— А что такого? — вышла из себя свекровь, — почему бы не переписать дом? У жены твоей квартира благоустроенная квартира, зачем ей еще и дом? А сестра твоя после развода без угла своего осталась, с детьми! А то что пьет она… Жизнь тяжелая, вот и находит утешение в стакане…
***
Дарья замуж выходила по большой любви. Свадьба до определенного момента проходила так, как она и запланировала. Пока микрофон не взяла ее будущая свекровь:
— Сыночек, — проникновенно изрекла она, — я знаю, что ты достоен самого лучшего! Надеюсь, что ты сделал правильный выбор и с этой женщиной ты точно будешь счастлив. Но ты должен помнить, что мама всегда будет рядом! Я, Гошенька, всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось! Сыночек, я так тебя люблю…
— Держись, Дашка, — шепнула невесте подружка Галка, — с такой свекровью не соскучишься. Чувствую, задаст она тебе жару!
Ольга Викторовна и вправду не жаловала невестку, и Даша искренне не понимала, почему. Может, сына не хотела ни с кем делить, а может, сама Даша вызывала у нее отрицательные эмоции. По крайней мере, вслух она претензий невесте сына никогда не высказывала, но при этом всем своим видом показывала, что девушка ей неприятна.
Как бы там ни было, Даша ожидала самого худшего. За все время Ольга Викторовна не сказала ей ни одного ласкового слова. И сейчас, на свадьбе, тоже отличилась. Вон, гости все перешептываются.
Дарья тряхнула головой и отогнала от себя мрачные мысли. Еще не хватало настроение себе портить! Проблемы нужно решать по мере их поступления. Впрочем, практически сразу после свадьбы на Дарью они посыпались как из рога изобилия.
***
Гоша хотел поселиться с молодой женой у матери — все-таки у той трехкомнатная квартира, и живет она в ней уже давно в гордом одиночестве. Старшая сестра Георгия, Татьяна, несколько лет назад вышла замуж и проживала вместе с супругом. К маме Гоша с «интересным» предложением подкатил, но Ольга Викторовна пыл его быстро остудила:
— Нет уж, сынок. Ты не обижайся, а я чужого человека в своем доме не потерплю.
Георгий опешил:
— Ну какая же Даша чужая, мам?! Она вообще-то жена моя, официальная. Просто жить на съеме сейчас накладно, а переезд решил бы все проблемы. И…
— Все одно, — твердила Ольга Викторовна, — двум хозяйкам на одной кухне не развернуться. Будем ссориться. А вдруг она меня обижать начнет? Ты об этом подумал, Гош? Хозяйкой себя возомнит, правила устанавливать начнет? Она же сама себе на уме!
Георгию даже обидно стало:
— Мам, да она хорошая девчонка, старших уважать научена! Знаешь, как она к своей бабушке относится? Пылинки с нее сдувает!
— То бабка родная, а то — свекровь, — артачилась Ольга Викторовна, — рассказывала мне Ильинична из третьей парадной, как ее невестка чуть из дома не вытурила. Нет уж, мне такого счастья не надо!
Так бы эти споры и продолжались до скончания веков, так и жили бы молодожены на съеме, но Даша совершенно неожиданно для самой себя получила в пользование целую двушку. Ее бабушка, о которой матери и рассказывал Гоша, решила помочь молодым и уехала жить на дачу.
— Оставляю тебе, Дарьюшка, хозяйство. Смотри, квартплату вноси аккуратно. А я на природу хочу.
— Да как ты там, бабуль? Там ведь зимой печь топить надо, она сломана. Сначала отремонтировать надо, а потом переезжать.
— А это ваша с Гошей забота. Подсобите. Я вам — квартиру, а вы мне печку отремонтируете и дров на зиму закажете. Кубов десять, думаю, довольно будет.
— Спасибо, бабуль! — рассыпалась в благодарностях Даша, — мы не подведем, обязательно отремонтируем и закажем.
Ольга Викторовна, узнав о том, что молодые будут жить отдельно, только крякнула. Сына от этого опрометчивого шага отговаривать не стала, молча наблюдала, как тот на новом месте обживается. Почему-то женщина была уверена, что совсем скоро он вернется в родные пенаты.
