Чужие ключи
Дана замерла у окна, невидящим взглядом уставившись во двор. Четыре чемодана. Они привезли четыре огромных чемодана! О каких выходных может идти речь? Внутри всё сжалось от нехорошего предчувствия.
Родители Миши с деловитым видом выгружали вещи из багажника такси. Рядом уже высились две внушительные коробки с надписью «Кухня». Дана прикусила губу. Кажется, надвигалось что-то серьезное.
Миша подошел к жене и тоже выглянул во двор.
— Ну, может, на недельку задержатся, — неуверенно произнес он, хотя по его растерянному лицу было видно, что и сам удивлен количеством багажа. — Они же первый раз к нам на дачу приехали…
— На недельку? — Дана повернулась к мужу, скрестив руки на груди. — Твоя мама вчера по телефону сказала, что они продали квартиру в Рязани. Продали! И что теперь они поживут у нас, пока не решат, где обосноваться. Это звучит не как неделя, Миша.
Миша растерянно почесал затылок, его глаза бегали по комнате, избегая встречи с глазами жены.
— Может, ты не так поняла? Они бы сказали мне…
Входная дверь распахнулась с театральным грохотом, и на пороге возникла Ольга Борисовна — статная женщина с идеально уложенными волосами цвета спелого каштана. Её яркая помада сияла в полумраке прихожей.
— Данечка! Мишенька! — воскликнула она с таким восторгом, будто не видела их годами. — Ну, наконец-то мы до вас добрались! Рома, занеси сначала маленькие чемоданы!
Дана и Миша переглянулись. В этом обмене взглядами читался немой вопрос: «Что происходит?»
В дверях показался Роман Николаевич, высокий мужчина с аккуратной седой бородой и военной выправкой.
— Мишка, помоги отцу с багажом, — скомандовала Ольга Борисовна тоном, не терпящим возражений. — А мы с Даной пока на кухне обустроимся.
— На кухне обустроимся? — тихо переспросила Дана, но свекровь уже двинулась вглубь дома, на ходу оценивающе разглядывая интерьер.
— Миленько у вас тут, — она провела пальцем по полке, проверяя наличие пыли, — но немного тесновато, конечно. Надо будет кое-что переставить, чтобы всем удобно было.
Миша выскользнул на улицу помогать отцу, а Дана, вздохнув, последовала за свекровью на кухню. Ольга Борисовна уже открывала шкафчики один за другим, словно проводила инвентаризацию.
— Мама, — осторожно начала Дана, — вы надолго к нам?
Ольга Борисовна отмахнулась, как от назойливой мухи.
— Ой, не бери в голову! Поживём, сколько нужно будет. Мы же квартиру продали, я тебе говорила.
— Да, но… как так?
— Вот деньги мы Ксюше отдали, — Ольга Борисовна принялась вытаскивать из шкафа кастрюли и сковородки. — Она же кафе открывает. Большое дело начинает девочка, надо помочь. А мы пока у вас перекантуемся. Тут же места много и участок хороший! — она мечтательно посмотрела в окно. — Роман уже планы строит, как его облагородить.
Дана почувствовала, как внутри всё холодеет. Они с Мишей копили на эту дачу два года. Оба вложились поровну, экономя на всём. Они мечтали о тихом уголке, где можно отдохнуть от городской суеты, быть наедине друг с другом.
— Мама, ну мы с Мишей планировали…
— Данечка, — перебила её Ольга Борисовна, — ты не волнуйся. Вот увидишь, как хорошо нам всем вместе будет! — она взяла в руки керамическую чашку и скривилась. — А это что за странные чашки? Они же совсем неудобные. У меня в коробке есть отличный сервиз, сейчас достанем.
В этот момент в дом вошли мужчины с чемоданами.
— Куда это ставить? — спросил Роман Николаевич, тяжело дыша от усилия. — В гостевую комнату?
— Конечно, — ответила Ольга Борисовна таким тоном, будто это было самое очевидное решение в мире.
