С самого детства Марина была окружена равнодушием и холодом. Мать Марины, Нина Петровна, всегда смотрела на дочь как на лишнюю статью расходов.
— Опять деньги клянчишь? На что тебе новые тетради? Старые изрисовала? — Нина Петровна сунула в портфель Марины помятые листы, вырванные из прошлогодних тетрадей.
Глаза Марины наполнились слезами. Она стояла перед матерью, сжимая в руках список школьных принадлежностей.
— Но учительница сказала, что нужна тетрадь в клетку для контрольных…
— Учительница, учительница! — передразнила ее мать. — Ты хоть представляешь, сколько я на тебя трачу? Думаешь, деньги с неба падают?
Марина опустила голову. Ей было стыдно приходить в школу с потрепанными учебниками и собранными с миру по нитке принадлежностями. Одноклассники смеялись, а учителя бросали сочувственные взгляды.
Даже обычный ужин превращался в пытку.
— Что, вторую котлету взяла? — Нина Петровна выхватила тарелку у дочери. — Не жирно будет? Я, между прочим, на фабрике горбачусь целыми днями!
Губы Марины дрожали, но она привыкла глотать обиду вместе с недоеденным ужином.
В восемнадцать лет, получив аттестат, она собрала свои немногочисленные вещи.
— Куда собралась? — Нина Петровна подбоченилась в дверях.
— Ухожу, — тихо, но твердо ответила Марина.
— И как же ты без меня проживешь? — усмехнулась мать.
Марина подняла взгляд.
— Точно лучше, чем с тобой.
Нина Петровна расхохоталась.
— Беги-беги! Только потом не приползай обратно!
Марина устроилась официанткой. Жила в общежитии, деля комнату с тремя девушками. Работала с утра до ночи, экономила каждую копейку. Через год сняла крошечную комнатушку.
Однажды заведующая сказала:
— Мариночка, ты умная девочка. Тебе бы учиться надо.
Марина поджала губы.
— У меня нет денег на дневное отделение.
— А на заочное? — заведующая подмигнула. — Я бы тебе график подстроила.
Так Марина стала студенткой-заочницей экономического факультета.
В кафе часто заходил молодой парень Сергей. Он работал в автомастерской напротив.
— Чашечку кофе и улыбку самой красивой девушки, — говорил он каждое утро.
Марина краснела и отворачивалась. Но однажды Сергей осмелился пригласить ее в кино.
— Я не могу, — замотала головой Марина. — У меня смена.
— Тогда после смены, — не сдавался Сергей. — Я подожду.
Их роман развивался стремительно. Сергей был добрым, заботливым, надежным. Через год он сделал предложение.
— Расскажи мне о своей семье, — попросил Сергей после помолвки.
Марина замерла. Взгляд ее стал отрешенным.
— У меня никого нет. Я сирота. Мама… Сережа, я сбежала от нее в восемнадцать. Ее не существует для меня.
Сергей крепко обнял ее.
— Теперь у тебя есть я. И моя семья станет твоей.
Они поженились тихо, без пышного торжества. Марина переехала к Сергею в его небольшую, но уютную квартиру. Закончила институт, устроилась бухгалтером.
Пять лет пролетели как один миг. Марина и Сергей копили деньги на свою мечту — маленькую кофейню.
— Представляешь, я буду готовить кофе, а ты печь свои фирменные пирожные, — мечтательно говорил Сергей, обнимая жену.
— Осталось совсем немного, — улыбалась Марина, пересчитывая накопления.
В тот день Марина сидела в офисе, проверяя квартальный отчет. Телефон завибрировал. Незнакомый номер. Марина нахмурилась, но ответила — вдруг клиент.
— Алло?
— Мариночка? Доченька, это ты?
Марина застыла. Этот голос. Она узнала бы его из тысячи.
— Мариночка, не молчи. Это мама твоя.
Дыхание перехватило. Марина нажала отбой. Телефон тут же зазвонил снова. Она отключила звук. Экран продолжал загораться от входящих звонков.
