Свадьба осталась позади, но напряжение никуда не делось. Юля отчаянно старалась вписаться в новую семью, особенно наладить отношения со свекровью. Лидия Николаевна была женщиной строгой и властной, из тех, что привыкли держать всё под контролем. Невестку встретила прохладно, но без откровенной враждебности.
— Что ж, справишься — примем, не справишься — сам виноват, — сказала тогда Лидия Николаевна сыну, будто Юля не стояла рядом.
С тех пор прошло три месяца, и Юля ещё не поняла, справляется или нет. Взгляд свекрови всегда был нечитаемым, а слова звучали так двусмысленно, что оставалось только гадать — похвала это или завуалированная критика.
Приближался юбилей Лидии Николаевны — шестидесятилетие, событие, к которому в семье готовились с особой тщательностью. Гостей ожидалось много: родственники со всех концов страны, коллеги с работы, соседи, с которыми свекровь дружила не один десяток лет.
— Юленька, ты же поможешь? — спросила Лидия Николаевна таким тоном, что стало ясно: отказ не принимается. — Столько всего нужно нарезать, почистить, смешать. Целая гастрономическая симфония!
Юля согласилась, конечно. Что ещё оставалось? Отказаться — значит стать плохой невесткой, а такую репутацию потом не исправишь.
В день перед юбилеем Лидия Николаевна с утра засобиралась в магазин.
— Нужно докупить кое-что для праздника, — объяснила свекровь, надевая пальто. — А ты пока займись салатами. На столе записка, там всё расписано, что и как делать.
Свекровь ушла, оставив Юлю одну в своём доме. Особняк, который Лидия Николаевна называла «домиком», был двухэтажным, с просторными комнатами и высокими потолками. Юля никогда прежде не оставалась здесь в одиночестве. Всегда кто-то был рядом: муж Миша, сама свекровь или ещё кто-то из родственников.
Сегодня дом казался слишком большим и тихим. Шаги Юли отдавались гулким эхом, а каждый скрип половицы заставлял вздрагивать. Впрочем, Юля быстро взяла себя в руки. «Сейчас не время для глупых страхов», — сказала себе Юля и направилась на кухню.
Записка действительно лежала на столе, вся в чётких указаниях и рекомендациях. Почерк у Лидии Николаевны был мелкий, но разборчивый:
«Овощи в холодильнике, на нижней полке. Ножи наточены, используй большой для картофеля и моркови, маленький — для яиц. Делай всё аккуратно, ровными кубиками. Помни, что презентация — это половина успеха. Вернусь примерно к трём.»
Юля вздохнула. Конечно, Лидия Николаевна не могла просто написать «Сделай салаты». Всё должно быть по инструкции, по её правилам.
— Ну ничего, справлюсь, — пробормотала Юля и начала выгружать продукты из холодильника.
Тут раздался резкий крик, от которого Юля подпрыгнула на месте.
— Вышла вон отсюда!
Юля обернулась и увидела попугая. Большая яркая птица сидела на высокой подставке в углу кухни. Попугая звали Кеша, и он был таким же неприветливым, как хозяйка.
— Глупая, глупая! — прокричал Кеша, склонив голову и рассматривая Юлю чёрным глазком-бусинкой.
— И тебе доброе утро, — ответила Юля, вытаскивая разделочную доску.
Ещё при первом визите в дом Лидии Николаевны Миша предупредил:
— Не подходи к Кеше, ладно? Он злой, кусается.
— Прямо как твоя мама, — пошутила тогда Юля, но Миша не улыбнулся.
— Мама всегда говорит, что животные чувствуют людей. Если Кеша кого невзлюбит, значит, есть за что.
Юля постаралась выбросить эти слова из головы. В конце концов, это просто птица. И сегодня не время отвлекаться на глупости — нужно приготовить салаты к приезду свекрови.
