Лиля долго копила на собственную дачу. Несколько лет откладывала от каждой зарплаты понемногу, ограничивала себя во всём, отказывалась от развлечений и новой одежды. Городская жизнь в однокомнатной квартире постепенно стала давить на неё. Хотелось глотнуть свежего воздуха, посадить цветы, завести небольшой огород, куда можно было бы сбегать от повседневной суеты и просто сидеть на веранде, прислушиваясь к пению птиц.
И вот настал тот день, когда накопленной суммы хватило на небольшой домик в садовом товариществе «Ромашка». Домик был старенький, нуждался в ремонте, но зато со светом, скважиной, верандой и неплохим участком в шесть соток. Главное — её собственный кусочек земли!
— Ну и чего такая довольная? — спросил муж Ваня, нахмурившись, когда Лиля вернулась с просмотра дачи.
— Ванечка, я нашла идеальный вариант! — Лиля так разволновалась, что стала размахивать руками, описывая дом. — Там крыша крепкая, две комнаты, печка есть и даже старая банька! Я же тебе показывала фото…
— А, это… Ну и зачем нам это старье? — Ваня нахмурился, разглядывая телефон. — Забей. Мы туда всё равно ездить не будем.
Лиля опешила:
— Как это не будем? Я же для этого и коплю…
— Ты серьёзно хочешь купить это? — Ваня оторвал взгляд от телефона. — Нет, если тебе так хочется… Но я-то тут причём? Это твоя идея.
— Но мы же вместе обсуждали, — Лиля даже растерялась. — Я тебе столько раз говорила, что коплю на дачу…
— Ну говорила, и что? Я тебя не останавливал, — он пожал плечами. — Покупай, если деньги есть. Только не думай, что я буду там горбатиться.
Лиля вздохнула. С мужем они прожили пять лет, и такие разговоры стали уже привычными. Она предлагает, он отмахивается, а потом пользуется всем, что она делает. Сюрпризов тут не было.
Через неделю после просмотра Лиля оформила сделку купли-продажи. Она радовалась, как ребёнок, и тут же начала планировать предстоящие ремонтные работы.
— Да, ты молодец, — сказал Ваня, когда узнал о покупке. Потом добавил: — Вот летом будет классно — шашлыки, мама приедет, братья подтянутся.
Лиля слегка напряглась, но промолчала. Конечно, она хотела, чтобы муж радовался вместе с ней, но вот упоминание о его родственниках немного насторожило. Впрочем, она отогнала эти мысли. Пусть приезжают иногда, они же семья.
Первые две недели Лиля взяла отпуск и провела на даче. Муж лишь пару раз наведался на выходных, больше отдыхая в доме, чем помогая. Зато Лиля успела многое: подлатала крышу, покрасила окна, завезла немного новой мебели, расчистила заросший участок. Работала с утра до ночи, но на душе было легко. Наконец-то, своё место!
Первое тревожное чувство пришло к Лиле, когда на дачу нагрянула свекровь Нина Павловна. Тревожное, потому что просто поставила Лилю перед фактом:
— Ванечка сказал, вы дачу купили. Вот, приехала посмотреть! — объявила Нина Павловна, заходя в калитку без звонка.
Лиля даже не успела толком разобрать вещи в доме, как свекровь уже открывала шкафы, заглядывала в сарай, осматривала грядки.
— Ой, как у вас тут грязно, — с лёгким презрением произнесла Нина Павловна, проводя пальцем по подоконнику. — А печка-то старая… и мебель эта убогая…
Лиля сдержалась, напомнив себе, что она всего лишь недавно переехала, и впереди ещё много работы.
— А где вы ванную сделаете? Туалет-то на улице, летом ещё ничего, а зимой как? — продолжала Нина Павловна, скривив губы. — Нет, так не годится! Нужно что-то современное сделать, ведь приезжать будем все!
Лиля замерла, глядя на свекровь.
— Как же хорошо, что ты дачу купила! Теперь родне будет где отдыхать! — обрадовалась свекровь, продолжая рассуждать. — Ванечкины братья с детьми приедут, я буду летом здесь жить, всем места хватит!
