У мамы-то зарплата поболее двадцати тысяч? – поинтересовалась старушка.
Что Вы, бабушка – в Москве-то? Да побольше ста!
И — не хватает? – изумилась баба Капа. – Никогда не поверю! У нас с Трофимычем пенсия в несколько раз меньше, и то хватает! Ну, красавица, ты меня удивила! Ты сама-то понимаешь, что происходит?
Да все я понимаю!
А раз все, то почему здесь торчишь?
Мороз и солнце – день чудесный! – встретил известными строчками сосед подходящую к калитке бабу Капу.
Ты, что, старый – с молотилки упал? Сегодня же +35 в тени! Тебя, наверное, в бюро прогнозов погоды заждались – там все такие, с пионерским приветом!
Это я образно! Дальше-то там – то, что мне нужно: еще ты дремлешь, друг прелестный, и открой сомкнуты негой взоры. А без начала – не смотрится! Мне ли, как поэту-лирику, об этом не знать?
Опять понесло, — вздохнула Капитолина Дмитриевна. – Скажи лучше, какие у тебя на вторую половину дня планы? А то я бы тебя хотела ангажировать!
Мои планы — чинить аэропланы! – хохотнул дед Серега. – Какие у нас с тобой могут быть планы, Капуленция? Завернуться в простыню и потихоньку ползти на местное кладбище!
Тю, — скривилась соседка. – Нет, ты пока один ползи – у нас же пять лет разницы! А я-то ишшо — молодуха! Вон, фату присматриваю! Может, тебя еще свидетелем приглашу! Согласен?
А оладьи будут? – спросил Трофимыч.
Натюрлих! – ответила баба Капа, и они пошли к пристани.
На этот раз к бабе Капе заехала мама с двумя взрослыми симпатичными дочерями: тридцатилетней Мариной и двадцати трехлетней Олей. Милая мама, милые доченьки – все, как у людей. Милые доченьки – доченьки мои…
А потом баба Капа случайно услышала разговор.
Ты опять переписывалась с этим?
Не с этим, мама, а со Славкой! Да, я переписываюсь и буду переписываться! А ты иди к своей Олечке!
Я же сказала тебе, что не допущу этого брака! Ты слышишь, что мать тебе говорит?
Послушай, мамочка, направь свою энергию в мирное русло! Мне – скоро тридцать. Можно я сама буду решать, что мне делать?
Через минуту расстроенная девушка зашла в кухню.
Ты что, Марина? Что-то нужно? – поинтересовалась баба Капа, глядя на расстроенное лицо постоялицы. – Квасу хочешь? Для прочистки мозгов!
Ничего я не хочу, баба Капа!
Такого не может быть! В твоем возрасте нужно хотеть все! Мы с Трофимычем и то еще кое-чего хотим!
Ну тогда давайте Ваш квас!
Вскоре послышалась возня и голос мамы: «Мы ушли!»
Ушли – и хорошо! – заключила Капитолина Дмитриевна. – Ну, рассказывай!
Да чего тут рассказывать-то? Все хреново!
Все …реново? Это для нас – не ново! — В кухню вошел Трофимыч. – Слова знаю, музыку знаю – сейчас начну подтягУвать! Об чем толчок? Что перетираем?
Да вот у Мариши проблемы: мама запрещает переписываться с кавалером! – объяснила ситуацию Капитолина Дмитриевна.
А я знаю, почему! – сказал сосед. — Поди, замуж за него собралась, а она против?
Ну да, дедушка, против! А откуда Вы знаете?
Догадался – я же веселый и находчивый! А что с ним не так? Бедный, неместный, страшный – добавь, что надобно!
Ну, что Вы — все так! Небедный, коренной москвич, симпатичный. Просто мама, в принципе, не хочет, чтобы я выходила замуж!
Да ладно тебе заливать! – не поверил дед Сергей. — Тебе же – скоро тридцать, как я слышал!