Дана и Миша снова переглянулись. Гостевая комната была их кабинетом, где стоял компьютер и книжные полки.
— Мама, но там же нет кровати, — заметил Миша, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— А мы раскладушки привезли! — бодро ответил Роман Николаевич, вытирая пот со лба. — Ещё кое-какую мебель потом перевезём. У нас много полезных вещей осталось.
Дана почувствовала, как к горлу подступает комок. Она взглянула на Мишу, надеясь, что он что-то скажет, остановит этот абсурд, но тот лишь виновато пожал плечами и опустил глаза.
Вечером, когда родители Миши отправились спать, Дана наконец смогла поговорить с мужем наедине.
— Они что, серьёзно собираются здесь жить? — прошептала она, нервно наматывая прядь волос на палец.
Миша тяжело вздохнул и сел на край кровати.
— Я поговорил с отцом, — он потер виски, словно у него болела голова. — Они действительно продали квартиру и большую часть денег отдали Ксюше. Говорят, что это временно, пока не найдут что-то подходящее для себя.
— И сколько продлится это «временно»? — в голосе Даны звучала плохо скрываемая горечь.
— Не знаю, — честно признался Миша. — Но это же мои родители, Дана. Я не могу им отказать.
— Миша, — Дана присела рядом с ним, взяла его за руку, — это наша дача. Мы оба на неё копили. Мы оба мечтали о своём уголке. Я понимаю, что нужно помочь твоим родителям, но нельзя же вот так…
— Давай дадим им немного времени, — предложил Миша, пытаясь обнять жену. — Они только сегодня приехали. Возможно, скоро найдут себе жильё.
Дана хотела возразить, но промолчала. Она видела, как тяжело мужу, зажатому между двух огней, и не хотела давить. По крайней мере, не сейчас.
— Хорошо, — наконец сказала она, выдавив из себя улыбку. — Но нам нужно установить какие-то правила.
Спустя две недели ситуация только ухудшилась. Ольга Борисовна полностью взяла на себя руководство кухней, переставив всё по-своему. Роман Николаевич выкорчевал молодые сосны, которые Дана с Мишей посадили прошлой осенью, и начал строить новый сарай.
— Но зачем нам новый сарай? — спросила Дана, когда обнаружила, что её любимая площадка для йоги превратилась в строительный участок.
— Для инструментов, конечно, — ответил Роман Николаевич, энергично забивая колышки. — У вас тут всё неправильно организовано, но не волнуйся, я всё приведу в порядок!
В тот же вечер Дана заметила, что её коллекция редких луковичных цветов, которую она бережно собирала три года, была выкопана.
— Что случилось с моими цветами? — спросила она, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
Ольга Борисовна, нарезавшая овощи для салата, махнула рукой.
— Эти сорняки? Я их убрала. На этом месте будет грядка с клубникой. Полезно же!
— Это не сорняки, — Дана с трудом сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. — Это коллекционные цветы. Некоторые из них привезены из других стран!
— Ой, ну перестань, — отмахнулась свекровь, продолжая шинковать капусту с непоколебимым спокойствием. — Какой толк от этих цветочков? А клубника — это и красиво, и вкусно. Вот Миша любит клубнику с молоком. Правда, сынок?
Миша, который только зашёл на кухню, растерянно посмотрел на жену и мать.
— Что случилось?
— Твоя мама выкопала мою коллекцию цветов, — тихо сказала Дана, чувствуя, как дрожит голос.
— Мама, зачем ты это сделала? — Миша явно был огорчён.
— Да какие это цветы? Ерунда! — Ольга Борисовна демонстративно начала накрывать на стол, всем своим видом показывая, что разговор окончен. — Я для вас же стараюсь.
Вечером Дана позвонила своей подруге Вере.
— Я больше не могу, — жаловалась она, спрятавшись в ванной, чтобы никто не услышал. — Они переделывают всё под себя и ведут себя так, будто это их дом, а мы — гости.
