Возвращение домой в этот час было для Марии чем-то невероятным. Обычно послеобеденные часы она проводила в уютном уголке своего любимого цветочного магазина, погружаясь в мир ароматов пиона и орхидей, обсуждая с давними покупателями красоту и тайны цветов. Но сегодня… Что-то словно тянуло её обратно, тревожно дёргало за невидимые нити души. И вот она почти на цыпочках проникла в квартиру на Чистых прудах.
Сакральная тишина дома нарушилась лишь тихим скрипом двери. Из кабинета доносились приглушённые голоса, словно скрывавшие что-то важное и, безусловно, пугающее.
– Алла, нужно действовать быстро, – голос Олега, сухой и напряжённый, словно резал пространство кабинета. – Максим не должен ничего заподозрить.
– Понимаю, Олег Петрович, – ответила домработница с ноткой коварства. – Но как мы объясним его исчезновение?
Мария замерла у двери, каждое слово ударяло по нервам. Их разговор шёл о её сыне. Её единственном любимце, которому недавно исполнилось тридцать пять.
– Главное – всё сделать чисто, – Олег продолжал, звуча как чужак, – я не могу рисковать своей репутацией. Слишком много поставлено на карту.
– А что если он заметит опасность? – Алла, казалось, чуть волновалась.
– У нас нет другого выхода. Или он, или все мы… пойдём ко дну.
Мария заглушила крик, захлопнув ладонь на губах. За все годы брака она не слышала Олега таким… холодным, как ледяной ветер.
Потом что-то звякнуло – Олег поставил свой неизменный стакан с напитком.
– Когда начнём? – вопросила Алла, настойчиво.
– Сегодня вечером. Максим придёт к восьми. Всё уже запланировано.
Ноги Марии сами понесли её прочь от дверей. Она исчезла в гостевой ванной и заперлась внутри. Её сердце стучало так, будто пыталось вырваться на свободу. В зеркале мелькнуло её лицо – бледное, глаза расширены и полны ужаса.
– Боже, что же делать? – прошептала она, открывая кран с холодной водой.
Холодная вода волной охватила её лицо, придавая хоть какую-то ясность мыслям. Последний месяц в поведении Олега было что-то необъяснимое: звонки в странные часы, шёпот, лица новых людей. И Алла… домработница, будто случайно оказавшаяся здесь после прежней.
– Мария Александровна, вы дома? – звучал голос Аллы из коридора.
– Да, – её голос прозвучал натянуто нормально. – Только что пришла.
– Хотите чаю? Только заварила.
– Нет, благодарю, – неохотно вышла Мария, стараясь казаться беззаботной. – В городе пила.
Взгляды двух женщин пересеклись. В глазах Аллы мелькнула тень тревоги, но она быстро скрылась за дежурной улыбкой.
– Олег Петрович в кабинете?
– Да, – кивнула домработница. – Попросил не мешать.
Мария натянула улыбку, чувствуя, как она застыла безжизненной маской.
– Конечно. Пойду к себе. Разберу покупки.
У себя она моментально взялась за телефон. Набрала сына… и тишина. «Абонент временно недоступен», – хладнокровно ответила машина.
До вечера оставалось четыре часа. Мария лихорадочно перебирала варианты действий. Позвонить в полицию? Но что она скажет — что подслушала странный разговор? Предупредить сына? Телефон по-прежнему молчал.
В дверь осторожно постучали.
— Машенька, ты дома? — голос Олега звучал привычно тепло, как будто не он полчаса назад обсуждал что-то ужасное с домработницей.
— Да, милый, — она постаралась, чтобы голос не дрожал.
Олег вошёл, подошёл к ней и поцеловал в щёку. От него пахло дорогим одеколоном.
— Ты рано сегодня. Что-то случилось?
— Нет, просто… устала немного.
— А я как раз хотел обсудить с тобой один вопрос, — он присел рядом на кровать. — Помнишь, мы говорили о том, чтобы отправить Максима на стажировку в Лондон?
Мария похолодела. Вот оно что — «отправить»… «исчезновение»… Неужели они планируют…
— Да, помню, — она старалась говорить спокойно. — Но ведь Максим отказался.
— Ситуация изменилась, — Олег потёр переносицу жестом, который всегда выдавал его волнение. — Я получил отличное предложение от партнёров. Думаю, сегодня вечером обсудим это всей семьёй.
— К восьми часам? — невинно поинтересовалась Мария.
Олег на мгновение замер, потом кивнул:
— Да, Максим обещал прийти к восьми.
Когда муж вышел, Мария достала из шкафа старый диктофон. Руки дрожали, но она твёрдо знала: сегодня вечером она узнает правду, чего бы это ни стоило.
Без четверти восемь Мария устроилась в гостиной с книгой. Диктофон лежал во внутреннем кармане домашнего халата. Алла суетилась на кухне, готовя ужин, который никто не собирался есть.
Звонок в дверь прозвучал ровно в восемь. Максим всегда отличался пунктуальностью — эту черту он унаследовал от отца.
— Привет, мам, — сын чмокнул её в щёку. От него пахло морозным вечером и сигаретами. — Пап дома?
— В кабинете, — Мария вглядывалась в его лицо, пытаясь запомнить каждую черточку. — Максим, может…
Договорить она не успела. Из кабинета вышел Олег:
— О, ты уже здесь. Отлично. Пройдём ко мне, нужно серьёзно поговорить.
— Я тоже хочу участвовать в разговоре, — Мария решительно поднялась с кресла.
Муж нахмурился:
— Машенька, мы же обсудили…
— Нет, Олег. Я должна быть там.
В этот момент из кухни вышла Алла с подносом:
— Я принесла чай и печенье.
— Спасибо, Алла, — голос Олега стал жёстким. — На сегодня вы свободны.
