— Кирилл, сегодня пришло уведомление из банка. Мы просрочили платёж по ипотеке уже на неделю, — Ира стояла у кухонного стола, сжимая в руке телефон с открытым банковским приложением. — Ты говорил, что на этой неделе точно будет зарплата.
Кирилл, не поднимая глаз от тарелки, с преувеличенным усердием жевал яичницу, будто это требовало всего его внимания.
— Там задержки, — наконец буркнул он, всё ещё не встречаясь с женой взглядом. — Новый финансовый директор… Оптимизация… Бухгалтерия что-то напутала. Обещали на следующей неделе всё выплатить.
Ира опустилась на стул напротив мужа. Она смотрела на его опущенную голову, взъерошенные после сна волосы, на двухдневную щетину. Смотрела и пыталась понять, когда их жизнь превратилась в этот бесконечный круг отговорок и лжи.
Всего год назад они с таким воодушевлением подписывали ипотечный договор. Их первая собственная квартира — небольшая двушка в новостройке на окраине города. Не дворец, конечно, но начало их собственной семейной истории. Ира до сих пор помнила их восторг, когда они впервые переступили порог пустой квартиры с ключами в руках.
— Мы всё осилим, — уверенно говорил тогда Кирилл, обнимая её за плечи. — Моя зарплата, твоя, плюс твои подработки — справимся.
И действительно, первые полгода всё шло как по маслу. Кирилл исправно вносил большую часть платежа, Ира добавляла остаток со своих заработков фрилансера. Они даже начали понемногу обставлять квартиру, купили диван, кровать, кухонный стол.
А потом что-то сломалось. Сначала Кирилл сказал, что зарплату задержали на неделю. Потом на две. Потом начались разговоры о сокращении премий, о проблемах на работе. Ира верила. Сначала безоговорочно, потом с тенью сомнения, но всё же верила. Её муж не мог лгать — не так, не ей.
И вот теперь — третий месяц подряд они едва наскребали на ипотеку. Ира брала дополнительные заказы, не спала ночами, лишь бы закрыть платёж. А Кирилл всё реже бывал дома по вечерам, всё чаще от него пахло алкоголем, когда он наконец возвращался.
— Может, тебе поискать другую работу? — осторожно предложила Ира, наблюдая, как муж торопливо допивает кофе. — Если там такие проблемы с зарплатой…
— Нет! — Кирилл резко поставил чашку на стол. — У меня хорошая должность, перспективы. Это временные трудности. На следующей неделе всё наладится.
Ещё одно обещание, которое она слышала уже столько раз, что перестала считать.
— Ладно, — Ира поднялась, собирая посуду. — Тогда я возьму ещё один заказ, попробую закрыть этот платёж сама.
— Спасибо, — быстро сказал Кирилл, уже натягивая куртку в прихожей. — Вечером не жди, у нас корпоратив. Буду поздно.
Дверь захлопнулась, и Ира осталась одна в их маленькой квартире, с растущим беспокойством и сотней вопросов без ответа.
Вечером, как Кирилл и предупреждал, его долго не было. Ира закончила работу над срочным заказом, перевела деньги в счёт просроченного платежа по ипотеке и, обессиленная, уснула на диване перед телевизором. Проснулась она от грохота в прихожей — Кирилл, пытаясь разуться, опрокинул зонт-трость, стоявший у входа.
— Тише ты, — сонно пробормотала Ира, выглядывая из гостиной.
— Ирочка! — Кирилл расплылся в широкой пьяной улыбке. — А я с корпоративчика! Мы там… с ребятами… отмечали…
Он попытался стянуть куртку, но запутался в рукавах, и Ире пришлось помогать ему. От мужа сильно разило алкоголем и сигаретами, хотя он давно бросил курить. По крайней мере, так говорил.
Пока Кирилл, спотыкаясь, шёл в ванную, из кармана его куртки выпал телефон. Экран загорелся от удара о пол, показывая уведомление о списании средств. Ира машинально подняла телефон, и её взгляд зацепился за цифры и текст сообщения.
«Откуда у него деньги, если зарплату задерживают?» — пронеслось у неё в голове.
Из ванной доносились звуки льющейся воды — Кирилл, судя по всему, решил принять душ. Пьяный и ничего не подозревающий. Ира помедлила секунду, потом решительно разблокировала его телефон мужа и открыла банковское приложение, видела, как муж как-то вводил при ней пин-код и машинально запомнила его.