— А Миша что говорит? — спросила Вера.
— Он между двух огней, — Дана прикрыла глаза, чувствуя подступающие слёзы. — Я вижу, что ему тоже не нравится. Но это же его родители. Он не может их выгнать.
— А ты узнавала, когда они планируют съехать?
Дана горько усмехнулась.
— Каждый раз, когда я поднимаю этот вопрос, они говорят, что «присматривают варианты», но никаких конкретных действий нет.
На следующий день Дана встретила соседа, Сергея Петровича, пожилого мужчину с добрыми глазами, который жил на соседнем участке.
— Что-то невесёлая ты, Даночка, — заметил он, увидев её у забора.
Дана не выдержала и рассказала ему о ситуации. Сергей Петрович внимательно выслушал и задумчиво погладил подбородок.
— Сложная ситуация, — он тяжело вздохнул. — Знаешь, у меня когда-то было нечто подобное с сыном и его женой. Только мы были на месте твоих свёкров.
Он виновато улыбнулся.
— Мы тоже приехали «ненадолго» и засиделись. Потом был большой скандал, а после — долгие годы отчуждения. До сих пор общаемся лишь изредка, по праздникам.
— И что же делать? — спросила Дана, поправляя выбившуюся из хвоста прядь.
— Разговаривать, — просто ответил сосед. — Честно и открыто, но не в пылу ссоры, а спокойно. И лучше, чтобы разговор вёл Миша. Это его родители. Ему и карты в руки.
Вечером Дана передала этот разговор Мише. Тот долго молчал, а потом сказал:
— Я поговорю с ними в выходные, обещаю.
Но в выходные приехала Ксения, сестра Миши, миниатюрная девушка с короткой стрижкой и нервными движениями. И разговор снова отложили.
— Как вам моё кафе? — спрашивала Ксения за ужином, накручивая на палец прядь волос. — Вы же заедете посмотреть, правда?
— Обязательно, дорогая, — ответила Ольга Борисовна, поглаживая дочь по руке. — Мы так гордимся тобой! Ради твоего бизнеса — всё, что угодно.
Дана заметила, как Ксения виновато опустила глаза.
После ужина, когда они остались наедине, Дана спросила её:
— Ксюш, а ты знаешь, что твои родители планируют жить с нами?
Ксения вздохнула, теребя край скатерти.
— Они сказали, что поживут у вас совсем недолго, просто пока не найдут вариант, — её голос звучал виновато. — Я бы пригласила их к себе, но у меня крошечная однушка, а эти деньги от продажи квартиры… — Ксения покраснела. — Почти все ушли на кафе. Они настояли! Я хотела взять кредит, но они сказали, что ни к чему мне начинать бизнес с долгов.
Шли недели, а ситуация только ухудшалась. Ольга Борисовна и Роман Николаевич обживались всё основательнее. В доме появлялись новые вещи — их вещи. Дана чувствовала себя всё более чужой в собственном доме.
Однажды, вернувшись с работы, она обнаружила, что её рабочий стол из кабинета вынесли на веранду.
— Зачем вы перенесли мой стол? — спросила она у свекрови, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— В комнате места мало, а нам нужно было поставить комод с вещами, — ответила Ольга Борисовна, не отрываясь от вязания. — На веранде даже лучше. Свежий воздух, природа…
Дана посмотрела на небо, где собирались тучи.
— А если дождь пойдёт?
— Ой, да накроешь чем-нибудь, — отмахнулась свекровь. — Не драматизируй.
В тот вечер действительно пошёл дождь. Дана успела занести стол, но часть бумаг промокла.
Капля переполнила чашу, когда Дана обнаружила, что коробка с её личными вещами — письмами, дневниками, памятными мелочами — исчезла.
— Где моя коробка? — спросила она у свекрови, дрожа от сдерживаемых эмоций. — Деревянная, с резьбой, стояла на верхней полке в шкафу.
