Первое, что я увидела в их доме – огромную коллекцию фарфоровых слоников. «Это всё из Праги, доченька!» – с гордостью объявила будущая свекровь, Тамара Петровна, поправляя безвкусную брошь на вышитой бисером кофте. В тот момент я поняла – эта семья отчаянно пытается казаться тем, чем не является. Наверное, переезд моего Кирилла в Москву вскружил им головы, и теперь они изо всех сил стараются соответствовать образу «столичной родни». Но акцент и манеры выдают их с головой – как ни наряжай сельского жителя в костюм от Армани, простота всё равно проглянет.
– Здорово, пап, как дела? – телефонный звонок прервал наш ужин. Семь часов вечера – святое время для звонков из родного села, хотя часовых поясов между нами нет.
Из динамика донеслось невнятное бурчание. По лицу Кирилла было видно, что разговор ему не в радость.
– Да нормально всё, работаем потихоньку, – неохотно отвечал он. – Москва? Стоит, куда ей деться… Давай лучше про вас поговорим?
Похоже, в селе Сосновка, откуда родом мой муж, главное развлечение – бесконечные телефонные разговоры. Я всегда считала, что болтливость – женская черта, но Петр Семёнович, отец Кирилла, разрушал все стереотипы.
Кирилл начал рассказывать про московские пробки, хотя я сомневаюсь, что его отец может представить, что такое трёхчасовой затор на Кутузовском. Этот разговор напомнил мне нашу первую встречу с его роднёй.
– А ты часом не сидела? – хором спросили родственники, увидев мою татуировку. – Больно уж замысловатая… Может, ты там главная была?
– Главная, но только в своём отделе, – улыбнулась я. – А татуировка – это студенческое баловство.
– Красота какая, цветная! – восхитился дядя Кирилла, Виктор Семёнович. – У меня тоже есть, я на флоте служил.
Он закатал рукав, демонстрируя размытый якорь и какие-то цифры. Потом, заговорщически подмигнув, показал другое плечо с кривоватой русалкой.
– Это моя Надюша, – с гордостью заявил он. – Велел набить, чтоб на неё похожа была, только русалкой. Похоже вышло?
Я украдкой взглянула на его жену, которая больше напоминала героиню мультфильма «Простоквашино», но дипломатично промолчала.
– Удивительное сходство, – ответила я уклончиво. – И черты лица, и фигура.
Виктор Семёнович просиял:
– А дочек моих ещё не видела! Копия мать, в школе сейчас.
Позже выяснилось, что девочки-подростки действительно пошли в мать – сказывалась любовь к деревенской кухне. В этой семье культ еды возвели в абсолют. На столе громоздились горы солений, копчёностей, домашних колбас, пирогов и прочих яств, словно готовились к осаде.
– Ты что же не ешь, Вероника? – обеспокоенно спросила мать Кирилла. – Всё своё, натуральное. Васька ещё вчера по двору бегал, а Майка совсем старая стала – пришлось забить.
Я не сразу сообразила, о ком речь:
– Простите, кто такие Васька и Майка?
– Кирилл, где ж ты такую чудную нашёл? – загоготали гости. – Не знает, что Васька – это кабанчик, а Майка – корова. Удои упали, вот и пустили на мясо.
– Я просто уточнить хотела, – я почувствовала себя неловко. – Жизнь в столице не означает полного невежества в сельских вопросах.
– Да ладно тебе, – панибратски похлопал меня по плечу моряк Виктор. – Давай лучше тяпнем, красавица!
– Простите? – я снова растерялась. – Это как?
– Эх, городские! – развеселились собравшиеся. – По маленькой примем, значит!
Я будто попала в старый фильм про деревенскую жизнь. Когда свёкор достал гармонь и затянул протяжную песню, а все женщины дружно подхватили, это ощущение только усилилось.
– У вас всегда так? – шепнула я Кириллу. – Такое чувство, что я в машине времени оказалась.
