Екатерина Ивановна переложила фотографию мужа на тумбочку и тяжело вздохнула. Прошло уже полгода, как похоронила Виктора, а привыкнуть к пустоте в трёхкомнатной квартире никак не получалось. Каждый скрип половицы, каждый шорох обоев заставлял её вздрагивать — всё чудилось, что это он, её Витя, возвращается с работы.
Телефон разразился трелью, прерывая тоскливые мысли.
— Алло? — Екатерина Ивановна протянула руку к старомодному аппарату.
— Катя, как ты там? — голос племянницы Тамары звучал слишком бодро. — Может, заеду сегодня? Помогу с чем-нибудь?
Помощь Тамары обычно ограничивалась перебиранием семейных фотографий и бесконечными рассказами о своей жизни. Но одиночество давило сильнее с каждым днём.
— Заезжай, конечно, — ответила Екатерина Ивановна, невольно оглядывая квартиру. — Я пирог испеку.
— Да ты не утруждайся! — воскликнула Тамара. — Я на полчасика, документы по работе недалеко от тебя подписать нужно.
«Конечно, как всегда», — подумала Екатерина Ивановна, но вслух сказала:
— Пирог я всё равно испеку. Петенька вечером заглянет.
При упоминании внука голос её потеплел. Петенька, шестилетний сорванец с ясными глазами, напоминал ей молодого Виктора. Мальчик был единственным, кто приходил просто так — поболтать о космосе, показать рисунки, обнять её своими тоненькими ручками.
Тамара появилась через два часа, с пакетом дешёвых конфет и явно наигранной улыбкой.
— Катюша! Выглядишь отлично! — она обняла тётку и быстрым взглядом окинула просторную гостиную.
За чаем разговор, как обычно, петлял вокруг общих знакомых, здоровья и погоды, пока Тамара внезапно не перешла к главному:
— Слушай, тётя Кать, ты не думала, что одной в такой большой квартире… ну, как бы сказать…
— Одиноко? — подсказала Екатерина Ивановна.
— Нет-нет! — торопливо возразила Тамара. — Просто, может, нерационально? Столько метров на одного человека, а содержание-то какое! Коммуналка, ремонты…
Екатерина Ивановна подняла взгляд от чашки:
— И что же ты предлагаешь, Тамарочка?
— Ну, мы с Игорем подумали… — Тамара замялась, крутя в руках конфетный фантик. — Вы с дядей Витей всю жизнь проработали, а что в итоге? Никакой благодарности. А сейчас эта квартира просто…
Звонок в дверь прервал этот неудобный разговор. На пороге стоял Петенька, размахивая рюкзаком.
— Ба! Я пятёрку по окружающему миру получил! — закричал он с порога и бросился обнимать Екатерину Ивановну.
Тамара поджала губы.
— О, и Петюша здесь. Твои родители знают, что ты у бабушки?
— Конечно! — беззаботно ответил мальчик. — Они сказали, что у них важные дела и чтобы я не мешался дома до вечера.
Екатерина Ивановна встретилась глазами с Тамарой и увидела в них нечто похожее на зависть. Да, сын Екатерины, Андрей, и его жена редко появлялись у матери, предпочитая отправлять к ней ребёнка, когда им было неудобно с ним возиться.
— Тебе что важнее, Петя: планеты или динозавры? — спросила бабушка, игнорируя недовольное лицо племянницы.
— Сейчас — планеты! — воскликнул мальчик. — Я такую книгу нашёл! У тебя есть увеличительное стекло?
— Конечно, мой хороший! Дедушкина лупа. Она в его столе.
Когда Петя умчался в соседнюю комнату, Тамара понизила голос:
— Вот я и говорю, тётя Кать. Андрюша с Леной тобой совсем не интересуются. А что будет, когда… — Она осеклась, но было понятно, что имелось в виду.
— Когда я умру? — спокойно закончила Екатерина Ивановна.
— Что ты такое говоришь! — всплеснула руками Тамара. — Просто надо подумать о будущем. Тебе одной такая квартира не нужна!
