— Здравствуйте, дети! — громко заявила Юлия Алексеевна, входя в калитку. — Надеюсь, мой приезд обрадует вас.
Окна были распахнуты, и ее голос был хорошо слышен. Вика недоуменно поглядела на мужа. Свекровь шла по дорожке ко входу в дом, катя за собой красный чемодан на колесиках, а Арсений не поднимал взгляд от стола. Он, видимо, знал о будущем визите своей матери, но жене ничего не сказал.
— Я к вам надолго, — с улыбкой сказала свекровь и кивком указала на свой чемодан.
На минуту повисла неловкая тишина.
— Но ведь это наш дом! Твоей маме следовало бы жить у себя, а не у нас, — воскликнула Вика, глядя на Сеню..
— Виктория, не драматизируй, — Юлия Алексеевна поставила чемодан в прихожую и вошла в дом, оглядываясь по сторонам. — Какой просторный коридор. Сеня всегда мечтал о большом доме.
— Мы вместе мечтали, — процедила Вика, чувствуя, как внутри закипает раздражение. — И вместе строили. Восемь лет ипотеки, двойные смены, экономия на всем…
— Да-да, — рассеянно отозвалась свекровь, продолжая осматриваться. — Где Сенечка? Ему нужно помочь с моими вещами. У меня еще три чемодана в машине такси.
Вика открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент на лестнице появился Арсений. Его лицо осветилось улыбкой, когда он увидел мать.
— Мама! Какой сюрприз! Ты не предупредила, что приедешь.
— Хотела сделать вам подарок на новоселье, — Юлия Алексеевна раскрыла объятия. — Теперь я буду жить с вами. Продала свою квартиру. Зачем нам жить раздельно? В таком огромном доме места хватит всем.
Вика встретилась взглядом с мужем, безмолвно прося поддержки, но тот лишь развел руками с виноватой улыбкой.
— Мам, мы… не обсуждали это, — неуверенно начал он.
— А что тут обсуждать? — удивилась Юлия Алексеевна. — Я твоя мать. Разве тебе нужно мое разрешение, чтобы пригласить меня в свой дом?
— Наш дом, — тихо, но твердо поправила Вика. — Наш с Сеней и девочками.
Свекровь посмотрела на нее с легкой усмешкой.
— Разумеется. Я и не отрицаю. Ну что же, Сенечка, поможешь мне с вещами? Я выбрала комнату на втором этаже, с окнами на сад.
— Но это комната для гостей, — возразила Вика. — Мы планировали сделать там кабинет…
— Виктория, не будь такой мелочной, — отмахнулась Юлия Алексеевна. — Кабинет можно устроить и в другом месте. А мне нужна тихая комната с хорошим видом.
Вика почувствовала, как к горлу подступает ком. Их дом, их долгожданный дом, построенный такими усилиями, в одночасье перестал быть только их.
— Сеня, можно тебя на минуту? — она потянула мужа за рукав в кухню.
— Что мы теперь будем делать? — прошептала она, когда они остались вдвоем. — Твоя мама не может просто так взять и переехать к нам!
— Вик, я понимаю, но что я могу сделать? Она уже продала квартиру. Куда ей идти?
— Почему она не обсудила это с нами заранее? Почему поставила перед фактом?
— Ты же знаешь маму. Она привыкла все решать сама.
— Сеня, это не ее решение! Это наш дом! Мы мечтали о нем, копили, брали ипотеку! Вспомни, как я подрабатывала переводами по ночам, как ты брал дополнительные проекты…
Арсений вздохнул и обнял жену за плечи.
— Давай дадим ей немного времени. Может, она поживет с нами пару месяцев и поймет, что ей нужно свое жилье.
— Пару месяцев? — Вика отстранилась. — Она продала квартиру! Она настроилась жить здесь постоянно!
— Мам, пап, — в кухню заглянула тринадцатилетняя Рита, — бабушка заняла нашу с Таней комнату и говорит, что нам лучше жить в разных комнатах, потому что мы уже большие.
Вика и Арсений переглянулись.
— Что? — Вика бросилась на второй этаж.
В комнате девочек Юлия Алексеевна уже раскладывала вещи из чемодана.
— Юлия Алексеевна, простите, но это комната Риты и Тани.
— Была их комната, — поправила свекровь. — Но они уже достаточно взрослые, чтобы жить отдельно. Рите нужно готовиться к экзаменам, а Таня только мешает ей своими играми. Я поговорила с девочками, они не против.