А всякая нормальная мать хочет устроить счастье дочери: выгна-, ой, извините – выдать за хорошего человека! А мне кажется, что у вас – нормальная мать.
Так она и хочет устроить счастье дочери. Только не меня, а своей любимой Ольги. А на меня ей всегда было наплевать.
Прямо так и наплевать? Никогда не поверю! – засомневалась баба Капа.
Да, на первом месте в нашей семье всегда была Оля: у нас семилетняя разница в возрасте.
И детства у меня по этой же причине не было: всю жизнь, сколько себя помню, была бесплатной нянькой. И сейчас ее все время хотят спихнуть на меня.
Но ей уже, как я понимаю, памперсы менять не надо. И из школы встречать – тоже, – сказал дед Сергей.
Памперсы не надо, а шмотки надо!
А мама-то что – вообще самоустранилась?
А маме некогда – она устраивает свою личную жизнь!
Что – все время?
Практически, да!
И что – успешно?
Периодически – да! Но потом все время оказывается, что это было очередной ошибкой.
А папа ваш где?
-Так они давно развелись. Но я с ним продолжаю общаться. И это тоже им – маме с Ольгой — не нравится.
Отсюда — еще большая неприязнь в наших с ними отношениях: я же иду против их воли! А должна безоговорочно подчиняться!
Почему? Им-то какая разница? Ты сама – взрослая девочка и можешь решать, с кем видеться.
Это мы с Вами так думаем! А они считают, что он – предатель. То есть так считала мама, когда он ушел. А потом она довольно успешно внушила свои взгляды сестре.
Ну а теперь-то что? У них же – все хорошо, как я понимаю! Мама — красивая и ухоженная женщина, у которой достаточно много кавалеров. Сестра учится в каком-то престижном столичном ВУЗе. А с квартирой что?
У нас – хорошая сталинская трешка.
Вообще, все в шоколаде! Просто супер, как говорят сегодня! И даже, где-то, пупер, не побоюсь этого слова! — высказал свое мнение Трофимыч. — И почему же тогда ты не можешь выйти замуж?
Так я же их содержу, дедушка! Правда, частично!
В смысле – содержишь? – не поверила Капитолина Дмитриевна.
В прямом: даю деньги на жизнь! Каждый месяц отстегиваю существенную сумму!
А выйду замуж, уйду к мужу, дети появятся – разве я смогу их так же финансировать?
Вот они и протестуют, видя нежелательную для них перспективу!
Да – перспектива – полный ту хл..як. К бабке не ходи! – опять подключился дед Серега.
Как же они обе хорошо устроились! Я тоже так хочу! – мечтательно протянула баба Капа. – Действительно, д.у.акам — счастье! А мама не работает? Болеет или на уже пенсии?
Какая пенсия? Работает, но зарплаты ей хронически не хватает. Потому что, кроме всего прочего, ей надо поддерживать уходящую красоту.
А сестре, наверное, нужно поддерживать имеющуюся красоту? – догадался Трофимыч.
Да, дедушка! А еще ее надо учить!
Постой, ведь ей уже – двадцать три: чего-то я сразу не врубилась! – сказала баба Капа. — Так она уже должна была давно выучиться!
Оля никому по жизни ничего не должна: все должны только ей – так ее мама воспитала! И как же она может выучиться, если ее ничего не устраивает?
Один курс проучилась – бросила! В другом ВУЗе проучилась курс – тоже бросила: ищет свое место в жизни, видите ли! Теперь учится в третьем! А за все эти поиски плачу я!
Дескать, куда тебе деньги девать, а девочка себя ищет!
Получается, ты ей должна?
В числе прочих. Причем, я — в первую очередь!
И как — выполняешь свой долг?
Выполняю – куда деваться! Так она, ведь, у нас уже и замужем побывала! Да, и мама ей, конечно, это разрешила!
Да что ты говоришь? – удивилась бабушка. — И где теперь этот муж, стесняюсь спросить?