Работа пошла споро. Юля почистила картошку, отварила её вместе с морковью и яйцами. Началось самое кропотливое — нарезка. Лидия Николаевна была перфекционисткой, и Юля знала, что кубики должны быть идеально ровными.
Кеша притих, лишь изредка переминался с лапы на лапу и что-то бормотал себе под клюв. Тишина в доме стала почти осязаемой. Слышно было только, как нож стучит по доске, да тиканье старых настенных часов.
Внезапно попугай заговорил. Не своим обычным скрипучим голосом, а чётко и ясно, точь-в-точь как Лидия Николаевна:
— Траванём её на юбилее, а потом всё поделим!
Юля замерла с ножом в руке. Сердце пропустило удар, а потом забилось слишком быстро, словно пыталось вырваться из груди. Медленно, очень медленно Юля повернулась к попугаю.
Кеша сидел, слегка наклонив голову, и смотрел прямо на неё. Клюв попугая щёлкнул пару раз, словно примеряясь.
— Ты… что сказал? — прошептала Юля, не веря своим ушам.
— Траванём! Поделим! — повторил Кеша, но уже своим обычным птичьим голосом. — Глупая, глупая!
Юля покачала головой. Наверное, ей послышалось. Попугаи просто повторяют то, что слышат, без всякого понимания смысла. Лидия Николаевна наверняка говорила что-то похожее в другом контексте… Да мало ли о чём могла идти речь? Может, о борьбе с сорняками на даче. Или о разделе пирога на праздничном столе.
Но внутренний голос нашёптывал: а что, если за этим стоит нечто более зловещее?
Юля вернулась к нарезке овощей, но рука то и дело дрожала. Кубики получались неровными, и Юля даже порезала палец, когда попугай снова заговорил, но теперь уже детским голоском:
— Бабуля, а как мы её травить будем?
Холодок пробежал по спине Юли. Этот голос… Это же племянница Лидии Николаевны, Аня! Девочке было всего восемь лет, и она обожала свою бабушку. Неужели Лидия Николаевна обсуждала что-то подобное при ребёнке?
— Прекрати, — строго сказала Юля попугаю, словно тот мог понять. — Хватит нести чушь.
Кеша расправил крылья и громко крикнул:
— Передашь отраву Славе, он подсыплет в её бокал!
Голос снова был точь-в-точь как у Лидии Николаевны. И имя… Слава — это брат мужа, Вячеслав. Он всегда выполнял поручения матери беспрекословно. Даже на свадьбе Юли и Миши Слава постоянно бегал с какими-то поручениями от Лидии Николаевны, будто ему не тридцать пять, а пятнадцать.
Юля опустилась на стул. Ноги перестали держать, а руки похолодели. Неужели свекровь действительно задумала её отравить? Но зачем? Юля ничего ей не сделала, даже наоборот — старалась угодить, быть идеальной невесткой. Конечно, отношения были прохладными, но не настолько же враждебными…
«Ты становишься параноиком, — сказала себе Юля. — Это просто попугай, который повторяет фрагменты фраз. Может, Лидия Николаевна смотрела какой-нибудь детектив, а Кеша запомнил».
Юля решительно встала и вернулась к работе. Нужно закончить салаты до возвращения свекрови.
Время тянулось мучительно медленно. Кеша больше не произносил пугающих фраз, только иногда вскрикивал: «Глупая!» или «Вышла вон!» Юля старалась не обращать внимания, но всё равно вздрагивала от каждого звука.
Звонок мобильного телефона прозвучал в тишине так неожиданно, что Юля чуть не выронила нож. На экране высветилось имя мужа.
— Миш, привет, — выдохнула Юля, чувствуя неожиданное облегчение.
— Привет, как дела? Мама уже вернулась?
— Нет ещё. Я тут салаты делаю…
— А, ну да, она же просила помочь, — Миша говорил рассеянно, будто занимался чем-то ещё во время разговора. — Слушай, я задержусь немного. Славка позвонил, нужно ему помочь кое с чем. Приеду сразу домой к маме, хорошо?