— Мы против! — воскликнула Рита, появляясь в дверях. За ней стояла десятилетняя Таня с блестящими от слез глазами. — Бабушка сказала, что наши кровати теперь будут стоять в разных комнатах. А мы не хотим!
— Юлия Алексеевна, — Вика старалась говорить спокойно, — мы уже распределили комнаты. Девочки живут вместе, у нас с Сеней спальня, а для вас — гостевая комната в конце коридора.
— Эта комната слишком маленькая и темная, — возразила свекровь. — А здесь просторно и светло. К тому же, я не гостья, я здесь живу.
— С каких это пор? — не выдержала Вика.
— С сегодняшнего дня, — отрезала Юлия Алексеевна и повернулась к вошедшему Арсению. — Сенечка, объясни, пожалуйста, своей жене, что я имею право выбрать себе комнату в доме моего сына.
Прошло две недели с момента внезапного переезда Юлии Алексеевны. Дом, который должен был стать убежищем для семьи Климовых, превратился в поле битвы.
Вика сидела за кухонным столом с ноутбуком, пытаясь сосредоточиться на работе. Из гостиной доносились громкие голоса — Юлия Алексеевна принимала своих подруг.
— И представляете, Лидия Петровна, она даже не предложила мне чай, когда я пришла! — донеслось до Вики. — Такой огромный дом, а элементарного гостеприимства нет.
Вика стиснула зубы и надела наушники. Но даже сквозь музыку она слышала смех и восклицания.
В комнату вошла Рита с учебником.
— Мам, я не могу заниматься. Бабушкины подруги слишком громко разговаривают. А в нашей новой комнате нет стола.
Вика вздохнула и сняла наушники.
— Садись здесь, рядом со мной.
— Бабушка сказала, что мы с Таней разбрасываем вещи, и выбросила мои старые журналы, — пожаловалась Рита, открывая учебник. — Она сказала, что это хлам, и от него только пыль.
— Что? Без разрешения?
— Да. И еще она повесила на стену свою картину с деревьями. Таня боится ее, говорит, что деревья как будто тянут к ней руки.
Вика закрыла ноутбук. Терпение лопнуло.
— Пойдем, посмотрим, что там происходит.
Поднявшись на второй этаж, они обнаружили, что комната девочек полностью преобразилась. Исчезли плакаты с любимыми музыкальными группами Риты, не было видно мягких игрушек Тани. Вместо них на стенах висели строгие пейзажи, а в углу появилось старомодное кресло.
— Что здесь происходит? — Вика не могла поверить своим глазам.
— А, Виктория, — Юлия Алексеевна вошла в комнату следом за ними. — Я навела порядок. В таком хаосе невозможно воспитать аккуратных девочек.
— Где вещи Риты и Тани?
— Лишнее я убрала. Оставила только необходимое.
— Без нашего разрешения? — Вика чувствовала, как закипает.
— Сенечка сказал, что я могу помочь с обустройством дома, — невозмутимо ответила свекровь. — В конце концов, у меня больше опыта в создании уюта.
— Уюта? — Вика обвела рукой комнату. — Это похоже на больничную палату, а не на детскую!
— Не преувеличивай. Просто здесь стало чисто и аккуратно.
— Мама! — в комнату вбежала заплаканная Таня. — Бабушка выбросила Пушистика!
— Какого Пушистика? — не поняла Вика.
— Моего плюшевого зайца! Того, которого ты мне подарила на день рождения!
Вика повернулась к свекрови:
— Это правда?
— Эта игрушка была старой и грязной, — пожала плечами Юлия Алексеевна. — Я выбросила ее вместе с другим хламом.
— Вы не имели права! — Вика едва сдерживалась. — Это вещи моих детей!
— Наших детей, — поправила свекровь. — Сенечка тоже их отец. И я, как бабушка, имею право участвовать в их воспитании.
— Не таким способом!
— А каким? Потакая всем их капризам? Так не воспитывают детей, Виктория.
— Не указывайте мне, как воспитывать моих дочерей!
Юлия Алексеевна поджала губы.
— Вот поэтому девочки и растут такими избалованными. У них нет дисциплины.
— Мои дети не избалованные! — Вика повысила голос. — Они просто счастливые! А вы пытаетесь превратить их жизнь в казарму!
— Что здесь происходит? — в дверях появился Арсений, только вернувшийся с работы.
— Твоя мать выбрасывает вещи девочек без разрешения! — Вика указала на свекровь. — Она выбросила любимую игрушку Тани!
Арсений растерянно переводил взгляд с жены на мать.
— Мам, ты правда это сделала?
