— Оль, ну открой, поговорить надо, — сказал Андрей, нервно переминаясь с ноги на ногу у двери бывшей квартиры. Мужчина средних лет, с круглыми плечами и щетиной на лице, выглядел как-то потерянно, устало. Где-то за последний год он стал заметно старше, и эта старость была не от возраста, а от того, что жизнь, кажется, в очередной раз его не пожалела.
— О чем говорить-то? — спросила Ольга, не двигаясь с места. Она стояла у двери, вся какая-то скользкая от усталости, как бы застывшая в своем неподвижном мире. Волосы, туго собранные в хвост, — вся она выглядела просто, как обычная женщина, которая решила, что по вечерам не собирается ни с кем говорить. Дома расслабилась, да и зачем стараться, если и так все уже решено.
— Мама совсем плохая. Денег на лечение нет. А ты же знаешь, она как к тебе всегда… ну, как к дочери. — Он сглотнул, как-то запнувшись.
Ольга тихо засмеялась, и в ее смехе был только один оттенок — горечь, старая, застарелая, как те куски камня, которые выбивают из-под ног, когда ты уже устал идти.
— «Как к родной», — повторила она, — да. Особенно когда при встрече с соседками хвасталась, что невестка работает допоздна, а дома бардак. Или когда Кате на ухо шептала, что «мамочка папу не любит, только деньги ей нужны». Да уж, как к дочери…
Он замолчал, осознав, что слова ей не помогут. Слушать не хотелось, да и не мог он в тот момент ничего объяснить. В жизни-то всякие моменты бывают — не только светлые.
— Давай по-честному, — она все-таки решилась продолжить. — Ты мне должен шестьдесят тысяч, которые я дала на ремонт машины. Помнишь? Ты обещал вернуть через две недели. А прошло уже четыре месяца. Где деньги? А! Вместо того, чтобы отдать долг, ты на море в отпуск съездил. Знаешь, твои фотки «спасибо родителям за отпуск» все равно в ленте всплывают.
Он вздохнул, но ничего не сказал. В его глазах не было ни ярости, ни обиды — лишь пустота. Пустота от того, что отношения уже давно стали пустым жестом.
Андрей замялся, потер шею широкой ладонью, как будто хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать.
— Ну так это… Родители путевку давно купили. Я не мог отказаться. А деньги верну, честно. Вот зарплату получу…
— Какую зарплату, Андрей? — перебила его Ольга, прищурив глаза. — Ты алименты третий месяц не платишь. На дочь! Ты вообще о чем?
История их брака была, как у многих: простая, наивная и, на первый взгляд, без каких-то неожиданных поворотов. Познакомились на дне рождения общих друзей. Ольга только что закончила торговый колледж и работала продавцом в магазине одежды. Андрей был молодым специалистом на заводе — перспективный, с хорошей зарплатой. Цветы дарил, в кино водил.
Поженились через год. Взяли ипотеку на трехкомнатную квартиру, родители Андрея помогли с первым взносом. Жили в соседнем подъезде, часто заходили. Особенно свекровь — Валентина Сергеевна. Высокая, с крашеными каштановыми волосами, привыкшая давать советы по любому поводу.
Когда родилась Катя, маленькая копия отца, свекровь практически переехала к ним. Вроде бы помогала, но постоянно учила жизни: «Оленька, ты бы погладила Андрюше рубашки получше», «Оленька, суп пересолила», «Оленька, что за беспорядок в шкафу?»
Ольга терпела. Андрей зарабатывал хорошо, они потихоньку обставляли квартиру, откладывали деньги. А потом грянул кризис.
— Понимаешь, маме нужно срочно… — Андрей пытался взять ее за руку.
— Не трогай меня, — Ольга отступила в коридор, подальше от его прикосновений. — И вообще, поздно уже. Катя спит.