— А тебе, значит, нужна? — Екатерина Ивановна поставила чашку на стол с такой силой, что чай выплеснулся на скатерть.
— Я не о себе! — быстро отступила Тамара. — О справедливости! Андрей — твой сын, но есть ведь и другая родня. Почему только им должно достаться?
— Бабуль! — раздался звонкий голос из комнаты. — А почему у дедушки так много карт Луны?
— Он мечтал туда полететь, — отозвалась Екатерина Ивановна, и в глазах её промелькнула теплота. — Каждый месяц покупал новые атласы.
Тамара фыркнула:
— Вот именно! Всегда тратил деньги на всякую ерунду. А мог бы…
— Мог бы что? — резко спросила Екатерина Ивановна.
— Помогать родственникам, — без обиняков ответила Тамара. — Моим детям на образование, например.
Екатерина Ивановна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. За полгода после ухода Виктора родственники, которых она почти не видела годами, стали навещать её с пугающей регулярностью. И каждый разговор, начинавшийся с показной заботы, неизменно сворачивал к одному и тому же.
— Знаешь, Тамара, — произнесла Екатерина Ивановна, — иногда мне кажется, что Виктор умер вчера. А иногда — что прошла вечность. Но никогда, ни разу, даже в самые тяжёлые дни, я не думала о квартире. О деньгах. О наследстве.
— Это потому что у тебя всё есть! — вспыхнула Тамара. — А некоторым приходится выживать! Мой Костик в институт в этом году поступает, каждая копейка на счету. А вы с дядей Витей всю жизнь…
— Бабуля! — Петя влетел в комнату с огромной лупой в руках. — Смотри, что я нашёл ещё! Фотография! Это ты?
Он протянул пожелтевший снимок, на котором молодая Екатерина стояла у ракеты в каком-то парке.
— Да, солнышко. Это мы с дедушкой в Звёздном городке. Он работал над системами жизнеобеспечения для космонавтов.
— Вау! — глаза мальчика расширились от восторга. — А почему папа никогда не рассказывал?
— Твой папа другие интересы имеет, — мягко сказала Екатерина Ивановна.
Тамара с плохо скрываемым раздражением посмотрела на часы:
— Мне пора. Кать, ты всё-таки подумай о моём предложении. Можно переоформить часть квартиры, пока ты жива. Так спокойнее будет.
После ухода Тамары квартира словно вздохнула с облегчением. Екатерина Ивановна присела рядом с внуком на диван.
— Ба, а почему тётя Тамара хочет твою квартиру? — внезапно спросил Петя, удивив бабушку своей наблюдательностью.
— Почему ты так решил?
— Я слышал, — пожал плечами мальчик. — Она сказала, что тебе одной не нужна квартира. А тебе нужна?
Екатерина Ивановна внимательно посмотрела в ясные глаза внука. В них не было ни капли лицемерия или корысти, лишь искреннее любопытство и забота.
— Знаешь, Петенька, иногда людям кажется, что если у кого-то что-то есть, а ему самому не хватает, то это несправедливо.
— Как Вовка в садике? — оживился мальчик. — Он всегда ноет, что у Миши машинка круче!
Екатерина Ивановна рассмеялась:
— Именно так. Только у взрослых это не машинки, а квартиры, дачи, деньги.
— Глупо, — серьёзно заключил Петя. — Если б я был взрослым, я бы лучше на Марс полетел, чем из-за квартир ругался.
В тот вечер, уложив внука спать на диване (родители позвонили, что задерживаются), Екатерина Ивановна долго сидела на кухне. Слова племянницы бередили старые раны. Обидно было не за себя — за Виктора, который всю жизнь горел своим делом, не гнался за деньгами, жил скромно, но с мечтой о звёздах.
Телефонный звонок прервал её размышления.
— Мама, это я, — голос сына звучал нетерпеливо. — Петя у тебя? Мы с Леной подъедем через полчаса.
— Он спит уже, — тихо ответила Екатерина Ивановна.
— Тогда завтра заберём, — без паузы отреагировал Андрей. — Кстати, Тамара звонила. Сказала, у тебя проблемы с квартирой?
