Когда утром я обнаружила пустую подстилку там, где должна была спать моя Белла, сердце екнуло от предчувствия беды. В воздухе витал запах предательства, а тишина квартиры звучала как похоронный марш по моему браку. Я ещё не знала, что этот день станет точкой невозврата, после которой моя жизнь разделится на «до» и «после». Не знала, что сейчас я узнаю о поступке, который перечеркнёт все мои иллюзии о семье, любви и верности…
История началась с того момента, когда в мою жизнь ворвалась Валентина Петровна — женщина, для которой контроль над окружающими был не просто привычкой, а смыслом существования. Появление свекрови означало конец моему спокойствию и началу войны за территорию, которую я считала своим домом.
Валентина Петровна воспринимала замужество сына как личную победу и одновременно как новое поле для битвы. Её миссия была ясна: переделать меня под свои стандарты идеальной жены. Каждый день она находила новые поводы для критики, словно составляла подробный план по уничтожению моей личности.
Телефонные звонки стали регулярной пыткой. Если Валентина Петровна молчала больше суток, это означало лишь одно — она готовила масштабное наступление и вскоре явится лично. Её визиты превращали наш дом в театр абсурда, где главными актёрами были деспотичная режиссёр и её покорный сын.
Удивительно было наблюдать метаморфозы Антона в присутствии матери. Обычно самоуверенный мужчина мгновенно превращался в запуганного птенца, готового выполнить любой материнский каприз. Валентина Петровна наслаждалась этой властью и не упускала случая продемонстрировать её.
— Твоя работа, Антоша, воспитывать супругу, — наставляла она сына с видом опытного тренера. — Иначе она окончательно распустится. Видишь, как она себя ведёт? Постоянно с книгами возится, вместо того чтобы домашними делами заниматься. Других жён посмотри — те знают своё место.
— Понял, мама, — покорно кивал Антон.
— Повтори, что я сказала.
— Нужно… воспитывать жену, — бормотал он, избегая моего взгляда.
— Правильно. А то совсем она у тебя обнаглела.
Эти семейные советы происходили на моих глазах, словно я была невидимкой. Валентина Петровна обращалась со мной как с неразумным ребёнком, которого нужно постоянно одёргивать и поправлять.
— Что себе позволяешь? — атаковала она меня. — Опять на диване лежишь?
— Отдыхаю после работы, — отвечала я.
— Рано тебе отдыхать. Не заработала ещё. Марш за дела!
— Извините, но я здесь хозяйка.
— Хозяин тут один — мой сын. Антоша, скажи ей!
— Что сказать, мамочка?
— Чтобы работала, а не лодырничала.
— Так прямо и сказать?
— Именно так.
Этот фарс повторялся с утомительной регулярностью. Антон искренне пытался следовать материнским наставлениям, но его попытки «воспитания» выглядели жалко. Собираясь на работу, он подолгу мялся в прихожей, явно придумывая способ проявить мужской характер, но в итоге уходил, так ничего и не сказав.
В отличие от сына, Валентина Петровна никогда не испытывала сомнений в своих методах. Первым делом при каждом визите она устраивала тотальную инспекцию квартиры, проверяя каждый угол. Её подозрительность не знала границ — она была убеждена, что я скрываю любовника где-то в шкафу или кладовке.
— По твоим глазам всё вижу, — заявляла она угрожающе. — Думаешь, самая хитрая? Меня не обманешь. Я тебя быстро разоблачу.
Иногда, когда терпение заканчивалось, я решала подыграть её паранойе. Стоило мне изобразить смущение или тревогу, как Валентина Петровна превращалась в ищейку, носясь по комнатам с криками:
— Попалась! Знала я! Где он? Немедленно говори!
Так продолжалось до появления Беллы. Эта маленькая дворняжка досталась мне после трагедии — смерти младшей сестры. Взять собаку было единственным способом сохранить связь с ушедшим человеком. Странно, но я, никогда не любившая животных, безоговорочно привязалась к этому пушистому комку.
Белла стала моим спасением и одновременно новым поводом для свекрови объявить войну. Валентина Петровна возненавидела собаку с первого взгляда — не потому, что не любила животных, а потому, что видела в моей привязанности к Белле угрозу своему влиянию.
— Убери немедленно эту тварь! — возмущалась она. — Не потерплю животных в доме, где живёт мой сын!
— Простите, но вы в этом доме не живёте, — напомнила я.
— Зато здесь живёт Антоша! А он терпеть не может собак. Скажи ей, сынок!
— Правда не переношу, — послушно подтвердил муж.
— Вот видишь! Так и скажи ей прямо.
— Что именно сказать?
— Что собак не выносишь.
Для Беллы началось тяжёлое время. Оскорбления в мой адрес я ещё могла игнорировать, но когда доставалось собаке, я теряла самообладание. Валентина Петровна, заметив мою болевую точку, начала приходить ещё чаще, чтобы мучить нас обеих.
