— Ой, Нин, смотри какая тыква выросла! Килограмм на десять, не меньше, — Миша присел на корточки перед внушительным оранжевым плодом и с гордостью погладил его бок.
Нина улыбнулась, глядя на мужа. Даже после пятнадцати лет брака его детский восторг от результатов их труда на даче вызывал у неё тёплые чувства. Она отряхнула землю с рук и поправила косынку.
— Из неё выйдет отличный суп. И на заготовки останется, — она окинула взглядом грядки. — Давай соберём морковь и свёклу, пока погода хорошая. Завтра обещали дождь.
Их небольшая дача в садовом товариществе «Рассвет» стала результатом пяти лет экономии и мечтаний. Всего шесть соток, скромный домик и старенькая беседка — но всё это было их собственным райским уголком. Каждые выходные с ранней весны до поздней осени они приезжали сюда, вкладывая силы и душу в каждый сантиметр земли.
Миша встал и потянулся.
— Ещё надо крышу в беседке подлатать. Протекает в трёх местах. Если завтра зарядит дождь…
Скрип тормозов и звук подъезжающей машины прервал его на полуслове. Супруги переглянулись.
— Ты кого-то ждёшь? — спросила Нина, хотя уже знала ответ.
— Нет, — Миша нахмурился. — Может, соседи?
Но это были не соседи. Из припарковавшегося у калитки чёрного Mercedes вышла Мария — сестра Миши, за ней её муж Леонид. Из задних дверей выскочили двое подростков — их дети Кирилл и Влада, а следом, медленно и с достоинством, выбрались пожилые родители Леонида.
— Мишенька! Ниночка! — голос Маши разнёсся по всему участку. — Вот решили вас проведать! Принимайте гостей!
Нина растерянно посмотрела на мужа. За всё время существования их дачи Маша ни разу не проявляла к ней интереса. Более того, она неоднократно намекала, что считает увлечение брата и невестки садоводством пустой тратой времени.
Миша выдохнул и пошёл открывать калитку. Нина торопливо сняла садовые перчатки и постаралась придать лицу приветливое выражение.
— Машенька, Лёня, какой сюрприз, — произнесла она, подходя к гостям.
Маша — высокая блондинка с идеальным маникюром и в безупречно белых брюках — окинула Нину оценивающим взглядом и слегка поморщилась, заметив пятна земли на её старых джинсах.
— Давай, встречай гостей, накрывай на стол, — потребовала золовка, проходя мимо Нины к дому. — Мы проголодались с дороги. Папа, мама, проходите!
Виктор Семёнович и Галина Петровна — родители Леонида — смущённо улыбнулись Нине.
— Здравствуйте, милая, — тихо сказала Галина Петровна. — Простите за вторжение. Машенька так расхваливала вашу дачу, что нам захотелось посмотреть…
— Проходите, конечно, — Нина попыталась скрыть удивление. Маша расхваливала их дачу? Это что-то новенькое.
Миша тем временем пожимал руку Леониду и хлопал по плечу племянника.
— Вы бы предупредили, что приедете, — сказал он, стараясь, чтобы в голосе не звучал упрёк. — Мы бы подготовились.
— А чего готовиться? — Леонид широко улыбнулся. — Мы же без церемоний! По-родственному!
Кирилл и Влада уже носились по участку, громко комментируя всё вокруг.
— Мам, у них даже бассейна нет! — крикнула Влада, разочарованно осматривая двор.
— И барбекю тоже нет, — поддержал сестру Кирилл. — А ты говорила, тут круто!
Маша, уже поднимавшаяся на крыльцо, бросила через плечо:
— Не шумите! У дяди Миши и тёти Нины… другие представления о комфорте.
Нина почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она посмотрела на мужа, но тот лишь слегка пожал плечами, словно говоря: «Что поделать, это же Маша».
Когда все зашли в дом, Маша прошлась по комнатам, не скрывая разочарования.
— А где гостевая? — спросила она, заглянув в единственную спальню.
— У нас нет гостевой, — ответил Миша. — Дом маленький, сама видишь.
— Но ты же говорила… — начал было Виктор Семёнович, но Маша перебила его:
— Папа, я говорила, что у них уютно. По-деревенски.
Нина сжала губы, но промолчала. Она открыла холодильник, мысленно пересчитывая запасы. На шестерых взрослых и двоих подростков еды явно не хватало.