— Сенечка, я просто наводила порядок. Эта игрушка была старая и потрепанная. Я куплю Танечке новую, еще лучше.
— Я не хочу новую! — всхлипнула Таня. — Я хочу Пушистика!
— Видишь, что ты наделала? — Вика обратилась к свекрови. — Ты расстроила ребенка ради своих представлений о порядке!
— Не преувеличивай, Виктория. Подумаешь, игрушка. Их у нее десятки.
— Дело не в количестве! — Вика была на грани. — Дело в том, что вы пришли в наш дом и пытаетесь установить свои правила!
— В дом моего сына, — поправила Юлия Алексеевна. — Который он построил своим трудом.
— Который МЫ построили ВМЕСТЕ! — выкрикнула Вика. — Я тоже работала! Я тоже платила ипотеку! Я тоже жертвовала всем ради этого дома!
Вечером, когда дети уже спали, Вика и Арсений сидели на кухне. Атмосфера была напряженной.
— Сеня, так больше не может продолжаться, — Вика говорила тихо, чтобы не разбудить домочадцев. — Твоя мама перешла все границы.
— Вик, я понимаю, что ты расстроена…
— Расстроена? Я в ярости! Она выбрасывает вещи наших детей, перекраивает дом под себя, критикует меня на каждом шагу!
— Она просто хочет помочь.
— Помочь? — Вика недоверчиво посмотрела на мужа. — Она хочет контролировать. Это разные вещи.
Арсений вздохнул.
— Послушай, мама всегда была такой. Она привыкла все держать под контролем. Ей нужно время, чтобы адаптироваться.
— А нам? Нам тоже нужно время! Это наш дом, Сеня. Мы строили его восемь лет. Восемь лет экономии, работы без выходных, отказа от отпусков…
— Я помню, Вик.
— Правда? Потому что кажется, будто ты забыл. Ты позволяешь своей матери управлять нашей жизнью.
— Она не управляет…
— Нет? А кто решил, что девочки должны жить в разных комнатах? Кто выбросил вещи Тани? Кто каждый день критикует мою готовку, мою уборку, мое воспитание?
Арсений потер лоб.
— Вика, она одинокая пожилая женщина. Куда ей идти?
— Она могла бы не продавать свою квартиру без обсуждения с нами! Это было ее решение, не наше!
— Но факт остается фактом — у нее больше нет квартиры.
Вика глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Сеня, я узнала кое-что интересное. Твоя мама не просто продала квартиру. Она отдала деньги Николаю.
Арсений удивленно поднял брови.
— Коле? Зачем?
— На его бизнес. Я случайно услышала ее разговор по телефону. Она говорила, что вложила в его дело все деньги от продажи квартиры и что он обещал ей хороший доход.
— Не может быть, — Арсений покачал головой. — Коля опять ввязался в какую-то авантюру?
— Похоже на то. И теперь твоя мать без денег и жилья, поэтому решила переехать к нам.
— Почему она мне ничего не сказала?
— Спроси у нее сам, — Вика встала из-за стола. — Но сначала реши, что важнее: комфорт твоей матери или благополучие твоей семьи. Потому что сейчас я не вижу, чтобы ты выбирал нас.
На следующее утро за завтраком Арсений попытался завести разговор с матерью.
— Мам, я хотел спросить… Это правда, что ты отдала деньги от продажи квартиры Коле?
Юлия Алексеевна замерла с вилкой в руке.
— Кто тебе сказал?
— Это неважно. Это правда?
— Да, я помогла твоему брату с бизнесом. Что в этом такого?
— Почему ты мне не сказала?
— А что бы это изменило? — свекровь отложила вилку. — Ты бы все равно не одобрил.
— Конечно, не одобрил бы! Коля вечно влезает в какие-то сомнительные предприятия! Сколько раз он уже терял деньги?
— В этот раз все по-другому. У него серьезный проект.
— Какой проект?
Юлия Алексеевна замялась.
— Я не вникала в детали. Что-то связанное с импортом товаров.
— Мама, ты отдала все свои деньги, даже не узнав деталей?
— Он мой сын! Я доверяю ему!
— А где он сейчас? Почему не звонит, не навещает?
— Он занят. У него много работы.
Арсений покачал головой.
— Мам, ты поэтому переехала к нам? Потому что отдала все деньги Коле?
— Я переехала, потому что хочу быть ближе к вам, к внучкам.
— Правда? — вмешалась Вика. — Тогда почему вы так холодны с девочками? Почему критикуете их, выбрасываете их вещи?
