Мужчина расположился на ступеньках черного хода крупного супермаркета, глубоко затягиваясь сигаретой. Ему только что удалось помочь с разгрузкой фуры, что принесло ему не только приличный заработок, но и желанную передышку.
Этот человек не был по-настоящему старым, но и молодым его не назовешь – возраст колебался где-то между пятьюдесятью и пятьюдесятью пятью годами. Точный свой возраст он не помнил, как, впрочем, и имя. Здесь, среди своих, его прозвали Профессором – за невероятную тягу к книгам и весьма образованную речь. А он, и правда, обожал чтение. Подбирал брошенные газеты, журналы, порой даже находил целые книги.
Из всех лет, что он прожил, ему врезались в память лишь последние семь. Тогда он неожиданно осознал, что бродит по перрону незнакомого города, совершенно не понимая, кто он, откуда и как сюда попал. В голове стоял гул. Он нащупал на затылке крупную гематому. «Гематома» – как интересно! Откуда ему известно это слово? И почему собственное имя выпало из памяти? Как подобное возможно?
На нем была вполне добротная одежда: брюки, стильный свитер. В карманах нашлось несколько купюр. Однако документов, способных пролить свет на его личность, не обнаружилось. Шум в голове понемногу утих, мысли стали яснее, но воспоминания так и не вернулись. Мужчина продолжал бесцельно бродить по незнакомому городу, ничего вокруг не узнавая.
Вдруг его взгляд остановился на вывеске, висевшей над входом в большое здание, обнесенное высоким забором. Это было УВД. «Именно сюда мне и нужно!» – промелькнуло в сознании. Здесь полиция. Они разберутся в его ситуации.
Мужчина направился к дежурному. Тот указал ему на нужный кабинет. Молодой полицейский внимательно выслушал рассказ человека, утратившего память.
— Поступим следующим образом, — решил служитель порядка. — Сейчас сделаем вашу фотографию. Я подам ориентировку. А вам останется только ждать. Если вас кто-то ищет, мы это быстро выясним. Ваша задача — регулярно приходить сюда и узнавать о результатах.
— Отлично. Огромное спасибо. Но куда мне теперь? Где провести ночь? Что вообще предпринять?
— У нас в городе есть вполне приличный приют для бездомных. — Полицейский нацарапал на листке адрес и протянул его мужчине. — Вот, поживите пока там.
Мужчина вышел из участка с запиской в руках и огромной надеждой в сердце. Найти приют в абсолютно чужом городе, да еще и находясь в стрессовом состоянии, – задача не из простых. Головная боль вновь усилилась. Мужчина в своих, очевидно, недешевых брюках опустился прямо на землю в сквере, недалеко от УВД. Ему нужно было перевести дух, собраться с мыслями. А потом… потом он спросит дорогу у кого-нибудь. Поглощенный своими переживаниями, он даже не заметил, как к нему подошел нищий. Его борода выглядела грязной и неухоженной. Голубые глаза внимательно и с любопытством смотрели из-под густых бровей.
— Уважаемый, не найдется ли мелочи? Два дня во рту маковой росинки не было.
— Что? — Растерянно обернулся мужчина на голос. — А… да, конечно.
Он протянул бродяге две купюры по сто рублей. Мысли о том, что эти деньги скоро могут понадобиться ему самому, не приходили. Казалось, его быстро отыщут. Или же память вернется. А этому нищему деньги явно нужнее.
— Ага! — Обрадованно воскликнул тот. — Премного благодарен!
И, без лишних церемоний, опустился рядом, продолжая рассматривать странного, хорошо одетого человека.
— Ты чего на земле сидишь? В грязище и пыли? И почему у тебя вид такой странный? Словно тебя мешком по голове огрели, и ты в себя никак не придешь?
— У меня серьезные трудности, — признался незнакомец. Наконец-то хоть кто-то проявил к нему сочувствие. Он рассказал этому нищему все, что с ним случилось.
