— Ой, а вот и они! — раздался звонкий голос Марии Георгиевны. — Встречаем молодую мамочку!
Надежда застыла как вкопанная. Её встречала целая делегация: бесконечные тёти, дяди, племянники, братья. Её замутило.
— Славочка, сынок, я тут стол накрыла! — щебетала Мария Георгиевна. — И бульончик сварила, и салатиков нарезала…
– Надюша, ну как же так можно? Это же семья! Родные люди! – Мария Георгиевна всплеснула руками, и чашка с недопитым чаем опасно качнулась на блюдце.
– Мария Георгиевна, поймите, мы с Славой хотим просто посидеть вдвоём, отметить новоселье, – Надежда старалась говорить мягко, хотя внутри всё клокотало от раздражения.
– Какое «вдвоём»? А как же Славкина тётка? Она специально из Воронежа собирается! И двоюродный брат из Петербурга! Он, между прочим, на поезд уже билет взял!
Надежда почувствовала, как начинает пульсировать висок. Эти «родственники», большую часть которых она была не в силах даже запомнить, словно грибы после дождя, появлялись перед каждым семейным праздником. И ладно бы свекровь довольствовалась своими важными датами. Нет, ей этого было мало. В жизнь семьи сына она тоже старалась внести максимум шумных родственных посиделок.
– Я не давала согласия на…
– Славочка! – воскликнула Мария Георгиевна, заметив входящего на кухню сына. – Объясни своей жене, что семья – это святое! Нельзя родных обижать!
Вячеслав замер в дверном проёме, переводя растерянный взгляд с матери на жену. Надежда закрыла глаза и медленно досчитала до пяти. Ей вдруг остро захотелось оказаться где-нибудь на необитаемом острове. Или хотя бы в квартире, где нет гостеприимной свекрови с её бесконечными родственниками.
– Мам, мы же договаривались… – начал было Вячеслав, но Мария Георгиевна уже достала телефон.
– Вот, смотрите! Тётя пишет, что привезёт свой фирменный пирог! А кузен твой обещал показать фотографии из Европы! Разве можно их теперь отменять?
Отбиться от очередных шумных посиделок со всеми возможными родственниками снова не удалось. Это вообще очень редко удавалось. У Марии Георгиевны были свои представления об идеальном празднике, и достучаться до неё с другими вариантами было нереально.
Хотя во всём остальном она была вполне адекватна: не лезла с советами, не вламывалась к ним домой, не рылась в шкафах, не навязывала своё мнение. Если, конечно, оно не касалось того, как следует отмечать праздники.
Надежда не знала, как ей относиться к свекрови. Праздники всё же случаются не каждый день. Один-два раза в год можно и потерпеть. Во всяком случае, так казалось через два месяца после очередного нашествия. В моменте терпеть было невозможно. Но в остальное-то время свекровь была золотым человеком: всегда выслушает, поможет, подскажет. Найдёт нужного специалиста. У её общительности были свои плюсы. Вот и металась Надежда, не могла определиться со своим отношением к свекрови.
Разрешился этот вопрос для нее, когда она узнала, что ждёт ребёнка. Надежда с удивлением почувствовала, что к радости примешивается страх: уж на такое радостное событие Мария Георгиевна позовёт полстраны.
Она пыталась себя успокоить. Ну что она наговаривает на свекровь? Скорее всего, такая новость должна только сблизить семью. Но получилось иначе. Едва Мария Георгиевна узнала о будущем внуке, тут же загорелась идеей грандиозного празднования. Надежда горько усмехнулась. Её страх становился реальностью.
– Славочка, я такой список гостей составила! – щебетала она по телефону. – Представляешь, даже твоя двоюродная… или троюродная? Не важно, твоя племянница из Новосибирска прилететь обещала! Устроим пир на весь мир!
– Мам, какой пир? – устало спросил Вячеслав, косясь на прилёгшую на диване Надежду. – Надя в положении, ей нельзя нервничать.
– Вот именно поэтому я всё организую сама! Ни о чём не беспокойтесь!
Надежда только головой качала. Ну вот как объяснить свекрови, что её «забота» только всё усложняет? Что от одной мысли о толпе родственников начинает тошнить сильнее, чем от токсикоза?
В очередной раз выяснилось, что никак. Надежда в отчаяние пыталась скрыться от гостей в спальне, но закрытая дверь останавливала далеко не всех. Громче всех выколупать будущую мать из её раковины старалась, конечно же, Мария Георгиевна. Вячеслав был готов весь вечер стоять между гостями и женой, но на всех его просто не хватало.