— Ах, это! — Ольга Борисовна на секунду замялась. — Я её выкинула. Там же всякий хлам был, старые бумажки какие-то. А коробка хорошая, я в неё свои рукоделия сложила.
Дана почувствовала, как внутри всё закипает.
— Это не хлам, это мои воспоминания, мои личные вещи!
— Ну не сердись ты так, — отмахнулась свекровь. — Подумаешь, бумажки какие-то. Что ты как маленькая?
В этот момент на кухню зашёл Миша.
— Что случилось? — спросил он, заметив напряжённую атмосферу.
— Твоя мама выбросила коробку с моими личными вещами, — сказала Дана, сдерживая слёзы.
— Мама, правда? — Миша был явно расстроен.
— Да не выбрасывала я ничего ценного, — раздражённо ответила Ольга Борисовна. — Только мусор старый выкинула, а коробка хорошая, жалко было.
— Где сейчас эти вещи? — настойчиво спросил Миша.
— В мусор выкинула. Куда ж ещё? Не в музей же сдавать эти обрывки.
Дана выбежала из кухни. Она слышала, как Миша что-то выговаривал матери, но ей было уже всё равно. В этой коробке хранились письма от бабушки, которая её вырастила. Первые стихи, написанные в школе. Засушенные цветы из памятных мест. Всё это теперь пропало.
Вечером Миша пришёл к Дане в спальню. Она лежала, отвернувшись к стене.
— Я поговорил с родителями, — тихо сказал он, присаживаясь на край кровати. — Они не понимают, почему ты так расстроилась. Но мама сказала, что больше не будет трогать твои вещи.
— Больше не будет? — Дана посмотрела на мужа с недоверием. — Миша, они уже сделали всё, что хотели! Выкорчевали деревья, уничтожили мои цветы, выбросили мои вещи… Что ещё должно случиться, чтобы ты понял?
— Так больше нельзя, Дана, это мои родители, — устало ответил Миша, проводя рукой по волосам.
— Они немного бесцеремонные, согласен. Но они не со зла.
— Не со зла? — Дана покачала головой. — Я живу как на иголках в собственном доме. Я боюсь оставить вещи без присмотра. Боюсь, что ещё что-то переделают. Миша, это больше невозможно терпеть!
— Что ты предлагаешь? Выгнать их на улицу?
— Нет. Но пусть они начнут активно искать себе жильё. Реально искать, а не «присматривать варианты».
Миша вздохнул.
— Я поговорю с ними завтра.
Но наутро Роман Николаевич объявил, что они с женой едут в город за материалами для нового забора.
— Какого нового забора? — спросил Миша, хмурясь.
— Этот старый совсем прохудился, — с энтузиазмом ответил отец. — Я договорился с Иваном Степановичем, он сделает нам новый, хороший забор. Капитальный!
— Папа, но мы не планировали менять забор, — возразил Миша.
— И зря! — бодро ответил Роман Николаевич, похлопывая сына по плечу. — Вот сейчас и сделаем. И вообще, тут много чего нужно улучшить. Не волнуйтесь, мы всё сделаем. Нам спешить некуда. Всё лето впереди!
Дана и Миша переглянулись. «Всё лето»…
Вечером того же дня приехал брат Даны, Андрей, высокий молодой мужчина с добродушным лицом и весёлыми глазами.
— Как вы тут? — спросил он, обнимая сестру.
Дана не выдержала и расплакалась.
— Что случилось? — встревоженно спросил Андрей, глядя на Мишу.
Тот виновато опустил глаза.
— Родители приехали… В общем, небольшие проблемы с совместным проживанием.
Когда Дана успокоилась, они вышли втроём на веранду и поговорили. Андрей внимательно выслушал обоих и задумался, постукивая пальцами по колену.
— А что, если они поживут у меня? — предложил он. — Я уезжаю в командировку на два месяца. Квартира будет пустовать.