— Вот это да! — Бездомный прищелкнул языком. — История, конечно, горестная. Но одно тебе скажу точно: в тот приют… ни ногой.
— Почему?
— У нас бывали люди, которым чудом оттуда сбежать удавалось. Там настоящий кошмар! Над бродягами глумятся, используют как бесплатную рабсилу. Бьют. Свободы никакой не дают. Некоторые потом исчезают бесследно. И никто их не ищет – кому нужны бомжи?
— Страшное место… — подтвердил мужчина.
— А у тебя еще и с головой беда. Память потерял. Могут и в клинику отправить. А уж оттуда-то… вообще не вырвешься. Придется всю жизнь там гнить. Нет уж! Свобода дороже!
— Но что же мне делать? Жить на улице… не думаю, что я смогу.
— А ты к нам! — Сразу же предложил бездомный. — У нас вроде как свое сообщество. У нас хорошо. Особенно если правил придерживаться и старшего слушаться.
Так мужчина и стал одним из бродяг, обитающих в здании недостроенной больницы на окраине города. Здесь его и нарекли Профессором.
В сообществе бездомных существовала четкая иерархия. Все подчинялись простым и понятным нормам. Нарушения карались изгнанием. А выжить на улице в одиночку почти невозможно. Поэтому люди старались соблюдать установленный порядок. Обитали они в основном большом зале, прямо под крышей. У каждого здесь имелись свой матрас, подушка, одеяло. Ежедневно бездомные отправлялись на «работу». Кто милостыню просил, кто мусор на свалке сортировал, выискивая что-то, что можно сдать за хоть небольшую сумму: макулатуру, цветной металл, дерево, какие-то ценные вещи. Иногда в городе бездомные помогали грузчикам, за что получали небольшие деньги.
Всё, что удавалось заработать, вечером складывалось в общий котел. За распределением ресурсов следил Старший – крепкий мужчина с проницательным взглядом, оказавшийся на улице из-за жилищных махинаций бывшей жены. В общем, у каждого здесь была своя непростая история. Люди с удовольствием делились ими, рассказывали о своих переживаниях. Профессор тоже хотел бы участвовать в этих беседах, но как ни старался, не мог вспомнить ничего из своего прошлого.
В УВД он наведывался регулярно. Сначала каждый день. Затем все реже. По прошествии пяти лет эти визиты сократились до двух-трех раз в год. В отделении его уже знали и даже ждали. Бывало, что чаем угощали, даже денег с собой давали. Вежливый бродяга с грамотной речью и тяжелой судьбой располагал к себе. Ему искренне хотели помочь. Его родственников искали. Но результатов все не было.
Чего только не пережил за эти семь лет Профессор! Теперь за его плечами многое: и стычки с другими бомжами, и тяжелые болезни, едва не отнявшие жизнь, и голод. Одной из главных угроз для бомжей были подростки. Некоторые распоясавшиеся детишки любили самоутверждаться за счет обездоленных, которых они за людей-то не считали. Иногда в городе происходили по-настоящему жуткие истории, в которых жертвами этих молодчиков становились бездомные. Полицейские обычно бродяг не трогали, только если местные жители жаловались. Но случалось, что в городе происходило преступление и требовался виновный. И тогда бездомные старались быть осторожнее, ведь часто таким «козлом отпущения» становился кто-то из них.
Сложнее всего приходилось зимой. Лютые морозы вынуждали на несколько месяцев переселяться из своего обжитого и уже привычного дома в теплые подвалы окрестных зданий. Там обитали крысы и пауки. Оттуда бездомных постоянно прогоняли. Но в этих подвалах хотя бы можно было не замерзнуть – там проходили спасительные теплые трубы. Да что и говорить, зиму переживали немногие.
Не раз Профессору доводилось прощаться с товарищами по несчастью. Но община постоянно пополнялась новыми бродягами. Людей с непростыми судьбами было очень и очень много.