Лиля открыла рот, но слова не шли. Она даже не успела как следует обустроиться, а свекровь уже распланировала, кто и когда будет здесь жить. Самое неприятное, что Нина Павловна говорила так, будто это само собой разумеется. Будто дача — общая семейная собственность.
— Нина Павловна, — наконец выдавила Лиля, — я пока только начала обустраиваться…
— Ой, да не переживай ты так! — отмахнулась свекровь. — Мы тебе поможем! Вот я Вадику и Сереже скажу, чтобы приезжали на выходных. Сделаем тут ремонт, мужики они крепкие, всё смогут!
Вадик и Сережа — братья Вани, такие же ленивые, как и муж. Лиля серьёзно сомневалась, что от их помощи будет толк. Скорее, придется их обслуживать.
— Я бы хотела сначала сама всё распланировать, — попыталась объяснить Лиля. — И ремонт я уже начала делать…
— Да что ты там сама сделаешь? — усмехнулась Нина Павловна. — Женщина на стройке — это ж курам на смех! Вот приедут наши мужики, тогда и начнётся настоящая работа!
Лиля решила не спорить. «Поговорю с Ваней», — подумала она, провожая свекровь до автобуса.
Но поговорить с мужем не получилось. Тот лишь пожал плечами:
— А что такого? Мама просто рада за нас. И правда, дача теперь есть, надо пользоваться всем вместе.
— Ваня, но это моя дача, — тихо напомнила Лиля. — Я её купила на свои деньги.
— Ну и что? Мы же семья, — он нахмурился. — Что моё, то твоё, что твоё, то наше, разве не так?
Лиля заметила, что в этой формуле что-то не сходится, но промолчала.
Через пару дней, когда Лиля возилась с рассадой на подоконнике, позвонила Светлана, жена брата мужа.
— Привет, Лиль! Слышь, а можно мы с детьми на следующей неделе приедем на пару ночей? Мама сказала, вы не против.
Лиля даже моргнула от неожиданности. Она ещё даже не успела толком ничего обустроить, а родственники уже выстраиваются в очередь на заселение.
— Света, я даже не знаю… Там ведь ещё ремонт не закончен, — неуверенно начала Лиля.
— Да ничего! Нам не привыкать! Главное, от города отдохнуть, — бодро отозвалась Светлана. — Мои орлы на природе в любых условиях счастливы! Заодно и Сережка тебе с ремонтом поможет.
«Поможет… как же», — подумала Лиля, вспоминая, как на прошлый день рождения Сережа напился до беспамятства и уснул в ванной.
— Я просто ещё не подготовила спальные места, — попыталась уклониться Лиля.
— Мы со своими спальниками приедем! Не переживай, — отрезала Светлана. — Короче, в субботу ждите! Пока-пока!
Светлана отключилась, не дождавшись ответа. Лиля застыла с телефоном в руке, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. Ее даже не спросили, а просто поставили перед фактом.
Вечером Лиля завела разговор с мужем:
— Ваня, Света звонила. Сказала, что приедет с детьми на дачу в субботу.
— Ну и хорошо, — кивнул Ваня, не отрываясь от телевизора. — Пусть приезжают, что такого?
— Но меня даже не спросили! — возмутилась Лиля. — Поставили перед фактом: «Мы приедем, и точка».
— Ну а что? — Ваня повернулся к жене. — Родня ж не навсегда. Маме на даче легче будет. Да и что ей в городе сидеть? А Светка с мужем — это, мол, с детьми побудут. Тебе-то не жалко?
— Дело не в жалко или не жалко, — попыталась объяснить Лиля. — Просто хотелось бы, чтобы меня спрашивали…
— Да что тут спрашивать? — Ваня начал раздражаться. — Ты что, жадничаешь? Или тебе родня моя не нравится?
— Нравится, но…
— Нет уж, договаривай! — Ваня выключил телевизор. — Если уж купила дачу, так будь добра делиться. А то как-то некрасиво получается.