«Зачисление заработной платы», приличная сумма, дата — три дня назад.
Сердце Иры пропустило удар. Значит, никаких задержек не было. Значит, всё это время он лгал.
То, что она увидела, заставило её опуститься прямо на пол у входной двери. История транзакций рассказала ей больше, чем все объяснения мужа за последние месяцы.
История транзакций в телефоне Кирилла выглядела как хронология предательства. Каждая запись была ударом по доверию: «Спорт-бар на Ленина», «Паб «Три товарища»», «Перевод: Наталья С.» — последнее с пометкой «мамусику на новый телефончик». Крупные суммы раз за разом утекали из семейного бюджета, пока Ира не спала ночами, пытаясь заработать на ипотеку.
Она пролистала историю платежей за последние три месяца. Зарплата приходила регулярно, без задержек. Ни сокращений, ни финансовых трудностей. Просто муж решил, что развлечения и подарки матери важнее крыши над головой.
Вода в ванной перестала шуметь. Ира быстро заблокировала телефон и положила его на тумбочку, рядом с брошенной курткой мужа. В голове гудело от ярости и обиды, но она решила дождаться утра. Сейчас разговора не получится — Кирилл слишком пьян, чтобы осознать всю глубину своего предательства.
Ира легла в постель, отвернувшись к стене, и притворилась спящей, когда Кирилл, спотыкаясь и шумно дыша, забрался под одеяло. От него пахло мятной зубной пастой, которая не могла полностью перебить запах алкоголя. Всю ночь Ира лежала с открытыми глазами, пока муж храпел рядом, не подозревая о том, что его ложь раскрыта.
Утро выдалось хмурым — серое небо за окном отражало настроение Иры. Она встала раньше обычного, сварила крепкий кофе и села за кухонный стол в ожидании. План действий сформировался за бессонную ночь, и теперь она была полна решимости.
Кирилл появился на кухне ближе к полудню, помятый и бледный. Он щурился от дневного света, волосы торчали в разные стороны, а на лице читалось явное похмелье.
— Доброе утро, — хрипло произнёс он, направляясь к холодильнику за водой.
— Присядь, нам нужно поговорить, — Ира указала на стул напротив.
— Ира, голова раскалывается, может потом? — Кирилл сделал большой глоток воды.
— Нет, сейчас, — её голос был спокойным, но в нём звучала сталь. — Скажи, когда ты получил последнюю зарплату?
Кирилл замер на секунду, потом медленно опустился на стул.
— Я же говорил, задержки…
— Не лги мне больше, — Ира положила на стол его телефон с открытым банковским приложением. — Я всё видела вчера. Каждый платёж, каждый перевод. Три дня назад на твой счёт поступила полная зарплата. А до этого — месяц назад. И ещё месяц назад. Никаких задержек не было.
Кирилл уставился на телефон, потом провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть похмелье и загнать себя в реальность.
— Ты копалась в моём телефоне? — В его голосе зазвучало возмущение, но оно быстро угасло под тяжёлым взглядом жены.
— Не пытайся сейчас перевести разговор. Лучше объясни, почему мы просрочили платёж по ипотеке, если у тебя была зарплата? Объясни, почему я работаю по ночам, чтобы нас не выкинули из квартиры, а ты тратишь деньги на пиво с друзьями?
Кирилл отвёл взгляд, уставившись в окно.
— Ты не понимаешь. Мне нужно иногда расслабляться. А мама… Ей правда нужен был телефон.
— Правда? — Ира поднялась из-за стола. — А нам не нужна крыша над головой? Я не против помогать твоей маме, но не ценой нашего жилья!
— Я думал, мы справимся, — пробормотал Кирилл. — У тебя же есть заказы, ты можешь…
— Я могу заработать больше? — В голосе Иры зазвучало негодование. — То есть я должна пахать, пока ты прожигаешь деньги? Это твой план?
Кирилл попытался возразить, но слова застряли в горле. Он видел, что на этот раз зашёл слишком далеко.
— С этого дня ты всю зарплату будешь отдавать мне, ты меня понял? Если хоть копейку куда-то потратишь — пойдёшь туда же жить!
— Ты с чего так со мной разговариваешь, — попытался возмутиться Кирилл, но голос его был слабым.
