Эта новость стала для Светы сильным ударом, такого от родной матери она не ожидала. Злясь и на себя, и на весь мир, она думала об упущенных возможностях, которые теперь привели к таким последствиям.
Варвара Никитична с трудом поднялась на три ступеньки и остановилась тяжело дыша, в глазах потемнело, голова закружилась. Женщина вцепилась двумя руками в перила, изо всех сил стараясь не упасть.
— С вами всё в порядке? — вежливо спросил молодой человек, только что зашедший в подъезд.
— Да, идите. — выдавила из себя Варвара Никитична с тяжёлым вздохом.
— Вы уверены? — парень не спешил уходить.
— Уверена, иди, куда шёл. — грубо ответила Варвара Никитична.
Даже в такие моменты, когда ей было сильно плохо, её скверный характер всё равно вырывался наружу. За свою долгую жизнь Варвара Никитична привыкла решать все проблемы сама, и теперь, когда здоровье ослабло, и ей стало тяжело справляться одной, она всё ещё не могла привыкнуть к своему уязвимому положению. Это вызывало злость, которую она выплескивала на любого, кто пытался ей помочь. Женщине хотелось оставаться гордой и независимой, хотя понимание того, что это с каждым днём становится всё менее возможно, постепенно до неё доходило.
Ждать помощи Варваре Никитичне было особо не от кого, у неё была единственная дочь, отношения с которой нельзя было назвать тёплыми. Света ушла из дома сразу же после наступления совершеннолетия, и с тех пор общалась с матерью только по необходимости. Друзей у неё тоже почти не осталось, люди не готовы были терпеть её грубости и колкости, которыми непременно сопровождалось любое взаимодействие с Варварой Никитичной. Среди соседей, которые знали Варвару Никитичну ни один год, тоже ходила молва о её злости и вредности. Однако, был один человек, готовый прийти ей на помощь, даже если она всячески давала понять, что ей это не надо.
— Варвара Никитична, я собираюсь в магазин, вам что-нибудь нужно? — спрашивала женщину соседка Лиза по несколько раз за неделю.
— Вот же ты бегаешь ко мне постоянно, своих дел что ли нет? — каждый раз бурчала Варвара Никитична.
— На улице скользко, зачем вам лишний раз выходить из дома? — спокойно отвечала Лиза, привыкшая к грубости своей соседки.
— Ну купи пакет молока и творог зернистый и… — женщина задумалась. — Яйца тоже давай, пару десятков.
— Хорошо, скоро принесу. — и спустя время Лиза возвращалась нагруженная пакетами, иногда даже покупая больше того, о чём её просила Варвара Никитична.
Как бы Лиза не старалась, она точно знала, что слов благодарности от Варвары Никитичны ждать не стоит, не тот это человек. Поначалу Лизу это коробило, и она даже зарекалась помогать этой зловредной соседки, но жалость брала верх, и девушка продолжала поддерживать одинокую женщину. Вот и на этот раз, возвращаясь с работы домой, Лиза увидела стоящую на лестнице Варвару Никитичну и сразу к ней подбежала, испугавшись, что та вот-вот грохнется в обморок.
— Что с вами, Варвара Никитична? — Лиза взволнованно посмотрела в глаза соседки.
— Угомонись, всё со мной хорошо. — тихо ответила женщина.
— Вижу я, как вам хорошо, да на вас лица нет, вы сейчас со снегом можете слиться. — Лиза взяла Варвару Никитичну под руку. — Пойдёмте домой, надо скорую вызвать.
— Не надо никого вызывать. — Тут же запротестовала женщина, у которой сразу прорезался голос.
— Хорошо, хорошо, не будем, но домой пойдёмте, не надо вам тут стоять.
Лиза завела Варвару Никитичну в квартиру и поспешила на кухню, чтобы налить ей стакан воды.
— Давайте, давление померяем, может вам из-за него так поплохело, где у вас тонометр? — суетилась Лиза, пока Варвара Никитична медленно пила, принесённую ей воду.
— Иди домой, неужели у тебя своих дел нет. — причитала Варвара Никитична, одновременно с этим показывая пальцем на лежащий на тумбочке тонометр.
— Дела никуда не убегут, давайте руку. — Лиза села рядом с соседкой. — Пониженное. — вынесла она свой вердикт, когда манжета сдулась. — Давайте я вам сделаю крепкий чёрный чай. Может, полегчает.
— Ну сделай. — согласилась Варвара Никитична таким тоном, словно делала Лизе одолжение.
Лиза вскипятила чайник, и уже через пять минут женщина сидела в кресле с большой чашкой крепко заваренного чая.
— Я пойду, попозже ещё загляну вас проведать.
— Иди. — кивнула Варвара Никитична, даже не сказав девушке спасибо.