– Обычно еды поменьше, – усмехнулся он. – А так – классическая программа.
На следующий день всё повторилось, словно нам устроили репетицию деревенской свадьбы. Мы женаты уже пять лет, а я до сих пор помню каждую деталь тех смотрин.
Настоящей свадьбы у нас не было – решение вполне осознанное. Страшно представить, что случилось бы, заявись эта колоритная компания в столичный ресторан.
Мы просто расписались и отметили в небольшом кафе с моими родными.
– Ребята, мы понимаем, что в Москве без своего угла тяжело, – сказал мой отец, поднимаясь с бокалом. – Мы с мамой решили помочь вам с первым взносом за квартиру.
Такой щедрый подарок растрогал меня до слёз. Кирилл долго благодарил тестя, пожимая ему руку.
Ночью мы пересчитывали подарки друзей:
– Отлично, на ремонт и технику должно хватить. Спасибо гостям!
– Милый, может, стоило и твоих позвать? – осторожно спросила я. – Неудобно как-то…
– Нет, всё правильно сделали. Моя родня – как ящик динамита, – вздохнул Кирилл. – На свадьбе моего брата Стёпки чуть Дом культуры не спалили – еле потушили всем селом.
– Тебе виднее, – согласилась я. – Наверное, это было бы пострашнее моих смотрин.
Мы с Кириллом неплохо устроились в Москве. Я работаю бренд-менеджером в крупной компании, а он сделал впечатляющую карьеру в мебельном бизнесе – начинал сборщиком, а теперь руководит отделом продаж. По столичным меркам живём скромно, но на ипотеку и комфортную жизнь хватает.
Но для его родни мы чуть ли не Рокфеллеры. Это стало очевидно, когда они приехали «на экскурсию». Воспоминания об этом визите до сих пор вызывают у меня нервный смех.
– Мать честная! – восхищался Виктор Семёнович. – Вот это размах!
– Как в кино! – поддакивала Надежда. – Прямо как в сериале про богатых!
Их дочки только восторженно пищали. Мы встретили гостей на вокзале, но они застряли там надолго – не могли перестать удивляться всему вокруг.
Когда добрались до нашей двушки, начался новый виток восторгов. Надежда мгновенно оккупировала ванную и плескалась там битых три часа. Девочек мы усадили за PlayStation, а Виктор Семёнович застыл перед телевизором.
– У нас в клубе экран и вполовину меньше! Сколько тут? Метра три? – разинул он рот.
– Всего полтора в диагонали, – скромно пояснил Кирилл.
– А чего он как доска? – недоумевал дядя. – У нас-то пузатый, как моя Надюша сейчас, а этот – что щепка!
Не успели мы ответить, как из ванной выплыла раскрасневшаяся Надежда:
– Господи, благодать какая – горячая вода! У нас только по субботам, когда Витя баню топит… Если не загуляет, конечно.
– А что такого? – вскинулся Виктор. – Мы на флоте ледяной мылись – и ничего, все живы!
– Ох уж эти твои гулянки! – взвилась Надежда. Девочки испуганно притихли.
Почуяв надвигающуюся бурю, я поспешила вмешаться:
– А давайте на ВДНХ съездим? Там всем будет интересно!
Предложение встретили на ура. У подъезда Виктор Семёнович застыл перед соседским BMW.
– Кирюха, неужто «бумер»? – прошептал он благоговейно.
– Обычное дело для Москвы, дядь Вить, – усмехнулся муж.
– Сфоткай нас, племянничек! На свой телефон, у меня-то камера никудышная.
– Гости из области, – объяснила я таксисту. Тот понимающе кивнул.
Машина Кирилла была в ремонте, в такси все не поместились, поэтому он один повёз родню в парк. Вернулся мрачнее тучи. Я утащила его в спальню:
– Что стряслось? Выглядишь как в воду опущенный.
– Жмоты они, вот что, – процедил он. – Как цены на аттракционы увидели, сразу в кусты – мол, денег нет. Пришлось всё самому оплачивать.
