Мы с Игорем познакомились пять лет назад. Мне было 25, ему 28. Он был высокий, с тёмными глазами и лёгкой улыбкой, от которой у меня подкашивались ноги. Работал инженером на заводе, я — маркетологом в небольшой компании. Мы встретились случайно, в кафе, когда я пролила на него кофе. Он не разозлился, а рассмеялся и предложил угостить меня новым latte. Так всё и закрутилось.
Наши отношения были как из романтического фильма. Он дарил цветы, приносил мне шоколадки после работы, звал на прогулки в парк. Мы могли часами болтать обо всём на свете: о книгах, о мечтах, о том, как однажды купим домик у моря. Игорь был внимательным, заботливым. Даже когда у него был график 6/1, он находил время, чтобы помочь мне по дому, погулять с нашей собакой Рексом или просто посидеть рядом, обняв меня за плечи.
— Ты моя девочка, — говорил он, целуя меня в лоб. — С тобой я могу всё.
Я верила. Я любила. Через два года мы поженились. Свадьба была скромной, но тёплой. Я была самой счастливой невестой, а он смотрел на меня так, будто я — его сокровище. Мы сняли небольшую двушку в спальном районе, завели Рекса, строили планы. Я работала, встречалась с подругами, ездила в отпуск. Игорь ходил в спортзал, иногда встречался с друзьями, но всегда возвращался ко мне. Мы были командой.
А потом я забеременела.
Беременность была желанной. Когда я показала Игорю тест с двумя полосками, он подхватил меня на руки и закружил по комнате.
— Мы будем родителями! — кричал он. — Ты сделаешь меня самым счастливым папой!
Первые месяцы всё было как в сказке. Игорь заботился обо мне: приносил фрукты, напоминал пить витамины, даже сам готовил ужин, когда я уставала. Но на последних двух месяцах беременности что-то изменилось. Я стала тяжёлой, неповоротливой, часто болела спина. Работу пришлось оставить, и я сидела дома. Игорь же начал приходить с работы уставшим. Его улыбка стала реже, а разговоры короче.
— Игорек, может, сходим куда-нибудь? В кафе или просто погуляем? — спрашивала я, пытаясь вернуть нашу близость.
— Лен, я вымотался. На заводе аврал, — отвечал он, не отрываясь от телефона. — Давай потом.
«Потом» так и не наступало. Я старалась не обижаться. Говорила себе, что это временно, что он действительно устаёт. Но внутри росло чувство одиночества.
Когда родилась Полина, я думала, что всё вернётся на круги своя. Игорь был счастлив, когда впервые взял дочь на руки. Он фотографировал её, отправлял снимки родителям, хвастался коллегам. Но эйфория длилась недолго. Через пару недель он снова стал отстранённым. А я? Я погрузилась в новый мир — мир материнства.
Первые месяцы с Полиной были как марафон. Она плохо спала, часто плакала, и я крутилась как белка в колесе: кормления, пелёнки, укачивания. Плюс уборка, готовка, Рекс, который требовал прогулок. Я перестала высыпаться. Мои волосы, которые Игорь раньше любил наматывать на палец, теперь были собраны в неряшливый пучок. Но я старалась. Старалась быть не только мамой, но и женой. Следила за собой, насколько это было возможно: делала лёгкий макияж, покупала кремы, даже пыталась надевать что-то красивое, а не только спортивный костюм.
Но Игорь этого не замечал. Он приходил домой, бросал рюкзак в прихожей и сразу шёл к телевизору. Иногда бурчал что-то вроде:
— Лен, почему посуда не помыта?
Или:
— Опять борщ? Я же просил что-то полегче.
Я пыталась объяснить, что у меня нет времени на всё сразу. Что Полина капризничает, что я не сплю ночами. Но он отмахивался:
— Да ладно, ты же дома сидишь. Что там сложного?
Эти слова резали как нож. Я «сижу дома»? Я работаю 24/7 без выходных, без больничных, без похвалы. А он? Он стал вечно уставшим. Раньше с таким же графиком он успевал всё: спортзал, прогулки с Рексом, время для меня. Теперь же он приходил, падал на диван и залипал в телефон или телевизор. Даже с дочкой он почти не возился. Иногда брал её на руки минут на пять, а потом говорил:
— Лен, возьми, я не знаю, что она хочет.
Я чувствовала себя одинокой. Родственники были далеко: мои родители в другом городе, его — ещё дальше. Подруги, с которыми я раньше могла поболтать за кофе, как будто испарились. Они поздравляли меня с рождением Полины, но потом их звонки становились всё реже. А знакомиться с другими мамами на детской площадке мне было неловко. Я не знала, как подойти к этим женщинам с колясками и начать разговор. Да и куда мне было ходить? Максимум — в парк, на лавочку, с Полиной.
Однажды я не выдержала. Полина уснула, я приготовила ужин, даже убралась, чтобы Игорь не смог придраться. Когда он пришёл с работы, я предложила поговорить.
— Игорек, можно тебя на минутку? — начала я осторожно, садясь напротив него.
Он оторвался от телефона и посмотрел на меня с лёгким раздражением.
— Что опять?
Я глубоко вдохнула, стараясь не сорваться.