Юля почувствовала, как к горлу подступает комок.
— Со Славой? А… что за дело?
— Да ничего особенного, — отмахнулся Миша. — Какая-то мамина просьба, как обычно. Ты же знаешь, как она любит всем командовать, особенно перед праздниками. Ладно, мне пора. Люблю, пока!
Миша отключился, а Юля так и стояла с телефоном в руке. «Мамина просьба». Как раз то, о чём говорил попугай? Что если Лидия Николаевна поручила Славе подсыпать что-то в её, Юлин, бокал, а теперь привлекла к этому и Мишу?
«Перестань, — одёрнула себя Юля. — Это уже паранойя. Ты же любишь детективы, вот воображение и разыгралось».
Но как бы Юля ни пыталась убедить себя в абсурдности ситуации, страх не отступал. Да и слишком уж конкретными были слова попугая. Не просто «отравим», а «траванём на юбилее». Не «заберём всё», а именно «поделим». И имена — Слава, который должен что-то подсыпать…
Юля медленно подошла к клетке с попугаем. Кеша наблюдал за ней немигающим взглядом.
— Ну и что ты ещё знаешь? — тихо спросила Юля, чувствуя себя идиоткой, разговаривающей с птицей.
Кеша наклонил голову, словно обдумывая вопрос, а потом вдруг заговорил голосом Славы, чуть хрипловатым и с характерными интонациями:
— Мам, а если она заметит?
И тут же ответил голосом Лидии Николаевны:
— Не заметит. Это бесцветное и без запаха. Подействует через два часа. Все подумают — сердце.
Юля отшатнулась от клетки, зажав рот ладонью. Это уже не могло быть случайностью. Слишком много деталей, слишком чёткое описание плана. Попугай повторял реальный разговор, который слышал в этом доме.
«Но зачем? — думала Юля, лихорадочно нарезая оставшиеся овощи. — Зачем свекрови меня убивать?»
Мысли крутились вокруг этого вопроса, не давая покоя. Квартира. Страховка. Миша недавно настоял, чтобы Юля оформила страховку жизни и здоровья. И выгодоприобретателем значился… Миша.
Юля с трудом заставила себя продолжать готовить, нервно прислушиваясь к каждому звуку. Раздавшийся вскоре звонок в дверь заставил вздрогнуть. Сердце заколотилось где-то в горле.
«Кто это? Неужели Миша со Славой? Что я им скажу?»
К счастью, это была Лидия Николаевна. Свекровь вошла в дом, беззаботно улыбаясь, нагруженная пакетами с продуктами. Будто ничего особенного не происходило, будто это был самый обычный день подготовки к празднику.
— Юленька, ты уже столько сделала! — воскликнула Лидия Николаевна, заглянув на кухню. — Какая ты молодец. Я знала, что не ошиблась в тебе.
Эти слова, произнесенные с теплотой, должны были порадовать, но сейчас звучали почти зловеще. Юля пыталась улыбаться, но чувствовала, что улыбка выходит натянутой.
— Всё по вашим инструкциям, — ответила Юля, стараясь говорить ровно. — А ваш попугай… всегда так шутит?
Лидия Николаевна бросила быстрый взгляд на Кешу, но лицо свекрови осталось безмятежным. Никакого удивления, ни тени беспокойства.
— Шутит? А, ты про его болтовню? — свекровь махнула рукой. — Он телевизор переслушался. Фильмы дурацкие. Я иногда забываю выключить, ухожу по делам, а Кеша сидит и впитывает всякую ерунду.
Юля внимательно смотрела на свекровь. И на долю секунды их взгляды встретились — в глазах Лидии Николаевны мелькнуло что-то странное. Что-то слишком живое для обычного разговора о попугае. Тревога? Настороженность? Юля не могла определить, но ясно чувствовала — это не просто разговор о глупых фильмах.