Потом посыпались сообщения: «Доченька, нам нужно поговорить» «Я знаю, что ты обижена, но выслушай меня».
Руки задрожали. Марина несколько раз набрала воздух в легкие, пытаясь успокоиться.
Весь день она была сама не своя. Коллеги с беспокойством поглядывали на бледную, дерганую Марину, но никто не решался спросить, что случилось.
Дома она металась по комнатам, не находя себе места. Сергей задерживался. Он открывал новую точку обслуживания в автосервисе и последние дни приходил поздно.
В девять вечера телефон снова зазвонил. Тот же номер. Марина смотрела на экран, как кролик на удава. На пятом звонке она сдалась.
— Что тебе нужно? — голос Марины звучал хрипло, будто чужой.
— Мариночка…
— Не называй меня так, — оборвала ее Марина.
Из трубки послышался вздох.
— Прости, доченька. Я знаю, что была ужасной матерью. Но люди меняются. Я поняла, как сильно ошибалась.
Марина молчала. Слова матери казались репликами из дешевой мелодрамы.
— Ты слышишь меня? — голос Нины Петровны дрогнул. — Я очень хочу встретиться, поговорить. Познакомиться с твоим мужем. Ты ведь замужем? Наверное, уже и детки есть?
— Зачем ты появилась? — Марина крепко сжала телефон. — Столько лет тишины, и вдруг такая забота?
— Я искала тебя! — воскликнула Нина Петровна. — Ты сменила номер, переехала. Я обзвонила всех знакомых.
— Серьезно? — усмехнулась Марина. — И никто не знал, где я?
— Марина, послушай! Я правда изменилась. Я была неправа, когда относилась к тебе так холодно. Мне нужен шанс все исправить.
Марина присела на диван. Ей хотелось верить матери, но память услужливо подбрасывала картинки из детства. Как она плакала, засыпая голодной. Как стыдилась своей одежды перед одноклассниками.
— Мне нужно подумать, — наконец произнесла она.
— О чем тут думать? — в голосе матери промелькнуло раздражение. — Я твоя мама! Единственный родной человек.
— У меня есть муж.
— Но это не кровное родство! — Нина Петровна повысила голос. — Послушай, я не молодею. Мне так одиноко. Неужели ты не можешь просто встретиться со мной, выпить чаю?
— Я перезвоню, — Марина завершила вызов.
Она закрыла лицо руками. Сколько раз она представляла эту сцену — мать просит прощения, а она великодушно прощает. Но сейчас осталось только опустошение.
Хлопнула входная дверь.
— Я дома! — крикнул Сергей. — И у меня для тебя что-то есть!
Он вошел в комнату. Сергей держал в руках большой конверт.
— Тебе письмо. Выглядит серьезно.
Марина вскрыла конверт. Пробежала глазами строчки и побледнела.
— Что там? — обеспокоенно спросил Сергей.
— Моей бабушки не стало, — тихо ответила Марина. — По папиной линии. Она оставила мне наследство.
Сергей обнял жену за плечи.
— Соболезную. Вы были близки?
Марина покачала головой.
— Я ее почти не знала. Отец ушел, когда мне было три года. Бабушка пыталась навещать меня, но мама запрещала.
— И что за наследство? — осторожно спросил Сергей.
— Три миллиона рублей на счете в банке.
Сергей присвистнул.
— Ничего себе! Но почему именно тебе?
— Нотариус пишет, что она всегда чувствовала вину перед внучкой. Хотела компенсировать отсутствие в моей жизни.
— Вот это поворот, — Сергей задумчиво почесал затылок. — Ты как?
— Не знаю, — Марина развела руками. — Странно получать наследство от человека, которого даже не помнишь.
— Знаешь, что это значит? — Сергей просиял. — Наша кофейня! Мы сможем открыть ее прямо сейчас!
Марина слабо улыбнулась.
— Да, наверное…
— Эй, — Сергей поднял ее подбородок. — Что-то еще случилось?