Не знаю — наверное, в Караганде! – усмехнулась Марина. – Оказался не ее человек! Представьте, развелись через месяц после свадьбы! Через месяц! Меня бы за такое четвертовали, а ей – ничего!
А свадьбу, между прочим, я оплатила – все по высшему разряду!
Да, интересно получается, как я погляжу! – задумался сосед. – Да ты просто – мать Тереза!
Так, это все, конечно, хорошо – все эти розовые сопли, мутеньки-путеньки и ми-ми-ми, но что мы имеем в сухом остатке? И разве тебе ничего не хочется изменить в своей жизни?
Ведь если эти милые женщины совершенно не думают о тебе, может быть, уже стоит подумать о себе самостоятельно? Часики-то тикают: чай, не шашнадцать!
И о ребенке тоже пора бы подумать: тридцать лет – хороший возраст! Зачем же приносить себя в жертву? Они же обе, судя по всему, не больно-то расшибаются в отношении тебя!
Вот и Славка мне так же говорит!
Все правильно говорит твой Славка! Вот и слушай его и устраивай свою жизнь!
А как же они?
А что они? Думаешь, без тебя пропадут? Да я тебя умоляю! Только пока ты их везешь, так и будут на твоей шее ехать, свесив напедикюренные ноги!
У мамы-то зарплата поболее двадцати тысяч? – поинтересовалась старушка.
Что Вы, бабушка – в Москве-то? Да побольше ста!
И — не хватает? – изумилась баба Капа. – Никогда не поверю! У нас с Трофимычем пенсия в несколько раз меньше, и то хватает!
Ну, красавица, ты меня удивила! Ты сама-то понимаешь, что происходит?
Да все я понимаю!
А раз все, то почему здесь торчишь?
Так я хотела поехать со Славкой, а мать надавила! А мы собирались вдвоем…
А Славка-то сейчас где?
В Москве – где же ему еще быть! С позавчерашнего дня в отпуске – вот, все время ему звоню!
Знаешь, что? – приказным тоном сказала бабуля. – Давай, звони еще раз: пусть срочно вылетает!
Куда вылетает?
Сюда – куда же еще! Но не ко мне: адрес я тебе сейчас скину! У нашей молочницы вчера постояльцы уехали — комната пока свободна!
А живет она на отшибе — около маяка: вам – самое то!
Хочешь остаток отпуска и оставшуюся жизнь провести со своим Славкой? Тогда — вперед!
Конечно, хочу, бабушка! А как же они?
Божечка ты мой, что ты заладила, как попугай? Что с ними может произойти – с двумя здоровыми тетками? – по делу заявил Трофимыч. – На них же – пахать и пахать!
А если так опасаешься – оставь им карту: пусть пользуются! Им же нужна не ты, святая простота, а твои деньги, если ты еще не в курсе. А так ты купишь себе свободу.
Вы думаете?
– А что тут думать-то? Тут действовать надо!
А вдруг мы с ними где-нибудь столкнемся?
Что значит – столкнетесь? Вы что – молекулы в броуновском движении? Пляжей у нас много, кафе – тоже. Жить будете на отшибе.
Выбирайте маршруты тщательнЕй и все будет в ажуре, как лампа в абажуре! Да даже если и столкнетесь – отобьетесь: Славка поможет!
Ну, что: теперь переходим к практическим занятиям! – закончила бабуля.
И это правильно: суха теория, мой друг, — начал Трофимыч, но был остановлен суровым взглядом бабы Капы.
Славка прилетел назавтра утром: его встретили Марина с Трофимычем и сразу отвели в комнату у маяка. Марина к бабе Капе больше не вернулась.
А через пару дней в местном ЗАГСе – Трофимычу удалось договориться! — был зарегистрирован их брак: сейчас это было можно легко сделать не по месту прописки. А старички были приглашены в качестве свидетелей.
Да, в ЗАГС Трофимыч пришел с балалайкой.
По какому поводу собираетесь терзать музыкальный инструмент? – ехидно поинтересовалась принаряженная старушка.