— Ты серьёзно? — с надеждой спросила Дана, вытирая покрасневшие от слёз глаза.
— Конечно, пусть живут, сколько нужно. За это время, может, найдут себе что-то постоянное.
— Спасибо, Андрей, — искренне сказал Миша, пожимая руку шурину. — Я поговорю с родителями.
Когда Ольга Борисовна и Роман Николаевич вернулись из города, Миша предложил им вариант с квартирой Андрея.
— Зачем это? — удивилась Ольга Борисовна, поджав губы. — Нам и тут хорошо. Мы же никому не мешаем, правда, Данечка?
Дана молча посмотрела на свекровь, сжимая и разжимая кулаки.
Миша решил взять инициативу в свои руки.
— Мама, папа, вы же понимаете, что не можете жить с нами постоянно, — он говорил твёрдо, но мягко. — У нас с Даной своя жизнь, свои планы. Мы любим вас, но…
— Что значит «не можем жить»? — перебила его Ольга Борисовна, повысив голос. — Мы всю жизнь для тебя старались, а теперь, значит, лишние?
— Никто не говорит, что вы лишние, — терпеливо ответил Миша. — Просто нам нужно личное пространство, а у вас будет время спокойно поискать себе жильё.
— Какое ещё жильё? Ты знаешь, сколько сейчас стоят квартиры? — возмутился Роман Николаевич, стукнув кулаком по столу. — Мы все деньги Ксюше отдали, а вы нас теперь выгоняете?
— Никто никого не выгоняет, — вмешался Андрей, стараясь разрядить обстановку. — Я предлагаю пожить в моей квартире. Она в хорошем районе, рядом с парком. Пока будете там, сможете спокойно осмотреться и решить, что дальше.
Ольга Борисовна поджала губы, скрестив руки на груди.
— Нет уж, спасибо. Мы лучше у дочери поживём, чем у чужого человека.
— Мама, Андрей не чужой, он брат Даны, — напомнил Миша.
— Всё равно, мы к Ксюше поедем.
— У Ксюши однокомнатная квартира, — возразил Миша. — Вам там будет тесно.
— Ничего себе, у вас барские привычки, — отрезала Ольга Борисовна. — Мы у вас всё лето пробудем. Нам спешить некуда, а потом видно будет.
В этот момент Дана, которая всё это время молчала, встала и подошла к комоду, где лежали ключи от дачи. Она взяла связку и молча спрятала её в карман.
— Что ты делаешь? — спросила Ольга Борисовна, сузив глаза.
— Забираю ключи от нашего дома, — спокойно ответила Дана.
— Это ещё что за новости? — возмутился Роман Николаевич. — Мы что, воры какие-то?
— Нет, но это наш дом, и я хочу, чтобы вы это уважали.
Повисла напряжённая тишина. Первым не выдержал Роман Николаевич.
— Миша, ты слышишь, что твоя жена говорит? Она нас ворами считает!
— Она такого не говорила, — спокойно ответил Миша. — И я согласен с ней. Это наш дом. Мы оба работали, чтобы его купить.
— Вот, значит, как, — Ольга Борисовна поднялась со стула, её лицо покраснело. — Родители теперь чужие люди. Что ж, хорошо. Роман, собирай вещи. Мы уезжаем.
— Мама, не драматизируй, — попытался успокоить её Миша. — Предложение Андрея ещё в силе.
— Не нужны нам ваши подачки, — отрезала Ольга Борисовна. — Мы к дочери поедем. Уж она-то нас не выгонит.
Родители Миши уехали в тот же вечер, отказавшись от любой помощи. Настроение в доме было тяжёлым.
— Ты не переживай, — сказал Андрей сестре перед отъездом, обнимая её за плечи. — Они остынут.
Но когда брат уехал, Дана заметила, как Миша сидит в темноте на веранде, глядя на звёздное небо.
— Ты сердишься на меня? — спросила она, присев рядом.
Миша покачал головой.