— У меня есть картошка с грядки и немного овощей, — сказала она. — Могу сделать салат. И яблочный пирог утром испекла…
— Яблочный пирог? — оживился Виктор Семёнович. — Обожаю яблочные пироги!
Маша закатила глаза:
— Папа, тебе нельзя сладкое. И вообще, мы рассчитывали на что-то более… существенное.
— Я могу сбегать в магазин, — предложил Миша. — Там, в посёлке, есть небольшой.
— Да ладно, — махнул рукой Леонид. — Что у вас есть, то и съедим. Мы ненадолго. Просто родители хотели посмотреть участок.
— Зачем? — не удержалась Нина.
Леонид улыбнулся:
— Они свою дачу продают. Хотят купить поближе к городу. А Машка им всё уши прожужжала, какие вы тут садоводы-огородники удивительные.
— Маша преувеличивает, — смущённо сказала Нина. — Мы только второй сезон…
— Ну-ну, не скромничай, — Маша достала из сумки бутылку вина. — Где у вас бокалы?
— В шкафчике над мойкой, — ответила Нина, мысленно готовясь к долгому и сложному вечеру.
Пока Нина готовила импровизированный обед, Миша повёл гостей на экскурсию по участку. Из открытого окна до неё доносились восклицания Маши:
— И это все грядки? А газон почему не сделали? Сейчас же все делают газоны! И забор, Миша, забор пора менять. Это же так просто!
Нина вздохнула. Как будто они не знали, что забор старый. Но новый стоил дорого, а они вкладывали деньги в более насущные вещи: водопровод, теплицу, ремонт крыши. В отличие от Маши и Лёни, они не могли позволить себе роскошь делать всё и сразу.
За окном послышался низкий, басовитый голос Виктора Семёновича:
— А яблони хорошие! Сами прививали?
— Нет, — ответил Миша. — Покупали саженцы. Нина выбирала сорта.
— Молодцы, правильно выбрали. Это «Семеренко»? Отличный сорт, неприхотливый…
Нина улыбнулась. Похоже, хоть кто-то оценил их труды.
Через двадцать минут стол был накрыт. Нина выложила на тарелки всё, что нашлось в доме: салат из свежих овощей, отварную картошку, соленья из прошлогодних запасов и яблочный пирог. Не густо, но и не совсем позорно.
Гости расселись вокруг стола в беседке. Маша демонстративно отодвинула тарелку с картошкой:
— Я на диете, — объяснила она. — И детям много крахмала нельзя.
— Мам, я хочу картошку! — запротестовал Кирилл.
— И я! — поддержала брата Влада.
— Ешьте салат, — отрезала Маша.
Виктор Семёнович попробовал пирог и закрыл глаза от удовольствия:
— Нина, голубушка, это просто объедение! Моя мать, царствие ей небесное, точно так же пекла. Вы не поделитесь рецептом с Галиной Петровной?
— Конечно, — Нина просияла. — Это бабушкин рецепт, очень простой…
— О, началось, — проворчала Маша. — Сейчас будут обмениваться кулинарными секретами.
— Что в этом плохого? — спросил Миша, защищая жену.
— Ничего, если тебе нравится весь день торчать на кухне, — Маша сделала глоток вина. — Мы с Лёней предпочитаем другой отдых. Правда, милый?
Леонид, занятый поеданием салата, кивнул:
— Да, конечно. Мы на нашей даче бассейн строим и площадку для барбекю. Детям нравится.
— И садовника наняли, — добавила Маша. — Зачем самим возиться в земле? Время дороже.
Нина заметила, как Виктор Семёнович и Галина Петровна переглянулись. Что-то в их взглядах подсказывало: они не в восторге от подхода сына и невестки.
— А можно мяч погонять? — спросил Кирилл, торопливо доев картошку вопреки материнскому запрету.
— Только осторожно, — предупредил Миша. — Там теплица рядом.
— Да ладно тебе, — Маша закатила глаза. — Дети должны двигаться. Не будут же они весь день сидеть на месте, как старики.
Кирилл и Влада, получив негласное разрешение матери, унеслись на дальний конец участка, где Миша хранил садовый инвентарь.
— Скажите, а почему вы решили продать свою дачу? — спросила Нина родителей Леонида, пытаясь сменить тему.
Галина Петровна вздохнула:
— Далеко стало ездить. Виктору Семёновичу тяжело за рулём, а на электричке с пересадками — целое приключение. Хотим найти что-нибудь поближе к городу.