Уличная жизнь закалила Профессора. Он многократно сталкивался как с добротой, так и с беспричинной жестокостью. И, как ему казалось, научился разбираться в людях. Теперь мужчина уже не опасался исчезнуть. Как и семь лет назад, Профессор теперь полностью свыкся со своим положением. Надежды на скорую встречу с родными таяли с каждым днем – если бы его активно разыскивали, за столько лет непременно были бы хоть какие-то зацепки. Невыносимо существовать, абсолютно ничего не зная о себе: ни о профессии, ни о месте жительства, ни о причинах потери памяти.
Иногда Профессор даже испытывал ужас при мысли об истине, которая могла открыться, — а вдруг он совершил что-то ужасное и непоправимое? Но Старший, ставший к тому времени его верным другом, лишь отмахивался со смехом:
— Что ты мог натворить? Ты самый порядочный и добрый человек из всех, кого я встречал!
И действительно, Профессор не раз ловил себя на мысли, что милосердие ему не чуждо. Он старался помогать тем, кто рядом, ни с кем никогда не ссорился. За эти качества его здесь искренне ценили и уважали.
Вот и сейчас Профессор ликовал, предвкушая, какой богатый улов принесет своим. За разгрузку фуры ему выдали неплохие деньги. А на подходе была самая тяжелая пора для бездомных — зима. Время активно делать запасы. Пока они еще ютились в своем недостроенном убежище. Стоял конец ноября. Холода уже начали крепчать, но костер, разведенный в импровизированном очаге, все же спасал от ночных заморозков. При этом каждый понимал: еще чуть-чуть, и придется переселяться в подвалы. Жизнь там была, конечно, не такой приятной, как в просторном заброшенном здании, но что поделать — иначе никак не спастись от надвигающихся морозов.
На следующее утро, при распределении дневных задач, Профессора отправили на свалку. Ему, в отличие от многих других бездомных, чаще удавалось отыскать что-то стоящее. Точнее, он умел распознать ценность среди мусора. Однажды ему попалась даже старинная ваза — с трещиной на одном боку, но вне всяких сомнений, очень дорогая. Примерно восемнадцатого века.
Откуда у него такие глубокие познания, Профессор и сам не представлял, но его интуиция не подвела: в антикварной лавке находке несказанно обрадовались и выдали бездомному увесистую пачку купюр. Старший был доволен внушительным финансовым вливанием, но сам мужчина понимал: ваза стоила намного больше.
Целый день Профессор провел на свалке. Его рюкзак приятно оттягивала тяжесть. Он отыскал множество исправных радиодеталей, которые с удовольствием примут в небольшой лавочке в центре города. А еще ему удалось найти себе занятие на вечер: кто-то, к величайшей радости Профессора, избавился от тома Достоевского.
День клонился к закату. В ноябре темнеет рано. Становилось все холоднее. Профессору хотелось поскорее вернуться «домой». Там уже развели огонь в очаге, дежурный наверняка готовил горячую похлебку. Но мужчина все не мог остановиться, потому что ему сегодня несказанно сопутствовала удача. Он находил новые и новые вещи, которые завтра можно будет легко продать.
Уже совсем стемнело. Поднялся пронизывающий ветер. Профессор решил сворачивать свои поиски – все равно уже ничего не видно, а фонарика у него нет. Пора возвращаться.
И вдруг… что это за звук? Нет, не может быть!
Профессор прислушался. Где-то совсем неподалеку плакал ребенок. Мужчина явственно различал детские причитания и горестные всхлипывания. — Помогите! Помогите! — рыдал малыш. — Пусть меня найдет кто-нибудь хороший и до мамы отведет! Я буду послушным! Буду игрушки убирать! Буду брокколи есть! Только пусть меня найдет кто-то хороший…
Профессор, конечно, не мог остаться равнодушным к этой отчаянной детской мольбе. Он пошел на зов, надеясь на то, что вид бомжа не слишком сильно испугает маленького человечка. И что вообще ребенок делает на свалке в такое время? Судя по голосу, он еще совсем кроха. Да, за годы жизни на улице Профессору не раз доводилось сталкиваться с беспризорными детьми, но это был явно не тот случай.