— Я отец, вообще-то! Имею право…
— Право? — голос Ольги стал тише, едва слышно. — Давай вспомним твои права. Помнишь, как работу потерял? Что я тебе сказала? «Прорвемся, найдешь новую». А ты что? Месяц искал, второй искал… А потом просто перестал. Где-то целыми днями пропадал.
— Я на собеседования ходил!
— Да? А почему твой телефон все время был вне зоны? И от тебя перегаром несло? Думаешь, я не замечала?
Она помнила тот период как через туман: сама крутилась как белка в колесе — основная работа в магазине, потом подработка на дому. Обрабатывала фотографии для интернет-магазина за копейки, научилась в фотошопе, набила руку. Что оставалось делать? Ипотеку никто не отменял.
Андрей устроился таксовать. Но все равно денег не приносил — то бензин, то ремонт, то штрафы. Зато каждый вечер требовал тишины и покоя — «я же работаю как проклятый!»
Валентина Сергеевна, конечно, всегда винила невестку.
— Совсем ты мужа не бережешь! Он же старается, а ты все недовольна. Характер у тебя тяжелый, Оленька.
А потом начались долги. Сначала Андрей занимал у друзей, у коллег Ольги, потом у соседей. Она всегда узнавалa об этом случайно — когда люди приходили к ней домой, требуя вернуть свои деньги. Он не отдал никому, а она все продолжала верить, что как-то пройдет, что все наладится.
— Катя в школу пошла, ей внимание нужно, забота, — Ольга сжала кулаки, пытаясь не заплакать. — Знаешь, сколько стоит собрать ребенка в первый класс? Одежда, еда, развивающие занятия! Ты хоть понимаешь это?
— Знаешь что, Андрей, — Ольга посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь не сорваться. — Уходи. Просто уходи.
— Вот как? Совсем очерствела? — Он качал головой, будто она сделала что-то невообразимое. — А помнишь, как мама с Катей сидела, когда ты на работу выходила? Как она вам готовила, убиралась…
— Помню, — тихо ответила Ольга, прислоняясь к стене. — Всё помню. И как твоя мама всем соседям рассказывала, что я неблагодарная. И как Кате внушала, что я плохая мать. Особенно когда развод начался…
Развод…
Это слово — как нож в сердце. Ольга до сих пор не могла его переварить. Она не хотела разводиться, правда не хотела. Пыталась поговорить с мужем, предлагала сходить к семейному консультанту, но Андрей только отмахивался: «Сами разберемся!»
А потом случилось то, что все окончательно разрушило. Ольга взяла дополнительную смену в магазине — перед Новым годом всегда было много работы. Пришла домой поздно, усталая, и увидела картину на кухне: свекровь сидела с дочкой, Валентина Сергеевна говорила:
— Вот видишь, Катенька, мамочка опять допоздна работает. Ей карьера важнее семьи. А папа с тобой время проводит…
Семилетняя Катя, теребя свою косичку — такую же русую, как у матери, слушала и кивала. А у Ольги в этот момент что-то сломалось внутри, как хрусталь, упавший на пол.
— Добрый вечер, — сказала она тогда очень спокойно. — Валентина Сергеевна, вы домой не торопитесь?
— Что, даже чаю не предложишь? — Свекровь поджала свои тонкие губы, накрашенные розовой помадой, и взгляд её стал холодным, как лед.
— Нет. И впредь без меня с дочерью на такие темы не разговаривайте.
На следующий день она подала на развод.
Андрей сопротивлялся, как только мог. Говорил, что все изменится, что он одумается, что ради дочери надо сохранить семью. Но при этом продолжал занимать деньги у всех подряд — у друзей, коллег, у кого только можно было.
Ольга вздрогнула от этих воспоминаний. Она снова взглянула на своего бывшего мужа и задала вопрос, который давно болел:
— Слушай, когда ты последний раз с дочерью гулял? Или уроки ей помогал делать? Или просто сидел с ней, говорил не о деньгах, а о том, как у неё дела, что у неё в жизни?