Лиза привыкла, что благодарности от пожилой женщины ждать не стоит, да ей это было и не нужно, Лиза ничего не ждала взамен, просто совесть не могла ей позволить поступить иначе. Несколько лет назад из жизни ушла Лизина мама, которая долгое время болела, старательно скрывая этот факт от дочери. Сразу после школы Лиза поступила в институт в Москве, покинув свой родной провинциальный городок, где и осталась жить её мама. Девушка навещала её при каждой возможности, но, как выяснилось позже, этого было недостаточно, чтобы заметить болезненные изменения во внешнем виде матери. Новость о том, что мамы больше нет, сообщила ей тётя, Лиза сразу примчалась в родной город, где и узнала подробности последних лет жизни самого близкого для неё человека.
– Как такое могло произойти? — спрашивала Лиза сквозь слёзы у своей родной тёти.
— Жизнь не щадит никого. — ответила Ольга Сергеевна, поглаживая племянницу по плечу.
— А что случилось, почему так быстро? — Лиза удивлённо подняла глаза на тётю.
— Ах да, ты ведь не знала. — и Ольга Сергеевна рассказала Лизе о том, как здоровье матери сильно ухудшилось, она не хотела пугать Лизу и умоляла всех родственников держать это в секрете. История, рассказанная тётей, произвела на Лизу большое впечатление, она чувствовала себя разбитой и беспомощной. Ей казалось, что если бы мама рассказала ей всю правду, то она смогла бы всё исправить, чем-то помочь. Именно поэтому встреча с одинокой и беззащитной Варварой Никитичной стала для Лизы своеобразным знаком, что она сможет хоть как-то искупить свои ошибки и сделать всё то, что у неё не было возможности сделать для мамы.
Так Лиза ухаживала за ворчливой соседкой месяц за месяцем, пока состояние Варвары Никитичны не ухудшилось. Стало понятно, что теперь женщине нужен постоянный уход, которого Лиза не могла ей дать. Варвара Никитична и сама понимала, что как бы ей не было противно, но настала пора попросить о помощи.
— Света, привет, ты можешь приехать ко мне пожить? — задыхаясь от сильного кашля спросила Варвара Никитична, когда дочь взяла трубку.
— А это ещё зачем? — сухо поинтересовалась Света.
— Что-то мне совсем нехорошо, одна уже не справляюсь.
— Здоровье подводит? — уже более мягким голосом спросила Света.
— Да, не знаю, сколько мне ещё осталось.
— Хорошо, мам, обязательно приеду. — пообещала Света.
Лиза стояла на кухне у Варвары Никитичны и готовила ей ужин, когда из прихожей донеслись странные копошения. Девушка вышла в коридор, ожидая увидеть там Варвару Никитичну, но вместо этого перед ней предстала худощавая брюнетка с острыми чертами лица и сильно выдвинутой вперёд челюстью.
— А вы ещё кто такая? — спросила Лизу незнакомка вместо приветствия.
— Меня зовут Лиза, я соседка Варвары Никитичны. — представилась девушка. — А вы? — она вопросительно посмотрела на гостью.
— А я Светлана, её дочь. — она поставила свою сумку на пуфик. — Позвольте узнать, что соседка моей матери делает у неё дома, и где она сама?
— Варвара Никитична спит, а я готовлю ей ужин, она сама перестала справляться с готовкой.
— Очень интересно. — Света прошла на кухню. — Так, значит гречка. — она заглянула в маленькую кастрюльку. — Думаете, можно получить трёхкомнатную квартиру, отварив бедной старушке дешёвой крупы?
— Что вы такое говорите? — ужаснулась Лиза.
— Говорю то, что думаю. Зачем ещё вам возиться с моей матерью, я ведь знаю, какой у неё характер, кого угодно с ума сведёт, никто в здравом уме не захочет помогать ей за просто так.
— Как вы можете, я же просто… — слова застряли у Лизы в горле, она смотрела в Светины глаза, наполненные злостью, и не могла продолжить фразу.
— Знаю я таких, втираетесь в доверие к одиноким старушкам, а потом празднуете победу в новой квартире. Вот только вам не повезло, моя мать не одинокая, так что выметайтесь отсюда и ищите себе новый объект для манипуляций.
Лиза ошарашенно смотрела на Свету, а потом развернулась и быстро пошла к выходу, она не видела смысла что-то доказывать этой грубой женщине.
С этого дня Света взяла всю заботу о матери на себя, хотя невооружённым глазом было видно, что ей это в тягость. Варвара Никитична тоже воспринимала заботу дочери, как тяжёлое испытание, которое выпало на её долю в конце жизни.
— Ты хоть пробовала этот суп, прежде чем мне его дать? — недовольно поинтересовалась Варвара Никитична, брезгливо глядя в тарелку.
— Ешь что дают. — огрызнулась Света.
— Что?! — громко переспросила Варвара Никитична. — Говори громче, я очень плохо тебя слышу.
— Говорю, ешь что дают. — Света практически прокричала это в ухо матери.
— Ты как со мной разговариваешь, давай-ка повежливее. — Варвара Никитична возмущённо смотрела на дочь.