Впрочем, самое страшное ждало впереди. Уезжая в роддом, Надежда взяла с Марии Георгиевны честное слово – никого не звать на выписку. Только самые близкие. Минимум народу. А в идеале совсем никого.
– Конечно-конечно, Наденька! – закивала свекровь. – Только самые близкие!
И вот настал долгожданный день. Маленький Димочка наконец-то появился на свет – здоровенький, крепкий малыш. Неделя в больничных стенах вымотала Надежду сильнее, чем она ожидала. И теперь, измученная, но счастливая, она мечтала только об одном – поскорее добраться до дома, принять душ и прилечь. Мать обещала взять на себя сына. Муж собирался обхаживать её саму. Всё это звучало очень заманчиво.
Мария Георгиевна к роддому не приехала, что удивило, но обнадёжило.
Такси остановилось у подъезда. Вячеслав помог жене выбраться, бережно принял конверт с сыном. Теща замешкалась, расплачиваясь с таксистом. И тут Надежда заметила, как у входа в подъезд столпились люди с букетами и воздушными шарами.
– Ой, а вот и они! – раздался звонкий голос Марии Георгиевны. – Встречаем молодую мамочку!
Надежда застыла как вкопанная. Её встречала целая делегация: бесконечные тёти, дяди, племянники, братья. Её замутило.
– Славочка, сынок, я тут стол накрыла! – щебетала Мария Георгиевна. – И бульончик сварила, и салатиков нарезала…
– Мам, мы же договаривались… – начал было Вячеслав, но его голос потонул в хоре восторженных возгласов и поздравлений.
Надежда почувствовала, как к горлу подступают слёзы. Нет, она просто физически не выдержит сейчас этого балагана. Она забрала сына у Вячеслава, молча развернулась и быстрым шагом направилась обратно к такси.
– Мам, мы уезжаем! – сказала она.
Та, толком не успев выбраться из машины, уселась обратно и начала объяснять, что ситуация изменилась.
– Надюша, ты куда? – всполошилась свекровь.
– К маме, – коротко бросила Надежда, захлопывая дверцу машины. – Слава, разберись тут сам. Позвони, как всех выпроводишь.
После истории с выпиской отношения со свекровью превратились в холодную войну. Надежда отвечала односложно, встречалась только по необходимости, а Мария Георгиевна то и дело вздыхала и закатывала глаза: «И в кого невестка такая неласковая? Я ведь только добра хотела…»
Вячеслав метался между двух огней. Любимая жена с одной стороны, родная мать – с другой. И как найти баланс? Примирить обеих?
Однажды среди ночи раздался звонок – Мария Георгиевна слегла с жестокой простудой. Температура под сорок, всё тело ломит, голова раскалывается.
– Надь, – Вячеслав смотрел на жену умоляюще. – Мне завтра никак нельзя с работы уйти. Проект горит. Может, ты проведаешь маму? Я знаю, вы в ссоре, но она же совсем одна…
Надежда молчала, постукивая ложечкой по краю чашки. В голове крутились обрывки мыслей, складываясь в причудливый узор. И вдруг её осенило.
– Хорошо, – улыбнулась она так загадочно, что Вячеслав даже насторожился. – Я присмотрю за Марией Георгиевной. Не волнуйся.
Она тут же позвонила матери, попросила взять на несколько дней Димку к себе. Не с ним же ездить к больной свекрови? Потом она сделала ещё несколько звонков.
Утром свекровь услышала звонок в дверь. На пороге стояла не только Надежда, но и целая делегация: три её сестры, два племянника, какая-то дальняя родственница из соседнего городка…
– Мария Георгиевна! – всплеснула руками одна из сестёр. – Как же так? Почему не сказали, что болеете? Мы все так переживаем!
– Да-да, – подхватила другая. – Вот, бульончик привезли, травяной чай, малиновое варенье…
Комната наполнилась гомоном голосов, звоном посуды, шарканьем ног. Кто-то начал протирать пыль, кто-то гремел кастрюлями на кухне, кто-то настойчиво предлагал пропарить ноги…
– Надюша, – прошептала побледневшая Мария Георгиевна. – Что происходит?
– Как что? – искренне удивилась Надежда. – Родные люди узнали, что вы болеете, и примчались на помощь. Разве не прекрасно? Семья – это же святое!