— Мы свою пятнадцать лет назад купили, — добавил Виктор Семёнович. — Тогда ещё силы были. А сейчас…
— Вот я и подумала, — вмешалась Маша, — что им стоит посмотреть, как вы тут устроились. Папа ведь тоже садовод-любитель.
Звон разбитого стекла прервал разговор. Все обернулись на звук.
— Ой! — донёсся голос Кирилла. — Дядя Миша, там это… случайно вышло!
Миша вскочил и побежал на звук. Нина последовала за ним. За беседкой, у самой теплицы, стоял виноватый Кирилл с мячом в руках. Одна из стеклянных панелей теплицы была разбита.
— Я не специально, — пробормотал мальчик. — Оно само…
Миша медленно выдохнул, явно сдерживая раздражение:
— Ничего страшного. Стекло можно заменить.
— Конечно можно, — раздался за спиной голос Маши. — Подумаешь, стекло! Купите новое, делов-то.
Нина обернулась. Золовка стояла, скрестив руки на груди, с выражением превосходства на лице.
— Маша, дело не в деньгах, — тихо сказала Нина. — Миша только на прошлой неделе все стёкла в теплице перебрал, старые заменил…
— Ой, не начинай, — отмахнулась Маша. — Миша, ты же можешь себе позволить новую теплицу? Не разорит же тебя одно стекло?
Нина заметила, как желваки заходили на скулах мужа. Он явно боролся с желанием сказать сестре что-то резкое.
В этот момент от забора послышался женский возглас:
— Галочка? Галина Петровна, неужели это ты?
Все обернулись. У забора стояла соседка Нины — Анна Васильевна, пожилая женщина с добрыми глазами и вечной вязаной шалью на плечах.
Галина Петровна, только что подошедшая вместе с мужем, замерла на месте:
— Аня? Анна Васильевна?
Женщины уставились друг на друга с изумлением.
— Вы знакомы? — удивилась Нина.
— Знакомы? — Анна Васильевна всплеснула руками. — Мы же с Галочкой двоюродные сёстры! Только не виделись… сколько, Галя? Лет двадцать?
— Двадцать три, — тихо ответила Галина Петровна. — После того случая на похоронах тёти Веры…
— Боже мой, какие глупости нас разлучили, — Анна Васильевна покачала головой. — Заходи, Галочка, заходи немедленно! И Витю приводи!
Неожиданная встреча родственников отвлекла внимание от разбитой теплицы. Пока Галина Петровна и Виктор Семёнович общались с Анной Васильевной через забор, Маша отвела Нину в сторону.
— Видишь, как всё удачно получилось, — сказала она с улыбкой, не выражавшей ни капли искренности. — Благодаря нам свекровь встретила родственницу. Ты должна быть благодарна.
Нина посмотрела на золовку долгим взглядом:
— Маша, зачем вы на самом деле приехали?
Улыбка Маши на мгновение дрогнула, но тут же вернулась на место:
— Я же сказала: показать родителям вашу дачу. Они искали вдохновения для покупки новой.
— Но почему без предупреждения? — не отступала Нина. — Ты же знаешь, что мы приезжаем сюда работать, а не развлекаться.
Маша небрежно поправила волосы:
— Ой, Нина, ты как всегда. Такая правильная, такая организованная. Неужели нельзя просто радоваться жизни, а не планировать каждую минуту?
Не дожидаясь ответа, она развернулась и пошла к беседке, где Леонид уже наливал себе вторую порцию вина.
К вечеру стало прохладно. Гости не собирались уезжать, и Нина, смирившись с ситуацией, затопила печь. Маленький домик быстро прогрелся. Кирилл и Влада, уставшие от беготни по участку (и успевшие, кроме теплицы, вытоптать часть грядки с морковью и оборвать все цветы на клумбе), расположились в углу с планшетами.
Миша и Леонид сидели за столом, обсуждая какие-то рабочие вопросы. Точнее, говорил в основном Леонид — громко, с размашистыми жестами. Миша в основном кивал.
— …И я сказал этому поставщику: либо скидка тридцать процентов, либо до свидания! — Леонид хлопнул ладонью по столу. — Знаешь, что было дальше?
— Что? — вежливо спросил Миша.
— Согласился! Представляешь? Тридцать процентов! — Леонид засмеялся. — В бизнесе главное — напор. Кто кого пережмёт.