Наконец мужчина нашел мальчика. На вид ему было лет пять. Он сидел на горе мусора и горько плакал. Малыш был одет ярко и красиво: модная курточка, шапочка, большой шарф с изображениями мультяшных героев, болоневые штаны. Было видно, что вещи подобраны с любовью и куплены в хорошем магазине.
Но все это не спасет мальчика от пронизывающего холода ноябрьской ночи. Да и помимо заморозков опасностей хватало: бродячие голодные псы, злые люди… Нет, не переживет мальчишка ночи один, точно не переживет. Он уже замерзает, губы его даже посинели. Этот симптом не сулил ничего хорошего.
Профессор осторожно приблизился к ребенку. Малыш затих, настороженно вглядываясь в приближающуюся из темноты фигуру. Мальчик отчаянно пытался понять: кто перед ним — друг или враг?
— Как же ты здесь оказался? — спросил Профессор. Он старался, чтобы его голос звучал как можно мягче, нежно.
— Потерялся… на рынке… тачки… — ответил малыш, всхлипывая. — Убежал от мамы…
— Убежал? — переспросил Профессор. — Это почему же?
— Она меня поругала! — Голосе ребенка вновь зазвенели слезы. — Опять! Я просил купить самосвал! А мама сказала, что денег мало! Я ее назвал плохим словом! Она начала ругаться! Я разозлился и убежал от нее!
— Вот так дела! Маму нельзя обижать!
— Да знаю я! — согласился Петя. — Но в меня иногда вреднюга вселяется! Так мама говорит! Мы пытаемся его прогнать!
— Вреднюга? — Григорий улыбнулся. — А кто же это такой?
Мальчик с увлечением начал рассказывать о своей жизни, постепенно успокаиваясь. Он все больше доверял бездомному. Ребенок искренне верил, что все его неприятности теперь позади.
Оказалось, мальчик убежал от мамы, когда пришел с ней на рынок за овощами. Сначала он специально прятался, наслаждаясь ее беспокойством. А потом действительно потерялся. Но звать на помощь не стал, решил, что сам найдет дорогу домой.
Мальчик чувствовал себя виноватым за то, что обидел маму и убежал, и хотел сам исправить ситуацию. До самого вечера проплутал малыш по городу. Замерз, проголодался, устал. В конце концов его занесло сюда, на свалку. Издалека он принял горы мусора за насыпь рядом со своим домом — там шло строительство. Но подойдя ближе, понял, что опять ошибся. Сил идти дальше не оставалось. Поэтому он просто опустился на груду каких-то обломков и начал причитать. А Профессор услышал этот зов и пришел на помощь.
— Да… история, — протянул мужчина. — Первым делом тебя надо отогреть. А то вон… синий уже.
— Да, мне очень холодно, — признался малыш, дрожа.
Тогда Профессор снял с себя верхнюю куртку. Снизу у него была еще одна, полегче. Только многослойность и спасала от стужи, но ничего, до дома он и так дойдет. Ребенку тепло нужнее. Мужчина бережно завернул малыша в свою куртку, подхватил его на руки и понес к своим.
По дороге мальчик назвал свое имя — Петя. Оно как-то особенно отозвалось в сердце Профессора. Мужчина и раньше замечал такую реакцию на слово «Петя». Старший, увидев мальчика, вспыхнул от гнева:
— Зачем ты его сюда притащил?!
— А куда же его еще девать?! — Возразил Профессор. — Один сидел на свалке, замерзал, ревел! Его в тепло срочно надо!
