Кухонные часы показывали почти полночь, когда Виктория услышала поворот ключа в замке. Очередной поздний приход Петра не вызывал уже ничего, кроме усталого вздоха. Она сидела за столом, бессмысленно перемешивая давно остывший чай, и думала, что же случилось с тем парнем, который три года назад клялся в вечной любви.
— Ты еще не спишь? — Петр бросил ключи на тумбочку в прихожей и прошел мимо жены на кухню, даже не взглянув в её сторону.
— Жду тебя, как обычно, — Виктория старалась, чтобы голос звучал спокойно, без упрека.
— Зря, — муж открыл холодильник и достал бутылку воды. — Могла бы давно лечь.
Эта фраза повторялась каждый раз. Виктория могла бы предсказать весь разговор заранее, будто заезженную пластинку.
— Может, объяснишь, где ты был? — спросила она, хотя уже знала ответ.
— Вика, не начинай, — Петр устало потер глаза. — С друзьями посидели, обсудили дела.
— Какие дела можно обсуждать до полуночи? И почему ты не отвечал на звонки?
— Телефон разрядился. И вообще, ты мне что, надзиратель? — раздраженно бросил муж. — Я взрослый человек, имею право расслабиться с друзьями.
Виктория молча поднялась и вылила остывший чай в раковину. Сколько еще таких ночей ей предстоит пережить? Сколько раз она будет слышать одни и те же оправдания, словно заученный текст?
— Петя, мы же договаривались, что проведем выходные вместе, — попыталась Виктория в сотый раз достучаться до него. — Я хотела поговорить о нашем будущем, о ребенке…
— Опять двадцать пять! — Петр хлопнул дверцей холодильника так, что задребезжали банки с соленьями. — Какой ребенок? Мы еще сами дети. Нам надо пожить для себя, а ты все со своими планами.
— Нам по тридцать лет, Петя. Мы три года женаты. Когда уже начнется это «для себя»?
Петр не ответил, просто вышел из кухни, и через минуту Виктория услышала шум воды в ванной. Разговор, как обычно, ни к чему не привел.
В те минуты Виктория еще не знала, что через пару месяцев Петр соберет вещи и просто уйдет. «Мне надоело это давление, Вика. Я не готов к той жизни, которую ты себе напридумывала» — вот и все объяснение, которое она получила после трех лет брака.
Свекровь отреагировала на их развод весьма предсказуемо. Галина Сергеевна позвонила Виктории через неделю после ухода Петра.
— Ну что, не удержала мужика? — голос свекрови сочился ядом даже через трубку. — Я знала, что так будет. Ты ничем не выделяешься, Вика. Чем ты вообще могла привлечь моего сына?
В тот момент у Виктории не нашлось сил для достойного ответа. Она просто молча слушала оскорбления, размышляя, как же вытерпела все эти годы. Галина Сергеевна всегда находила повод для критики: то Виктория готовит не так, то одевается слишком просто, то карьера у неё не та.
— Вы воспитали прекрасного сына, Галина Сергеевна, — наконец тихо произнесла Виктория. — Настоящего мужчину, который сбегает от проблем. Спасибо вам за это.
И повесила трубку. Больше они не общались.
Развод дался Виктории нелегко. Не из-за юридических сложностей — делить было особо нечего. Труднее всего оказалось принять, что она потратила годы на отношения, которые с самого начала были обречены. Виктория винила себя, думала, что где-то ошиблась, что-то не так сделала или сказала. В голове постоянно крутились мысли: может, действительно была слишком настойчивой? Может, нужно было дать Петру больше свободы?
Подруги пытались вытащить Викторию из этого состояния. Света, лучшая подруга со школы, практически насильно таскала её на выставки, в кино, в парки — куда угодно, лишь бы Виктория не сидела дома в четырех стенах.
— Вика, хватит себя хоронить, — говорила Света, когда Виктория в очередной раз отказывалась от приглашения. — Петр не заслуживает твоих слез. Посмотри на себя — красивая, умная, самостоятельная. Да ты клад, а не женщина! Он просто оказался не готов к настоящим отношениям.
Постепенно Виктория стала приходить в себя. Сначала с головой ушла в работу — неожиданно для себя получила повышение. Затем записалась на курсы английского и начала бегать по утрам. Каждый день маленькими шагами двигалась к новой жизни.
Спустя год после развода Виктория уже могла с улыбкой вспоминать свой неудачный брак. Теперь она видела, что отношения с Петром были ошибкой с самого начала. Они оказались слишком разными: она — домашняя, мечтающая о семье и детях, он — вечный подросток, избегающий ответственности как огня.
В тот вечер, когда судьба решила дать Виктории второй шанс, она даже не планировала никуда выходить. Света в последний момент вытащила подругу на открытие новой кофейни.
— Там божественный раф, — заявила Света, не принимая никаких отказов. — И очень интересная публика. Давай, Вика, надевай платье и поехали!
В кофейне действительно оказалось уютно. Мягкий свет, приятная музыка, запах свежих десертов. Виктория с Мариной устроились за столиком у окна, вели непринужденную беседу, когда к ним подошел администратор.