— Всё поделим! Всё нам будет! — внезапно каркнул попугай, словно подтверждая худшие опасения.
Лидия Николаевна кинула в сторону птицы раздраженный взгляд.
— Слышишь? Бессмыслица. Вечно он так, — свекровь повернулась к Юле спиной и начала выкладывать продукты из пакетов. — Славику звонила, он скоро подъедет с Мишей. Им нужно кое-что забрать для завтрашнего праздника.
Юля почувствовала, как холодеет всё внутри. «Забрать кое-что» — возможно, тот самый пузырек с бесцветной жидкостью?
— Извините, мне нужно в ванную, — пробормотала Юля и поспешно вышла из кухни.
Вместо ванной Юля проскользнула в коридор и достала телефон. Трясущимися пальцами набрала сообщение лучшей подруге Кате:
«Не отпускай меня завтра одну к ним. Тут попугай — и он знает слишком много. Всё объясню при встрече. Это серьёзно».
Отправив сообщение, Юля на мгновение прислонилась к стене. Что делать дальше? Бежать отсюда? Но куда? К тому же, если у свекрови действительно существует план её отравить, бегство только отсрочит неизбежное. Нет, нужно быть умнее.
Юля вернулась на кухню с улыбкой, которая стоила ей немалых усилий.
— Как-то голова разболелась, — сказала Юля, массируя виски. — Наверное, от напряжения.
— Бедняжка, — Лидия Николаевна подошла слишком близко, положила руку на плечо невестки. — Хочешь таблетку? У меня есть отличное средство от головной боли.
— Нет-нет, — поспешно ответила Юля, отступая на шаг. — Само пройдёт. Я лучше водички попью.
Дверной звонок избавил от необходимости продолжать разговор. В дом вошли Миша и Слава, оживлённо обсуждая какой-то футбольный матч.
— Юлька, привет! — Миша чмокнул жену в щёку. — Как продвигается подготовка?
— Всё хорошо, — Юля пыталась улыбаться, изучая лицо мужа. Знает ли он о планах матери? Участвует ли сам? — Почти закончила салаты.
— Мои мальчики, — Лидия Николаевна лучилась довольством. — Слава, ты забрал то, о чём я просила?
— Да, мам, всё сделал, — кивнул Слава. — Заехали с Мишкой, забрали, как ты и говорила.
Юля замерла. «Забрали». Значит, пузырёк с ядом уже у них? Комната поплыла перед глазами, и Юля схватилась за стул, чтобы не упасть.
— Ты в порядке? — спросил Миша, заметив её состояние.
— Просто устала, — выдавила Юля. — И голова болит.
— Может, домой поедем? — предложил Миша. — Ты своё дело сделала, остальное мама сама закончит.
— Да, конечно, поезжайте, — согласилась Лидия Николаевна. — Юле надо отдохнуть перед завтрашним днём. Будет много гостей, суеты, ей нужны силы.
Эти слова прозвучали теперь зловеще. «Силы ей нужны», — мысленно повторила Юля. — «Конечно, чтобы выдержать отравление?»
По дороге домой Миша был необычно молчалив, что только усиливало подозрения Юли. Обычно муж много говорил о работе, о друзьях, о планах на будущее. Сегодня же он просто вёл машину, изредка поглядывая на жену.
— Что-то случилось? — наконец спросил Миша. — Ты какая-то напряжённая.
— Нет, просто устала, — Юля попыталась улыбнуться. — И эта головная боль…
— Завтра будет лучше, — Миша сжал её руку. — Вот увидишь.
«Лучше для кого?» — подумала Юля, но промолчала.
Ночью Юля почти не спала. Лежала рядом с тихо сопящим Мишей и думала, что делать. Позвонить в полицию? Но что сказать? «Попугай моей свекрови говорит, что меня хотят отравить?» Нет, это звучит как бред.
Юбилей начался в три часа дня. К дому Лидии Николаевны съезжались гости: родственники, друзья, коллеги. Юля приехала с Мишей, а через полчаса подтянулась и Катя — после тревожного сообщения подруга настояла на приглашении.