Лиля не стала продолжать. Бесполезно. Ваня всегда становился на сторону родных, а её мнение для него значило мало.
В субботу Светлана приехала, но не с двумя детьми, как говорила, а с тремя. Причём третий оказался племянником её мужа, который «просто попросился с ними».
Дети тут же устроили беготню, разобрали недавно купленные Лилей цветочные горшки под свои игрушки. Сережа привёз четыре ящика пива и заявил: «Ну что, сейчас шашлычок организуем!». Светлана разложила свои вещи по всему дому и объявила: «А мы тут, пожалуй, на недельку задержимся — детям так нравится!»
Лиля терпела до определённой точки. Она не была жадной, не была против гостей. Но всему есть предел. Когда к концу первого дня Сережа уронил и разбил новую раковину, которую Лиля только что установила в кухне, а Светлана заявила: «Ничего, купите новую!», терпение начало иссякать.
Окончательно Лиля осознала масштаб проблемы, когда в воскресенье на участок заглянула соседка. И свекровь, которая тоже «случайно» оказалась на даче, радостно щебетала:
— У нас теперь дача есть. Лиля купила. Но всё равно теперь всей семьёй будем там летом. Мои-то сыновья не чужие ей, правда?
Соседка кивала и поглядывала на Лилю:
— Повезло вам с невесткой, Нина Павловна! Такая щедрая!
Лиля замерла с садовыми ножницами в руках. В этот момент она поняла: дальше будет только хуже. Если сейчас не поставить границы — её дача превратится в проходной двор. А потом ещё обидятся, если скажет «нет».
Тем же вечером, когда Светлана с мужем решали, куда бы пристроить еще один стол «для больших семейных обедов», а дети со смехом раскидывали по участку камни, которые Лиля собрала для альпийской горки, она почувствовала, что больше не может молчать.
— Нам нужно поговорить, — сказала Лиля, заходя в комнату, где Ваня с братом уже распивали очередную бутылку пива.
— О чём? — лениво отозвался Ваня.
— О том, что происходит, — Лиля впервые за долгое время посмотрела мужу прямо в глаза. — Поговорим наедине?
Ваня неохотно поднялся, отставив бутылку пива. Сережа понимающе хмыкнул: — Держись, брат. Когда женщина так смотрит, значит, уже всё решила.
Лиля проигнорировала эту реплику. На веранде, подальше от шумной компании, Лиля глубоко вздохнула, пытаясь подобрать слова. Но вместо долгого разговора с мужем, Лиля твердо решила действовать иначе. Приехав домой, пока все ещё оставались на даче, Лиля открыла семейный чат и напечатала сообщение, которое обдумывала всю обратную дорогу.
«Добрый вечер всем. Хочу прояснить ситуацию с дачей, чтобы избежать недопониманий. Дача приобретена на мои личные сбережения, и я несу полную ответственность за её содержание. Я не против гостей и семейных встреч, но по предварительному согласованию, с учётом моих планов, а не «как удобно» вам. Хочу, чтобы мое право собственности уважали. Спасибо за понимание.»
Лиля перечитала сообщение дважды и нажала «отправить». Сердце колотилось так сильно, что Лиля физически ощущала каждый удар. Никогда раньше Лиля не решалась на такие жесткие формулировки в общении с роднёй мужа. Но сейчас просто не было другого выхода.
Ответ не заставил себя ждать. Первым написал Ваня, который всё ещё был на даче: «Ты перегибаешь. Мама просто хотела как лучше. Все обидятся.»
Лиля, чувствуя прилив решимости, тут же ответила: «Если кто-то обижается на то, что их не пригласили — значит, они забыли, что это не их собственность.»
Чат взорвался комментариями. Светлана писала про «родственные чувства», Сережа — про «жадность». Только Нина Павловна молчала, и это настораживало больше всего.
Телефонный звонок раздался через десять минут. На экране высветилось «Свекровь». Лиля на мгновение заколебалась, но затем решительно ответила.
