— Ты что, с ума сошла? Это мой сын! Я имею полное право приходить к нему в любое время! — голос Татьяны Игоревны эхом разносился по подъезду, заставляя соседей выглядывать из квартир.
Оксана сжала губы, стараясь сохранять спокойствие. Рядом стоял мастер с новыми замками в руках, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Татьяна Игоревна, пусть ваш сын сперва свою квартиру купит, а потом будет решать, кому ключи раздавать, — тихо, но твердо ответила Оксана.
— Что ты сказала? — свекровь прищурилась, словно не веря своим ушам.
— Я сказала, что это наша квартира. Мы с Женей вместе платим ипотеку, вместе принимаем решения. И мы решили, что никто не будет входить в наш дом без нашего ведома. Что вы делаете в моей квартире?
Так начался открытый конфликт, который зрел уже давно. Но чтобы понять, как все дошло до такой точки, нужно вернуться на несколько месяцев назад.
Оксана и Евгений, которого все близкие называли просто Женя, были счастливы, когда наконец получили ключи от собственной квартиры в новостройке. Три года они откладывали каждую копейку, отказывали себе во всем — от отпуска до новой одежды. Оксана работала бухгалтером в строительной компании, Женя — инженером на производстве. Их совместный доход позволял выплачивать ипотеку, но приходилось считать каждую копейку.
— Представляешь, это наше! — восторженно говорила Оксана, кружась по пустой гостиной. — Здесь будет стол, там диван, а на этой стене повесим большую картину.
Женя смотрел на жену с нежностью. Он любил её энтузиазм, её способность мечтать и строить планы. Они познакомились четыре года назад на корпоративе общих друзей, а через год поженились. Все эти годы они снимали маленькую квартиру на окраине города и копили на свое жилье.
— Нужно пригласить маму на новоселье, — сказал Женя, обнимая Оксану за плечи. — Она так переживала, что мы берем ипотеку.
Оксана кивнула, хотя внутри что-то сжалось. Татьяна Игоревна с самого начала относилась к ней прохладно. «Слишком самостоятельная», «своенравная», «карьеристка» — эти характеристики свекровь произносила с таким выражением, словно обвиняла Оксану в тяжких грехах.
Новоселье прошло напряженно. Татьяна Игоревна ходила по квартире с таким видом, будто оценивала товар на рынке, и постоянно делала замечания.
— Кухня маловата. И зачем вам столько комнат? Вдвоем живете, зачем переплачивать? — говорила она, поджимая губы. — И район не самый удачный. У моей подруги Зинаиды сын купил квартиру в центре, и дешевле вышло.
— Мама, мы очень довольны, — мягко возражал Женя. — Район развивающийся, скоро здесь школу построят и детский сад.
— Детский сад? — Татьяна Игоревна многозначительно посмотрела на невестку. — Хотелось бы дожить до внуков.
Оксана промолчала. Они с Женей решили пока сосредоточиться на карьере и выплате ипотеки. Дети — это ответственность, к которой нужно подготовиться финансово.
После новоселья Татьяна Игоревна стала частым гостем в их доме. Она приходила без предупреждения, критиковала все — от расстановки мебели до приготовленной Оксаной еды.
— Котлеты совсем не такие, как любит Женечка. Он с детства любит, чтобы в них был лук, а ты что положила? И соли маловато.
Однажды Татьяна Игоревна пришла с каталогом мебели.
— Я подобрала вам гарнитур для гостиной. Мой знакомый сделает скидку, — заявила она, раскладывая на столе глянцевые страницы.
— Спасибо, мама, но мы уже выбрали мебель, — ответил Женя, избегая смотреть на жену.
— Выбрали? И что же вы выбрали? — в голосе свекрови звучало неприкрытое недовольство.
— Светлый скандинавский стиль, — вмешалась Оксана. — Простые линии, функциональность.
— Скандинавский? — Татьяна Игоревна фыркнула. — Это же просто доски! Никакой основательности. Вот классика — это солидно, престижно.
— Мама, нам нравится то, что мы выбрали, — твердо сказал Женя, и Оксана благодарно сжала его руку под столом.
Но на этом вмешательство свекрови не закончилось. Она предложила «помочь с ремонтом» и привела «проверенных мастеров» — своих старых знакомых, которые взяли предоплату и сделали работу из рук вон плохо.