Петя наслаждался жаром огня, завороженно глядя на танцующие язычки пламени. Он не слышал разговора своего спасителя с другими бездомными.
— Надо было вывести к людям и оставить! Не понимаешь, разве, чем это нам грозит?!
— Нет, — честно ответил Профессор. — Не понимаю.
— Эх, ты! А ещё Профессор! Видно же, что это домашний ребенок! Его наверняка вся полиция города ищет! Найдут у нас — обвинят! Разбираться не будут! Им нужен виноватый! И тогда из тюрьмы нам уже не выйти! Уводи его отсюда сейчас же! Это небезопасно!
Профессор с сожалением посмотрел на Петю. Тот уже задремал в тепле, уютно свернувшись. Так не хотелось будить спящего ребенка. Может, хоть до утра пусть здесь побудет?
— Нет! — Возразил Старший. — Делай это немедленно!
Профессору пришлось растормошить малыша. Тот сначала испугался, увидев незнакомую обстановку, но вспомнив Профессора, быстро успокоился.
— Отведи меня к маме, — вдруг попросил мальчик.
— Отличная задумка! — улыбнулся мужчина. — Адрес помнишь?
Мальчик, будто горохом, высыпал название улицы и номер здания. Оказалось, это всего в трех кварталах. Профессор за семь лет отлично выучил городские улицы и понимал: путь не займет много времени. Снова мальчик и взрослый оказались под властью ноябрьского мороза. Профессор укутал малыша в свой тулуп, не обращая внимания на ледяной ветер, пробиравшийся под его тонкую куртку. Ночные улицы пустынны. Неудивительно: мало найдется желающих бродить в такой неуютный вечер.
Вскоре мужчина увидел нужный дом. Домофон оказался сломан, так что в подъезд они вошли беспрепятственно. Поднявшись по темной лестнице на седьмой этаж, Петя сам соскочил с его рук и кинулся к одной двери, барабаня по ней кулаками и ногами. Дверь тут же распахнулась. На пороге стояла заплаканная, бледная женщина. Увидев ребенка, она мгновенно заключила его в объятия, ее тело затряслось от безудержных рыданий.
— Петя, Петя, Петя! — повторяла она.
Профессор понял, что его миссия завершена. Он уже собирался уйти, но женщина бросилась за ним и крепко обняла. Профессор смутился. Не зная, как себя вести, он просто позволил ей выплакаться на своем плече. Петя стоял тут же, сияя улыбкой.
Мама мальчика пригласила Профессора внутрь. Налила чаю и начала расспрашивать о том, как он отыскал ее сына. Затем, спохватившись, бросилась звонить мужу и в полицию. Весь город стоял на ушах: шутка ли, пропал малыш! Нужно было скорее сообщить всем, что Петя нашелся. За время отсутствия сына его родители что только не передумали. А маленький виновник всего этого переполоха уже спокойно сидел на диване, увлеченно смотря любимый мультфильм, будто ничего и не произошло.
Пока женщина совершала все эти важные звонки, Профессор осматривал помещение. Чистая, просторная квартира. Мужчина только сейчас осознал, как сильно ему не хватает домашнего уюта. У стены стоял стеллаж, забитый книгами. Их здесь было множество: классика, произведения современных авторов, техническая литература.
И вдруг… В глаза Профессору бросился толстый том в синей обложке. Он лежал на журнальном столике. Мужчина прочел сложное название: «Математические методы в кардиологии». Тут же было напечатано и имя автора: «Золотарев П.Ф., профессор физико-математических наук». — Петр Федорович Золотарев! — воскликнул Профессор, его голос дрогнул. — Это же я!
Эта небольшая деталь дала мощный толчок к возвращению памяти. Он действительно профессор! Всю жизнь проработал в медицинской академии, написал множество книг и научных статей. Как… как он мог вообще забыть о своем любимом деле?