— А ты ко мне не придирайся, я и так из последних сил выбиваюсь, чтобы тебе угодить! — снова прокричала Света.
Такие перепалки были обыденностью для матери с дочерью, они привыкли высказывать друг другу, что думают. Это было их обычной манерой их общения.
— Не видишь, что ли, пора постельное бельё поменять, оно уже не свежее. — Варвара Никитична слегка приподняла край простыни.
— Вечно ты мне дело придумаешь. — пробурчала Света, помогая матери встать с кровати.
— Говори громче. — в очередной раз попросила Варвара Никитична, опираясь на плечо дочери.
— В кресло садись! — крикнула Света, не став повторять свои последние слова.
Варвара Никитична сидела в кресле и наблюдала за Светой, пока та меняла постельное бельё.
— Подушку лучше взбивай. — командирским голосом сказала она. — И одеяло поправь, всё скомкалось в пододеяльнике.
— Мам, я от души стараюсь тебе помочь, а ты только недовольство своё высказываешь! — крикнула Света.
— Знаю я, от какой души, рассчитываешь, что я квартиру тебе отпишу, вот и пыжишься.
— Зачем мне напрягаться, квартира и так мне достанется?! — усмехнулась Света.
Без перепалок не проходило ни дня. Варвара Никитична докапывалась до любой мелочи, а Света, скрепя зубами делала всё, что ей говорят, но сопровождая это едкими замечаниями.
— Ты сделала мне чай? — Варвара Никитична приподнялась на подушке.
— Да, держи. — Света протянула ей чашку.
— Сахара что ли пожалела? — поморщилась Варвара Никитична. — Иди, переделывай. — она вернула чашку Свете.
— Да когда же ты мне квартиру свою отпишешь? Сил нет уже за тобой ухаживать! — вырвалось у дочери
— Я же говорила, что ты только ради завещания стараешься, лицемерка!
— А я смотрю, нормально ты всё слышишь, когда тебе надо. — Света возмущённо посмотрела на мать.
— А с такими двуличными людьми, как ты, по-другому нельзя. — заявила Варвара Никитична
— Зато ты у нас просто ангел. — саркастично сказала Света. — Всю жизнь только о себе и думала, я же от тебя кроме упрёков ничего и не слышала, а теперь ты ждёшь, что я костьми лягу, чтобы тебе было хорошо? Ага, как же!
— Если бы не я, тебя бы на этом свете не было, благодарна должна быть. — Варвара Никитична осуждающе качала головой.
— А я тебя об этом не просила. — парировала Света. — Подай, принеси, вообразила себя царицей, а сама… Что ты сделала, чтобы заслужить мою заботу?
— Просто ты добра не ценишь, помнишь только плохое. — сказала Варвара Никитична.
— Не помню, потому что его не было. — разъярённо сказала Света.
— Ну раз не было, тогда уезжай, зачем тут со мной своё время тратишь?
— Отличная мысль, поеду. — Света собрала сумки и уже через сорок минут в квартире у матери её не было.
После ссоры с дочерью Варвара Никитична прожила всего пару недель. Несмотря на конфликт с матерью, всеми организационными вопросами, связанными с этим, занималась Света. Она оформляла бумаги и бегала по различным инстанциям, улаживая все необходимые моменты. Разумеется, больше всего Свету интересовал вопрос наследства, так как она точно знала, что такая женщина, как Варвара Никитична, обязательно оставит завещание.
— Пётр Михайлович, я могу узнать содержание маминого завещания? — спросила Света у районного нотариуса, который был давним знакомым их семьи.
— Боюсь, что нет. — покачал головой Пётр Михайлович. — По закону, вы можете ознакомиться с завещанием, только если вы в нём указаны.
— А разве это не так? — удивилась Света.
— Боюсь, что нет. — покачал головой нотариус. — Но Варвара Никитична приложила к завещанию письмо, думаю, с ним вы ознакомиться можете. — и он протянул Свете конверт.
Света раскрыла его дрожащими руками и принялась читать.
«За свою жизнь я совершила много ошибок, назвать меня безгрешной, язык не повернётся. Я обижала самых близких людей, не думала об их чувствах, и в итоге, сама всех от себя оттолкнула. Раньше всегда казалось, что ещё не поздно, что есть время всё исправить, но увы, это не так. Я понимаю, что вина за то, что я осталась одна в конце жизни, лежит только на мне и моём скверном характере. Однако, был один человек, который относился ко мне со всей душой, а я этого не ценила.
Моя соседка Лиза всячески старалась облегчить мою участь, а я её ни разу за это не поблагодарила. Именно поэтому, я считаю справедливым, оставить всё, что у меня есть, Лизе. Только она бескорыстно помогала мне во всём, даже когда я этого совершенно не заслуживала. Надеюсь, у неё всё будет хорошо, такие люди как она, этого заслуживают».
Света дочитала письмо и бессильно опустила руки, всё было кончено.