— Простите за беспокойство, — молодой мужчина улыбнулся. — У нас сегодня открытие, и каждому посетителю полагается комплимент от шеф-повара. Что вы предпочитаете: фирменный десерт или авторский кофе?
— Конечно, десерт! — воскликнула Света.
— А вы? — мужчина посмотрел на Викторию, и в этот момент что-то щелкнуло. Виктория встретила взгляд карих глаз, и время будто замедлилось.
— Кофе, наверное, — Виктория почему-то смутилась, как школьница.
— Отличный выбор, — незнакомец улыбнулся еще шире. — Меня зовут Андрей, и я здесь не только администратор, но и совладелец. А как зовут нашу гостью?
— Виктория, — ответила она, чувствуя, как щеки начинают гореть.
— Очень приятно, Виктория, — Андрей смотрел прямо в глаза. — Знаете, я обычно не навязываюсь посетителям, но могу я угостить вас еще и десертом? В качестве личного комплимента.
Света под столом толкнула подругу ногой и красноречиво подняла брови.
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, — Виктория наконец-то смогла улыбнуться в ответ.
Андрей оказался полной противоположностью Петра. Внимательный, заботливый, надежный. Он звонил, когда обещал, приходил вовремя и всегда интересовался чувствами и мнением Виктории. С ним она наконец почувствовала себя по-настоящему нужной, а не обузой, мешающей «жить для себя».
Они встречались около полугода, когда Виктория узнала, что беременна. Она испугалась. После неудачного брака с Петром страх потерять свою независимость был очень силен. Но реакция Андрея ее просто поразила.
Когда Виктория сказала ему о беременности, Андрей сначала замер, а потом его лицо озарилось такой радостью, какой она никогда раньше не видела.
— Ты не представляешь, как я счастлив, — сказал он, и голос у него дрожал. Виктория тогда еще подумала — надо же, он волнуется даже больше, чем я.
Андрей тогда встал перед ней на одно колено прямо на кухне. Сделал он это так неожиданно, что Виктория чуть не опрокинула чашку с чаем. В руках у Андрея появилась маленькая бархатная коробочка.
— Вика, ты станешь моей женой? Я знаю, что мы не так долго вместе, но я уже не представляю своей жизни без тебя.
Свадьбу они не стали делать пышной — собрали только самых близких. Викин живот уже заметно округлился, и пышное белое платье казалось не к месту. Света, её лучшая подруга, была единственной подружкой невесты и потом, когда Виктория уже ходила совсем большая, часто заезжала помочь.
— Знаешь, Вика, — говорила как-то Света, разбирая с подругой детские вещи, — судьба иногда отбирает что-то, чтобы потом дать взамен что-то получше. Твой Петр был так, черновиком перед настоящей любовью.
Виктория тогда только улыбнулась, поглаживая живот. Жизнь и правда сделала такой поворот, о котором она даже не мечтала. Теперь у неё был любящий муж и скоро должен был появиться долгожданный ребенок.
Софья родилась холодным декабрьским утром. Андрей все это время был рядом, держал Викторию за руку и чуть не плакал, когда впервые взял дочь на руки. Первые месяцы после родов были тяжелыми — недосып, колики у малышки, постоянная усталость. Но Андрей не отлынивал от своих обязанностей — менял подгузники, вставал по ночам к плачущей дочке и старался всячески поддержать жену.
— Я никогда раньше не думала, что можно быть такой счастливой и такой уставшей одновременно, — как-то сказала Виктория Свете, когда та пришла помочь с маленькой. Софье тогда исполнилось полгода.
Время летело незаметно. О бывшем муже Виктория почти не вспоминала. Иногда от общих знакомых доходили слухи о Петре — говорили, что он так и не женился, продолжал все так же гулять с друзьями и жаловаться, что нормальных девушек нынче не найти. Виктория только пожимала плечами — не ее проблемы.
Когда Софье исполнился год, наступила теплая весна. Виктория решила сходить с дочкой в парк — погода стояла солнечная, самое то для небольшого пикника. Софья уже довольно уверенно ходила, держась за мамину руку, и Виктории хотелось показать малышке весь мир.
— Сонечка, смотри, какая бабочка! — Виктория присела рядом с дочкой, показывая на порхающее насекомое.
Малышка радостно хлопала в ладоши, пытаясь поймать бабочку. Виктория, улыбаясь, фотографировала дочку на телефон, чтобы вечером показать снимки Андрею, который остался работать в своей кофейне.
— Вика? Неужели это ты?
От этого голоса у Виктории мурашки пробежали по спине. Она медленно обернулась и увидела свою бывшую свекровь. Галина Сергеевна почти не изменилась — такая же прямая спина, идеальная прическа и взгляд, которым она будто оценивала каждую деталь.
— Здравствуйте, Галина Сергеевна, — Виктория машинально подхватила Софью на руки, словно защищая от чужого взгляда.
— Надо же, какая встреча, — в голосе свекрови звучало плохо скрываемое любопытство. — А я и не знала, что у тебя ребенок.
Галина Сергеевна подошла ближе, разглядывая малышку так пристально, будто хотела найти в ней знакомые черты. Софья прижалась к матери, настороженно глядя на незнакомую женщину.