***
Зря Даша надеялась на то, что в квартире бабушки будет полноправной хозяйкой. Ольга Викторовна молодых без внимания не оставляла, опекала, как могла. В гости шастала Ольга Викторовна ежедневно — вечером, ровно в семь часов она стояла у двери. Никогда не стучала и не звонила — Гоша настоял, чтобы супруга отдала его матери запасной комплект.
— Пусть будут, — объяснял жене мужчина, — на всякий случай. Мало ли что в жизни бывает.
Поначалу Даша ничего зазорного в просьбе мужа не усмотрела. Действительно, так многие делают, ключи от своего жилья оставляют родителям, чтобы те в их отсутствие за порядком следили или питомцев домашних кормили. Впрочем, она быстро об этом пожалела — отобрать у свекрови ключи оказалось невозможно. Дверь в квартиру Ольга Викторовна открывала сама, она никогда о визитах невестку не предупреждала. Едва войдя в квартиру, свекровь находила, к чему придраться. Ежедневно она устраивала выволочку невестке:
— Даша, пойди-ка сюда, — звала она невестку, — глянь на шторы. Неужто не совестно? Ты не видишь, что они запылились? Да я б от стыда провалилась, если б у меня такие грязные занавески дома висели!
— Ольга Викторовна, да все руки не доходят простирнуть, — зачем-то оправдывалась Даша, — знаете ведь, что у меня на работе сейчас горячий сезон. Не вылезаем из офиса! Прихожу домой — ног не чувствую от усталости. Вот полегче станет, приберусь обязательно.
— Интересно рассуждаешь! — упирала руки в бока Ольга Викторовна, — а что ж будет, когда дети пойдут? А я как двоих вырастила, без мужа-то? И всегда чистота у меня была и порядок.
Даша из вежливости опускала глаза и молча выслушивала все, что говорила ей раздраженная свекровь.
— Даша! — кричала свекровь на следующий день, — почему у тебя щи картошкой не заправлены? Это что за манера щи без картошки варить?! Гоша у меня к такому не привык. Мужчину нужно сытно кормить, он из дома должен выходить всегда сытым!
— А у нас бабушка всегда без картошки варила, Ольга Викторовна, — спокойно объясняла Даша, — но, если вам принципиально, в следующий раз добавлю. Тем более — Гоша уже привык.
Терпения Даши хватило ровно на две недели:
— Гош, угомони свою мать! Знаешь ведь, что я — человек терпеливый, но всему есть предел. Ты зачем ей ключи вручил? Что ей тут делать? Она без приглашения почти каждый день у нас бывает. Позавчера прихожу, а она носки твои гладит. Ну сколько можно? Сделай что-нибудь!
— Да ладно тебе, Даш! — пытался свести все к шутке супруг, — ну пришла мама, ну и что такого? Тебе же лучше, по хозяйству делать меньше приходится!
— Уверен? — прищурилась Даша, — а не наоборот?
— Что — «наоборот»? — не понял Гоша.
— Твоя мама неделю назад переставила у нас на кухне все по своему нраву. Я специи два часа искала. А сковороду до сих пор не нашла! Она же все чашки на другую полку переложила. Полотенца новые забрала, а взамен знаешь, что принесла? Ветошь!
— Даш, ну чего тебе, полотенец жалко, что ли? — недоумевал Гоша, — зарабатываем достаточно. Иди и купи себе новые полотенца.
Даша злилась. Она не понимала, как еще объяснить мужу, что в этой квартире хозяйка — она, а не его мама. Почему свекровь вообще лезет со своим уставом в чужой монастырь?
Любимым, пожалуй, занятием Ольги Викторовны было играть на нервах невестки. Причем делала она это филигранно — как бы невзначай сравнивала Дашу со своей дочерью.
— Все-таки многое зависит от воспитания. У Танюши моей всегда чистота идеальная, — говорила она, — придешь к ней и прям сердце поет. Ни пылинки! А муж-то ее прям на руках носит! Конечно, есть за что — хозяйка-то она ведь отличная. И все время мне звонит и благодарит, что я такую хорошую жену и спутницу жизни ему воспитала. А в этом доме меня не уважают, да… Я ни разу не слышала, чтоб меня за хорошего сына-то поблагодарили!
Даша прекрасно знала, что свекровь бессовестно брешет. Гошка иногда делился с женой внутрисемейными проблемами, от него Дарья знала, что дела у Татьяны обстоят не так уж радушно.