— Посмотри, плитка уже отходит, а обои неровно наклеены, — показывала Оксана мужу через две недели после «ремонта».
— Надо позвонить им, пусть исправят, — нахмурился Женя.
— Уже звонила. Говорят, что все нормально, это мы придираемся.
Женя вздохнул.
— Ладно, сам переделаю в выходные.
— Дело не в ремонте, Жень. Дело в том, что твоя мама постоянно вмешивается в нашу жизнь. Это наш дом, наши решения.
— Она хочет как лучше, — защищался Женя. — Она одна меня вырастила, ей трудно отпустить.
Оксана понимала мужа. После развода с отцом Жени, Татьяна Игоревна одна поднимала двоих сыновей — Женю и его старшего брата Андрея. Она привыкла всем распоряжаться, принимать решения за других, контролировать. Но одно дело понимать, другое — постоянно терпеть вмешательство в свою жизнь.
Все изменилось в один мартовский день, когда Оксана вернулась с работы раньше обычного. Открыв дверь своим ключом, она услышала на кухне какой-то шум. Сердце пропустило удар — воры? Но в следующую секунду она увидела Татьяну Игоревну, которая что-то переставляла в шкафах.
— Татьяна Игоревна? — от удивления Оксана даже не сразу нашлась, что сказать. — Как вы здесь оказались?
Свекровь обернулась, ничуть не смутившись.
— А, Оксана! Ты рано сегодня. Я вот решила немного порядок навести. У вас тут такой беспорядок в шкафах.
— Но как вы вошли? — Оксана все еще не могла поверить в происходящее.
— Женечка дал мне ключи, чтобы я цветы поливала, пока вы на работе, — как ни в чем не бывало ответила Татьяна Игоревна. — Кстати, я выбросила эти старые кружки, они всю композицию портили. И еще эту безделушку со стола — совершенно безвкусная вещь.
Оксана похолодела. «Безделушка» была сувениром из их первого совместного отпуска, подарком Жени.
— Вы не имели права, — тихо сказала она. — Это наши вещи. И Женя не мог дать вам ключи без моего ведома.
— Что значит «не мог»? — возмутилась Татьяна Игоревна. — Он мой сын! Я имею полное право приходить к нему домой!
— Это наш дом. Общий. Мой и Жени.
В тот вечер состоялся первый серьезный разговор с мужем.
— Как ты мог дать ей ключи и не сказать мне? — Оксана старалась говорить спокойно, но голос дрожал от обиды.
— Прости, она просто сказала, что хочет помочь с цветами, когда нас нет, — Женя выглядел виноватым. — Я не думал, что она будет приходить просто так и тем более что-то выбрасывать.
— Она выбросила наш сувенир из Крыма, помнишь? Ту маленькую лодочку, что ты мне подарил.
Женя побледнел.
— Я поговорю с ней. И заберу ключи.
Но разговор с матерью Женя все откладывал. А ситуация становилась все хуже. Оксана не раз замечала, что кто-то переставлял вещи в их отсутствие. Однажды, вернувшись с работы, она обнаружила в гостиной двух незнакомых женщин, которые с Татьяной Игоревной рассматривали их квартиру.
— А здесь они хотят сделать детскую, но я им сказала — зачем торопиться, пусть сначала с ипотекой разберутся, — говорила свекровь, показывая на кабинет Оксаны, где стоял ее рабочий стол.
— Татьяна Игоревна, что здесь происходит? — Оксана едва сдерживала гнев.
— А, Оксаночка! Познакомься, это Зинаида и Валентина, мои подруги. Я им показываю, как вы тут обустроились.
— Без нашего разрешения? Вы приводите посторонних людей в наш дом, когда нас нет?
— Что ты так нервничаешь? — удивилась свекровь. — Мы же ничего плохого не делаем. Просто смотрим.
В тот вечер Оксана поставила Жене ультиматум: либо он забирает ключи у матери, либо ей придется пересмотреть их отношения.
— Я люблю тебя, Жень, но я не могу так жить. Я прихожу домой и не знаю, кого там застану. Твоя мама роется в наших вещах, выбрасывает то, что ей не нравится, приводит посторонних людей. Это невыносимо.
Женя обещал все исправить. На следующий день он поехал к матери за ключами.