— Лилечка, ты что это надумала? — голос Нины Павловны звучал одновременно обиженно и угрожающе. — Мы тебе как родные. Неужели жалко пустить переночевать? Я думала, ты взрослая, а ты эгоистка.
Лиля сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. В прошлом такие обвинения заставляли Лилю сомневаться в себе, извиняться, соглашаться. Но только не сегодня.
— Нина Павловна, я взрослая, — спокойно ответила Лиля. — Именно поэтому я говорю «нет», когда чувствую давление. Я купила дачу для отдыха, а не для того, чтобы превратить её в бесплатный пансионат.
— Что ты такое говоришь?! — возмутилась свекровь. — Какой пансионат? Мы же семья! Ты Ванину мать хочешь лишить возможности отдохнуть на природе? У меня давление, между прочим!
— Нина Павловна, на даче всегда будет место для вас, если вы предварительно спросите, можно ли приехать. И если будете помнить, что это мой дом, а не проходной двор.
Свекровь охнула, а затем разразилась упреками. Лиля выслушала всё, не перебивая, а потом тихо сказала:
— Мне жаль, что вы так это воспринимаете. Но моё решение не изменится.
Закончив разговор, Лиля почувствовала странную лёгкость. Как будто сбросила тяжёлый рюкзак, который тащила на себе долгие годы.
Почти сразу после звонка свекрови в телефоне Лили появилось сообщение от Светланы: «Не переживай, мы без твоей дачи как-нибудь обойдёмся. Хорошо хоть, дети успели отдохнуть, пока ты не решила, что это только твоя территория.»
Лиля прочитала сообщение, но отвечать не стала. Она сделала главное — поставила чёткую границу. Пусть обижаются, если хотят. Рано или поздно привыкнут.
Ваня вернулся домой поздно вечером. Лиля уже лежала в постели с книгой, когда муж вошел в спальню.
— Зачем ты это сделала? — начал Ваня, даже не поздоровавшись. — Мама плачет, Светка не разговаривает с Серегой из-за твоего сообщения.
— Почему из-за моего? — удивилась Лиля. — Я всего лишь обозначила правила.
— Но ты могла сказать мне лично! Зачем писать в общий чат?
— Я пыталась говорить с тобой много раз, Вань. Ты не слушал.
Ваня сел на край кровати, запустив руки в волосы:
— Я устал быть между двух огней. Мама звонит каждые пять минут, Светка пишет какие-то истерики. За что мне это?
— Ты всегда можешь встать на мою сторону, — тихо предложила Лиля. — Я ведь твоя жена.
— Да они и есть моя сторона! И ты – моя сторона! Почему я должен выбирать?
— Потому что твоя семья перешла границы. Они распоряжаются тем, что им не принадлежит, и делают это за моей спиной.
— Ой, всё, — Ваня встал. — Пойду к маме. Может, хоть высплюсь там.
Лиля пожала плечами. Если муж думает, что его уход как-то повлияет на её решение, то глубоко ошибается.
— Иди. Я не держу.
Ваня оскорбленно хлопнул дверью. Лиля осталась одна в тишине квартиры. Странно, но вместо ожидаемой тревоги, она чувствовала спокойствие. Лиля устала быть между чужими ожиданиями и собственной свободой. Пора было выбрать себя.
На выходных Лиля одна поехала на дачу. Никаких родственников, никаких шумных застолий и чужих детей. Купив по дороге клубничную рассаду, Лиля весь день провела, обустраивая участок. Вечером устроилась с книжкой на веранде, налила себе чаю в любимую кружку. Наблюдая за закатом, Лиля впервые осознала: это место — не просто участок с домиком. Это символ того, что она может сказать «нет». Символ её самостоятельности и независимости.