Марина вздохнула и рассказала про звонок матери.
— Странное совпадение, — нахмурился Сергей. — Она объявилась именно сейчас.
— Думаешь, она знает про наследство?
— Не знаю. Но вряд ли это случайность.
Через неделю все формальности были улажены. Деньги поступили на счет Марины. Они с Сергеем начали искать помещение для кофейни.
В один из вечеров, когда они сидели за кухонным столом, обсуждая бизнес-план, телефон Марины зазвонил. На экране высветился номер матери.
— Опять она, — простонала Марина.
— Хочешь, я отвечу? — предложил Сергей.
Марина покачала головой и нажала на кнопку приема вызова.
— Алло.
— Мариночка! Как я рада, что ты ответила! — голос Нины Петровны звучал приторно-сладко. — Я все думала, когда мы встретимся?
— Я не уверена, что хочу встречаться, — ответила Марина.
— Ну как же так? — в голосе матери появились плаксивые нотки. — Я столько лет тебя искала! Ты же знаешь, как я тебя люблю!
Сергей скептически поднял бровь.
— Чего ты хочешь? — прямо спросила Марина.
Повисла пауза. Затем голос матери неузнаваемо изменился.
— А ты стала резкой, — холодно произнесла Нина Петровна. — Что ж, давай без прелюдий. Когда ты переведешь мне деньги? Забыла, что я — твоя мать!
Марина замерла.
— Что?
— Не прикидывайся! — рявкнула Нина Петровна. — Я знаю про наследство от твоей бабки. Половина этих денег — моя компенсация за то, что я тебя вырастила!
— Ты меня не вырастила, — голос Марины задрожал. — Ты меня мучила!
— Неблагодарная! — закричала Нина Петровна. — Я тебя кормила, одевала, крышу над головой дала!
— Ты меня попрекала каждым куском хлеба! — Марина вскочила со стула. — Я донашивала обноски соседских детей! Ты никогда не любила меня! Теперь понятно, зачем ты вообще позвонила!
— А ты думала, я просто так позвонила? — засмеялась Нина Петровна. — Конечно, из-за денег! Кому ты нужна просто так? Я в суд на тебя подам! Но свою половину получу, так и знай!
Марина нажала отбой. Руки тряслись. Сергей обнял ее, прижал к себе.
— Я все слышал, — тихо сказал он. — Она ужасный человек.
— Знаешь, — Марина вытерла слезы, — я всегда надеялась, что она меня любит по-своему. Что она просто не умеет это показывать.
— Некоторые люди не способны любить, — Сергей погладил жену по волосам. — Но это не твоя вина.
— А если она права? Если я должна ей что-то? Она может остудить часть денег?
— Нет, это же наследство. Просто пустые угрозы с ее стороны. Ничего ты ей не должна, — твердо сказал Сергей. — Родители должны любить своих детей. Она не выполнила свой долг. Ты ей ничем не обязана.
Марина кивнула.
— Спасибо, что ты рядом.
— Всегда буду рядом, — Сергей поцеловал ее в лоб. — А теперь давай вернемся к нашим планам. Помнишь то помещение на углу? Думаю, оно идеально подойдет для кофейни.
Три месяца спустя маленькая кофейня открыла свои двери. Сергей встречал гостей, а Марина колдовала над десертами.
Звонков от матери больше не было. Марина заблокировала ее номер. Прошлое осталось в прошлом. Теперь точно.
Марина закрывала кофейню после очередного удачного дня. Она повернулась к Сергею и выпалила:
— Знаешь, я никогда не была так счастлива.
Муж улыбнулся, притягивая Марину к себе:
— Это только начало. У нас впереди целая жизнь.
Марина оглядела маленькую, уютную кофейню. Свою кофейню. Где пахло свежей выпечкой и счастьем. Где ни о чем не нужно было просить. Где никто никого не попрекал.
— Целая жизнь, — эхом отозвалась она. — Звучит прекрасно.