Татьяна Игоревна встретила сына с распростертыми объятиями.
— Женечка! Как хорошо, что ты приехал! А я тут пирожки испекла, твои любимые, с капустой.
— Мама, я ненадолго. Нам нужно поговорить.
Они сели за стол на кухне. Татьяна Игоревна суетилась, расставляя чашки, нарезая пирог.
— Мама, мне нужны ключи от нашей квартиры, — решительно сказал Женя.
— Какие ключи? — не поняла Татьяна Игоревна.
— Те, что я тебе дал для цветов. Нам не нравится, что ты приходишь без предупреждения, когда нас нет дома.
— Не нравится? — свекровь замерла с чашкой в руках. — Или твоей жене не нравится?
— Нам обоим, мама. Это наше жилье, и мы хотим сами решать, кто и когда к нам приходит.
— Но я же твоя мать! — в голосе Татьяны Игоревны появились слезливые нотки. — Я имею право знать, как живет мой сын! Или эта твоя… запретила тебе общаться с родной матерью?
— Никто ничего не запрещает, мама. Речь о другом. Ты приводишь посторонних людей в наш дом, трогаешь наши вещи, выбрасываешь то, что нам дорого.
— Я выбрасываю хлам! Эти безделушки только пыль собирают!
Женя вздохнул. Он начинал понимать, о чем говорила Оксана все это время.
— Мама, это не хлам. Это наши вещи, и только мы решаем, что с ними делать. Пожалуйста, верни ключи.
— Не отдам! — вдруг твердо сказала Татьяна Игоревна. — Это мое право — приходить к сыну, когда захочу!
— Тогда мы сменим замки, — так же твердо ответил Женя.
— Что?! — Татьяна Игоревна вскочила. — Да как ты смеешь! После всего, что я для тебя сделала! Я одна вас с братом вырастила, ночей не спала, работала на двух работах! А теперь эта… эта… отбирает тебя у меня!
Она схватила телефон и начала звонить.
— Зина, ты представляешь! Мой сын хочет запретить мне приходить к нему домой! Да-да, это все она, эта выскочка! Охомутала его и настраивает против родной матери!
Женя молча наблюдал за этой сценой. Впервые он видел, как мать манипулирует всеми вокруг, используя эмоциональный шантаж. Она звонила всем — своей сестре, брату Жени, даже бывшим соседям, жалуясь на «эту выскочку». Наконец, выговорившись, она бросила ключи на стол.
— Бери! Но запомни — ты еще пожалеешь об этом!
Женя взял ключи и пошел к двери. Уже на пороге он обернулся:
— Мама, я люблю тебя. Но я не ребенок, у меня своя семья. И я буду ее защищать. Если хочешь сохранить отношения со мной, научись уважать мой выбор и мою жену.
Вечером того же дня Оксана вернулась домой и поняла, что кто-то снова был в квартире. В холодильнике появились новые продукты, которые они не покупали, на кухонном столе стояла ваза с фруктами.
— Она сделала дубликат, — догадалась Оксана и сразу позвонила мужу.
Женя срочно приехал с работы. Они решили сменить замки.
На следующий день, когда мастер уже заканчивал работу, в дверь позвонили. На пороге стояла Татьяна Игоревна с ключом в руке. Увидев мастера и новые замки, она побагровела.
— Что происходит?! — закричала она. — Вы меня запираете из собственного дома сына?!
И тут произошел тот самый разговор на лестничной клетке, с которого началась наша история.
— Татьяна Игоревна, пусть ваш сын сперва свою квартиру купит, а потом будет решать, кому ключи раздавать, — спокойно ответила Оксана.
— Что ты сказала? — свекровь прищурилась.
— Я сказала, что это наша квартира. Мы с Женей вместе платим ипотеку, вместе принимаем решения. И мы решили, что никто не будет входить в наш дом без нашего ведома.
— Женя! — Татьяна Игоревна повернулась к сыну. — Ты позволяешь ей так разговаривать с твоей матерью?!
Женя выглядел решительным.
— Мама, Оксана права. Это наш дом, и мы сами решаем, кто и когда может в него входить. Я просил тебя вернуть ключи, ты вернула, но сделала дубликат. Это неуважение к нам и нашим решениям.