Андрей замолчал, повертел ключи в руках, как будто они вдруг стали ему интересны:
— Ну, ты знаешь… работа, да и ты не особо разрешаешь…
— Не разрешаю? — Ольга насмешливо подняла бровь. — Я каждое воскресенье тебе звоню, говорю: «Приходи, погуляй с Катей». А ты что? То занят, то устал, то машину чинишь, то ещё что-то…
После развода Катя действительно изменилась. Из веселой болтушки превратилась в молчаливого, настороженного ребёнка. В школе начались проблемы — не могла сосредоточиться на уроках, часто плакала.
Ольга водила её к психологу. Та сказала, что это обычная реакция на развод родителей. Посоветовала больше времени проводить вместе, придумать новые семейные традиции.
Они стали ходить в парк по воскресеньям — кормить уток, кататься на велосипедах. Завели хомяка — пушистого, белого с рыжими пятнами. Катя назвала его Пончиком, и часами могла с ним играть.
А ещё они начали вместе готовить. Катя оказалась настоящей помощницей — и овощи помыла, и тесто помяла. Особенно ей нравилось украшать пиццу: выкладывать помидоры и сыр узорами.
— Знаешь, что Катя сказала на прошлой неделе? — Ольга скрестила руки на груди. — «Мам, а почему папа никогда не приходит, когда обещает?»
Андрей дернулся, как от удара:
— Я… Я правда хотел. Но тут такие дела…
— Дела? — Ольга устало провела рукой по лицу. — А когда я тебе звонила насчет денег на учебники? Тоже дела были? — она откашлялась, сдерживая злость. — Ладно, проехали. Просто уходи. И маме своей передай — больше не звоните.
— Значит, вот так? — его голос, привыкший командовать, стал резким. — Мать одной ногой в мог… — он прервался, не договорив, а глаза его налились злостью. — А ты…
— Не надо, — спокойно прервала его Ольга. — Я видела фотографии с юбилея твоей тети. Позавчера. Где твоя мама танцует и всем улыбается. Очень она больная, да.
Андрей покраснел, отвел глаза, а затем пробормотал:
— Ну… Это… Ей правда нужны деньги на лечение. Потом. Скоро.
— Уходи, — твердо сказала Ольга. — Просто уходи.
После того как он ушел, она села за ноутбук. Нужно было завершить работу над фотографиями для интернет-магазина. За год Ольга накопила приличное портфолио, теперь могла выбирать заказы повыгоднее. Жизнь после развода не была легкой, но она уже не боялась трудностей.
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя Валентины Сергеевны.
— Не буду отвечать, — пробормотала Ольга, отключив звук. Открыв таблицу с расходами, она углубилась в расчеты. Привычка планировать бюджет появилась у неё после развода.
Зарплата в магазине — сорок тысяч. Подработка фотографиями — около двадцати пяти, если повезет с заказами. Ипотека съедала почти половину, а еще коммуналка, продукты, Катины кружки… Летом придется оплачивать лагерь.
На следующий день, когда Ольга только вошла в магазин, к ней подошла заведующая, Марина Викторовна:
— Оль, у нас место администратора освобождается. Думаю предложить тебе. Зарплата на пятнашку выше, но и нагрузка больше.
— А график какой?
— Два через два, с девяти до десяти.
Ольга задумалась.
Ольга прикинула, что если договориться с соседкой по поводу Кати, то можно успевать. Да и дочь уже не маленькая, все понимает. И вообще, нужно было как-то выживать в этой жизни, где все время чего-то не хватало.
— Согласна, — кивнула она. — Когда приступать?
Вечером позвонила Наташка, та, что всегда в курсе всех слухов.
— Слушай, тут твоя свекровь всем рассказывает, что ты их в беде бросила. Мол, они на лекарства собирают, а ты…
— Наташ, — перебила Ольга, — я вчера видела фотографии с их семейного праздника. Где моя «больная» свекровь танцует. И еще — знаешь, куда делись те деньги, что я Андрею одолжила? На отпуск с родителями уехал.
— Ну ты даешь! А я-то поверила… Слушай, а правда, что тебе повышение светит?