— А с того! — отрезала Ира. — Ты обманывал меня месяцами, подвергал риску наше жильё. Я не для того вышла за тебя замуж, чтобы покрывать твои пьянки и спонсировать твою маму.
Кирилл сжал кулаки под столом. Гнев боролся в нём с чувством вины и осознанием собственной неправоты. Он был загнан в угол, и самое обидное — собственной ложью.
— Ладно, — наконец процедил он. — Давай так и сделаем. Я буду отдавать тебе деньги.
— Всю зарплату, — уточнила Ира. — До копейки. Зарплатную карту я забираю себе. С сегодняшнего дня я буду выдавать тебе деньги на неделю — на обеды и проезд. Не более того.
Лицо Кирилла побагровело, но спорить он не стал. Квартира была их единственным жильём, и терять её он не хотел. К тому же, он прекрасно понимал, что Ира была права, хоть и не хотел это признавать. И где-то в глубине души он даже испытывал облегчение — теперь ему не нужно было изворачиваться и придумывать бесконечные оправдания своим тратам.
— Твоя карта, — Ира протянула ладонь.
Кирилл неохотно достал бумажник из куртки и вытащил банковскую карту. Отдавая её, он чувствовал себя как нашкодивший подросток, у которого отбирают ключи от машины. Унизительно, но заслуженно.
Прошло три недели с того памятного утра. Новые порядки вступили в силу немедленно, и жизнь Кирилла превратилась в череду ограничений. Каждый понедельник Ира выдавала ему сумму, рассчитанную до копейки: проезд на работу и обратно, обеды в столовой, минимальный набор необходимостей. Хватало впритык, и то если экономить.
Первое время Кирилл бушевал. Не вслух — внутри. Ходил мрачнее тучи, отвечал односложно, избегал взгляда жены. Ира не обращала внимания на его молчаливый протест: платёж по ипотеке был внесён вовремя, и это было главным.
К своему удивлению, Кирилл быстро понял, что жить по средствам не так уж невыносимо. Обеды он теперь брал из дома — Ира готовила на двоих и упаковывала порцию в контейнер. Вместо такси приноровился к общественному транспорту. Отказался от кофе на вынос — теперь термос стал его постоянным спутником.
Но свобода… Свобода была тем, о чем он тосковал каждый день. Возможность зайти после работы в бар, пропустить пару кружек пива с коллегами. Купить билеты на футбол. Сделать спонтанный подарок матери. Всё это осталось в прошлом.
— Коллеги зовут на день рождения Виталича, — как бы между прочим сказал Кирилл одним вечером, когда они с Ирой ужинали. — В пятницу, в «Старом подвале».
Ира подняла взгляд от тарелки:
— И?
— Нужно скинуться на подарок. И на ресторан, — Кирилл старался говорить непринужденно, будто речь о самой обыденной вещи.
— У тебя есть недельные деньги, — спокойно ответила Ира. — Распоряжайся ими как хочешь.
— Их не хватит, — Кирилл отложил вилку. — Там по две тысячи с человека выходит.
— Значит, не пойдешь, — пожала плечами Ира. — Или поздравишь его на работе, без ресторана.
— Ира, это важно для меня. Для работы. Для отношений в коллективе, — Кирилл пытался звучать убедительно. — Не могу я один не прийти.
— Три месяца ты тратил деньги на себя, а теперь говоришь мне об ответственности? — Ира покачала головой. — Нет, Кирилл. У нас ипотека. Два месяца мы еле-еле закрывали просрочку. Теперь наконец-то выравниваемся. Никаких лишних трат.
Кирилл стиснул зубы, но промолчал. Она была права, и он это знал. Но легче от этого не становилось.
В пятницу, когда коллеги собирались после работы ехать в ресторан, Кирилл натянуто улыбнулся и сказал, что у него другие планы. Никто особо не настаивал — подумаешь, не первый раз кто-то пропускает корпоратив.
Вместо ресторана он поехал к матери. Она жила одна в старой двушке на окраине города. С тех пор как три года назад умер отец, Кирилл был её единственной опорой и радостью. И единственным источником финансовой поддержки, к которой женщина быстро привыкла.
— Кирюша! — обрадовалась мать, открывая дверь. — Какой сюрприз!
Кирилл неловко обнял её, стараясь не замечать запаха сигарет, пропитавшего квартиру. После смерти мужа она вернулась к старой привычке курить, несмотря на все уговоры сына.