— Ах, так! — Татьяна Игоревна побагровела еще сильнее. — Значит, ты выбираешь ее, а не родную мать?
— Я не выбираю между вами. Я прошу тебя уважать границы нашей семьи. Если ты хочешь приходить к нам — звони заранее, и мы всегда будем рады тебя видеть. Но никаких самовольных визитов, никаких незваных гостей в наше отсутствие.
— Неблагодарный! — Татьяна Игоревна бросила дубликат ключа на пол и, развернувшись, быстро пошла к лифту. — Ты еще пожалеешь об этом!
После этого инцидента Татьяна Игоревна оборвала все контакты с сыном и невесткой. Она не отвечала на звонки, не открывала дверь, когда они приходили.
Брат Жени, Андрей, и его жена Марина пытались примирить семью. Они пригласили всех на ужин, но Татьяна Игоревна отказалась прийти, узнав, что будут Женя и Оксана.
— Мама совсем плоха, — рассказывал Андрей за ужином. — Сидит дома, ни с кем не общается, только по телефону с подругами разговаривает. И всем рассказывает, как вы ее выгнали из дома сына.
— Мы никого не выгоняли, — устало ответил Женя. — Мы просто попросили уважать наше право на личную жизнь.
— Я понимаю, — кивнул Андрей. — Но ты же знаешь маму. Она привыкла все контролировать. Для нее это удар.
Марина, жена Андрея, поддержала мужа:
— Когда мы только поженились, было то же самое. Татьяна Игоревна постоянно приходила к нам без предупреждения, давала советы, которых никто не просил, критиковала все. Мы жили в другом городе, и это нас спасло. Расстояние сделало свое дело — она научилась уважать наше пространство.
— Но мы не можем переехать в другой город, — возразила Оксана. — У нас здесь работа, ипотека.
— Может, стоит уступить? — предложил Андрей. — Дать ей ключи, но с условием, что она будет звонить перед приходом?
— Мы уже пробовали, — покачал головой Женя. — Она не соблюдает никаких условий.
Так прошел месяц. Татьяна Игоревна по-прежнему избегала общения с сыном и невесткой, зато активно настраивала против них всех родственников и знакомых.
Однажды вечером Жене позвонил Андрей.
— Женька, у нас проблемы, — голос брата звучал встревоженно. — Мама попала в беду. Ее обманули какие-то аферисты, предлагали «выгодно вложить деньги». Она отдала им все сбережения и теперь не может даже за квартиру заплатить.
— Когда это случилось?
— Недели две назад. Она никому не говорила, было стыдно. Сегодня ей принесли уведомление о задолженности, тогда она мне позвонила.
Женя взглянул на Оксану, которая слышала разговор.
— Конечно, мы поможем, — сказал он, и Оксана кивнула.
Они поехали к Татьяне Игоревне в тот же вечер. Она открыла дверь не сразу, а увидев на пороге сына с невесткой, поджала губы.
— Что вам нужно?
— Мама, мы узнали, что у тебя проблемы. Мы хотим помочь, — мягко сказал Женя.
— Не нужна мне ваша помощь! — Татьяна Игоревна попыталась закрыть дверь, но Женя удержал ее.
— Мама, пожалуйста. Мы семья. Какими бы ни были наши разногласия, мы не оставим тебя в беде.
Татьяна Игоревна нехотя впустила их. В квартире царил беспорядок — непривычный для нее, всегда такой аккуратной. На столе лежали какие-то бумаги, счета.
— Вот, — она протянула Жене одну из бумаг. — Задолженность за три месяца. И за свет тоже не плачено.
— Мама, как это произошло? Как ты могла отдать деньги незнакомым людям?
— Они казались такими порядочными, — в голосе Татьяны Игоревны звучала обида. — Говорили, что можно получить хороший процент, что это надежное вложение. А потом исчезли. Телефоны не отвечают, офис закрыли.
Женя обнял мать, и та вдруг разрыдалась у него на плече.
— Я такая глупая, да? Поверила проходимцам. А теперь даже на еду денег нет.
Оксана молча прошла на кухню и открыла холодильник. Он был почти пустой. Она достала телефон и сделала заказ продуктов с доставкой.
— Мы оплатим все счета, мама, — сказал Женя. — И будем помогать тебе каждый месяц, пока ты не встанешь на ноги.