— Я сказала, что мы с тобой одноклассницы, — шепнула Катя. — Твоя свекровь не возражала, когда я напросилась. Что происходит?
— Потом объясню, — тихо ответила Юля. — Просто не оставляй меня одну, ладно?
Праздник шёл своим чередом. Гости ели, пили, поздравляли Лидию Николаевну. Юля наблюдала за свекровью, Славой и Мишей. Они не делали ничего подозрительного, но Юля всё равно была начеку. К еде не прикасалась, даже к той, что готовила сама — мало ли, что могли подсыпать, пока она отвернулась. Пила только воду из бутылки, которую открыла сама, и даже чай — из своей кружки, со своими пакетиками, которые принесла в сумочке.
— Юля, ты совсем ничего не ешь, — заметила Лидия Николаевна. — Плохо себя чувствуешь?
— Просто не голодна, — улыбнулась Юля. — Волнуюсь за ваш праздник.
Свекровь улыбнулась в ответ, но в глазах снова мелькнуло что-то странное.
К удивлению Юли, юбилей прошёл без эксцессов. Никто не пытался подсунуть ей подозрительные напитки, никто не настаивал на том, чтобы она что-то съела. Может, присутствие Кати спутало их планы? Или всё случится позже?
— Мне нужно на минутку к Кеше, — сказала Юля Кате, когда основная часть праздника закончилась, и гости разбрелись по дому маленькими группами. — Пойдём со мной.
Они поднялись наверх, где в комнате с попугаем никого не было.
— Ну, Кеша, — тихо сказала Юля, подходя к клетке. — Что ты ещё мне расскажешь?
Попугай наклонил голову, рассматривая девушек своими круглыми глазами.
— Молчи, Кеша, не мешай! — вдруг выдал попугай голосом Лидии Николаевны. — Никому не рассказывай, что видел!
Юля усмехнулась и посмотрела на потрясённую Катю.
— Ну что, Кеша, шёпотом говорили? А ты запомнил, — Юля покачала головой. — Теперь понимаешь, о чём я?
— Это жутко, — прошептала Катя. — Думаешь, они правда…
— Не знаю, — честно ответила Юля. — Но лучше перестраховаться.
С того дня прошло три месяца. Юля уговорила Мишу ходить к свекрови реже, ссылаясь на работу, усталость и прочие причины. К еде от Лидии Николаевны не прикасалась, что бы та ни приготовила. Даже на день рождения мужа приготовила всё сама, сославшись на то, что хочет порадовать свекровь отдыхом.
Заявление о страховке Юля аннулировала, не сказав об этом мужу. А ещё стала внимательнее приглядываться к Мише. Что-то в нём изменилось. Он стал более замкнутым, часто говорил по телефону шёпотом, выходя в другую комнату.
Однажды Юля случайно услышала обрывок разговора мужа с матерью:
— Мам, я говорил тебе, что это плохая идея, — сердито шептал Миша. — Теперь она ничего не ест у нас, избегает приходить. Что мы будем делать?
— То, что должны, сынок, — ответила Лидия Николаевна. — Просто нужно быть терпеливее…
Юля тихо прикрыла дверь и вернулась в гостиную. Теперь сомнений не оставалось. И решение пришло само собой.
Через неделю Юля сказала Мише, что уезжает к родителям на пару недель — отдохнуть, проведать семью. Муж не возражал, даже выглядел почти облегчённым.
Купив билет в один конец, Юля собрала самое необходимое и уехала, оставив записку:
«Знаю о ваших планах. Попугай Кеша рассказал мне всё. Не ищите меня. Информация в надёжных руках».
А в новом городе, свободная от страха и подозрений, Юля иногда с улыбкой вспоминала попугая, который спас ей жизнь. И думала, что, возможно, однажды тоже заведёт такую умную и болтливую птицу.