Позже Лиля устроила себе небольшой ужин — яичницу с помидорами и зеленью. И поймала себя на мысли: как же приятно готовить только для себя, не думая о том, что скажут другие, не подстраиваясь под чужие вкусы. На мгновение Лиля даже почувствовала укол совести — может, действительно стоило быть помягче с родственниками? Но тут же вспомнила, как Нина Павловна распоряжалась на участке, как дети Светланы затоптали только что посаженные цветы, как муж с братом превратили веранду в распивочную. Нет, мягкость не помогла бы. Здесь нужны были именно границы — четкие и нерушимые.
Прошла неделя, затем вторая. Ваня не звонил, лишь иногда присылал короткие сообщения, явно надеясь, что Лиля первой пойдет на уступки. Но Лиля держалась. Тишина в доме уже не казалась гнетущей — наоборот, в ней было что-то умиротворяющее. Никто не навязывал свое мнение, не критиковал, не выдвигал требований.
На третьей неделе Ваня вернулся домой. Постучал в дверь, хотя ключи были при нем — явный признак неуверенности.
— Привет, — сказал Ваня, когда Лиля открыла. — Можно войти?
— Это твой дом тоже, — пожала плечами Лиля.
Ваня присел на кухне, наблюдая, как Лиля заваривает чай.
— Я всё понял, — наконец произнес Ваня. — Мама перегнула, и Светка с Серегой тоже. Давай больше не ссориться, а?
Лиля внимательно посмотрела на мужа:
— Ваня, мир возможен только там, где есть уважение. И границы. Ты готов уважать мои границы?
— Готов, — после паузы ответил Ваня. — Я поговорил с мамой. Сказал, что дача — твоя, и что нужно спрашивать разрешения прежде, чем ехать. Она обиделась, конечно, но… я думаю, со временем поймет.
— Я рада, что ты это сказал, — кивнула Лиля. — Для меня важно, чтобы ты был на моей стороне.
— Я постараюсь, — тихо ответил Ваня.
С тех пор родня больше не лезла с «отдыхом» на даче. Не потому, что вдруг поняли и осознали. Просто больше не были уверены, что их пустят. Нина Павловна иногда спрашивала у сына: «Как там дача поживает?», но приехать не просилась. Светлана при встречах с Лилей держалась отстраненно, но вежливо. Сережа делал вид, что вообще ничего не произошло.
Лиля не злилась на них. Как можно злиться на людей, которые просто пользовались ситуацией, пока им позволяли? Лиля просто перестала обслуживать чужие ожидания. Перестала жить по принципу «мне не жалко», когда на самом деле было жалко — времени, сил, покоя.
Однажды Ваня робко спросил, можно ли им вдвоем поехать на дачу на выходные. Лиля согласилась — с удовольствием. Им действительно нужно было провести время только вдвоем, восстановить отношения после всех этих событий. На даче Ваня старался помогать — что-то починил в сарае, прополол грядки. А вечером они сидели на веранде, пили чай и молчали. Но это было уютное молчание — не то напряженное безмолвие, которое бывает между чужими людьми.
— Знаешь, — сказал вдруг Ваня, — я, кажется, начинаю понимать, почему ты так дорожишь этим местом. Здесь действительно… спокойно.
Лиля улыбнулась:
— Это мой маленький мир. И я рада разделить его с теми, кто уважает меня и мои правила.
Позже, когда Ваня уснул, Лиля вышла на крыльцо. Вечерний воздух был напоен ароматом трав и цветов. Где-то вдалеке лаяла собака, стрекотали сверчки. Лиля смотрела на свой зеленеющий участок и улыбалась: в этом доме отдыхают только те, кто уважают хозяйку. Остальные — едут мимо.
Так и должно быть. Это её территория. Без суеты, без толпы. И без тех, кто считает, что ей «не жалко».
Может быть, со временем Лиля пригласит Нину Павловну погостить. Может быть, позволит племянникам приехать на выходные. Но только тогда, когда будет уверена: все поняли, что дача — это не общественное достояние, а её личное пространство. Её маленькое достижение, её гордость и радость.
А пока Лиля наслаждалась тишиной и свободой, которую подарили ей не только эти шесть соток земли, но и решимость защищать свои границы. Иногда самое важное, что может сделать человек — это научиться говорить «нет».