— Нет, ты была права. Просто… это же мои родители. Я не хотел, чтобы всё так вышло.
— Я тоже не хотела, — тихо ответила Дана, беря мужа за руку. — Но они не оставили нам выбора.
На следующий день Миша пытался дозвониться до родителей, но они не брали трубку. Ксения сообщила, что они приехали к ней, но ни о чём не хотят говорить.
Первые недели после отъезда родителей были особенно тяжёлыми для Миши. Дана видела, как он страдает, и старалась его поддержать. Но между ними словно выросла стена. Миша никогда не обвинял Дану напрямую, но она чувствовала его невысказанный упрёк.
— Может, нам стоит поехать к ним? — предложила она однажды, когда они ужинали на веранде. — Поговорить спокойно, без эмоций.
— Они не захотят, — вздохнул Миша, ковыряя вилкой в тарелке. — Ты не знаешь маму? Она очень гордая.
Постепенно жизнь входила в привычное русло. Дана и Миша возвращали даче прежний вид, сажали новые деревья вместо выкорчеванных, разбивали клумбы. Но прежней лёгкости в их отношениях не было.
Однажды Дана встретила у забора соседа, Сергея Петровича.
«Свекровь заявила, что дача сына — теперь её. Но я быстро охладила её пыл»
— Как вы? — спросил он, опираясь на лопату. — Решили свой вопрос с родственниками?
Дана рассказала о произошедшем.
— Да, непросто, — покачал головой сосед. — Я, когда с сыном поссорился, тоже думал: «Никогда не помиримся». Но время лечит, знаешь ли. Главное — не давать обидам застаревать.
— Но как это сделать? Они не хотят общаться.
— Дай им время и, может быть, сделай первый шаг. Не потому, что ты виновата, а потому, что семья — это ценность.
Дана задумалась над его словами.
В середине осени к ним приехала Ксения. Она выглядела уставшей, с тёмными кругами под глазами.
— Как твоё кафе? — спросил Миша, разливая чай по чашкам.
— Потихоньку развивается, — ответила сестра, грея руки о чашку. — Но я не об этом хотела поговорить.
Она рассказала, что родители всё ещё живут у неё, спят на раскладном диване в гостиной.
— Им тяжело в однушке, — призналась Ксения, нервно отламывая кусочки печенья. — Особенно маме. Она скучает по своим вещам, по пространству, но они слишком гордые, чтобы искать примирения.
— А как твои дела? — спросила Дана. — Не тяжело с ними?
Ксения слабо улыбнулась.
— Бывает по-разному. Мама, конечно, пытается всё контролировать, а отец затеял ремонт в ванной, — она осеклась, заметив, как переглянулись Дана и Миша. — В общем, я стараюсь помогать им с поиском квартиры. Они уже даже на несколько вариантов ездили смотреть.
— Правда? — оживился Миша.
— Да. И кафе начало приносить прибыль, так что я понемногу возвращаю им деньги. Они уже могут позволить себе небольшую квартиру, студию на окраине.
После отъезда Ксении Миша неожиданно сказал:
— Спасибо тебе.
— За что? — удивилась Дана.
— За то, что не сказала Ксюше: «А мы предупреждали». За то, что не злорадствовала.
Дана обняла мужа.
— Я никогда не хотела, чтобы так вышло. Просто мы должны были защитить наш дом, нашу семью.
Миша кивнул.
— Я знаю. И ты была права.
Прошёл почти год. Дана и Миша постепенно возвращались к прежней жизни. Они редко говорили о родителях Миши, но эта тема всегда незримо присутствовала между ними.
Однажды Дана случайно встретила Ольгу Борисовну в супермаркете. Свекровь выглядела постаревшей и уставшей. Они заметили друг друга одновременно и на мгновение обе замерли, не зная, как поступить.
Дана могла бы пройти мимо, сделав вид, что не заметила свекровь. Это было бы проще всего, но она вспомнила слова соседа о том, как важно не давать обидам застаревать, и решительно направилась к Ольге Борисовне.