Нина, раскладывавшая постельное бельё на диване в гостиной (для детей) и надувной матрас на полу (для Виктора Семёновича и Галины Петровны), слышала этот разговор и чувствовала фальшь. По офису Леонида уже давно ходили слухи о финансовых проблемах. Миша, работавший в смежной отрасли, иногда получал обрывки информации от коллег.
Маша отошла от окна, у которого курила (несмотря на просьбы Нины делать это подальше от дома), и присоединилась к разговору мужчин:
— Лёня у меня молодец. В следующем году мы планируем полностью перестроить нашу дачу. Двухэтажный дом, сауна, возможно даже бассейн с подогревом.
Леонид поперхнулся вином, но быстро взял себя в руки:
— Да, конечно, дорогая. Всё как ты хочешь.
Виктор Семёнович, до этого молча сидевший в кресле, подал голос:
— А вы уверены, что это разумные траты? Насколько я знаю, в вашей отрасли сейчас не лучшие времена.
В комнате повисла тишина. Леонид заметно напрягся:
— С чего вы взяли, папа?
— Мне звонил Борис Аркадьевич на прошлой неделе, — спокойно ответил Виктор Семёнович. — Говорил, что у вас проблемы с банком.
Маша побледнела:
— Боря вечно преувеличивает! У нас всё отлично. Правда, Лёнь?
— Конечно, — слишком быстро согласился Леонид. — Небольшие трудности есть у всех. Но мы справимся.
Виктор Семёнович покачал головой:
— Леонид, я тебя растил не для того, чтобы ты врал родному отцу. Если нужна помощь…
— Нам не нужна помощь! — отрезала Маша. — Мы прекрасно справляемся сами. И вообще, мы здесь не для того, чтобы обсуждать наши финансы.
— А для чего? — спросил Миша, внимательно глядя на сестру.
Маша замялась, но быстро взяла себя в руки:
— Я же говорила: показать родителям ваш участок. И заодно…
Договорить она не успела. В комнату ворвался Кирилл с каким-то деревянным ящиком в руках:
— Мам, пап, смотрите, что я нашёл в сарае! Тут какие-то старые бумаги!
Миша резко побледнел:
— Кирилл, это личное. Положи, пожалуйста, на место.
Нина сразу поняла, о чём речь. В старом сундуке хранились документы на дачу и письма матери Миши и Маши, которые он ещё не разбирал после её ухода год назад.
Но Кирилл, разумеется, не послушал:
— Тут какие-то письма! «Дорогой Ниночке от Веры Андреевны»… Это что, от бабушки?
Маша мгновенно оказалась рядом с сыном и выхватила ящик:
— Дай-ка посмотреть!
— Маша, не надо, — попытался остановить её Миша, но было поздно.
Золовка уже достала одно из писем и, торжествующе улыбаясь, начала читать вслух:
— «Дорогая Ниночка! Пишу тебе, когда Миши нет дома, потому что хочу сказать кое-что важное…»
— Прекрати! — Миша попытался забрать письмо, но Маша увернулась.
— «…Я всегда знала, что ты станешь идеальной женой для моего сына. Твоё терпение, трудолюбие и доброта — именно то, что ему нужно. Не то что некоторые…» — Маша запнулась, но продолжила читать: — «…Не то что некоторые, кто гонится за внешним блеском, забывая о настоящих ценностях. Леонид, конечно, хороший человек, но я никогда не понимала, почему Машенька выбрала его…»
В комнате стало так тихо, что было слышно тиканье настенных часов. Леонид побагровел. Виктор Семёнович и Галина Петровна выглядели ошеломлёнными. Нина готова была провалиться сквозь землю.
Маша медленно опустила письмо:
— Значит, вот как. Мама всегда предпочитала тебя, Миша. И твою идеальную жену. А мой муж, видите ли, недостаточно хорош!
— Маша, это личное письмо, — тихо сказала Нина. — Оно не предназначалось для чужих глаз.
— Чужих? — Маша повысила голос. — Я её дочь! А ты… ты настраивала её против нас! Против Лёни!
— Это неправда, — твёрдо ответил Миша. — Нина никогда не говорила маме ничего плохого о вас. И вообще, мама имела право на собственное мнение.
— Ах, значит, это её «собственное мнение»? — Маша сверкнула глазами. — То есть, ты согласен с ней? Считаешь, что мой муж недостаточно хорош?
