Тревожное предчувствие пронзило Софию насквозь, когда она, случайно проходя мимо приоткрытой комнаты, уловила обрывки подозрительного разговора зятя. Его слова, словно острые осколки стекла, впились в её сознание. София замерла, боясь пошевелиться и выдать своё присутствие. В один миг перед глазами пронеслись месяцы совместной жизни под одной крышей, бесконечные ссоры молодожёнов и слёзы дочери. Нет, это не могло быть простым совпадением или недоразумением. Что-то подсказывало Софии: сегодняшний вечер изменит судьбу её семьи навсегда.
Немногие родители готовы приютить взрослых детей после свадьбы, но София не относилась к их числу. Когда её единственная дочь Марина с виноватым взглядом призналась в финансовых трудностях молодой семьи, София без колебаний предложила паре временное пристанище в своей двушке.
— Мам, ты действительно не против, если мы с Антоном поживём у тебя какое-то время? — нерешительно спросила Марина, теребя края свитера. — Мы оба ищем стабильную работу, и нам просто нужно накопить на первые месяцы аренды…
— Глупости какие, — София махнула рукой с такой уверенностью, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. — Моя квартира достаточно просторная для троих. Единственное условие — помощь по хозяйству и активные поиски работы.
— Ты настоящее спасение! — воскликнула Марина, обвивая мать руками. — Клянусь, мы сделаем всё возможное, чтобы не стать обузой.
София ласково погладила дочь по волосам, не решаясь озвучить свои сомнения относительно Антона. Этот юноша вызывал у неё противоречивые чувства с самого начала их школьного романа. Чрезмерно самоуверенный, с налётом пренебрежительности к окружающим — не такого спутника она представляла для своей Марины. Слишком часто София вытирала слёзы дочери после очередной размолвки, слишком хорошо помнила шаблонные букеты и коробки конфет, которые Антон приносил в качестве формальных извинений.
Переезд молодожёнов произошёл быстро и без осложнений. Первые недели всё складывалось относительно гладко. Марина устроилась официанткой в соседнее кафе, Антон нашёл работу в автомастерской, а София старалась поддерживать мирную атмосферу в доме. Однако идиллия продлилась недолго.
— Ты хоть понимаешь, который час? — раздражённый голос дочери разносился по квартире поздним вечером, когда София уже лежала в своей комнате.
— Не начинай, прошу тебя, — хриплый голос Антона звучал устало и равнодушно. — Просто встретился с приятелями после смены.
— В таком состоянии? От тебя несёт алкоголем на километр! — возмущалась Марина. — У тебя завтра ранняя смена, мы копим деньги, забыл?
— Боже, только не эта песня снова, — огрызнулся Антон. — Ты с этими деньгами скоро в могилу меня сведёшь. Мне что, теперь и расслабиться нельзя?
— Расслабиться? — в голосе Марины звенело возмущение. — Пока я разрываюсь между сменами и помогаю маме по дому, ты «расслабляешься»? Проявляй хоть каплю уважения к нам обеим!
— Меня уже тошнит от вас двоих, если честно, — отчеканил Антон. — Иногда думаю, что женитьба была огромной ошибкой.
София крепче сжимала подушку, стараясь не вмешиваться. Эти перепалки стали частью её вечернего ритуала — сначала крики и обвинения, потом хлопанье дверьми, и наконец тихие всхлипывания дочери на кухне. И только тогда София выходила из своего укрытия, заваривала мятный чай и молча обнимала своего взрослого, но такого ранимого ребёнка.
К скандалам из-за денег добавились подозрения в неверности. Марина то и дело находила странные сообщения в телефоне мужа, слышала от общих знакомых о его встречах с другими девушками. Но Антон виртуозно превращал любой разговор так, что виноватой в итоге оказывалась сама Марина.
— Ты просто параноик, — отмахивался он. — У тебя комплекс неполноценности, вот и мерещатся измены на ровном месте.
И именно сегодня София случайно подслушала тот самый разговор. Антон, не стесняясь присутствия тёщи в соседней комнате, договаривался о встрече, обещая, что «эта старая карга ничего не услышит, она глуха как пробка».
— Любовь моя, никто не узнает о нас, особенно жена — Произнес Антон по телефону
— Точно-точно, брат, — неестественно громко произнёс он в конце разговора. — Увидимся завтра в парке после работы.
София задумалась. Фальшивое «брат» звучало как неуклюжая попытка скрыть истинную природу разговора. Она должна была рассказать дочери, но действовать нужно было осторожно.
— Марина, зайди ко мне вечером, — как бы между прочим сказала София за ужином. — Нашла бабушкину брошь, хочу тебе показать.