Петр Федорович раскрыл книгу. На первой странице было его вступительное слово и фотография. Это точно он. Память возвращалась стремительно, всплывали все новые и новые факты.
У него есть жена и двое детей — сын и дочь. Семь лет назад они еще были студентами, сейчас уже, конечно, взрослые. Неудивительно, что его не нашли, ведь семья живет в Москве, а его занесло в маленький городок, расположенный за пять тысяч километров от столицы.
В комнату вошла мама мальчика. Она сразу поняла, что что-то не так. Профессор, сбиваясь от волнения, рассказал ей свою невероятную историю. Молодая женщина, не успев еще отойти от потрясения, связанного с пропажей и возвращением сына, осела на стоящий рядом стул. Она внимательно смотрела на бездомного, вглядываясь в его лицо.
— А вы… вы же мне сразу знакомым показались! Я все ваши труды изучала! Я на кафедре математики в мединституте работаю, по вашим учебникам училась! Это точно вы! Как я сразу не поняла? Все волнение виновато, и за Петю… — Она тут же опять набрала номер полиции и поведала сотрудникам о новой, не менее удивительной истории, разворачивающейся сейчас прямо в ее квартире.
Полицейские тут же проверили данные: «Да, действительно, Золотарев Петр Федорович, подан в розыск семь лет назад, числится по сей день как пропавший без вести». Сам мужчина не мог вспомнить номера телефонов родных, но полицейские быстро нашли их контакты. Женщина предоставила ему свой мобильник, и Петр Федорович наконец услышал знакомый, родной голос жены. Она плакала в трубку. Ей уже не верилось, что муж жив. Вся семья жила в ожидании, когда им позвонят и сообщат, что нашли его останки. А тут… такое счастье!
Прошло несколько лет. Петр Федорович восстановился на своей кафедре. Оказалось, что за семь лет бродяжничества он сумел сохранить все накопленные знания и не растерять деловой хватки. Сейчас мужчина в ускоренном темпе нагонял упущенное. У него теперь было все: родные, уютный дом, любимая работа, деньги.
Эта история прогремела на всю страну. Оказалось, что в поезде по дороге на конференцию мужчина стал жертвой подонков. Те пытались забрать у него портфель с дорогим телефоном, банковскими картами и деньгами. Но Петр Федорович заметил: в портфеле были важные документы. Он не мог расстаться с ними. Завязалась борьба. Они не хотели жертв, но выхода не оставалось: один из них сильно ударил профессора по затылку бутылкой. Мужчина потерял сознание. Они оставили его в закрытом купе, прихватили добычу и поспешили сойти с поезда на ближайшей станции.
Их потом нашли именно по вещам Профессора. Они дали показания, утверждали, что удар был не такой сильный, что мужчина точно жив, просто сошел где-то по дороге и скоро объявится.
Петра Федоровича тогда в поезде обнаружили не скоро — только на следующее утро. Проводница вошла в купе, чтобы проверить билет у «тихого пассажира», и застала его в невменяемом состоянии. В помещении пахло пивом, поэтому сотрудница РЖД решила, что мужчина выпил. Билетов при нем не оказалось, так что она без малейших колебаний высадила его в первом городе, где была остановка. Так Петр Федорович и оказался на вокзале. Необычной судьбой Профессора интересовались многие. О нем писали в газетах, его историю обсуждали по радио и телевидению. Потом интерес к его персоне поутих, чему сам Профессор был несказанно рад. Но шумиху вокруг себя он использовал с пользой: привлек внимание общественности к проблемам бездомных.
Часть своего состояния Петр Федорович потратил на создание центра для людей, попавших в тяжелую жизненную ситуацию. Он построил его в том самом городе, который семь лет был его домом. И конечно, первым делом пригласил туда членов своей общины — товарищей, с которыми выживал бок о бок все это время. Большинство из них потом стали сотрудниками учреждения и смогли наладить свою жизнь.