— А что взамен? — вдруг спросила Татьяна Игоревна, вытирая слезы. — Что вы хотите за это?
— Ничего, мама. Ты же моя мать. Я просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
— Наверняка эта твоя… — она кивнула в сторону кухни, где была Оксана, — наверняка она потребует, чтобы я к вам не приходила, да?
Женя вздохнул.
— Мама, никто ничего не требует. Мы хотим только одного — чтобы ты уважала наши решения. Мы всегда будем рады видеть тебя, но по предварительной договоренности. Это нормально, так все живут.
Татьяна Игоревна фыркнула.
— Так все живут! А раньше как жили? Разве я спрашивала разрешения, чтобы зайти к тебе в комнату, когда ты был маленьким?
— Я уже не маленький, мама. У меня своя семья, свой дом.
В этот момент в дверь позвонили — привезли продукты. Оксана приняла заказ и начала раскладывать покупки по полкам.
— Что это? — подозрительно спросила Татьяна Игоревна.
— Продукты, Татьяна Игоревна. Я заказала доставку.
— Зачем? Я не просила!
— Мы просто хотим помочь, — терпеливо ответила Оксана.
Татьяна Игоревна поджала губы, но промолчала. Женя тем временем проверил все счета и выяснил общую сумму задолженности. Они с Оксаной решили оплатить все сразу, хотя это и был внушительный удар по их бюджету.
— Мы поможем тебе подать заявление в полицию, — сказал Женя, когда все формальности были улажены. — Возможно, этих мошенников еще можно найти.
— Не нужно в полицию, — быстро ответила Татьяна Игоревна. — Не хочу, чтобы все знали, какая я… доверчивая.
— Как скажешь. Но если передумаешь — мы поможем.
Перед уходом Женя обнял мать.
— Приходи к нам в гости, мама. В воскресенье будем делать шашлыки на балконе. Позвоним тебе в субботу, чтобы договориться о времени.
Татьяна Игоревна кивнула, но ничего не ответила.
В воскресенье она не пришла. Не ответила на звонки, не открыла дверь, когда Женя заехал за ней. Андрей сказал, что мать уехала к подруге в пригород и вернется через неделю.
Когда через неделю Женя снова позвонил матери, она ответила сухо и сказала, что занята. То же повторилось и в следующее воскресенье, и через неделю.
— Она не хочет общаться, — с горечью сказал Женя Оксане. — Считает, что мы ее предали.
— Дай ей время, — ответила Оксана, обнимая мужа. — Это тяжело — принять, что твой ребенок вырос и живет своей жизнью.
Однажды Андрей пригласил всю семью на день рождения своей дочери. Татьяна Игоревна пришла, но демонстративно села в другом конце стола, подальше от Жени и Оксаны.
За столом было много родственников. Говорили о работе, о детях, о последних новостях. Татьяна Игоревна молчала, лишь изредка отвечая на вопросы, обращенные лично к ней.
Но когда речь зашла о том, что Марина с Андреем подумывают о покупке дачи, она вдруг оживилась.
— Вот правильно! Свое имущество — это всегда хорошо. Не то что некоторые — берут кредиты, живут в долг. А потом выгоняют родную мать из дома сына!
За столом повисла неловкая тишина. Все знали об истории с ключами — Татьяна Игоревна постаралась, чтобы узнали все.
— Мама, давай не будем портить праздник, — попытался сгладить ситуацию Андрей.
— А что я такого сказала? — Татьяна Игоревна обвела всех невинным взглядом. — Просто констатировала факт. Некоторые невестки думают, что купили моего сына вместе с квартирой.
Оксана почувствовала, как Женя напрягся рядом с ней. Она положила руку ему на колено под столом — успокаивающий жест, который они выработали за годы брака.
— Татьяна Игоревна, — спокойно ответила Оксана, глядя свекрови прямо в глаза, — никто никого не выгонял. Мы просто хотели, чтобы в наш дом не входили без нашего ведома. Это нормальное желание любой семьи.
— Нормальное? — свекровь повысила голос. — А что, по-вашему, нормально? Выгнать мать родную на порог? Сменить замки? Запретить приходить?
— Мама, — вмешался Женя, — мы никогда не запрещали тебе приходить. Мы лишь просили звонить заранее.