– А как же корова, которую Виктор продал? – удивилась я. – И во сколько нам обошлось веселье?
Муж молча показал выписку из банка.
– Ничего себе! – присвистнула я. – Ещё пара таких прогулок – и мы по миру пойдём.
Так почти и вышло. Пришлось идти на хитрость – Кирилл якобы срочно уехал в командировку, а мне позвонили родители, требуя помощи на даче.
Чтобы сгладить обман, накупили им подарков – влетело в копеечку. Мы зареклись больше не принимать гостей, но судьба распорядилась иначе.
Через три месяца раздался звонок – Виктор Семёнович собственной персоной. Они с Надеждой чуть трубку не разорвали, но суть я уловила.
– Готовь деликатесы, да подороже, родня едет – Заявили родственники
Я удивилась, почему звонят мне, а не племяннику, но вежливо поинтересовалась:
– С чего вдруг решили навестить? Вроде недавно гостили…
– Отпуск у меня! – радостно сообщил Виктор. – Урожай собрали, можно и в столицу махнуть!
– А что дома не отдохнуть? У вас же грибы-ягоды, рыбалка… – попыталась отговорить я.
– Этим нас не удивишь! Подумаешь, опята! – рассмеялся он. – А тут – культурная программа! Надюша пальто хочет, девчонкам сапоги… Короче, завтра будем!
Я пересказала разговор Кириллу – тот побледнел, вспомнив прошлые траты.
– Просят какой-то особенной еды, – добавила я. – Правда, не пойму, что они имеют в виду.
– Перебьются! – отрезал муж. – Сделаем пару салатов, запечём курицу с картошкой, купим холодца – они его обожают. Для шика добавим красной рыбы и маслин. В деревне такого не найдёшь.
Мы накупили продуктов и вместе приготовили роскошный ужин.
– Обалдеют от счастья, – усмехнулся Кирилл. – Такое только в новогодних фильмах видели.
Всё было готово к приёму гостей. Муж поехал на вокзал, я надела нарядное платье.
– Встречай дорогих гостей! – раздался в прихожей голос Виктора Семёновича.
Он застыл в дверях, скривившись при виде стола:
– Это что за убожество? А где деликатесы?
– О чём вы? – опешила я.
– Сейчас… Надюш! Где список деликатесов?
Надежда, заливаясь краской, достала бумажку:
– Значит так… фуа-гра, омары, устрицы…
– Может ещё трюфели с икрой? – прорычал Кирилл. – Вы зачем приехали? Издеваться?
– Что ты, племянник? – растерялся Виктор. – Мы же в гости…
– В гости с пустыми руками не ходят! – взорвался Кирилл. – Где ваши соленья-варенья, грибы маринованные?!
Я с интересом наблюдала за разворачивающейся драмой.
– Жадный ты, – вздохнул Виктор. – Всё подарки требуешь… Нет чтоб просто радоваться гостям.
– Кого ты жадным назвал?! – побагровел Кирилл. – Я на вас в парке месячную зарплату механизатора оставил! А теперь я жадный? Собирайтесь обратно в деревню, видеть вас не хочу!
Удивительно, но родня быстро сообразила, что перегнула палку. Через пять минут их и след простыл.
– Что делать с угощением? – осторожно спросила я.
– Твоих родителей позовём, – выдохнул муж. – Хоть с ними можно по-человечески посидеть. Всё-таки столичные люди.
– Не в этом дело, милый, – возразила я. – Неважно, где человек родился. Важно, какая у него душа.
Вечер с моими родителями удался на славу. Они искренне хвалили наши кулинарные таланты.
– А может, хотите чего-нибудь эдакого? – подмигнула я. – Устриц там или омаров?
– Упаси господь, – рассмеялся папа. – Что может быть вкуснее домашней курочки с картошкой?
И хотя мои родители коренные москвичи, они никогда не страдали манией величия и не пытались казаться тем, чем не являются.
