совмещают.
– Плохо совмещают, по оценкам скатываются. Или здоровье гробят.
– Ну оценки тебе особо и не нужны, так что давай. Нечего дармоедствовать.
Еве пришлось по вечерам работать официанткой. Большая часть зарплаты уходила на оплату кредита. Ей было тяжело, но ведь родителям нужно помогать. И она не роптала.
А когда Ева пошла на четвёртый курс, Варвара Дмитриевна слегла. Несколько месяцев она практически не вставала с постели, её требовался постоянный уход. Ева просила помощи у брата:
– Егор, подкинь денег на сиделку.
– А сама сидеть с ней чего не хочешь?
– У меня учёба и работа, не могу же я всё бросить.
– Брось что-нибудь одно!
Ева взяла академ, зато увеличила себе нагрузку на работе, ведь теперь нужно было и ипотеку одной тянуть, и быт. И она только молилась, чтобы после выздоровления мать могла вернуться к работе. Иначе об учёбе её точно придётся забыть.
На её счастье, со временем Варвара Денисовна встала на ноги. Работу она за время болезни, конечно, потеряла, помыкалась немного, но нашла другую. А с сентября Ева смогла вернуться к учёбе. Ей осталось всего ничего до получения диплома.
Закончив университет, она устроилась работать по специальности. Она надеялась, что жить станет легче, ведь и зарплата стала намного больше, и разрываться между работой и учёбой больше не нужно будет. Осталось только расплатиться с ипотекой.
Однако легче если и стало, то не на много. Мать сгрузила на неё всю работу по дому: готовку, уборку, даже мелкий ремонт. А также потребовала увеличить её вклад в оплату ипотеки:
– Ты ведь теперь больше получаешь, можешь, и платить больше. Чем быстрее закроем, тем лучше. А то не дай бог, слягу опять. Лучше пусть уже квартира полностью наша будет.
– Может, у Егора попросишь денег на ипотеку? Ну не могу же я еще год отдавать половину своей зарплаты на это.
– У Егора девушка новая, ему семью строить. Что ж я у него деньги просить буду, ему есть куда их тратить. А тебе на что деньги?
– На отдых хотя бы…
– А за отдых твой мужчина платить должен.
– Мам, какой мужчина? Где я его возьму? У меня ж один маршрут: дом-работа, работа-дом.
– Ну а кто тебе виноват, что ты никому не интересна? Хорош скандалить, я сказала, надо побыстрее выплатить ипотеку. Всё, нечего больше обсуждать.
Ева смирилась. Не приучена была спорить с матерью. Всего раз против её воли и пошла, когда на учёбу в Екатеринбург поехала.
С каждым месяцем характер матери всё сильнее портился, она всё больше ворчала, становилась всё более требовательной. Ева начинала подумывать о том, чтобы съехать от матери, тем более, что ипотеку они, наконец, потихоньку закрыли. Дальше мать и сама справится, да и помогать ей можно, не только живя в одной квартире.
Ева нашла себе съёмную квартиру поближе к работе и начала собирать вещи. Варвара Денисовна, конечно, тут же всполошилась:
– Куда это ты собралась?
– Квартиру сняла, поближе к работе, а то отсюда я по часу добираюсь, а то и больше. Пора мне уже самостоятельно жить.
– Не неси чушь. Женщина должна жить в семье. Вот замуж пойдешь, переедешь к мужу, а пока со мной живи.
– Нет, мам, я всё решила.
– А я как же одна буду?
– Ну я же не на северный полюс переезжаю, буду здесь же, в соседнем районе. И Егор тут недалеко. Так что звони, мы всегда поможем. Все, пока, – Ева взяла сумку с вещами и уехала.
Жить одной стало легче, хотя мать не переставала требовать внимания. Но делать это также интенсивно, как раньше, она уже не могла. Ева приезжала к ней пару раз в неделю, помогала готовить и убираться. Затем они вместе пили чай, и Ева ехала домой.
Теперь основной темой разговоров между матерью и дочерью стало перспектива замужества Евы.
– Вот Егор женился, теперь они ребёночка ждут. А ты когда?
– Да куда торопиться-то? Мне вот на работе повышение обещают. Говорят, хорошо работаю. Так, глядишь, и себе квартиру куплю.
– Делать тебе нечего. Найдёшь мужа с квартирой, у него и жить будешь. А самой зачем корячиться?
– Чтобы ни от кого больше не зависеть. Ты не переживай, всё у меня будет.
Немного освоившись на новом месте, Ева познакомилась и с интересным молодым человеком – Марком. Они встретились перед кафе возле её работы, куда она бегала на обед. А он там парковал свою машину, работал он в соседнем офисном здании. Сначала они просто несколько раз случайно встретились на паркевке, в какой-то момент из чистого задора он начал с ней здороваться, а затем просто подошёл и пригласил её на кофе. Она какое-то время колебалась, но всё же согласилась. Очень уж Марк был ей симпатичен.
Отношения развивались размеренно. Ева не хотела никуда торопиться. В конце концов, она просто боялась сближаться с людьми. Действительно близких отношений у неё до этого никогда не было, было страшно принять желаемое за действительное.
Тем более, что Марк был завидным женихом. Ровно о таком муже для дочери мечтала Варвара Денисовна. Это тоже несколько тормозило Еву. Она не знала, Марк и правда ей нравится, или это проекция желаний матери?
Тем временем жена Егора, Ульяна, родила дочь, девочку назвали Лариса. Вот тут-то Егор и вспомнил, что у матери есть собственная квартира. Сами-то они ютились в съемнойоднушке, а на квартиру побольше денег у них просто не было. Егор так и продолжал работать на заводе, жена его до беременности перебивалась случайными заработками, а теперь и вовсе сидела дома.