— Проходи, чай поставлю, — засуетилась она. — А я как раз думала тебе звонить. Холодильник барахлит, разморозила, а он всё равно шумит и плохо морозит. Может, посмотришь?
Кирилл вздохнул. Он знал, к чему это приведет. Посмотреть холодильник — значит признать, что починить нельзя, и купить новый. На деньги, которых у него теперь не было.
— Посмотрю, мам. Но сразу скажу — с деньгами сейчас туго. У нас с Ирой…
— А что Ира? — перебила мать, и в голосе зазвучали нотки недовольства. — Неужели жалко матери помочь?
— Не в этом дело, — Кирилл прошел на кухню и присел за стол. — Мы просрочили платежи по ипотеке. Еле выкрутились. Теперь Ира всё контролирует, я даже на день рождения коллеги сегодня не смог пойти.
— Что значит «контролирует»? — Наталья поставила чайник и повернулась к сыну, скрестив руки на груди.
Кирилл поморщился, понимая, что сказал лишнее.
— Ничего особенного. Просто смотрит за расходами, чтобы я… чтобы мы не тратили лишнего.
— Она забрала у тебя деньги? — В голосе матери появилась сталь. — И как ты теперь живёшь вообще? Моему сыну выдают карманные деньги, как мальчишке?
— Мам, не начинай, — устало произнес Кирилл. — Это мои проблемы. Я сам виноват.
— Нет, это не твои проблемы! — Наталья повысила голос. — Это проблемы твоей жены, которая решила командовать в семье! Она не имеет права так с тобой обращаться!
Кирилл хотел возразить, но не успел. Мать уже доставала телефон.
— Я сейчас позвоню ей, — почти выплюнула она.
— Не надо! — Кирилл вскочил, пытаясь забрать телефон. — Мам, не вмешивайся!
Но было поздно. Она уже набирала номер, и Кирилл с ужасом услышал голос Иры, ответившей на звонок. То, что началось как визит поддержки, грозило перерасти в нечто гораздо более разрушительное.
— Алло, — голос Иры в телефоне звучал настороженно — она не узнала номер свекрови, потому что он не был у неё сохранён за ненадобностью.
— Это Наталья Петровна, мать Кирилла, — официальным тоном начала женщина. — Мне нужно с тобой, милочка, серьёзно поговорить.
Кирилл сделал отчаянную попытку забрать телефон, но мать увернулась с неожиданной для её возраста ловкостью.
— Здравствуйте, Наталья Петровна, — в голосе Иры появилась прохлада. — Слушаю вас.
— Как ты смеешь обращаться с моим сыном как с ребёнком? — безо всяких предисловий начала Наталья Петровна. — Отбирать у него деньги, выдавать какие-то жалкие суммы на карманные расходы! Он мужчина, добытчик, глава семьи!
Кирилл закрыл лицо руками. Это было хуже любого кошмара — две самые важные женщины в его жизни сталкивались лбами, и виноват в этом был только он сам.
— Интересно, — медленно произнесла Ира, и от её тона у Кирилла мурашки побежали по спине. — А вы в курсе, Наталья Петровна, что ваш сын-добытчик три месяца врал мне про задержки зарплаты, пока спускал деньги на бары и подарки вам? Вы знаете, что мы чуть не лишились квартиры из-за просрочек по ипотеке?
На кухне повисла тяжёлая пауза. Наталья Петровна бросила на сына удивлённый взгляд, но быстро взяла себя в руки.
— Мой сын имеет право распоряжаться своими деньгами как считает нужным! Если он хочет помочь матери или отдохнуть с друзьями после тяжёлой работы — это его дело!
— А оплачивать жильё — не его дело? — В голосе Иры зазвенел гнев. — Кирилл там? Дайте ему трубку.
Свекровь хотела что-то ответить, но Кирилл решительно забрал у неё телефон. Хватит прятаться.
— Ира, я…
— Ты всё рассказал матери? Пожаловался, какая я злая и жестокая? — Ира не дала ему договорить. — Решил выставить меня монстром?
— Нет, я просто сказал, что с деньгами туго, — Кирилл поморщился. — Не хотел её расстраивать.
— Конечно, зачем расстраивать маму правдой? — горько усмехнулась Ира. — Лучше выставить женой-тираном, верно?