Татьяна мужу двоих детей родила и стала как-то быстро от семейной жизни устала. Гоша Дарье рассказывал, что своего мужа Таня начала попрекать — вдруг оказалось, что мало он денег в дом приносит. Мужу это, естественно, не понравилось.
— Не знаю я, чего Таньку не устраивает, — недоумевал Георгий, — нормальный у нее мужик. Работящий, ответственный. Сама нарывается на грубость.
Даша с золовкой общалась редко, они почему-то общего языка сразу не нашли. Оно и понятно — дочка было копией своей вздорной матери, выбор брата она тоже не одобряла. Только недавно Дарья узнала, как на самом деле живет ее родственница.
Ольга Викторовна принеслась к сыну тогда поздно ночью. Гоша и Дарья уже собирались спать, но визит пенсионерки их планы нарушил. Сидя на кухне, Ольга Викторовна размазывала слезы по лицу и каялась:
— Пашка, гад последний, поднял на Танюшку руку! Избил ее, представляете? Да так сильно, что следы этих издевательств на лице остались! Танюшка синяки замазала и к соседке бросилась, утешения искать. А Тамарка эта, пакость завидущая…
Даша внимательно слушала. Надо же, какие страсти творятся в чужой семье…
***
Из сбивчивого рассказа Ольги Викторовны Даша не сразу собрала картинку. Оказалось, что Павел, вернувшись с работы, застал супругу спящей. Дома — полнейший кавардак, кастрюля на плите грязная и пустая. В ответ на справедливые возмущения Татьяна первой начала оскорблять своего мужа. И тот, доведённый практически до отчаяния, не выдержал и звезданул ей по физиономии. Татьяна, позвонив и пожаловавшись матери, из дома ушла. Правда, недалеко — в соседнюю квартиру. Тамара мигом вошла в положение оскорблённой и униженной и предложила той залечить раны особым и максимально действенным способом.
— Ты, Танька, не переживай, — говорила Тамара, ставя рюмки на стол, — сейчас мы быстро настроение твое поправим. Выпьем, поговорим по-бабски, и будет легче.
Женщины выпили. Татьяне сразу полегчало. Тамара, как более опытная, принялась поучать Таню жизни. Она трижды была замужем и трижды разводилась, и всякий раз из брака выносила что-то хорошее. В прямом смысле этого слова. Из третьего брака, к примеру, она вынесла квартиру. Как у нее это получалось, Татьяна не знала.
— Ты, Татьян, пей да слушай, — приговаривала Тамара, разливая остро пахнущую жидкость — нельзя рукоприкладство прощать! Ты ему за это отомсти. Пусть даже он о твоей мести и не узнает, все равно тебя внутри отпустит. Я всегда так делала.
— Скажешь тоже, — вздыхала Татьяна, — он же сильнее. Что я ему сделать могу?
— Да я не про то, дурочка, — Тамара хрипло расхохоталась, — изменить ему тебе надо.
— С кем? — опешила Таня.
— Для начала хотя бы с Федькой — электриком из седьмой квартиры.
Татьяна испугалась:
— Да что ты! Меня Пашка прибьет, если узнает!
— Не узнает. А узнает, ты ему сегодняшний скандал припомнишь. А ему и крыть-то нечем будет. Глаз за глаз, как говорится.
С того дня Татьяна и стала вести разгульную жизнь. Пока мужа дома не было, мстила она ему яростно направо и налево. А дети в это время сами росли и сами воспитывались — хамить стали, хулиганить и огрызаться. Паша, супруг Тани, домой возвращаться не хотел. Зачем, если там его никто не ждет?
***
С одной стороны, проблемы в семье золовки Дарье были только на руку. Ольга Викторовна вожжи ослабила, времени бегать к невестке и контролировать ее теперь времени не было. Семья Татьяны распалась, когда муж ее с поличным поймал — Таня любовника домой привела. На развод подал сразу же, жить с гулящей он не захотел.
Пришлось Татьяне с позором возвращаться в квартиру матери. Ольге Викторовне ничего не оставалось, как принять дочь с двумя детьми. Отец их алименты присылать обещал, но сразу предупредил, что крупных сумм от него можно не ждать.
Ольга Викторовна приезду дочери, конечно, не сильно обрадовалась, но виду не подала. Дочь она старалась подбодрить:
— Да бог с ним, с этим Пашкой, — говорила она, — и без него проживем! Ты вон какая красавица у меня, встретишь еще свое счастье. И с четырьмя детьми берут, двое настоящему мужчине не помеха!