Леонид встал, лицо его было перекошено от гнева:
— Значит, так вы обо мне думали все эти годы? Прекрасно. Просто прекрасно!
— Леонид, успокойся, — попытался вмешаться Виктор Семёнович. — Это было частное мнение Веры Андреевны, и высказано оно в личном письме.
— Которое мы не должны были читать, — добавила Галина Петровна. — Машенька, ты поступила нехорошо.
— Я нехорошо поступила? — Маша швырнула письмо на стол. — А вы все хорошо поступили? Притворялись, что уважаете нас с Лёней, а за спиной…
— Никто ничего не делал за вашей спиной, — перебил Миша. — Мама просто написала Нине письмо. Никто не собирался вам его показывать.
— Потому что стыдно было? — Маша скрестила руки на груди.
Нина почувствовала, что терпение её на исходе:
— Маша, хватит. Ты приехала без предупреждения, испортила нам весь день, твои дети разбили теплицу и вытоптали грядки, а теперь ты ещё устраиваешь скандал из-за частного письма, которое тебе не предназначалось.
— О, наконец-то настоящая Нина! — Маша театрально всплеснула руками. — А то всё такая правильная, такая вежливая. Признайся, ты ведь всегда меня терпеть не могла?
— Я пыталась с тобой подружиться, — спокойно ответила Нина. — Многократно. Но тебе всегда нужно было доказать, что ты лучше. Богаче, успешнее, счастливее. Ты никогда не упускала возможности указать мне на моё место.
Маша открыла рот, но слов не нашлось.
— Думаю, нам пора уезжать, — тихо сказал Виктор Семёнович. — Уже поздно, а завтра нам ещё к Анне Васильевне заглянуть.
— Правильно, папа, — Леонид встал. — Нечего нам делать там, где нас не уважают.
— Лёня, не начинай, — устало сказала Галина Петровна. — Нина и Миша ни в чём не виноваты. Мы приехали без приглашения, да ещё и личные вещи трогали…
— Мама, ты на чьей стороне? — возмутился Леонид.
— Я на стороне здравого смысла, — отрезала Галина Петровна. — Собирайтесь, дети. Нам пора.
Маша гневно сверкнула глазами, но спорить с свекровью не стала. Через пятнадцать минут вся семья уже была в машине. Перед отъездом Галина Петровна отвела Нину в сторону:
— Простите нас, милая. Я чувствовала, что эта затея с внезапным визитом добром не кончится. Но Машенька настояла…
— Ничего страшного, — вежливо ответила Нина, хотя внутри всё кипело. — Приезжайте ещё… по предварительной договорённости.
Галина Петровна понимающе улыбнулась:
— Обязательно. И вас с Мишей ждём к себе. По-человечески, с предварительным звонком.
Когда машина скрылась за поворотом, Нина и Миша остались одни посреди разорённого участка. Разбитая теплица, потоптанные грядки, оборванные цветы — следы внезапного визита золовки и её семейства виднелись повсюду.
Миша медленно выдохнул и обнял жену за плечи:
— Прости. Я должен был остановить это раньше.
Нина прислонилась к его плечу:
— Ты не виноват. Маша всегда была… Машей.
Они постояли молча, глядя на закатное небо. Вечерняя прохлада опускалась на сад, принося странное чувство облегчения после душного дня.
— Забавно, — тихо сказала Нина. — Все эти годы я старалась понравиться твоей сестре. Думала, что проблема во мне — недостаточно интересная, недостаточно успешная…
— Глупости, — Миша поцеловал её в макушку. — Ты самая удивительная женщина из всех, кого я встречал.
— Дело не в этом, — Нина покачала головой. — Я просто поняла, что Маша никогда не хотела нас принять. Ей нужно было всегда быть лучше, ярче, богаче. И когда она не могла этого добиться, она пыталась принизить наши достижения.
Миша вздохнул:
— Знаешь, мама всегда это видела. Она пыталась поговорить с Машей, но только делала хуже.
— Я никогда не настраивала твою маму против них, — тихо сказала Нина.
— Я знаю, — Миша сжал её руку. — И мама знала. Она была мудрой женщиной.
Они медленно пошли к дому. Внезапно калитка скрипнула — на участок заглянула Анна Васильевна с банкой в руках.
— Уехали гости-то? — спросила она, проницательно глядя на супругов. — А я вам варенья малинового принесла. В благодарность.
— За что, Анна Васильевна? — удивилась Нина.