— Звонить? В собственный дом сына? — Татьяна Игоревна театрально всплеснула руками, забыв, что именно этот жест она считала вульгарным. — Раньше дети уважали родителей! А сейчас что? Купили квартиру и считают, что могут указывать старшим!
— А разве не так? — тихо спросила Марина, жена Андрея. — Разве люди не имеют права решать, кто и когда приходит в их дом?
— Ну конечно, ты на их стороне! — огрызнулась Татьяна Игоревна. — Вы все против меня! Старую мать никто не уважает!
Она встала из-за стола, собираясь уйти, но Женя удержал её за руку.
— Мама, пожалуйста. Сегодня день рождения твоей внучки. Давай не будем портить праздник.
Татьяна Игоревна на секунду замерла, затем медленно села обратно за стол.
— Хорошо, ради Настеньки останусь. Но не думайте, что я забыла или простила.
Остаток вечера прошел в напряженной атмосфере. Татьяна Игоревна поздравила внучку, вручила подарок, но держалась особняком, не участвуя в общих разговорах.
Когда пришло время уходить, Женя предложил подвезти мать, но она отказалась.
— Андрей меня отвезет. Не хочу стеснять молодую семью.
Прошел месяц. Женя несколько раз пытался наладить отношения с матерью — звонил, предлагал встретиться, но Татьяна Игоревна находила причины для отказа. Она общалась с Андреем и другими родственниками, но игнорировала Женю и особенно Оксану, о которой говорила исключительно в третьем лице, называя не иначе как «эта твоя».
Однажды рано утром Жене позвонил Андрей.
— Женька, проблемы. Мама в больнице.
— Что случилось? — испугался Женя.
— Давление. Вроде ничего серьезного, но врачи настояли на госпитализации для обследования.
Женя и Оксана немедленно поехали в больницу. Татьяна Игоревна лежала в палате, бледная, с капельницей в руке. Увидев сына с невесткой, она попыталась отвернуться к стене.
— Мама, как ты? — Женя присел на край кровати.
— Нормально, — сухо ответила Татьяна Игоревна. — Зачем приехали? Кто вас звал?
— Мы волновались за тебя, — просто ответил Женя.
— А, волновались? — свекровь усмехнулась. — Только когда я в больницу попала, вспомнили о моем существовании?
— Мама, мы постоянно звонили тебе, предлагали встретиться. Ты сама отказывалась.
— Потому что не хочу быть обузой! — в голосе Татьяны Игоревны послышались слезы. — Не хочу навязываться там, где меня не ждут!
Оксана молча наблюдала за этой сценой. Она понимала, что за агрессией свекрови скрывается обида и страх одиночества. Татьяна Игоревна всю жизнь контролировала детей, это был ее способ выражать любовь. А теперь дети выросли, живут своей жизнью, и она не знает, как с этим справиться.
— Татьяна Игоревна, — мягко сказала Оксана, — мы всегда вам рады. Правда. Мы никогда не хотели разрывать отношения.
— Ложь! — свекровь повысила голос. — Вы сменили замки! Вы запретили мне приходить к сыну!
— Не запретили, а попросили предупреждать о визитах, — терпеливо повторила Оксана. — Это нормальная практика уважения частной жизни.
— Какая еще «частная жизнь»? Что за модные словечки! В мое время семья была семьей! Двери были всегда открыты для родных!
— В ваше время дети и родители часто жили вместе, в одной квартире, — заметила Оксана. — Сейчас другое время, другие условия жизни. У нас своя семья, свой дом, свои правила.
— Вот именно! Свои правила! А на мать вам наплевать!
Женя устало потер лоб.
— Мама, тебе нельзя нервничать. Давай отложим этот разговор. Сейчас главное — твое здоровье.
Татьяна Игоревна фыркнула, но замолчала. Женя с Оксаной остались с ней до вечера, принесли необходимые вещи, поговорили с врачами. Когда пришло время уходить, Женя обнял мать.
— Мы завтра снова приедем, хорошо?
Татьяна Игоревна кивнула, не глядя на сына.
Через три дня Татьяну Игоревну выписали. Врачи не нашли ничего серьезного — обычный гипертонический криз на фоне стресса. Женя с Оксаной забрали ее из больницы и отвезли домой.