— Ира, послушай…
— Нет, это ты послушай, — оборвала его Ира. — Я думала, мы договорились. Я думала, ты всё понял. А ты при первой возможности побежал жаловаться мамочке.
Наталья, стоявшая рядом, не выдержала и выхватила телефон:
— Не смей так разговаривать с моим сыном! Ты…
Но Ира снова перебила:
— Наталья Петровна, приезжайте к нам. Прямо сейчас. Поговорим втроём, я покажу вам операции по деньгам вашего сына. Посмотрим, что вы скажете, когда узнаете, сколько ваш сын отдавал вам вместо того, чтобы платить за жильё.
— Я приеду! — запальчиво бросила Наталья. — И разберусь с тобой по-своему!
— Жду, — холодно ответила Ира и сбросила звонок.
Кирилл стоял посреди кухни, чувствуя, как рушится хрупкий мир, который он пытался удерживать между двумя параллельными вселенными. Мать смотрела на него с ожиданием.
— Что ты ей наговорила? — спросил он тихо.
— Правду, — Наталья Петровна выпрямилась. — Что она не имеет права так обращаться с тобой. А теперь поехали, раз уж твоя жена так жаждет встречи.
Такси довезло их до новостройки за полчаса. Всю дорогу Кирилл молчал, ощущая, как внутри нарастает паника. Он не был готов к этой конфронтации, не был готов к тому, что две стороны его жизни столкнутся. Ира узнает про все его траты, мать увидит масштаб его лжи… Как он будет смотреть им в глаза после этого?
Ира открыла дверь, встретив их холодным взглядом. На журнальном столике в гостиной лежали распечатки — чеки-платёжки по ипотеке, скриншоты с угрозами от банка.
— Проходите, Наталья Петровна, — Ира жестом указала на диван. — Присаживайтесь. Сейчас я покажу вам, как ваш сын «заботится» о семье.
Следующий час был самым мучительным в жизни Кирилла. Ира, цифра за цифрой, раскладывала перед свекровью его финансовые грехи. Траты в барах, переводы матери, просрочки по ипотеке. Всё то, что он так старательно скрывал, было вывернуто наизнанку и разложено на столе как анатомическое пособие.
— И вот этот последний перевод, — Ира подвинула к свекрови лист с выпиской, — тридцать тысяч на новый телефон. В тот же день, когда нам пришло письмо о начале процедуры изъятия квартиры за долги.
Лицо Натальи, сначала пылавшее праведным гневом, постепенно менялось. Теперь она смотрела на сына растерянно, будто видела впервые.
— Кирилл, это правда? — спросила она тихо. — Ты отдавал мне деньги, которые должен был платить за квартиру?
Кирилл не мог поднять глаз. Он смотрел на свои руки, сжатые в кулаки на коленях, и молчал. Что он мог сказать? Что врал жене, обманывал мать, подводил обеих? Что был слишком слаб, чтобы признать свои ошибки?
— Отвечай своей матери, — голос Иры звенел от напряжения. — Хоть сейчас не лги.
— Да, — наконец выдавил Кирилл. — Да, это правда. Я… Я не хотел вас расстраивать. Ни тебя, мам, ни тебя, Ира. Я думал, как-нибудь выкручусь, найду деньги…
— Выкрутишься? — Ира покачала головой. — За счёт чего? За счёт моих бессонных ночей над заказами? За счёт кредитов, которые я брала, чтобы закрыть просрочки?
Наталья поднялась с дивана. Она выглядела внезапно постаревшей, лицо осунулось, плечи опустились.
— Я… Я не знала, — произнесла она, обращаясь к Ире. — Если бы я знала, что эти деньги… Я бы никогда…
— Вы бы отказались от нового телефона? От ремонта на кухне? От путёвки в санаторий? — В голосе Иры не было злости, только усталость. — Все эти месяцы вы принимали деньги от сына, не задавая вопросов. Вас устраивало, что он заботится о вас больше, чем о собственной семье.
— Хватит, — Кирилл поднялся между двумя женщинами. — Хватит обвинять друг друга. Я один виноват. Я всех подвёл.
В комнате повисла тишина. Три человека, связанные узами семьи, стояли друг перед другом, не зная, как преодолеть пропасть, которая внезапно разверзлась между ними.
Но у Иры была только одна цель – выплатить ипотеку, и не важно, какими жертвами, и ущемлениями прав мужа, он и так ей достаточно врал, так что теперь пусть расплачивается за это всё…