А это я захватил для музыкального сопровождения – свадебный марш и «Пою тебе, о Гименей».
Даже не вздумай – позориться не дам!
Почему сразу позориться-то? Да я вчера допоздна репетировал!
Давай договоримся: в кафе играй – сколько хочешь, а в ЗАГСе будет свое музыкальное оформление!
Так, ведь, живая музыка-то лучше!
Живая, да! – согласилась соседка. — Но у тебя она уже даже не полуживая!
Темный ты человек, Капокляк! – грустно произнес сосед. – Совершенно не понимаешь прекрасного!
Прекрасное – это ты и балалайка? – ехидно поинтересовалась Капитолина Дмитриевна.
А хоть бы и так! Вот взяла и все загубила в зародыше!
Ничего с твоим зародышем не случится – живой останется! А ты не переживай: в кафе оторвешься!
И про Гименея? – оживился Трофимыч.
Канешна! — сказала старушка, и они вошли внутрь
Маму с сестрой, от греха подальше, проинформировали пост фактум: из их присутствия на бракосочетании ничего хорошего бы все равно не вышло.
А так – пусть себе орут до посинения — штамп-то в паспорте уже стоит: тритатушки, тритата, вышла кошка за кота!
И они орали. Как же они орали! Причем, во дворе: как раз пришло СМС от Марины.
И что она – такая же предательница, как ее под.лый папочка! И что они всегда чувствовали, что у нее подлая сущность!
И что с ее стороны это очень мерзко – покинуть двух нуждающихся женщин в тот момент, когда им, как никогда, нужна поддержка от самого родного человека.
Принаряженные свидетели Капа с Трофимычем, к тому времени уже вернувшиеся с небольшого междусобойчика в кафе, получили истинное удовольствие от этого крика.
И, слушая всю эту какофонию, подумали, что было очень грамотно не приглашать «сладкую парочку» в ЗАГС.
А потом Трофимыч не отказал себе еще в одном маленьком удовольствии – «навешать лю..лей».
Вклинился между криками и невинно поинтересовался: что же довело таких благородных и воспитанных дам до белого каления? И из-за чего, собственно, в благородном семействе весь этот сыр-бор?
А потом спросил: не может ли он чем-нибудь помочь и облегчить их нечеловеческие страдания?
Поскольку, совершенно, случайно, у него в распоряжении оказалась вся необходимая для этого скоропомощная атрибутика: осиновый кол, святая вода, крысиный яд на основе цианида и квас бабы Капы.
На что бы послан по всем известному адресу, но вернулся к своей боевой подруге.
Ну, как прошли показательные выступления? – поинтересовалась бабуля.
А то ты сама не слышала? Срезал! Причем, прямо серпом по рейтингу! Ошеломительно, правда?
Просто феерично! – кивнула баба Капа. И они прошли в дом, предоставив родственницам Марины еще долго костерить новоиспеченную жену: вот, г…дина – кто бы мог подумать?
И все пошло по второму кругу…
Ссоры между родственницами и «танцы с бубном» продолжались все время до их отъезда. А как вы хотели, дорогие мои? Чтобы есть и не убывало на тарелке?
Наконец все закончилось: назавтра ожидался новый заезд.
Ну, как? – поинтересовалась баба Капа: они в саду с соседом пили файв о клок квас – в жару самое то! И потом посоветовала своему верному другу:
Не налегай, а то вспучит!
Ничего – мы привычные! – ответил Трофимыч известной цитатой из рассказа Антона Павловича.
И, сделав очередной глоток, крякнул:
Забористо! Ну, ты и квасодел, Капля! Книга рекордов Гиннеса по тебе плачет!
А по тебе – «Красная книга»! – ответила старушка. — Поди, один ерник на всем белом свете и остался. Не боишься бесследно кануть в Лету, исчезающий вид?
Ничего – мы привычные! – ответил дед Сергей и посмотрел на симпатичную бабульку влюбленными глазами…