Екатерина Ивановна крепче сжала трубку:
— Каким образом у меня могут быть проблемы с моей собственной квартирой?
— Мам, не начинай, — устало произнёс Андрей. — Тамара говорит, ты совсем одна, справляться тяжело. Может, правда стоит подумать о том, чтобы… ну, распределить наследство заранее? Всё-таки трёхкомнатная в центре — это серьёзный актив.
— Актив? — эхом отозвалась Екатерина Ивановна. — Ты дом, где вырос, называешь активом?
Повисла неловкая пауза.
— Мам, все так делают, — наконец сказал Андрей примирительно. — Давай соберёмся всей семьёй на выходных, обсудим. Нормально, без истерик.
Положив трубку, Екатерина Ивановна почувствовала, как к горлу подкатывает комок. «Все мои родные внезапно вспомнили обо мне, когда запахло наследством», — горько подумала она, глядя на спящего внука. В его безмятежном лице было что-то, что напоминало ей не только Виктора, но и её саму в молодости — ту же бескорыстную любознательность, то же стремление к звёздам.
Семейный совет, назначенный на воскресенье, превратился в настоящий съезд родственников. В маленькой гостиной Екатерины Ивановны собрались люди, которых она не видела годами. Двоюродный брат Михаил с женой, племянница Светлана, даже сестра покойного мужа Алла, которая на похороны не приехала, сославшись на больное сердце.
— Кать, ты нас пойми правильно, — начал разговор Михаил, потирая залысину. — Мы же о тебе беспокоимся.
— Правда-правда, — поддакнула его жена Галина. — О твоём комфорте думаем. В таком возрасте одной справляться с квартирой — это подвиг!
Екатерина Ивановна обвела взглядом собравшихся. Они сидели полукругом, словно судейская коллегия. Всё это напоминало какой-то абсурдный спектакль, где она, хозяйка квартиры, должна была оправдываться за то, что посмела в ней жить.
— А Петенька где? — спросила вдруг Екатерина Ивановна, обращаясь к сыну.
Андрей замялся:
— Мы решили, что детям на таких разговорах делать нечего. Он у соседки.
— Взрослые дела, — поддержала его Лена, глядя в телефон. — Давайте к сути.
— К сути? — Екатерина Ивановна выпрямилась в кресле. — А суть в том, что вы все здесь не из-за меня. Вы здесь из-за этих стен.
— Ну зачем ты так! — всплеснула руками Тамара. — Просто хотим, чтобы всё было по справедливости. Чтобы ты спокойно жила, зная, что всё распределено.
— А я сейчас неспокойно живу? — тихо спросила Екатерина Ивановна.
— Действительно, мама, — вступил Андрей. — Мы же твои близкие. Имеем право знать, как ты распорядишься имуществом.
— Имеете право? — в голосе Екатерины Ивановны зазвенел металл. — А где было это право, когда Виктор умирал? Когда я ночи напролёт сидела у его постели? Кто-нибудь из вас предложил помощь?
В комнате повисла тяжёлая тишина.
— У всех своя жизнь, — наконец нарушила молчание Алла. — Мы не обязаны…
— Вот именно! — перебила её Екатерина Ивановна. — Не обязаны. Как и я не обязана отчитываться перед вами о своих планах на квартиру.
— Да при чём тут обязанности! — взорвался вдруг Михаил. — Тебе одной квартира не нужна! Это же очевидно!
— Миш, не заводись, — Галина положила руку на плечо мужа. — Екатерина Ивановна, никто вас не торопит. Просто сейчас удачный момент оформить дарственную, пока… — она осеклась.
— Пока я жива? — Екатерина Ивановна усмехнулась. — Не стесняйтесь, говорите как есть.
Андрей нетерпеливо постучал пальцами по столу:
— Мама, не драматизируй. У меня юрист подготовил варианты. Можем хоть завтра всё оформить, чтобы ты ни о чём не беспокоилась.
— Не беспокоилась? — Екатерина Ивановна покачала головой. — Вы все считаете меня наивной старухой? Думаете, я не вижу, как вы мысленно делите эти метры?