Она запрещала Антону выгуливать Беллу, называя это унизительным занятием. Каждый день требовала от сына «проявить характер» и выгнать наконец «эту гадость» на улицу. При этом Белла, по необъяснимой собачьей логике, обожала Валентину Петровну, постоянно ластилась к ней, но получала в ответ только отталкивание.
Однажды свекровь превзошла все мыслимые границы. Вернувшись домой, я не услышала привычного топота лапок и радостного лая. Зловещая тишина подсказала — случилось непоправимое.
— Где Белла? — спросила я Антона.
— Кажется, мама выставила её в подъезд, — пробормотал он.
— Как это — выставила?
— Ну… выгнала.
— Где же она сейчас?
— Наверное, убежала на улицу.
— И ты позволил своей матери выгнать мою собаку?!
— Я пытался возражать…
— Что значит «пытался»? Она тебя связала, что ли?
Ярость переполняла меня. К счастью, Белла не ушла далеко, и я быстро её нашла. Но понимание того, что подобное может повториться, было невыносимо.
— Запрещаю твоей матери появляться в нашем доме, — заявила я мужу. — Больше не желаю её видеть. Как можно быть такой бездушной? Ты понял меня?
— Да-да, — пролепетал Антон.
— С тобой тоже разговаривать бесполезно. Я переночую у родителей, а там посмотрим.
— Угу, — кивнул он.
Но ничего он не понял. После моего возвращения Валентина Петровна действительно исчезла на несколько дней, и я наивно поверила, что Антон наконец обрёл независимость. Увы, радость была преждевременной.
В тот роковой день я вернулась с работы и не обнаружила не только Беллы, но и её подстилки, мисок, игрушек — словно собаки никогда не существовало.
— Что происходит? — потребовала я объяснений.
Антон сидел в кресле с невозмутимым видом, словно ничего не случилось.
— О чём ты, дорогая? — невинно поинтересовался он.
— Где моя собака?
— Какая собака? Давай лучше о другом поговорим. Кстати, мне на работе повышение дали.
— Мне плевать на твоё повышение! Где Белла?
Видя мой гнев, он испугался и решил признаться:
— Если уж так хочешь знать… с ней всё в порядке.
— Говори немедленно! Что ты натворил?
— Твою собачку я пристроил в хорошие руки. Мама сказала, что не хочет видеть животных в квартире — выпалил муж
— К кому ты её отдал?
— К очень хорошим людям. Там ей будет лучше, чем у нас. Подумай сама — у нас постоянные скандалы, а животные всё чувствуют.
— Это мамочка тебя надоумила?
— Мама дала разумный совет. Она сказала, что перестанет со мной общаться, если я не избавлюсь от Беллы. Что мне оставалось делать?
— Где она? К кому отдал?
— Слушай, не хочу ссориться. Это уже прошлое…
— Закрой рот. Отвечай на вопрос.
— У Димы с Ольгой. Ты их знаешь.
— Убирайся вон из дома.
— Ты серьёзно?
— Немедленно! Марш к своей мамочке и делай там всё, что она прикажет! У тебя вообще есть мозги? Я столько времени на тебя потратила…
— Но послушай…
— Поздно думать! Ты прекрасно знал, что значила для меня Белла, и всё равно поступил как подлец. Значит, ты просто не способен чувствовать. Ты тряпка, Антон!
Он что-то промямлил в ответ.
— Даже сейчас нормально ответить не можешь. Вон отсюда!
И он ушёл. Навсегда. Даже не попытался объясниться или извиниться.
К счастью, с Беллой всё оказалось в порядке. Дима и Ольга даже не подозревали о том, что произошло на самом деле. Они извинялись передо мной, хотя были совершенно не виноваты. Белла уже успела к ним привязаться, но это не беда — теперь у неё есть друзья, которые будут иногда навещать нас.
Я думала, что Антон, придя в себя, позвонит и попросит прощения. Но у него, видимо, и мыслей-то собственных не было. Он просто плыл по течению, подчиняясь чужой воле.
Возможно, мать запретила ему звонить. Зато сама Валентина Петровна названивала почти ежедневно. Понятно — она соскучилась. Как ей там без меня? Не над кем измываться. Правда, есть Антоша, но с ним скучно — он даже не сопротивляется.
Теперь, наконец, всё наладилось. Оказывается, решение лежало на поверхности — нужно было просто выгнать Антона с самого начала. Что я в нём вообще нашла? Впрочем, как герoine сказки о Волшебнике могла сразу вернуться домой с помощью волшебных туфель, но тогда не совершила бы своё путешествие. Мой брак едва ли похож на сказочную страну, но он многому меня научил.
Гуляю теперь с Беллой в сквере и наслаждаюсь жизнью. Для счастья нужно так мало — тишина, покой… Как я по этому скучала! Теперь у меня появилось время для себя, можно спокойно читать и никому не отчитываться. И Белла, судя по тому, как она таскает мои книги, скоро тоже научится читать.