— Здравствуйте, — произнесла Дана, чувствуя, как колотится сердце.
Ольга Борисовна на секунду растерялась.
— Здравствуй, Дана, — она выпрямилась, как будто готовилась к бою, но голос её звучал неуверенно.
Повисла неловкая пауза.
— Как ваши дела? — спросила Дана. — Как здоровье?
— Потихоньку, — ответила Ольга Борисовна, и Дана заметила, что свекровь избегает смотреть ей в глаза. — А вы как? Миша… в порядке?
— Да, всё хорошо. Работает много.
Снова пауза. Покупатели обходили их, некоторые бросали любопытные взгляды.
— Мы квартиру купили, — вдруг сказала Ольга Борисовна, теребя ручку сумки.
— Маленькая, конечно, не то, что прежняя, но своя — это замечательно, — искренне ответила Дана. — Миша будет рад узнать.
— У Ксюши дела пошли в гору. Она нам помогла с первым взносом, — продолжила Ольга Борисовна, и в её голосе Дана услышала нотки гордости. — Кафе её теперь прибыль приносит.
— Я очень рада за неё… и за вас.
Ольга Борисовна наконец подняла глаза и посмотрела на Дану.
— А как там… дача?
— Хорошо. Мы новые деревья посадили и клумбы разбили.
— Ясно, — кивнула свекровь. — Ну, я пойду. Роман ждёт.
— Конечно.
Дана помедлила.
— Может быть, передать от вас что-нибудь… Мише?
Ольга Борисовна на мгновение задумалась.
— Передай, что мы в порядке. И что… — она сделала паузу. — И что мы скучаем.
Дана кивнула.
— Обязательно передам.
Когда Дана вернулась домой, она сразу рассказала Мише о встрече с его матерью.
— Они купили квартиру и передавали тебе привет. Сказали, что скучают, — закончила она свой рассказ.
Миша долго молчал, глядя в окно.
— Спасибо, что подошла к ней, — наконец произнёс он. — Я знаю, это было непросто.
— Мне кажется, — осторожно начала Дана, — может быть, пора сделать первый шаг? Пригласить их в гости?
Миша повернулся к жене.
— Ты правда этого хочешь? После всего, что было?
— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — честно ответила Дана. — А для этого тебе нужно помириться с родителями.
Миша обнял жену.
— Спасибо тебе. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя некомфортно.
— Давай пригласим их на твой день рождения, — предложила Дана. — Это будет хороший повод. Только с одним условием.
— Каким?
— Мы заранее обговорим правила, чтобы всем было комфортно.
Миша улыбнулся.
— Согласен.
День рождения Миши выпадал на субботу. Дана потратила весь день на приготовления: убрала в доме и приготовила любимые блюда мужа. Она нервничала, не зная, как пройдёт встреча с его родителями.
— Они точно приедут? — в третий раз спросила она.
— Да, я говорил с отцом вчера, — ответил Миша, пытаясь успокоить жену. — Они приедут к шести.
Ровно в шесть раздался звонок в дверь. На пороге стояли Ольга Борисовна и Роман Николаевич, оба нарядно одетые и заметно нервничающие.
— С днём рождения, сынок, — Роман Николаевич крепко обнял Мишу.
Ольга Борисовна протянула сыну подарочный пакет.
— Это от нас. Надеюсь, понравится.
Первые полчаса прошли в напряжённой обстановке. Все старались быть вежливыми, но разговор не клеился. Дана заметила, как свекровь украдкой рассматривает дом, отмечая изменения.
— Очень красивые шторы, — вдруг сказала Ольга Борисовна, указывая на окна гостиной.
— Новые, да, — ответила Дана, удивлённая комплиментом. — Повесили месяц назад.
— Тебе всегда хорошо удавалось подбирать такие вещи, — продолжила свекровь. — У тебя хороший вкус.
Дана не ожидала такой похвалы.