— Конечно, мам, — кивнула Марина, не подозревая о грядущем разговоре.
Когда дочь зашла в комнату, София попросила: — Закрой дверь, пожалуйста.
— Так где же эта знаменитая брошь? — с улыбкой спросила Марина, присаживаясь на край кровати.
— Прости за обман, милая, — София понизила голос до шёпота. — Мне нужно было поговорить с тобой наедине.
— Что случилось? — нахмурилась Марина, заметив серьёзное выражение лица матери.
— Сегодня я невольно услышала телефонный разговор Антона, — София подбирала слова с осторожностью. — И это был не дружеский разговор, как он пытался изобразить.
— На что ты намекаешь? — в голосе дочери появились защитные нотки.
— Он договаривался о встрече с женщиной, Марина, — София пересказала подслушанный разговор, не упуская деталей.
— Мама, ты всё не так поняла, — Марина раздражённо покачала головой. — Это его друзья так шутят между собой, изображая влюблённых. И потом, он же назвал собеседника «брат» в конце.
— Милая… — начала София, но Марина уже поднялась.
— Я знаю всех его друзей и коллег, — отрезала она. — Даже если там и есть какие-то девушки, ты же знаешь его вкус. Он бы никогда…
— Доченька, я говорю это не просто так, — София наклонилась ближе, в её голосе смешались тревога и настойчивость. — Твой отец точно так же отводил глаза, когда я задавала неудобные вопросы. Эта история слишком знакома мне. Может быть, стоит проверить мои подозрения?
— Ты не понимаешь, мама, — Марина устало провела рукой по лицу. — Наши отношения с Антоном и так трещат по швам из-за моей вечной подозрительности. Каждый раз, когда я думала, что поймала его на лжи, всё оказывалось невинным недоразумением. Я устала быть параноиком в собственном браке.
— Доверие — это прекрасно, милая, — София осторожно сжала ладонь дочери. — Но слепая вера порой разбивает сердца вдребезги. Штамп в паспорте никогда не был гарантией верности.
Марина отрицательно покачала головой, попросила не возвращаться к этой теме и вышла из комнаты, оставив Софию наедине с тяжёлыми мыслями. Всю ночь женщина ворочалась в постели, перебирая в голове возможные сценарии. Чем больше она думала, тем сильнее укреплялась в решении взять ситуацию в свои руки. Без неопровержимых доказательств Марина никогда не поверит в предательство мужа.
Утренний свет едва пробивался через занавески, когда на кухне появился Антон, безукоризненно выбритый и одетый с претенциозной аккуратностью.
— София Дмитриевна, сегодня задержусь допоздна — срочный проект горит, — бросил он, наливая кофе. — Не ждите меня к ужину.
— Конечно, Антон, — София изобразила самую искреннюю из своих улыбок. — Пусть всё сложится удачно.
«Какой актёр пропадает», — пронеслось в её голове, пока она наблюдала, как зять торопливо завтракает.
Дождавшись, когда Марина уйдёт на смену, София переоделась в неприметную одежду, накинула тёмную куртку с капюшоном и отправилась к мастерской, где работал Антон. Она пришла заранее и заняла позицию в кафе напротив, откуда открывался прекрасный обзор на главный вход.
Томительное ожидание растянулось почти на час. Наконец, в толпе спешащих сотрудников мелькнула знакомая фигура. Антон быстрым шагом двигался в сторону парка, постоянно поглядывая на часы. София держалась на безопасном расстоянии, периодически прячась за прохожими и деревьями.
Парк встретил их прохладным ветром и шелестом осенней листвы. Антон выбрал скамейку возле фонтана и погрузился в телефон. София заняла позицию за густыми кустами сирени, откуда открывался идеальный обзор. Сердце колотилось с такой силой, что казалось, его стук может выдать её присутствие.
«Пишет своей пассии о прибытии», — мелькнула горькая мысль, пока София доставала телефон и активировала камеру.
Минуты тянулись мучительно долго. Внезапно лицо Антона озарилось улыбкой — той самой, которую он когда-то дарил только Марине. К скамейке приближалась хрупкая девушка с копной рыжих волос и ярким макияжем. Не успела она подойти, как Антон вскочил ей навстречу.
София нажала кнопку записи, стараясь унять дрожь в руках. Сцена разворачивалась как в дешёвом сериале — объятия, поцелуй, нежные прикосновения. Они выглядели счастливыми, беззаботными, влюблёнными. Парочка, держась за руки, направилась вглубь парка, а София, убедившись в достаточности компрометирующего материала, поспешила домой, чувствуя смесь горечи и облегчения.
Квартира встретила её неожиданной тишиной. В кухне обнаружилась Марина, бледная и с заплаканными глазами.