— Да, предложили администратором. Справлюсь как-нибудь.
— А Катя как?
— Нормально. В школе пятерку по математике получила. В художку ходит, гончарное дело осваивает. Завтра обещала показать, что слепила.
Через неделю Ольга приступила к новой должности. Работы прибавилось: график смен, отчетность, проверки качества обслуживания. Но и зарплата уже стала совсем другой. Вроде бы стоит того, да только привыкать к новому ритму было сложно.
Подъем в семь утра, быстрые сборы, проводить Катю в школу. Потом магазин — проверка выкладки товара, планерка с продавцами, составление графиков, приемка поставок.
В обед, когда она наконец-то села немного передохнуть, раздался звонок от классной руководительницы.
— Ольга Сергеевна, тут возникла ситуация. К Кате приходила бабушка, хотела забрать после уроков. Без предупреждения.
— Валентина Сергеевна? — Ольга поморщилась. — Я же писала заявление — только я или соседка можем забирать.
— Да, я знаю, поэтому и не отпустила. Но она настаивала, говорила что-то про больницу…
— Спасибо, что позвонили. Я сама заберу.
После работы Ольга заглянула в школу. Катя сидела в продленке, наклонившись над листом бумаги, где что-то рисовала.
— Мам, а бабушка правда болеет? — спросила Катя, не поднимая глаз.
Ольга остановилась на секунду, подбирая слова.
— Нет, милая. Она просто… — начала она, но потом подумала. — Она хочет, чтобы папа и я снова были вместе. Но так не будет.
Катя молча продолжила собирать рюкзак.
— Я знаю, — сказала она тихо. — Вика из нашего класса тоже с мамой живет. И ничего.
Ольга вздохнула. Она не хотела давать дочке ложные надежды, но и врать, что все будет хорошо, не могла. А вообще, когда Катя стала такой взрослой, все слова вдруг теряли значение. Иногда казалось, что она гораздо мудрее, чем сама Ольга.
Дома Ольга проверила почту. Ответ по курсам повышения квалификации. Торговая сеть запускала программу обучения администраторов. Три месяца обучения по выходным с перспективой роста до управляющего магазином. Она немного помедлила, раздумывая, стоит ли взять на себя еще одну нагрузку. Но потом все равно почувствовала, что это шанс.
И в этот момент снова зазвонил телефон. Андрей.
— Слушай, тут такое дело… Я машину продал, думал долги закрыть. А не хватает. Тысяч сорок… — он уже заранее готовил свое объяснение.
Ольга не торопилась отвечать. Она в который раз убеждалась, как легко он находит оправдания.
— И? Ты позвонил мне, чтобы попросить деньги? — холодно спросила она. — Скажи, ты хоть раз думал о совести? Нет, ни копейки не дам.
— Что значит нет? — в его голосе появились знакомые нотки. Требовательные, уверенные. — Я же отец твоей дочери!
— Именно, — Ольга откинулась в кресле, решив не тратить больше времени на пустые разговоры. — Отец. Который три месяца алименты не платил.
— У меня сложная ситуация! Мать болеет, счета за лечение… — Он сразу перешел на привычные жалобы.
Ольга не сбавила темп.
— Андрей, я видела фотографии с юбилея. Где твоя мать танцует. — Она сделала паузу, давая этим словам вес. — И еще. Я звонила в бухгалтерию вашего завода. Ты не три месяца назад уволился, а полгода. И зарплату получал в два раза больше, чем говорил при разводе.
Тишина. Никаких оправданий.
— Ты не посмеешь, — наконец сказал он, и в голосе уже прозвучал страх. — Ты же знаешь, у меня другие кредиты…
— Которые ты набрал уже после развода, — спокойно сказала Ольга, не давая ему возможности снова манипулировать. — Это не мои проблемы. Даю неделю на то, чтобы закрыл все по алиментам. Или будем говорить по-другому.