— Спасибо.
Постепенно атмосфера становилась теплее. После ужина, когда все переместились в гостиную с чашками чая, Роман Николаевич вдруг сказал:
— Я хотел извиниться за тот сарай, что начал строить на вашем участке. Это было неправильно с моей стороны.
— И за цветы, — тихо добавила Ольга Борисовна, глядя в свою чашку. — Я не должна была их выкапывать. И выбрасывать твои вещи, Даночка. Это было непростительно.
Дана почувствовала, как у неё перехватывает горло.
— Это всё в прошлом.
— Нет, не в прошлом, — возразила Ольга Борисовна, поднимая глаза. — Мы с Романом много думали об этом. Мы были слишком бесцеремонными. Мы привыкли всё решать за всех — за Мишу, за Ксению. Думали, что знаем, как лучше.
Миша подошёл к родителям.
— Я тоже виноват. Должен был сразу честно поговорить с вами, а не избегать сложного разговора.
— А я должна была быть более терпеливой, — добавила Дана, подходя к мужу. — Мне жаль, что всё так вышло.
Ольга Борисовна вытерла набежавшую слезу.
— Мы ведь как лучше хотели. Думали, поможем вам с дачей, но получилось… сами видите как.
— Давайте просто начнём всё сначала, — предложил Миша, обнимая мать за плечи. — Без обид и претензий.
— Я бы этого хотела, — кивнула Ольга Борисовна, шмыгнув носом. — Очень.
Роман Николаевич положил руку на плечо жены.
— И я тоже.
В этот момент Дана почувствовала, как напряжение, копившееся внутри целый год, начинает отпускать.
— Я хотела бы предложить кое-что, — сказала она, делая шаг вперёд. — Вы могли бы приезжать к нам на дачу летом. В гости, на выходные, когда мы тоже там.
Ольга Борисовна просияла.
— Правда? Ты не против?
— Не против, — улыбнулась Дана. — Это ведь и ваша семья тоже.
Вечер затянулся до поздна. Они вспоминали забавные истории, говорили о планах на будущее, смеялись над шутками Романа Николаевича. Когда родители Миши собрались уходить, Ольга Борисовна вдруг обняла Дану.
— Спасибо тебе за то, что нашла в себе силы простить.
— И вам спасибо, — ответила Дана, обнимая её в ответ, — за то, что пришли.
После отъезда родителей Миша и Дана вышли на веранду. Ночь была тихой и тёплой. Звёзды рассыпались по тёмному бархату неба.
— Как думаешь, у нас получится? — спросила Дана, прижимаясь к мужу. — Построить нормальные отношения?
Миша обнял жену.
— Думаю, да. Просто нужно время и честность.
Они сидели в тишине, наблюдая за звёздами.
— А ведь я ни разу не пожалела, — вдруг сказала Дана.
— О чём?
— О том, что забрала ключи тогда. Это было правильно. Иногда нужно уметь защищать свои границы, даже если это больно.
Миша кивнул.
— Ты была права. И именно поэтому мы сейчас здесь, в своём доме.
— И именно поэтому есть шанс всё наладить.
Дана положила голову на плечо мужа.
— Важно не только уметь отстаивать границы, но и находить в себе силы для примирения, — она помолчала. — И ключи больше никому не отдавать.
— Это точно, — рассмеялся Миша, целуя жену в макушку. — Разве что на время и только самым близким.
Они ещё долго сидели на веранде, наслаждаясь тишиной и спокойствием своего дома. Дома, который они создали вместе и который теперь снова принадлежал только им.
Шум города доносился откуда-то издалека, но здесь, на их даче, было тихо и уютно. Они прошли через испытание, которое могло разрушить не только отношения с родителями Миши, но и их собственную семью, и вышли из него сильнее, мудрее и ближе друг к другу.
Теперь они точно знали: их дом — это их крепость, и двери этой крепости они будут открывать сами, для тех, кто уважает их правила.