Татьяна особо матери не верила. Где искать-то его, настоящего? Что-то женщине подсказывало, что детей ее мало кто примет с распростертыми объятиями — сыновья были проблемными. Ольга Викторовна в этом убедилась быстро.
С переездом дочери хлопот у пенсионерки прибавилось. Конфликты в основном возникали из-за хамского поведения внуков. Как-то за ужином старший сынок Татьяны попробовал любовно приготовленное бабулей рагу и тут же обратно его выплюнул. Ольга Викторовна, не привыкшая к таким фортелям, тут же дала внуку затрещину, тот в долгу не остался и ударил бабушку. Младший за происходящим с интересом наблюдал.
— Тань, это что такое сейчас было? — опешила Ольга Викторовна, — он себе что позволяет?! Руку на меня поднимать вздумал! Ты детей своих воспитываешь вообще или нет?!
Татьяна, которой мать своими нравоучениями давно уже набила оскомину, огрызнулась:
— Ну вот и воспитывай их сама, если что-то не устраивает! А меня сюда не впутывай!
Терпела Ольга Викторовна своих «соседей» ровно четыре недели. А потом пошла сдаваться.
***
Кроме как к сыну и невестке, пенсионерке обратиться было не к кому.
— Сил моих больше нет, Гошенька, — рыдала она на плече у сына, — уж и не рада, что пустила их.
— Ты же так хвалила ее, мама, — ехидничал Гоша, — врала, получается?
— Хвалила, конечно… Дочь она ведь мне… А вот теперь вижу, что перехвалила.
— Ольга Викторовна, — вмешалась Даша, устав смотреть на страдания свекрови, — у меня к вам есть одно стоящее предложение.
Ольга Викторовна тут же перестала рыдать и уставилась на невестку:
— Тут какое дело, — начала объяснять Даша, — недавно умерла моя бабушка. Получается, что помимо этой квартиры, где мы сейчас живем с Гошей, у меня есть еще домик за городом. Конечно, он не шикарный, но там есть все, что нужно для комфортной жизни. Пусть Таня с детьми поживет там полгода, пока не устроится на работу и не снимет квартиру.
— Не знаю, — покачала головой Ольга Викторовна, — согласится ли она на такое.
— Ну съездите, поглядите сами. Бабушка дом держала в полной чистоте. Печь мы починили. Запас дров есть.
Даша хоть и злилась немного на свекровь за прежнее ее вмешательство в их с Гошей личное пространство, но по-человечески ей мать мужа было очень жаль.
***
Татьяна, узнав от матери о предложении жены брата, только поморщилась. Но ключи взяла, детей собрала и выдвинулась в путь — благо автобусы в поселок, где бабушкин дом стоял, ходили регулярно.
Прожила золовка там полгода, всю осень и зиму. Первое время звонила, денег выпрашивала, но Гоша не давал — хотел, чтобы сестрица на работу устроилась. Родственницу Дарья не навешала, только от свекрови знала, что с домом все хорошо. Желание проверить свою собственность появилось неожиданно — весной Даше с супругом захотелось выехать на природу.
— Наверное, Танька там красоту навела, — говорила мужу Даша, — мы мяса привезем, шашлыков нажарим, да по-родственному посидим. Маму можно тоже пригласить.
Ольга Викторовна, кстати, сразу отказалась, сославшись на дела в городе. Дарья Татьяне попыталась позвонить и заранее предупредить о своем визите, но не смогла — телефон у нее был отключен. Поэтому решили ехать так, без предупреждения.
— Гош, сворачивай здесь направо, а потом возьми чуть левее, — Даша подсказывала мужу, как лучше проехать к дому, — вот здесь тормози. Пойду ворота открою. Загоним машину, а то еще штраф припечатают. И Татьяну заодно позову, чтоб помогла продукты донести.
Даша попробовала отворить калитку, но ту заело. Пришлось перелезать через забор. Оглядевшись, Даша сразу насторожилась: при бабушке никогда такого беспорядка не было. Покойная Зоя Фёдоровна тщательно следила и за садом, и за двором несмотря на возраст — у неё всегда было чисто. А здесь валяются какие-то бутылки, кругом разбросан мусор. Траву прошлогоднюю никто не убирал.