На курсах оказалось неожиданно интересно. Ольга с увлечением слушала лекции, конспектировала, задавала вопросы. Тут не было скучных формул, старых книг и замшелых слов, как в университете. Всё было практично и прямо связано с реальной работой — бухучет, управление персоналом, техника продаж. В группе собрались такие же, как она, администраторы из разных магазинов сети. Обсуждали рабочие моменты, делились опытом, жаловались на трудности. Ольга сразу почувствовала, что здесь она на своем месте. И все эти цифры, планы и задачи в ней начали обретать форму, четкость и смысл.
В понедельник Андрей не позвонил. Ольга, как и ожидала, не услышала ни извинись, ни объяснений. А вместо этого пришло сообщение от судебных приставов — они начали производство по алиментам. Ну что ж, значит, и это решится.
— Я же говорила, что так будет, — Наташка заглянула на обед. — Знаешь, сколько он там на заводе получал? Мой коллега в соседнем цехе работает, так что всё рассказал.
— Догадываюсь. — Ольга покачала головой. — Но пусть теперь с приставами объясняется, если ему так хочется.
Судя по всему, Андрей не готов был брать на себя ответственность, поэтому теперь вопросы решались другими людьми. А у Ольги между тем с каждым днем становилось всё больше работы.
Валентина Сергеевна решила устроить еще один скандал. Заявила, что имеет право на личное внимание и моментально направилась к продавцам, пытаясь прорваться в магазин. Пришлось вызвать охрану, потому что ни на что другое она уже не была способна.
— Ты еще пожалеешь! — кричала она, словно на грани безумия. — Мы до губернатора дойдем!
— Валентина Сергеевна, — Ольга говорила спокойно, не поддаваясь на провокации. — Здесь камеры. Не хотите штраф за нарушение общественного порядка?
Валентина Сергеевна сделала шаг назад, но угроза уже была реальной. А через месяц пришли первые алименты — сразу за два месяца. Видимо, приставы нашли нужные аргументы.
На работе Ольга чувствовала, как ее усилия начинают приносить плоды. Успешно сдав экзамены, она получила повышение — теперь стала старшим администратором и управляла тремя магазинами. Ее начальство снова начало доверять ей.
— Мам, смотри, — Катя пришла из школы, гордо держа в руках дневник. — Пятерка по английскому, и учительница сказала, что я подтянулась по математике.
— Молодец, доченька. — Ольга, улыбнувшись, похлопала её по плечу. — Как насчет сходить в кино на выходных? Заработали, наконец-то!
Не успела Ольга прийти в себя от радости, как снова зазвонил телефон. Это был номер свекрови.
— Ольга? Нам надо поговорить… — голос Валентины Сергеевны звучал через трубку, как всегда, с нотками манипуляции.
— Нет, Валентина Сергеевна. Не надо. — Ольга вздохнула и сдержала раздражение. — Мы все уже обсудили год назад. Решение не изменилось.
— Ты что, не понимаешь? Мы же семья, у нас Катя… — начала было Валентина, но Ольга перебила её, не давая места для манипуляций.
— Были семьей. Когда Андрей работу потерял, я вам помогала. Когда он пил и долги набирал — тоже терпела. А вы что делали? Сплетни обо мне распускали. Дочь против меня настраивали. Сейчас я сама справляюсь. И больше ни вам, ни вашему сыну помогать не буду. — Ольга произнесла это твердо и без тени сомнения.
— Да как ты… — Валентина не ожидала такого поворота.
Ольга нажала на кнопку отбоя, в очередной раз добавив номер в черный список. И, не колеблясь, открыла список дел на завтра: совещание в девять, ревизия в двух магазинах, собеседования с новыми продавцами. В общем, нормальная рабочая рутина. Без истерик, без манипуляций, без лишних слов.
Вечером она проверила почту — уведомление из бухгалтерии: зарплата за месяц и квартальная премия. Хватит и на ипотеку, и на лагерь для Кати этим летом. Жизнь налаживалась — без бывшего мужа и его вечных проблем.