— Может, поживешь у нас несколько дней? — предложил Женя. — Мы бы присмотрели за тобой.
— Нет уж, спасибо, — отрезала Татьяна Игоревна. — Не хочу мешать. У вас своя жизнь, свои правила.
Оксана поставила на плиту чайник.
— Никому вы не помешаете, — сказала она, подготавливая чашки. — У нас есть гостевая комната, вам будет удобно.
— Нет, — упрямо повторила свекровь. — Я лучше дома. Тут все мое, все привычное.
Женя не стал настаивать.
— Хорошо, мама. Но мы будем каждый день звонить и заходить. И вот, — он положил на стол связку ключей, — это от нашей квартиры. Можешь приходить, когда захочешь. Только, пожалуйста, звони перед приходом.
Татьяна Игоревна удивленно уставилась на ключи.
— Это что, проверка такая? Проверяете, позвоню я или нет?
— Нет, мама, — устало сказал Женя. — Это доверие. Мы тебе доверяем и хотим, чтобы ты была частью нашей жизни. Но доверие работает в обе стороны. Мы доверяем тебе ключи, а ты доверяешь нам право на собственное пространство и решения.
Татьяна Игоревна молча смотрела на ключи, не решаясь их взять.
— Можешь приходить в любой день, — добавила Оксана. — Мы будем рады. Правда.
Свекровь поджала губы.
— Я подумаю.
Прошло две недели. Татьяна Игоревна так и не воспользовалась ключами и не пришла в гости, хотя Женя звонил ей каждый день, а в выходные они с Оксаной заезжали проведать ее.
Однажды вечером, когда Оксана готовила ужин, а Женя работал в кабинете, в дверь позвонили. На пороге стояла Татьяна Игоревна с небольшим пакетом в руках.
— Добрый вечер, — официально поздоровалась она. — Я могу войти?
— Конечно, Татьяна Игоревна! — обрадовалась Оксана. — Проходите, мы как раз ужинать собираемся.
— Я ненадолго, — свекровь прошла в прихожую, но пальто снимать не стала. — Вот, принесла пирог. Сама испекла.
Женя, услышав голос матери, вышел из кабинета.
— Мама! Как хорошо, что ты пришла! — он обнял Татьяну Игоревну. — Раздевайся, оставайся на ужин.
— Нет-нет, я не останусь, — поспешно ответила она. — Просто… пирог принесла. И еще кое-что сказать хотела.
Она достала из кармана связку ключей — те самые, что дал ей Женя.
— Держите. Я решила, что не буду ими пользоваться.
— Почему? — удивился Женя. — Мама, мы же договорились…
— Именно поэтому, — перебила его Татьяна Игоревна. — Я много думала в последнее время. Мне трудно… трудно принять, что мой маленький мальчик вырос и живет своей жизнью. Мне кажется, что я теряю тебя, Женечка. Что ты больше не нуждаешься во мне.
— Мама, это не так…
— Дай мне закончить, — Татьяна Игоревна глубоко вздохнула. — Я не могу обещать, что буду всегда звонить перед приходом. Я знаю себя — не сдержусь, забуду, решу, что это пустые формальности. А потом опять будут обиды, ссоры… Я не хочу этого. Поэтому лучше я не буду брать ключи вообще.
Она положила связку на тумбочку в прихожей.
— Но это не значит, что я не хочу вас видеть. Просто… приходите вы ко мне. Или заранее договоримся, когда я приду к вам. Так будет… правильнее.
Женя обнял мать.
— Спасибо, мама. Это очень мудрое решение.
— Не думайте, что я смирилась или признала свою неправоту, — быстро добавила Татьяна Игоревна, отстраняясь от сына. — Я по-прежнему считаю, что мать имеет право приходить к сыну в любое время. Но… я вижу, что вы так не считаете. И если я хочу сохранить отношения с вами, придется… уважать ваши правила.
— Спасибо, Татьяна Игоревна, — искренне сказала Оксана. — Это много для нас значит.
Свекровь кивнула, все еще не глядя на невестку.
— Ладно, не буду мешать, — она направилась к двери. — Пирог попробуйте, я старалась.
— Мама, останься на ужин, — попросил Женя. — Оксана такую вкусную запеканку сделала.
Татьяна Игоревна на секунду задумалась, затем медленно сняла пальто.