— Я не холодна! Я просто пытаюсь привить им дисциплину!
— Им не нужна ваша дисциплина! Им нужна ваша любовь и поддержка!
— Я их люблю по-своему!
— По-своему? — Вика не могла сдержаться. — То есть, критикуя все, что они делают? Называя их рисунки каракулями? Выбрасывая их любимые вещи?
— Виктория, не драматизируй.
— Я не драматизирую! Я защищаю своих детей!
Юлия Алексеевна повернулась к сыну:
— Сенечка, ты слышишь, как она со мной разговаривает? В моем возрасте такие нервы…
— Вика, пожалуйста, — Арсений попытался успокоить жену. — Давай без скандалов.
— Без скандалов? — Вика вскочила из-за стола. — Твоя мать превратила наш дом в поле боя, а ты просишь меня не скандалить?
Вечером Вика вернулась домой позже обычного — специально задержалась на работе, чтобы не видеть свекровь. В прихожей она услышала громкие голоса из кухни.
— Сенечка, я считаю, что Виктория слишком мягко воспитывает девочек, — говорила Юлия Алексеевна. — Они растут неприспособленными к жизни. Рита в тринадцать лет не умеет толком приготовить еду!
— Мам, у нее и не должно быть таких обязанностей. Она еще ребенок.
— В ее возрасте я уже вела домашнее хозяйство! А Таня совсем избалованная. Ревет из-за какой-то игрушки!
— Мам, это была ее любимая игрушка. Ты не должна была ее выбрасывать.
— Ты тоже против меня? — в голосе свекрови зазвучали обиженные нотки. — Я всего лишь хочу помочь! Я же вижу, что Виктория не справляется!
— Что значит «не справляется»?
— Посмотри на этот дом! Везде беспорядок! Дети неорганизованные! Обеды нерегулярные!
— Мам, у Вики очень напряженная работа. Она старается изо всех сил.
— Если не можешь совмещать работу и семью, нужно выбирать что-то одно!
Вика замерла в коридоре, не веря своим ушам. Значит, вот что думает о ней свекровь?
— Мам, сейчас другие времена. Женщины работают и строят карьеру. В этом нет ничего плохого.
— В мое время…
— В твое время было по-другому, я понимаю. Но сейчас многое изменилось.
— К худшему! Посмотри, во что превратилась семья! Жена работает допоздна, дети предоставлены сами себе!
— Дети не предоставлены сами себе. Мы с Викой уделяем им много времени.
— Когда? По выходным? Этого недостаточно!
— Мам, — в голосе Арсения зазвучало раздражение, — я ценю твою заботу, но ты перегибаешь палку. Это наша семья, и мы сами решаем, как жить.
— Вот как? — Юлия Алексеевна повысила голос. — Значит, теперь ты против родной матери? Предпочитаешь эту… эту женщину, которая даже детей нормально воспитать не может?
— Эта женщина — моя жена! — Арсений тоже повысил голос. — И мать моих детей! Я прошу тебя уважать ее!
— А кто уважает меня? Я чувствую себя чужой в этом доме!
— Потому что ты пытаешься все контролировать! Ты критикуешь Вику, ты выбрасываешь вещи детей, ты меняешь порядки в доме!
— Я просто хочу помочь!
— Нет, мам. Ты хочешь командовать. Это разные вещи.
Вика услышала звук отодвигаемого стула.
— Хорошо, — голос Юлии Алексеевны звучал обиженно. — Раз я здесь никому не нужна, я уйду.
— Куда ты пойдешь? — спросил Арсений.
— К Николаю. Он-то точно будет рад видеть родную мать!
— Мам, Коля живет в другом городе.
— И что? Я могу поехать к нему!
— На какие деньги? Ты же все отдала ему.
— Он вернет мне часть. Он обещал.
— Когда ты в последний раз говорила с ним?
Тишина была ответом.
— Мам, — голос Арсения смягчился, — Коля опять втянул тебя в свои авантюры? Сколько ты ему отдала?
— Не твое дело!
— Мое, если из-за этого ты осталась без жилья и денег!
Снова тишина.
— Все деньги от продажи квартиры, — наконец призналась Юлия Алексеевна. — И еще… немного с пенсионного счета.
— Что? Мама! Как ты могла?
— Он обещал утроить сумму! Сказал, что дело беспроигрышное!
— И ты поверила? После всех его провалов?
— Он мой сын! Я верю ему!
— А он обманул тебя, как и всегда!
Вика решила, что пора вмешаться. Она вошла на кухню, делая вид, что только что пришла.