Домработница замешкалась:
— Но как же…
— Свободны, я сказал!
Мария заметила, как побелели костяшки пальцев Аллы, сжимавших поднос. В глазах домработницы мелькнул страх.
В кабинете стоял полумрак — горела только настольная лампа, отбрасывая причудливые тени на стены. Максим сел в кожаное кресло, Мария устроилась на диване, а Олег остался стоять, нервно постукивая пальцами по столу.
— Сын, ситуация критическая, — начал он без предисловий. — Мне нужно, чтобы ты немедленно улетел в Лондон.
— Пап, мы же обсуждали это, — Максим поморщился. — У меня здесь проекты, команда…
— Которых скоро не будет! — Олег ударил ладонью по столу. — Ты понимаешь, что нам грозит?
Мария включила диктофон в кармане.
— О чём ты говоришь? — в голосе сына появилось напряжение.
— Завтра утром в компанию придут с проверкой. Они знают о «серых» схемах. Кто-то слил информацию.
— Какие схемы? — Максим резко встал. — Ты же говорил, что всё легально!
— Сядь! — рявкнул Олег. — Я делал то, что должен был делать, чтобы обеспечить семью. А теперь нужно спасать то, что осталось.
Мария почувствовала, как к горлу подступает тошнота. Значит, дело не в устранении… Но почему тогда тот странный разговор с Аллой?
— И что ты предлагаешь? — глухо спросил Максим.
— У тебя через час рейс. Документы готовы. Алла уже отвезла твои вещи в аэропорт.
— Так вот зачем тебе понадобилась эта домработница, — вдруг произнесла Мария, поднимаясь с дивана. — Она не просто прислуга, верно?
Олег побледнел:
— Что ты имеешь в виду?
— Я слышала ваш разговор днём. Про то, как «избавиться» от сына, сделать всё «чисто»… — Мария достала диктофон. — И записала всё, что происходит сейчас.
— Мама, о чём ты? — Максим переводил встревоженный взгляд с матери на отца.
— Алла — бывший юрист, — после долгой паузы признался Олег. — Она помогает подготовить документы для твоего отъезда так, чтобы следователи не смогли связать тебя с компанией.
— То есть ты хочешь сделать сына козлом отпущения? — Мария почувствовала, как внутри закипает ярость. — Спрятать его за границей, а самому остаться чистеньким?
— Нет! — Олег рухнул в кресло. — Я пытаюсь его спасти! Когда начнется проверка, первым делом возьмутся за него как за финансового директора. А у него трое детей, вся жизнь впереди…
В дверь постучали. На пороге стояла Алла:
— Олег Петрович, простите, но нам пора. Самолёт…
— Никуда я не полечу, — твёрдо сказал Максим. — Мы вместе заварили эту кашу, вместе и расхлёбывать будем.
— Ты не понимаешь! — Олег вскочил, лицо его исказилось от отчаяния. — Это не просто проверка! Они уже всё знают. И про офшоры, и про двойную бухгалтерию… Тебя посадят первым, потому что все документы подписаны твоей рукой!
Мария шагнула к домработнице:
— А ваша роль во всём этом? Почему вы согласились участвовать?
Алла опустила глаза:
— У меня тоже есть сын. Олег Петрович обещал оплатить его лечение…
— Прекрасно, — горько усмехнулся Максим. — Значит, все здесь действуют из благих намерений? И ты, пап, и Алла… Только почему-то всё равно выходит грязно и подло.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Где-то в глубине дома тикали часы, отсчитывая минуты до вылета самолёта, который улетит без пассажира.
— Я вызываю адвоката, — наконец произнесла Мария. — Немедленно. И мы все вместе будем думать, как выбраться из этой ситуации законным путём.
— Уже поздно, — покачал головой Олег. — Утром…
— Утром мы пойдём в прокуратуру, — перебил его Максим. — С явкой с повинной. Это единственный способ сохранить хоть какое-то достоинство.
За окном начинало светать.
Мария сидела на кухне, механически помешивая остывший чай. События минувшей ночи казались дурным сном: бесконечные звонки адвокату, составление документов, слёзы Аллы, признавшейся, что её сын давно здоров, а она просто хотела денег…
— Не спится? — в дверях появился Олег, осунувшийся, с красными глазами.
— Как тут уснёшь, — она отодвинула чашку. — Через два часа ехать…
Олег тяжело опустился на стул:
— Знаешь, я ведь правда хотел как лучше. Думал, если Максим улетит, все проблемы останутся на мне…
— А ты не подумал, каково ему будет жить с этим? — Мария посмотрела мужу в глаза. — Прятаться, зная, что бросил отца…
— Теперь посадят обоих, — он безнадёжно махнул рукой.
— Не обязательно. Адвокат сказал, что добровольное признание и возмещение ущерба могут сильно смягчить наказание.
В коридоре послышались шаги. Максим был уже одет и собран:
— Пора выезжать. Пробки начинаются.
Мария поднялась:
— Я с вами.
— Мам, не стоит…
— Стоит, — она расправила плечи. — Я тридцать пять лет была просто женой бизнесмена. Пришло время побыть матерью и женой мужчин, имеющих смелость отвечать за свои поступки.
Они спускались по лестнице втроём. У подъезда ждала машина. Утреннее солнце окрасило мокрый после ночного дождя асфальт в розовый цвет, словно намекая: после самой тёмной ночи всегда наступает рассвет.
— Знаешь, — тихо сказал Максим, открывая дверцу автомобиля, — я рад, что ты тогда вернулась домой раньше времени.
Мария молча кивнула, чувствуя, как по щеке катится слеза. Иногда случайности оказываются совсем не случайными. Иногда они спасают не только репутацию, но и души.