— Ты дома? Разве сегодня не твоя смена до закрытия? — удивилась София.
— Ужасно разболелся живот, — поморщилась Марина. — Начальница отпустила, сказала отработаю позже.
— Возможно, это не случайно, — произнесла София, присаживаясь рядом. — Интуиция пыталась тебя предупредить.
— О чём ты говоришь? — непонимающе нахмурилась Марина.
Без лишних слов София открыла видеозапись и протянула телефон дочери. Время словно застыло — Марина, не моргая, смотрела в экран, периодически возвращая видео к началу, будто надеялась обнаружить ошибку, подмену, что угодно, что опровергло бы очевидное.
— Я не стала следить дальше, — тихо проговорила София. — Думаю, этого достаточно, чтобы увидеть правду. Подозреваю, что это длится уже не первый месяц. Когда ты работала по ночам, я слышала, как он выскальзывает из квартиры и возвращается под утро. Мне так жаль, родная.
Лицо Марины исказилось, из глаз хлынули слёзы. Она разразилась потоком проклятий и обвинений в адрес мужа, которого ещё утром защищала перед матерью. София обнимала дочь, позволяя выплеснуть боль и гнев, не пытаясь унять этот поток эмоций.
— Что мне теперь делать? — всхлипнула Марина, когда первая волна ярости схлынула. — Он скоро вернётся, а я даже видеть его не могу.
— Собери его вещи, — решительно произнесла София. — Выставим чемоданы за дверь. Я не хочу больше видеть этого человека в своём доме и рядом с тобой. Притворяться, что ничего не произошло — выше моих сил.
— Ты права, — Марина вытерла слёзы и решительно поднялась.
С яростной методичностью они опустошали шкафы, выдвигали ящики, складывая каждую принадлежащую Антону вещь в большой чемодан. Каждая найденная мелочь лишь подпитывала гнев Марины — зубная щётка, забытый галстук, потрёпанный блокнот.
Когда всё было готово, чемоданы заняли своё место на лестничной площадке, а дверь оказалась надёжно заперта на все замки. София заварила крепкий чай с мятой и мёдом, пытаясь успокоить дочь, которая металась по квартире, переживая предстоящую конфронтацию.
Хлопок входной двери подъезда прозвучал как предвестник бури. Вскоре послышались тяжёлые шаги на лестнице, за которыми последовал удивлённый возглас и настойчивый стук в дверь.
— Марина! — голос Антона звучал растерянно. — Что происходит? Открой!
Женщины хранили молчание, игнорируя непрекращающиеся звонки на мобильные. Стук становился всё настойчивее, перерастая в грохот.
— Я знаю, что вы дома! — кричал Антон. — Что за детские игры?!
София крепко держала дрожащую Марину за руку, видя, как та разрывается между желанием высказать всё в лицо и страхом встречи с предателем.
Наконец, что-то в Марине надломилось:
— Убирайся! — крикнула она, подойдя к двери. — Я всё знаю о твоих похождениях! Видела тебя сегодня в парке с этой… этой…
— Дай мне объяснить! — в голосе Антона звучало отчаяние. — Это не то, что ты думаешь!
— Объяснить? — истерически рассмеялась Марина. — Что именно ты объяснишь? Как целовал её? Как держал за руку? Как обманывал меня месяцами?
— Просто открой дверь, давай поговорим как взрослые люди!
— Нет, — голос Марины стал неожиданно твёрдым. — Забирай свои вещи и исчезни из моей жизни. Навсегда.
Ещё несколько минут Антон пытался достучаться, уговаривая, умоляя, а затем угрожая. Наконец, послышался звук волочащихся по ступенькам чемоданов и затихающие проклятия.
Следующие недели превратились для Марины в мучительное испытание. Антон не оставлял попыток вернуться — караулил у подъезда, писал бесконечные сообщения, пытался через общих знакомых организовать встречу. София стала незаменимой опорой для дочери, помогая справиться с болью предательства и оформить документы на развод.
Постепенно жизнь начала обретать новые краски. Марина с головой погрузилась в работу, получила повышение и вскоре смогла накопить достаточно, чтобы снять собственную квартиру. Но даже живя отдельно, она часто навещала мать, с благодарностью вспоминая тот судьбоносный день, когда мамина интуиция и решительность спасли её от жизни в иллюзиях.
— Знаешь, мама, — однажды призналась Марина за чашкой воскресного чая, — я всё ещё не могу поверить, что ты оказалась права по всем пунктам.
— Иногда материнское сердце видит то, что скрыто от влюблённых глаз, — улыбнулась София, обнимая повзрослевшую дочь. — Главное, что теперь у тебя есть шанс построить жизнь заново, без лжи и предательства.
526
17