— Добрый вечер, — сказала она, стараясь говорить нейтрально.
Арсений и Юлия Алексеевна замолчали. На кухне повисло напряжение.
— Что происходит? — спросила Вика, хотя прекрасно знала ответ.
— Ничего, — отрезала свекровь. — Семейный разговор.
— Я тоже семья, — напомнила Вика.
— Мы говорили о Коле, — пояснил Арсений. — Мама отдала ему все деньги от продажи квартиры и часть пенсионных накоплений.
— И что в этом такого? — вскинулась Юлия Алексеевна. — Я вправе распоряжаться своими деньгами!
— Конечно, вправе, — согласилась Вика. — Но не стоило потом приезжать к нам и требовать жилье.
— Я ничего не требую! Я просто хочу жить со своим сыном!
— Но не с его семьей, — заметила Вика. — Вы постоянно критикуете меня и девочек. Вы пытаетесь установить свои правила в нашем доме.
— Потому что вы не умеете жить правильно!
— Мама! — одернул ее Арсений. — Прекрати!
В этот момент на кухню вошла заспанная Рита.
— Что случилось? Почему вы кричите?
— Ничего, милая, — Вика попыталась улыбнуться. — Просто взрослый разговор.
— Вы опять ссоритесь из-за бабушки? — Рита посмотрела на Юлию Алексеевну. — Бабушка, почему ты не любишь нас с Таней?
Юлия Алексеевна растерялась.
— Что за глупости? Конечно, я люблю вас.
— Неправда, — Рита покачала головой. — Ты всегда критикуешь нас. Говоришь, что мы неаккуратные, невоспитанные. Выбрасываешь наши вещи.
— Я просто хочу, чтобы вы выросли хорошими людьми!
— Мы и так хорошие! — в глазах Риты блеснули слезы. — Мама и папа любят нас такими, какие мы есть! А ты — нет!
— Это неправда! — возмутилась Юлия Алексеевна. — Я люблю вас! Просто вы избалованные!
— Мама! — Арсений повысил голос. — Прекрати оскорблять моих детей!
— Это не оскорбление, это факт! Виктория разбаловала их! Они растут неприспособленными к жизни!
— Хватит! — Вика встала между свекровью и дочерью. — Рита, иди спать. Мы разберемся.
— Нет, мама! — Рита не сдвинулась с места. — Я хочу сказать бабушке кое-что.
Она повернулась к Юлии Алексеевне:
— Бабушка, ты знаешь, что мама работала на двух работах, чтобы мы могли построить этот дом? Что она шила нам с Таней одежду сама, потому что не хватало денег на новую? Что она отказывалась от отпуска пять лет подряд, чтобы мы могли платить за ипотеку?
Юлия Алексеевна молчала.
— Ты знаешь, что мама сама делала ремонт в нашей старой квартире, чтобы сэкономить? Что она училась на курсах по ночам, чтобы получить повышение? Что она никогда не покупала себе новую одежду, потому что все деньги шли на дом и на нас?
Юлия Алексеевна растерянно смотрела на внучку.
— Я не… я не знала.
— Конечно, не знала, — Рита вытерла слезу. — Потому что ты никогда не спрашивала. Ты всегда думала только о папе, как будто мама — не часть семьи.
Арсений положил руку на плечо дочери.
— Рита, хватит. Иди спать.
— Нет, пап! Пусть бабушка знает! — Рита не сдавалась. — Когда ты приходила к нам в старую квартиру, ты всегда говорила: «Сенечка, тебе нужно жильё получше». А про маму никогда не думала. Как будто она не существует!
— Рита, — голос Вики дрогнул, — пожалуйста, иди спать. Мы справимся.
— Нет, мам! — Рита обняла Вику. — Я не хочу, чтобы бабушка обижала тебя. Ты столько для нас сделала.
В кухню вошла заплаканная Таня.
— Что происходит? Почему все кричат?
Вика присела и обняла младшую дочь.
— Ничего страшного, милая. Просто взрослый разговор.
— Бабушка опять злится? — спросила Таня, поглядывая на Юлию Алексеевну.
— Нет, — неожиданно мягко ответила свекровь. — Бабушка не злится. Бабушка думает.
Она села за стол и опустила голову.
— Я не хотела никого обидеть. Я просто хотела быть полезной.
— Полезной? — Рита не унималась. — Выбрасывая наши вещи? Критикуя маму? Переставляя всё в доме?
— Рита! — одёрнул её Арсений.
— Нет, Сеня, — Юлия Алексеевна подняла руку. — Пусть говорит. Я хочу услышать.