— Да, моей дочери уже год, — спокойно ответила Виктория, хотя внутри все напряглось.
— А Петя знает? — вопрос прозвучал так, будто бывшая свекровь ее в чем-то обвиняла.
— О чем? — Виктория не сразу поняла, к чему ведет Галина Сергеевна.
— Кто отец этой малышки? — бывшая свекровь смотрела на нее с таким подозрением, словно Виктория скрывала какой-то страшный секрет.
До Виктории дошло, что имела в виду Галина Сергеевна, и ей стало смешно. Неужели свекровь всерьез думала, что Софья — дочь Петра? Что она скрывала ребенка от бывшего мужа?
— Точно не ваш сын, не переживайте, — ответила Виктория с легкой усмешкой. — Мы с Петром развелись почти три года назад. Софья — дочь моего мужа Андрея.
Лицо Галины Сергеевны изменилось — губы сжались, глаза сузились.
— А откуда мне знать? — спросила она с явным недоверием. — Может, ты уже была беременна, когда с Петей разводилась? Может, поэтому так быстро нового мужа нашла?
Виктория почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Три года назад такие слова заставили бы ее оправдываться или злиться до слез. Но сейчас они вызывали только усталость. Лица бывшей свекрови, ее снисходительного тона, вечных придирок — всего этого ей совсем не хотелось в своей новой жизни.
— Галина Сергеевна, — Виктория посмотрела прямо в глаза женщине, — я рада, что вас так заботит судьба Петра. Но, если помните, ваш сын сам ушел от меня, не желая брать на себя никакой ответственности. Я встретила человека, который любит меня и нашу дочь. И, если честно, мне абсолютно все равно, верите вы мне или нет.
— Ну-ну, — Галина Сергеевна фыркнула. — Я просто спросила. Петр, между прочим, до сих пор переживает из-за вашего развода.
— Передайте ему, что я желаю ему счастья, — Виктория поправила шапочку на голове дочери. — А нам пора идти.
— Ты всегда была гордячкой, — Галина Сергеевна никак не хотела завершить этот неприятный разговор. — Думаешь, что слишком хороша для нашей семьи?
Виктория глубоко вздохнула. Перед ней стояла женщина, которая, похоже, так и не поняла, почему распался брак ее сына. Она продолжала видеть проблему в ком угодно, только не в своем обожаемом Петеньке.
— Нет, Галина Сергеевна. Я думаю, что каждый человек заслуживает счастья. И я благодарна судьбе, что сейчас у меня именно такая жизнь, — Виктория устало улыбнулась. — Всего вам доброго.
Виктория развернулась и пошла к выходу из парка. Для полного драматизма не хватало только эффектного развевающегося плаща и музыки из какого-нибудь фильма. Софья через мамино плечо помахала бывшей свекрови ручкой, не понимая, конечно, кто эта тетя и почему мама стала такой напряженной.
Виктория не оглядывалась. Встреча с Галиной Сергеевной была неприятной, но что-то внутри нее словно щелкнуло и встало на место. Прошлое больше не имело над ней власти. Все эти колкие замечания, намеки, осуждающие взгляды — теперь они просто скатывались с нее, не причиняя боли.
По дороге домой Виктория позвонила Андрею.
— Представляешь, я сегодня бывшую свекровь встретила, — сказала она, когда муж взял трубку.
— И как? Неприятно было? — в голосе Андрея слышалось беспокойство.
— Знаешь, раньше было бы очень неприятно, — Виктория невольно улыбнулась, глядя на задремавшую в коляске Софью. — А сейчас я вдруг поняла, что все эти люди больше не могут задеть меня. Я просто рада, что все сложилось именно так, как сложилось.
— Я тоже рад, — тихо сказал Андрей. — Люблю вас обеих. Буду дома вечером, привезу что-нибудь вкусненькое.
Закончив разговор, Виктория на секунду остановилась и подняла лицо к солнцу. Весна в этом году выдалась особенно теплой и яркой. Встреча с Галиной Сергеевной неожиданно стала для нее чем-то вроде финальной точки. Виктория поняла, что счастье иногда приходит не сразу, а строится на правильных решениях и вовремя закрытых дверях. И в ее жизни больше не было места для людей, которые не умели ценить и уважать.
Вечером, уложив Софью спать, Виктория нашла на дальней полке старый фотоальбом. Она не открывала его уже очень давно. На нескольких фотографиях был Петр — вечно с кружкой пива, вечно с какой-то усмешкой. Глядя на эти снимки, Виктория не почувствовала ни сожаления, ни горечи. Просто констатация факта — это было в ее жизни, и теперь это в прошлом.
Виктория закрыла альбом и убрала его обратно на полку. Некоторые вещи стоит хранить как напоминание о том, какой путь ты прошел. Но не нужно позволять им занимать слишком много места в настоящем.
За окном уже стемнело. Где-то в соседнем дворе играла музыка, слышался детский смех. Жизнь продолжалась — простая, обычная, но такая по-настоящему счастливая. Именно о такой жизни когда-то и мечтала Виктория, боясь, что эта мечта может не сбыться.