— Никто ничего не делит! — возмутилась Тамара. — Просто хотим определённости!
Звонок в дверь прервал накаляющуюся обстановку. Лена пошла открывать, и через минуту в комнату влетел Петя.
— Бабуль! А я сбежал от тёти Нины! Она заснула, а мне скучно стало, — радостно сообщил он, не замечая напряжённых лиц взрослых. — А что вы тут делаете?
— Мы… просто говорим по-семейному, — промямлил Андрей, глаза его бегали от матери к сыну.
Екатерина Ивановна окинула взглядом внука, потом решительно встала и подошла к старому секретеру.
— Раз уж всех так мучает неизвестность, — она выдвинула верхний ящик, — могу вас успокоить. Вопрос давно решён.
Воздух в комнате будто застыл. Екатерина Ивановна вытащила плотный конверт и бросила его на журнальный столик.
— Здесь дарственная. Оформила её полгода назад, как только похоронила Виктора.
— На кого? — выпалила Тамара, чуть не свалившись со стула от нетерпения.
Екатерина Ивановна положила морщинистую ладонь на макушку внука:
— На Петю.
Комната взорвалась возмущёнными криками. Андрей побелел как полотно, Лена уткнулась в телефон с таким остервенением, будто хотела проткнуть его пальцем, а Михаил вскочил и заметался по комнате:
— Что за бред?! Ребёнку?! Трёхкомнатную в центре?!
— Мне? — Петя захлопал глазами. — Зачем, бабуль?
— Потому что ты один приходишь ко мне просто так, — Екатерина Ивановна заглянула в чистые глаза внука. — Не за деньгами, не за подарками. Ты приходишь ради меня.
— Несправедливо! — взвизгнула Алла. — Мы все родня! Почему только ему?
— Мама, ты сошла с ума, — Андрей пытался говорить ровно, но голос предательски дрожал. — Это же… это же всё твоё имущество!
— Нет, Андрюша, — Екатерина Ивановна печально покачала головой. — Моё богатство — это память о твоём отце и Петина любовь. А это, — она обвела рукой комнату, — просто стены.
Родственники разбежались, как тараканы от света. Никто не попрощался, только бросали на ходу обидные слова о неблагодарности и маразме. Последними хлопнули дверью Андрей с Леной, причём сын так и не смог посмотреть матери в глаза.
— Бабуль, они обиделись? — спросил Петя, когда шаги родителей стихли на лестнице.
— Нет, милый. Они злятся, что просчитались, — вздохнула Екатерина Ивановна и тяжело опустилась в кресло. — Взрослые иногда путают любовь с правом что-то получить.
— А правда, что квартира теперь моя? — мальчик залез к бабушке на колени. — Но зачем?
— Чтобы ты знал: у тебя всегда будет убежище, — она крепко обняла внука. — Место, где тебя любят без всяких условий. Где хранится дедушкина лупа и карты звёздного неба. Где тебе никогда не скажут: уходи.
— А ты? Ты же будешь тут жить?
— Конечно, солнышко, — улыбнулась Екатерина Ивановна. — Ещё много-много лет.
Вечером она уложила Петю на диван (Андрей так и не позвонил) и рассказывала сказку о созвездиях, о мечтах дедушки Вити, о доброте и о том, как важно видеть людей насквозь.
— Бабуль, а можно я буду к тебе ходить, даже когда стану большим? — пробормотал мальчик, уже проваливаясь в сон.
— Обязательно, — шепнула она и поцеловала его в лоб. — Я буду ждать.
В ту ночь Екатерина Ивановна спала как младенец. Пустота, которая преследовала её после смерти мужа, отступила. Квартира снова наполнилась жизнью. В соседней комнате тихо сопел во сне её Петенька — единственный, кто видел в этих стенах не цену квадратного метра, а настоящий дом. Единственный, кто приходил не брать, а давать.
Телефон молчал. Родня испарилась. Но теперь Екатерина Ивановна точно знала: одиночество ушло из её жизни навсегда.