Рита глубоко вздохнула.
— Бабушка, ты всегда была строгой. Но раньше, когда мы приезжали к тебе в гости, ты хотя бы пыталась быть доброй. А теперь ты постоянно всем недовольна. Ты говоришь, что любишь нас, но не показываешь этого. Ты даже Пушистика выбросила! А мама подарила его Тане, когда та болела воспалением лёгких. Он был для неё особенным.
Юлия Алексеевна посмотрела на заплаканную Таню.
— Я не знала.
— Вот именно! — воскликнула Рита. — Ты ничего не знаешь о нас, потому что не хочешь знать! Ты считаешь, что всё знаешь лучше всех!
— Рита, достаточно, — Арсений взял дочь за плечи. — Отведи Таню в комнату. Нам с мамой и бабушкой нужно поговорить.
Рита помедлила, но потом кивнула и взяла сестру за руку.
— Пойдём, Танюша. Всё будет хорошо.
Когда девочки ушли, в кухне повисла тяжёлая тишина.
— Сенечка, — наконец заговорила Юлия Алексеевна, — твоя дочь права. Я была несправедлива к Виктории. И к девочкам.
Она повернулась к невестке:
— Виктория, я не знала, что ты столько сделала для этого дома. Я всегда думала…
— Что я просто пользуюсь вашим сыном? — Вика горько усмехнулась. — Да, я знаю. Вы никогда не скрывали своего мнения обо мне.
— Я была неправа, — тихо сказала свекровь. — Мне казалось, что Сенечка достоин лучшего. Что ты не та женщина, которая сделает его счастливым. Но я ошибалась.
Она помолчала.
— Когда я продала квартиру и отдала деньги Коле, я была уверена, что поступаю правильно. Что помогаю сыну встать на ноги. Но теперь я понимаю, что это была глупость. Он обманул меня, как и раньше. А я… я приехала к вам не потому, что хотела быть ближе к семье, а потому что мне некуда было идти.
Юлия Алексеевна достала платок и промокнула глаза.
— Я была гордой. Не хотела признаваться, что осталась без денег и жилья из-за собственной глупости. Поэтому делала вид, что приехала по своей воле, чтобы помочь вам. А на самом деле… на самом деле я просто боялась остаться одна.
Арсений сел рядом с матерью и взял её за руку.
— Мам, почему ты сразу не сказала? Мы бы поняли.
— Я не могла, — покачала головой Юлия Алексеевна. — Мне было стыдно. Я всегда учила тебя быть рассудительным, а сама повела себя как дура.
— Ты не дура, — Арсений сжал руку матери. — Ты просто слишком доверяешь Коле.
— Он всегда умел меня убедить, — грустно улыбнулась Юлия Алексеевна. — С детства. Помнишь, как он уговорил меня купить ему мотоцикл? Обещал быть осторожным, а через неделю разбил его.
— Помню, — кивнул Арсений. — Я тогда ещё подумал, что ты его убьёшь.
— Надо было, — вздохнула Юлия Алексеевна. — Может, научился бы уму-разуму.
Она повернулась к Вике:
— Прости меня, Виктория. Я была несправедлива к тебе. И к девочкам. Я… я просто не знала, как быть бабушкой. Моя свекровь была очень строгой со мной, и я думала, что так и нужно.
Вика молчала, не зная, что ответить. Восемь лет свекровь отравляла ей жизнь своими придирками и критикой. Сможет ли она простить её сейчас?
— Мне нужно время, — наконец сказала она. — Я не могу сразу забыть всё, что было.
— Я понимаю, — кивнула Юлия Алексеевна. — Я заслужила твою неприязнь. Но я хочу попытаться всё исправить, если ты позволишь.
— И как ты собираешься это сделать? — спросила Вика.
— Я найду работу, — решительно заявила свекровь. — Я ещё не так стара. Сниму маленькую квартиру поблизости. Буду приходить в гости, когда вы пригласите, а не когда мне вздумается.
— А как же Коля? — спросил Арсений. — Что с деньгами?
— Я позвоню ему завтра, — Юлия Алексеевна сжала губы. — Потребую вернуть хотя бы часть. А если не вернёт… что ж, это будет мне уроком. Не нужно слепо доверять людям, даже если это твои дети.
Она встала из-за стола.
— А сейчас я пойду к девочкам. Хочу извиниться перед ними. Особенно перед Таней. Я постараюсь найти такого же зайца, как тот, что я выбросила.
— Это невозможно, — покачала головой Вика. — Это была старая игрушка, их давно не выпускают.