— Неужели Танька дом так запустила? — мелькнуло в голове у Дарьи, — да быть такого не может! Ольга Викторовна говорила, что всё у неё нормально, рассказывала, как почти каждую неделю ездит к дочери и внукам в гости… Неужели врала?
Дом глянул на нее давно немытыми окнами. Даша дернула дверь и вошла внутрь. Хотела включить свет, но лампочка, видимо, перегорела. Откуда-то из темноты послышались тяжелые шаги, и кто-то резко толкнул ее в плечо. Она не удержалась и влетела в комнату.
— Кто такая? Почему не знаю? — сказал хриплый бас.
Даша обернулась и увидела перед собой заросшего трехнедельной щетиной детину с подбитым глазом.
— Вы кто? Где Таня? — пролепетала она.
— Там Танька. Спит она. А тебе чего надо?
— Вообще-то это мой дом, — немного осмелев, заявила Даша.
— Ничего не знаю. Давай, выметайся. Мы непрошеных гостей не любим.
В дальнем углу заворочалась куча тряпья. Кто-то кашлянул:
— Тань, это ты? — осторожно спросила Даша.
— Она, — кивнул детина.
— Пропустите, — сказала Даша и бочком стала протискиваться к выходу.
Гоша, когда Даша провела его в комнату, даже нос зажал. Запах, пропитавший помещение, стоял действительно отвратительный.
— Чем вы тут занимались, Таня?
— Жили, — меланхолично ответила проснувшаяся к тому времени сестра.
— Дети где?
— На улице, наверное. Не знаю.
— Гоша, я вызываю полицию, — не выдержала Даша.
— Погоди, надо маме позвонить, — не согласился супруг, — Таня все-таки моя сестра, надо без посторонних разобраться.
Ольга Викторовна прибыла быстро. На предложение невестки вызвать подмогу отреагировала агрессивно.
— Я тебе дам полицию! Ишь, выискалась. У Тани жизнь тяжелая, ее муж бросил с двумя детьми! А ты на всем готовом живешь! Не много ли тебе — и квартирку, и дачу!
— Мам, Даша здесь при чем? — возмутился Гоша.
— А притом, — заорала Ольга Викторовна, — чего она нос свой сует туда, куда её не просят? И ты тоже хорош! Таня, между прочим, сестра твоя родная, ты ей помогать должен! Она двоих твоих племянников растит! А ты за полгода впервые её навестил. Сколько раз Татьяна тебе первое время после переезда звонила и просила помощи? Ты хоть раз ей денег дал? Да ни разу! А должен был, обязан даже! Ты — единственный мужчина в нашей семье, и ты за нас за всех несёшь ответственность.
— Надо же, как ты заговорила, — разозлился Георгий, — почему я-то должен за Таньку ответственность нести? Я так понимаю, у неё есть уже и защитник, и кормилец. Вот этот вот пассажир! Ты от меня что хочешь? Чтобы я попойки её спонсировал? Не буду, у меня, мама, другие, более важные потребности имеются, на которые деньги нужны! Неужели тебе детей не жалко? Где они вообще? Ты у мамашки этой спроси, где мальчишки. Она не знает! Они вообще живы?
— Да живы, что им сделается, — протянула Татьяна, грязной пятернёй почёсывая голову, — вчера были дома. Или сегодня утром, я не помню. Мамка, ты Дашке про наш разговор скажи.
Дарья насторожилась: про какой ещё разговор? Что свекровь и золовка за её спиной обсуждают?
— Ах да, точно, совсем забыла, — заявила Ольга Викторовна, — Дарья, мы хотим, чтобы этот дом ты переписала на Татьяну. У вас с Гошей и так всё хорошо, вы живёте, ни в чём себе не отказывая, а Танюше помощь нужна. Опять же, у неё двое деток, а собственного жилья нет. Пашка, гад такой, о детях совсем забыл, алименты только платит и всё, их судьбой не интересуется!
— А, так вот, значит, на что Татьяна очи заливает, — хмыкнул Георгий, — на алименты детские. Даш, вызывай полицию! Пора прекращать эту вакханалию.
***
Детей правоохранители забрали и у пьющей мамаши изъяли. Татьяну вместе с ее сожителем Даша и Гоша с огромным трудом выставили из дома. Ольга Викторовна на сына затаила обиду, с ним она больше не общается. Не может простить Георгию равнодушия — мог ведь помочь сестре.