— За встречу с Галочкой, — старушка улыбнулась. — Двадцать три года не виделись из-за глупой ссоры. А тут такая радость! Она мне уже звонила, сказала, что завтра придёт чай пить. Я и пироги испеку.
Нина и Миша переглянулись.
— Получается, хоть что-то хорошее из этого визита вышло, — заметил Миша.
— Да уж, — Анна Васильевна хитро прищурилась. — Галина Петровна мне всё рассказала. И про теплицу, и про письмо. Не переживайте вы так. Она сказала, что восхищена вашим терпением.
Старушка передала банку с вареньем и, попрощавшись, ушла к себе. Нина и Миша вернулись в дом. Там всё ещё витал тяжёлый дух конфликта и непрошеных гостей.
— Давай открыть окна, — предложила Нина. — Пусть проветрится.
Пока Миша открывал окна, Нина подняла с пола письмо, которое читала Маша. Пробежала глазами знакомые строки и аккуратно сложила обратно в конверт.
— Я думаю, твоя мама была права насчёт Леонида, — тихо сказала она. — Они с Машей подходят друг другу. Оба любят казаться лучше, чем есть.
— А мы просто хотим быть собой, — Миша подошёл к жене. — И знаешь, я думаю, нам стоит полностью перестроить теплицу. Сделать её больше и прочнее.
Нина удивлённо посмотрела на мужа:
— Серьёзно? Я думала, мы просто стекло заменим.
— Нет, — Миша улыбнулся. — Давай сделаем что-то новое. Что-то полностью наше. Я уже давно хотел расширить теплицу для твоих помидоров.
Нина рассмеялась — впервые за весь этот долгий день:
— То есть, мне нужно благодарить твою сестру за разбитую теплицу?
— Ни в коем случае, — Миша подмигнул. — Это исключительно моя идея.
Они сели за стол на веранде, глядя на свой маленький участок, озарённый последними лучами заходящего солнца. Нина достала блокнот и карандаш:
— Если уж мы решили делать новую теплицу, давай набросаем план.
Миша кивнул, и они погрузились в обсуждение новой постройки, постепенно забывая о неприятном визите. Конечно, отношения с Машей и Леонидом теперь стали ещё сложнее. На семейных встречах они будут поддерживать видимость вежливости, но близости между ними уже не будет никогда.
Однако сейчас, сидя рядом с мужем и планируя будущее их маленького рая, Нина чувствовала странное облегчение. Она больше не будет пытаться угодить золовке или искать её одобрения. Не будет притворяться, что ей нравится высокомерное отношение Маши.
Утром следующего дня они проснулись от звука дождя, барабанящего по крыше. Миша выглянул в окно:
— Хорошо, что мы вчера успели собрать морковь и свёклу.
— И что твоя сестра уехала до дождя, — добавила Нина. — Представляешь, как бы она возмущалась, если бы пришлось остаться?
Они рассмеялись. За окном шумел дождь, но в маленьком дачном домике было тепло и уютно. Нина поставила чайник и достала яблочный пирог, который вчера так и не доели гости.
— Как думаешь, они помирятся с родителями Лёни? — спросила она, нарезая пирог.
— Не знаю, — Миша пожал плечами. — Это уже не наши проблемы, Нин. Пусть решают сами.
Нина кивнула. Он был прав. У них была своя жизнь, свои планы и мечты. Маленькая дача, которую они создавали с любовью, собственными руками. И никакие внезапные визиты не могли этого разрушить.
Когда зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Анны Васильевны, Нина улыбнулась:
— Доброе утро, Анна Васильевна!
— Ниночка, голубушка, — раздался в трубке тёплый голос соседки. — Как вы там после вчерашнего? Галина Петровна с Виктором Семёновичем ко мне сейчас придут на чай. Может, и вы заглянете?
Нина посмотрела на мужа, и тот кивнул:
— С удовольствием, Анна Васильевна. Через полчасика будем.
Повесив трубку, она подумала, что иногда даже из самых неприятных ситуаций может выйти что-то хорошее. Они не приобрели дружбу золовки, но зато нашли новых друзей в лице родителей Леонида и укрепили отношения с соседкой.
А теплицу они обязательно построят новую. Больше, крепче и лучше прежней. Потому что их маленький дачный мир — это место, где они могли быть собой. Без притворства, без показухи. Просто двое людей, создающих что-то настоящее своими руками.
И никакая Маша со своими внезапными визитами не могла этого изменить.