— Тогда я сошью такого же, — не сдавалась Юлия Алексеевна. — В молодости я хорошо шила.
Она направилась к двери, но остановилась.
— Виктория, Сенечка, я знаю, что многое испортила. Но я правда хочу исправиться. Просто дайте мне шанс.
Прошло полгода с того памятного вечера.
Вика сидела на террасе их дома, наблюдая, как Рита и Таня играют в бадминтон на лужайке. Рядом стояла чашка с травяным чаем — привычка, которую она переняла у свекрови.
— О чём задумалась? — Арсений присел рядом, обнимая жену за плечи.
— О том, как всё изменилось за эти месяцы, — улыбнулась Вика. — Кто бы мог подумать, что твоя мама действительно найдёт работу, снимет квартиру и начнёт новую жизнь?
— Я в неё верил, — ответил Арсений. — Она всегда была сильной женщиной. Просто запуталась на какое-то время.
Юлия Алексеевна устроилась администратором в небольшой гостинице недалеко от дома Климовых. Её организаторские способности и строгость, которые так раздражали Вику, оказались очень полезны на новой работе. Начальство ценило Юлию Алексеевну за исполнительность и аккуратность.
С Николаем отношения так и не наладились. Он вернул матери лишь малую часть денег, но Юлия Алексеевна, кажется, смирилась с этим. «Своих детей не выбирают», — говорила она с грустной улыбкой.
А вот отношения с Ритой и Таней постепенно теплели. Свекровь больше не критиковала внучек, а старалась найти с ними общий язык. Она научила Риту вышивать, а для Тани сшила нового плюшевого зайца — не точную копию Пушистика, но не менее любимого.
Каждое воскресенье Юлия Алексеевна приходила к ним на обед. Она больше не пыталась командовать и устанавливать свои порядки. Напротив, часто спрашивала у Вики совета по тем или иным вопросам, признавая её авторитет в доме.
— Бабушка идёт! — закричала Таня, указывая на калитку.
Юлия Алексеевна входила во двор, неся в руках небольшую корзинку.
— Добрый день, мои дорогие, — улыбнулась она. — Я принесла черешню. Только что купила на рынке.
— Здравствуй, мама, — Арсений встал навстречу. — Проходи, мы как раз собирались обедать.
— Я не помешаю? — в голосе свекрови звучала искренняя забота. — Может, у вас свои планы?
— Нет, что ты, — Вика тоже поднялась. — Мы ждали тебя.
За обедом Юлия Алексеевна рассказывала о своей работе, о том, как познакомилась с соседкой по дому — милой пожилой женщиной, с которой они теперь вместе ходят в театр. Она расспрашивала девочек об их успехах в школе, искренне интересуясь их жизнью.
После обеда, когда дети ушли в свои комнаты, а Арсений занялся посудой, Юлия Алексеевна осталась наедине с Викой.
— Знаешь, Виктория, — сказала она, глядя на невестку, — я так благодарна, что вы дали мне второй шанс. Не каждая семья приняла бы обратно такую вредную старуху, как я.
— Ты не вредная, — улыбнулась Вика. — Просто у тебя свой взгляд на жизнь.
— Который я пыталась навязать всем вокруг, — вздохнула Юлия Алексеевна. — Но теперь я понимаю, что была неправа. У каждого своя дорога, и нельзя заставлять других идти твоим путём.
Она помолчала, а потом добавила:
— Я горжусь тобой, Виктория. Ты прекрасная мать и жена. Сенечке с тобой повезло.
Вика удивлённо посмотрела на свекровь. За все годы их знакомства это был первый раз, когда Юлия Алексеевна сказала ей что-то похожее на комплимент.
— Спасибо, — тихо ответила она. — Это много для меня значит.
— Я знаю, что мы никогда не станем лучшими подругами, — продолжила свекровь. — Слишком много воды утекло. Но я надеюсь, что мы сможем быть… хорошими родственниками. Ради Сени и девочек.
— И ради себя тоже, — добавила Вика. — Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на вражду.
Юлия Алексеевна протянула руку и осторожно коснулась руки невестки.
— Ты мудрее меня, Виктория. Всегда была.
В этот момент на террасу вышел Арсений.
— О чём вы тут шепчетесь? — улыбнулся он.
— О жизни, — ответила Юлия Алексеевна. — О том, как она непредсказуема. Кто бы мог подумать, что в моём возрасте я начну всё сначала?
— И как тебе новая жизнь? — спросил сын.