Однажды, приехав к матери, Ева застала там всё братовосемейство. Они разбирали сумки и обустраивались в двух свободных комнатах.
– Ева, – позвала её мать, – зайди на кухню, нужно поговорить.
Девушка удивленно посмотрела на мать, но пошла за ней. Варвара Денисовна усадила дочь за стол, села напротив.
– Я приняла решение: квартиру я твоему брату завещаю, – поставила мать Еву перед фактом. – Он мужчина, ему семью содержать. А тебе наследство не нужно, ты всё равно замуж выйдешь, муж будет тебя содержать.
Ева очень долго молчала, глядя на мать. Её обуревали очень разные чувства. С одной стороны…Ничего ей от матери было не надо, и думать сейчас о дележе наследства было больно и страшно. Мать не молодела. Ева понимала, что рано или поздно это случится, но думать об этом заранее не хотела.
С другой… Считай, чуть не половину стоимости этой квартиры Ева оплатила из своей зарплаты. Нет, она изначально ни на что не рассчитывала, хотя мать старалась намекать, что Ева вкладывается в своё будущее жильё. Она с самого начала рассчитывала развиваться профессионально, и считала, что со временем сама сможет себе что-то купить. А как бы она не любила мать, но чётко понимала, что просто так та ей ничего не даст. Расчёт на обещания матери мог выйти ей ещё дороже.
Егор же ни в материнской трёшке, ни в жизни матери вообще последние годы никак не участвовал. А теперь, получается, пришёл на всё готовое.
– Ну что молчишь? – устав ждать реакции дочери, спросила Варвара Денисовна.
– У тебя со здоровьем какие-то проблемы снова?
– Нет, с чего ты взяла?
– А чего ты тогда про завещание думать стала?
– О таких вещах лучше подумать заранее.
– Твоё право, конечно. Я рада за Егора. Здорово ведь, на несколько лет полностью отстраниться от семьи, а потом прийти на всё готовое. Ну зато ты теперь под присмотром.
Ева развернулась и пошла домой, так до конца и не определившись со своим отношением к поступку матери.
Дальше Ева с Варварой Денисовной общались значительно реже. Говорить им особо было не о чем, да и приятными беседы с матерью Ева назвать не могла. А в плане бытовой помощи… Ева была уверена, что этим теперь занимался Егор и его жена. Она регулярно звонила матери, справлялась о её здоровье, да жила дальше.
Тем более, что Марк постепенно растопил её страх близости, доказал, что отношения могут быть светлыми и комфортными. Что забота может быть взаимной. Поэтому когда он в конце концов сделал ей предложение, она сразу же согласилась.
Он перевёз ей в большую квартиру, обставленную по последнему слову техники. Ева с удивлением осознавала, что можно не тратить долгие часы на бытовые мелочи. Это приводило её в восторг.
В таких хоромах, и с таким мужем ей было не страшно думать о детях. И прибавление семейства не заставило себя долго ждать. Она родила сына – Олега, а почти сразу за этим и дочку – Нину. Варвара Денисовна была счастлива появлению ещё двух внуков, хотя к этому времени у Егора и Ульяны было уже трое детей. А это значит, у Варвары Денисовны теперь было пятеро внуков. Для неё это предел мечтаний.
Ева думала, что появление мужа и детей сблизит её с матертью, но та предпочитала радоваться появлению у неё детей на расстоянии, и редко к ним приезжала. Только о помощи просила регулярно. Теперь чаще – финансовой. А ролью бабушки она наслаждалась дома с детьми Егора.
– Им помощь нужнее, – говорила Варвара Денисовна, – это у тебя и муж, и работа, а Егорушке у нас не так повезло.
Ева огорчалась. Помощи она и не ждала. Она надеялась, что их семья станет ближе. Но, видимо, и этим надеждам не суждено было сбыться.
Так продолжалось довольно долго. Дети росли. Олег и Нина уже ходили в садик. И вот однажды Еве внезапно позвонил Егор:
– Ева, мама попала в больницу, приезжай.
Она, естественно, тут же сорвалась, поехала выяснять, что случилось. Оказалось, что всё очень плохо. Вылечить полностью её уже не смогут, и, скорее всего, она теперь постоянно будет нуждаться в уходе. Врачи спросили, кто будет забирать больную. Ева переглянулась с Егором:
– Я не могу! – тут же заявил Егор. – У меня трое детей, мне некогда возиться с беспомощной матерью.
Ева удивлённо смотрела на брата. Нет, она сама считала, что матери лучше будет у них: места больше, да и денег на лекарства и реабилитацию. В конце концов, они могут позволить себе нанять сиделку. Но то, как резко Егор отказался от ухода за матерью, и в каких выражениях… Это её поразило.
– Да, конечно, – растерянно сказала Ева, – я сейчас позвоню мужу, и, думаю, мы заберём её.
Марк легко согласился на то, что в их квартире будет жить пожилая и больная мать жены. Более того, когда Ева была занята, он сам ухаживал за тёщей, хотя с ней порой бывало очень сложно. Чем дальше, тем чаще Варвара Дмитриевна плакала и просила у дочери прощения.
К сожалению, вскоре ей снова стало хуже. Марк отвёз тёщу в больницу, где она, к большому горю дочери, и скончалось.
Когда через неделю её пригласили на оглашение завещания, Ева хотела отказаться. Она ведь и так знала, что там будет. Но нотариус настоял, что её присутствие обязательно. Оказалось, что в больнице Варвара Дмитриевна переписала завещание: квартира отходила Еве, а Егору достались только счета, на которых было не так уж много денег.