Свекровь попыталась что-то возразить, но тут же закашлялась. А «группа поддержки» уже вовсю хлопотала вокруг больной.
– Вот супчик горяченький!
– А может, горчичники поставим?
– Нет-нет, сначала банки!
– А я вот статью в интернете нашла, там такой рецепт!
К вечеру измученная Мария Георгиевна едва держала глаза открытыми. Голова гудела от бесконечных разговоров и причитаний, в ушах звенело от советов и рекомендаций.
– Надежда, – позвала она слабым голосом. – Можно тебя на минутку?
Невестка присела на край кровати, внимательно глядя на свекровь.
– Ты ведь специально, да? – в глазах Марии Георгиевны мелькнуло понимание. – Это… месть такая?
– Что вы, Мария Георгиевна! – Надежда картинно всплеснула руками в точности как делала это свекровь. – Просто они все так рвались помочь! Как я могла отказать? Вы же сами всегда говорите – семью нужно привечать!
В этот момент в комнату ворвалась особенно активная родственница с очередным «чудодейственным» рецептом. Мария Георгиевна застонала и натянула одеяло на голову.
– Ой, кажется, Марии Георгиевне нужен покой, – громко объявила Надежда. – Пожалуй, на сегодня хватит заботы. Завтра продолжим!
Когда вечером вернулся с работы Вячеслав, он застал мать в состоянии близком к нервному срыву.
– Славочка, – простонала Мария Георгиевна. – Твоя жена… Она… Она привела целую ораву! Они меня замучили своей заботой! Я думала, с ума сойду!
Вячеслав перевёл недоумённый взгляд на жену. Надежда пожала плечами:
– А что такого? Я просто следовала примеру Марии Георгиевны. Ведь она всегда учила меня, как важно собирать всю семью в важные моменты. Разве болезнь – не важный момент?
И тут Мария Георгиевна вдруг замолчала. Долго смотрела на невестку, потом отвернулась к стене и натянула одеяло повыше:
– Я устала… Очень устала. Славочка, сынок, идите домой. И завтра… завтра пусть только Надежда придёт. Если сможет, конечно.
В её голосе больше не было привычных властных ноток, только усталость. Надежда переглянулась с мужем – они оба знали, что для Марии Георгиевны такая просьба равносильна признанию поражения. Пусть не прямому «прости», но чему-то очень близкому к этому.
В следующие дни Надежда приходила ухаживать за свекровью одна. Размеренно и спокойно делала всё необходимое: меняла компрессы, поила чаем с малиной, готовила куриный бульон. Мария Георгиевна, непривычно тихая, лежала в постели, глядя в окно. Болезнь выматывала её, но, кажется, не только она.
Когда температура спала, свекровь стала потихоньку оживать. Всё так же приветливо общалась с невесткой, всё так же интересовалась внуком. Только о том дне с толпой нежданных гостей – ни слова, будто и не было ничего.
Прошло несколько месяцев. Приближался первый день рождения маленького Димы. Надежда уже начала продумывать небольшое семейное торжество, как вдруг раздался звонок от свекрови:
– Наденька, я тут подумала… – В трубке слышалось какое-то непривычное замешательство. – Я хотела родню собрать по поводу Диминого дня рождения. Вы же в субботу отмечаете? А мы в воскресенье отдельно соберёмся. Если будет возможность, пусть Слава Димку хоть на полчаса привезёт. Если это удобно.
Надежда на секунду замерла. Это было что-то новенькое – Мария Георгиевна впервые не настаивала на общем праздновании.
– Хорошо, – согласилась Надежда. – Думаю, получится устроить. Часа в четыре нормально будет?
– Да-да, я так и думала.
– А к нам тогда…?
– Да я одна забегу, на внучка посмотреть. Часок посижу и домой – мне ещё стол накрывать.
С тех пор многое изменилось. Нет, Мария Георгиевна по-прежнему собирала у себя всю родню – шумно, весело, с пирогами и разговорами до поздней ночи. Но к сыну и невестке приезжала одна, без свиты из дальних и ближних родственников. И если очередной племянник или внучатая племянница заикались о том, чтобы нагрянуть к Вячеславу и Надежде, неожиданно предлагала собраться у себя.
Всё осталось как было – и в то же время стало совсем другим. Никаких громких объяснений, никаких признаний неправоты. Просто тихое понимание чужих границ, пришедшее после того памятного урока.
Говорят, мудрость приходит с годами. Но иногда для этого нужен один-единственный день, когда ты вдруг увидишь себя со стороны.