— Мне кажется, мы отдалились. Ты всё время уставший, а я… я чувствую себя не женой, а прислугой. Мне не хватает тебя. Объятий, разговоров, как раньше. Я понимаю, что у тебя работа, но мне тоже тяжело. Может, ты иногда будешь помогать с Полиной? Или просто… не знаю, принесёшь цветы, как раньше?
Я смотрела на него с надеждой. Думала, он поймёт. Обнимет. Скажет, что всё наладится. Но вместо этого он закатил глаза.
— Лена, ты серьёзно? Я пашу как проклятый, чтобы нас всех кормить. А ты мне тут про цветы? Да ты вообще от жиру бесишься! Сидишь дома, с ребёнком возишься, а я должен ещё и танцевать вокруг тебя?
Я онемела. Его слова были как пощёчина.
— С ребёнком возиться — это не отдых, Игорь, — тихо сказала я. — Я тоже устаю. И мне не хватает твоей поддержки.
— Поддержки? — он фыркнул. — Да ты просто накрутила себе. Все так живут. Хватит выдумывать.
Я больше не смогла говорить. Слёзы подступили к горлу, но я не хотела плакать при нём. Ушла в спальню, закрыла дверь и уткнулась в подушку. А он даже не пришёл проверить, как я.
С того разговора прошло два месяца, и ничего не изменилось. Наоборот, стало хуже. Я перестала пытаться достучаться до Игоря. Перестала навязывать своё внимание. Не просила обнять, не звала на прогулки. И, кажется, ему это даже понравилось. Он жил своей жизнью: работа, телевизор, телефон. А я — своей: Полина, Рекс, дом.
Интимной близости у нас тоже не было. После родов я переживала, что моё тело изменилось, но старалась следить за собой. Думала, может, я ему не нравлюсь? Но он даже не пытался. Один раз я сама сделала шаг навстречу, но он отмахнулся:
— Лен, я устал. Давай не сегодня.
И всё. Больше я не пробовала.
Иногда я думала: может, он загулял? Но нет. Игорь приходил с работы сразу домой — завод был в десяти минутах ходьбы. С друзьями он не тусовался, хотя я была бы не против. Я даже проверяла его телефон пару раз, пока он спал. Ничего. Ни подозрительных переписок, ни звонков. Или он очень хорошо всё скрывал, или ему просто было всё равно.
Мы стали соседями. Он жил в своей комнате, я — в своей. Разговаривали только о быте: что купить, что приготовить, кто выгуляет Рекса. Я чувствовала себя невидимкой. А хуже всего было то, что я начала сомневаться в себе. Может, он прав? Может, я действительно «от жиру бешусь»? Может, это нормально, что после рождения ребёнка мужья становятся такими?
Всё дошло до предела в прошлую пятницу. У Полины резались зубки, она всю ночь плакала. Я не спала, качала её, пела колыбельные. Утром я была как зомби, но всё равно встала, приготовила Игорю завтрак, выгуляла Рекса. А он, как обычно, пришёл с работы и начал:
— Лена, почему в коридоре грязь? Ты что, целый день ничего не делала?
Я посмотрела на него. На его недовольное лицо. И что-то во мне сломалось.
— Игорь, я не спала всю ночь. Полина плакала. Я устала. А ты вместо того, чтобы помочь, опять придираешься.
Он скривился.
— Ну конечно, ты всегда устала. А я что, не устаю? Я деньги зарабатываю, а ты тут…
— А я что, не работаю? — перебила я, уже не сдерживаясь. — Я весь день с ребёнком, с собакой, с твоими рубашками и твоим ужином! Я не прошу многого, Игорь! Просто обними меня иногда! Скажи, что я молодец! Или хотя бы не веди себя так, будто я тебе должна!
Он молчал. А потом сказал то, что добило меня окончательно:
— Куда ты денешься, Лен? С ребёнком на руках, без работы, без жилья. Сиди и не выдумывай.
Я замерла. Эти слова были как удар под дых. Он знал, что у меня нет выхода. Знал, что я завишу от него. И использовал это.
С того дня я хожу как в тумане. Я не знаю, что делать. Развод? Но куда я пойду с Полиной? Жилья своего нет, работы пока тоже. Родители помогут, но я знаю, что им тяжело. Да и не хочу я быть для них обузой. Остаётся только терпеть? Но сколько? Пока Полина не вырастет? Пока я совсем не потеряю себя?
Я думаю, что, возможно, Игорь всегда был таким. Просто раньше он боялся меня потерять. Я была независимой: работала, гуляла с подругами, ездила в отпуск. У меня были свои деньги, свои интересы. А теперь я — мама, которая сидит дома. И он знает, что я никуда не денусь.
Иногда я представляю, как всё могло бы быть. Как он приходит с работы, обнимает меня, берёт Полину на руки. Как мы вместе гуляем в парке, смеёмся, строим планы. Но это только мечты. А реальность — это молчание, телевизор и чувство, что я растворяюсь.
Я не хочу так жить. Но как выбраться, я пока не знаю. Может, начать с малого? Найти подработку онлайн? Познакомиться с другими мамами? Поговорить с психологом? Или всё-таки собрать вещи и уйти, несмотря на страх?