— Ну, если только ненадолго…
За ужином атмосфера постепенно становилась менее напряженной. Они говорили о работе Жени, о новом проекте Оксаны, о здоровье Татьяны Игоревны. Свекровь не удержалась и сделала несколько замечаний о порядке на кухне и способе приготовления запеканки, но без прежней агрессии.
— А где же фотографии с вашей свадьбы? — вдруг спросила она, оглядывая гостиную. — У Андрея с Мариной целая стена увешана.
— Мы как-то не успели распечатать, — ответил Женя. — Все в электронном виде.
— Непорядок! У всех нормальных людей должны быть семейные фотографии в рамках.
Оксана удержалась от комментария о том, что определять, что «нормально», а что нет — не дело Татьяны Игоревны. Вместо этого она мягко сказала:
— Вы правы, надо заняться этим. Может, поможете выбрать лучшие для печати?
Татьяна Игоревна удивленно посмотрела на невестку.
— Я? Помогу? А ты разве хочешь моего мнения?
— Конечно, — улыбнулась Оксана. — У вас отличный вкус.
Лицо свекрови просветлело.
— Ну, если ты так считаешь… Я бы могла посмотреть фотографии. И даже помочь выбрать рамки.
— Отлично! — обрадовался Женя. — Можем в выходные этим заняться.
— В эту субботу, — уточнила Татьяна Игоревна. — В воскресенье я к Зинаиде обещала зайти.
— Договорились, — кивнула Оксана. — В субботу после обеда.
Когда Татьяна Игоревна собралась уходить, Женя вызвался отвезти ее домой.
— Темно уже, на такси не наездишься, — сказал он, накидывая куртку.
Оксана осталась одна в квартире. Она убрала со стола, помыла посуду и устроилась на диване с книгой. Вечер выдался непростой, но какой-то внутренний голос подсказывал, что это был важный шаг к налаживанию отношений.
Когда Женя вернулся, он выглядел задумчивым.
— Как всё прошло? — спросила Оксана.
— Нормально, — он присел рядом с ней на диван. — По дороге мама сказала, что ты ей вроде бы начинаешь нравиться.
— Вот это да! — Оксана рассмеялась. — Высшая похвала от Татьяны Игоревны.
— Она, конечно, добавила, что ты все равно недостаточно хорошая хозяйка и слишком много работаешь, но это уже прогресс.
Оксана положила голову на плечо мужа.
— Думаю, полного примирения не будет никогда. Она не из тех людей, кто признает свои ошибки или меняет мировоззрение. Но если мы сможем найти какой-то компромисс, уже хорошо.
— Главное, что она поняла одну важную вещь, — сказал Женя, обнимая жену. — Что наша квартира — это наш дом, и только мы решаем, кто и когда в него входит.
— Пусть ваш сын сперва свою квартиру купит, а потом будет решать, кому ключи раздавать, — процитировала Оксана с улыбкой.
— И знаешь, что? Эта фраза в итоге сработала. Мама наконец поняла, что у нас своя жизнь, свои решения. Она может не соглашаться с ними, может считать нас неблагодарными и обнаглевшими, но она вынуждена их уважать, если хочет сохранить отношения.
Оксана задумчиво кивнула.
— Может быть, это и есть настоящая взрослость — уметь отстаивать свои границы, даже если это сложно. Даже если приходится спорить с самыми близкими людьми.
Женя крепче обнял жену.
— Мы справились. Вместе. И это главное.
За окном шел дождь, мерно постукивая по карнизу. В их квартире было тепло и уютно. Впервые за долгое время они чувствовали, что их дом действительно принадлежит только им — место, где они могут быть собой, принимать свои решения и строить свою жизнь так, как считают нужным.
Весна в разгаре, а с ней и новые хлопоты на даче. Оксана и Женя наконец осуществили давнюю мечту — купили небольшой участок с домиком в пригороде. Отношения с Татьяной Игоревной стали гораздо спокойнее, хоть и не идеальными. Однажды, занимаясь посадками, Оксана заметила знакомую фигуру у калитки. Свекровь стояла с небольшой сумкой и непривычно робким видом. «Оксана, я тут рассаду привезла… И хотела сказать кое-что важное о твоей сестре и том, что она скрывает от тебя уже много лет…»