— Непривычно, — честно призналась Юлия Алексеевна. — Иногда трудно. Но интересно. Я давно не чувствовала себя такой… нужной.
— Ты всегда нам нужна, мама, — Арсений обнял мать. — Просто не как командир, а как мама и бабушка.
— Я понимаю, сынок, — кивнула Юлия Алексеевна. — И я учусь. Учусь быть другой.
Вика смотрела на них и думала о том, как удивительно всё сложилось. Конфликт, который мог разрушить их семью, в итоге сделал её крепче. Они все изменились за эти месяцы: Юлия Алексеевна научилась уважать границы, Арсений стал решительнее, девочки повзрослели, а сама Вика… она перестала бояться отстаивать своё пространство.
Дом снова стал их крепостью, их безопасным местом. Здесь больше не было борьбы за территорию, не было скрытой вражды. Конечно, они не стали идеальной семьёй — такой не бывает. Но они научились главному — слышать друг друга.
— Бабушка, посмотри, что я нарисовала! — в дверях появилась Таня с альбомным листом.
На рисунке была изображена их семья: Вика, Арсений, Рита, Таня и чуть в стороне — Юлия Алексеевна.
— Почему я стою отдельно? — спросила свекровь, разглядывая рисунок.
— Потому что ты живёшь в другом доме, — объяснила Таня. — Но ты всё равно часть нашей семьи, видишь? Я нарисовала тебя в том же круге.
Действительно, вокруг всех фигур был нарисован большой круг.
— Это очень красивый рисунок, Танечка, — Юлия Алексеевна обняла внучку. — Можно, я повешу его у себя дома?
— Конечно! — обрадовалась Таня. — Я нарисую тебе ещё!
Когда девочка убежала, Юлия Алексеевна повернулась к Вике:
— Ты воспитала замечательных детей. Таких добрых и понимающих.
— Мы с Сеней, — поправила Вика. — Мы вместе их воспитываем.
— И делаете это прекрасно, — искренне сказала свекровь.
Вечером, когда Юлия Алексеевна ушла, а дети легли спать, Вика и Арсений остались одни на террасе. Летний вечер был тёплым и тихим.
— Ты когда-нибудь думала, что мы с мамой сможем найти общий язык? — спросил Арсений, обнимая жену.
— Честно? Нет, — призналась Вика. — Я думала, что мы обречены на вечную холодную войну.
— А вышло совсем иначе.
— Да. И знаешь, что самое удивительное? Я действительно рада за неё. Она словно ожила, нашла себя.
— И нашла внучек, — добавил Арсений. — Девочки теперь с нетерпением ждут её прихода.
— Это потому, что она перестала быть генералом и стала просто бабушкой, — улыбнулась Вика. — Любящей и понимающей.
Арсений поцеловал жену в висок.
— Спасибо тебе.
— За что?
— За терпение. За то, что не опустила руки, когда было трудно. За то, что сделала наш дом настоящим домом.
Вика прижалась к мужу.
— Знаешь, когда твоя мама только переехала к нам, я боялась, что потеряю не только дом, но и тебя. Что ты выберешь её сторону.
— Этого бы никогда не случилось, — уверенно сказал Арсений. — Вы обе — часть моей жизни. Просто нужно было найти баланс.
— И мы нашли его, — кивнула Вика. — Каждый получил своё место. Твоя мама — свободу и независимость, мы — свой дом, а девочки — любящую бабушку.
Она посмотрела на звёздное небо.
— Знаешь, я думаю, этот дом стоил всех усилий. Не только денег и труда, но и тех испытаний, через которые мы прошли.
— Потому что теперь это по-настоящему наш дом, — согласился Арсений. — Место, где мы все нашли себя.
Вика кивнула, глядя на тёмные очертания их дома — крепости, которую они построили вместе и отстояли. Не идеальную, со своими трещинами и шероховатостями, но их собственную. Место, куда хочется возвращаться. Место, где они были собой.
Настоящий дом.
Лето вступило в свои права, и Вика наслаждалась заслуженным отдыхом на дачном участке, который они с Арсением недавно приобрели. Юлия Алексеевна помогала с грядками и возилась с внучками, а Вика листала журнал с рецептами домашних заготовок. Внезапно ее внимание привлекло сообщение от бывшей соседки: «Вика, ты не поверишь, кто купил квартиру в нашем старом доме! Помнишь ту семью с верхнего этажа, которая устраивала скандалы по ночам? Их дочь вернулась в город с маленьким ребенком, и, кажется, у нее серьезные проблемы с мужем. Сегодня видела, как она плакала на лавочке у подъезда…»
