Оказывается, стены нашей квартиры хранят больше секретов, чем я могла представить. Случайно услышанный разговор между мужем и его матерью перевернул мою жизнь с ног на голову. Они обсуждали меня так, словно я была досадной ошибкой, которую нужно исправить. Каждое их слово, каждый шепот за моей спиной отдавался болью где-то под ребрами. И вот теперь я сижу на кухне, среди своих любимых растений, и думаю – как могла быть такой слепой? Антон всегда казался мне надежной опорой, а его мать… что ж, свекрови редко бывают ангелами. Хотя моя Вера Павловна претендует на это звание, судя по тому, как настойчиво она пытается «спасти» своего сына от моего пагубного влияния.
— Марина, приготовь сегодня что-нибудь особенное, — муж появился на кухне с самодовольной улыбкой. — Мама придет на ужин. Помнишь, как она любит голубцы?
— Отлично, — я улыбнулась с деланным энтузиазмом. — Сходи в магазин за капустой и фаршем. Или ты думаешь, у меня под подушкой продуктовая база?
— Приготовь из того, что есть, — он поморщился. — Не хочу после работы по магазинам бегать.
Вечная песня – он устал, он работает. Будто я целыми днями прохлаждаюсь! С двухлетней Софией на руках особо не разгуляешься. Но Антон этого словно не замечает, требуя, чтобы дом блестел, а на столе всегда была горячая еда.
А свекровь! Эта женщина превратила мою жизнь в бесконечную череду придирок. Началось все с имени внучки. Помню тот день, когда мы вернулись из роддома:
— Как назвали? — Вера Павловна влетела в квартиру, даже не сняв обувь. — Надеюсь, нормальное имя выбрали?
— София, — ответила я, прижимая к себе спящую дочку.
— Что за блажь? — она всплеснула руками. — Нельзя было по-человечески – Машей или Катей?
— По-гречески это означает «мудрость», — я старалась говорить спокойно. — Красивое имя.
— Лучше бы Анной назвали, как мою маму, — фыркнула свекровь. — А то выдумали тоже…
Антон во время этого разговора делал вид, что его здесь нет. Как всегда – ни рыба ни мясо. Хорошо, что мои родители быстро приехали и увезли нас домой отмечать рождение внучки. Но и спустя два года Вера Павловна упорно называет Софию просто «девочкой», словно у ребенка и нет имени.
— У моей дочки есть имя! — не выдержала я однажды. — Может, хватит делать вид, будто она подкидыш?
— Смени ей имя, тогда и поговорим, — отрезала свекровь.
Но больше всего ее раздражает моя любовь к комнатным растениям. Мою коллекцию, доставшуюся от бабушки-цветовода, она называет не иначе как «пылесборником». Каждый ее визит начинается с осмотра моих зеленых питомцев:
— Лучше бы зелень на подоконнике выращивала, — ворчит она, разглядывая мои орхидеи. — Какой толк от этих веников?
— Это не только красота, Вера Павловна, — терпеливо объясняю я. — Растения очищают воздух, поглощают токсины. Да и для души полезно – посмотришь на эту зелень, и спокойнее становится.
— Вот как зимой огурцы подорожают, попляшешь со своими фикусами, — она поджимает губы. — Лучше бы рассаду помидоров завела.
— Красота тоже важна, — вздыхаю я. — Мы же не в каменном веке живем.
— Знаем мы таких эстетов! — она многозначительно качает головой. — Ты же у нас кто по профессии? Цветочница?
— Флорист, — в который раз поправляю я. — Между прочим, на вашем юбилее я составляла все букеты. Там мы с Антоном и познакомились.
— Лучше бы ты в общепите работала, — она прищуривается. — Хоть готовить бы научилась нормально.
У свекрови вообще особые отношения с едой. Любую ценность она измеряет в килограммах продуктов. Когда родители подарили мне новый смартфон, первым ее вопросом было:
— И сколько этот телефон стоит? Да на эти деньги можно целый мешок окорочков купить!
Антон как-то объяснил мне эту одержимость – оказывается, его мать выросла в большой семье, в тесной коммуналке, где вечно не хватало еды. Теперь у нее дача, которую она превратила в настоящий храм плодородия. Каждую морковку называет «деточкой», над каждой клубничкой трясется.
Но настоящий пунктик у нее – заготовки на зиму. Она не просто сама закатывает сотни банок, но и меня пытается заставить.
— Хоть салат «Осенний» научись делать! — увещевает она меня. — Все невестки умеют, одна ты…
— Простите, но это не мое, — я развожу руками. — Взять хотя бы ваши маринованные огурцы…
— А что с моими огурцами? — она мгновенно напрягается.
— Если честно, они несъедобные, — признаюсь я. — Магазинные и то вкуснее.
— Избаловалась, — цедит она сквозь зубы. — Все мой сыночек тебя балует. Сама-то небось палец о палец не ударишь?
— Да, Антон у нас щедрый, — я постаралась, чтобы в голосе звучала ирония. — Только, знаете ли, мужчина в семье – это добытчик. В каменном веке в пещеру мамонта приносили, сейчас зарплату.
— Что ты несешь? — свекровь поморщилась. — Какие мамонты? Может, еще про динозавров расскажешь?
Я только рукой махнула – некоторым метафоры не даются. Как об стенку горох.
— Тебе вообще повезло, что мой сын на тебе женился, — Вера Павловна поджала губы. — Должна быть благодарна…
— Благодарна? — я почувствовала, как внутри закипает злость. — А не напомнить ли вам, чья это квартира? Кто внес первый взнос за ипотеку? Мои родители расщедрились, а от вас я что-то особой помощи не помню.
— Я вам мультиварку подарила! — она уперла руки в боки. — Очень полезная вещь для семьи!
— Которую вы тут же забрали обратно, — я улыбнулась так сладко, что у самой зубы свело. — Как только затеяли свои бесконечные заготовки. Да забирайте, она у меня все равно пылилась.
После таких перепалок свекровь обычно уходила, громко хлопнув дверью. Правда, ее хватало максимум на пару дней – потом все начиналось по новой, как заезженная пластинка.
Последней каплей стала история со стиральной машиной. Когда она сломалась, я чуть не взвыла – с маленьким ребенком без нее как без рук.
— Антон, нам срочно нужна новая стиральная машина, — я поймала мужа вечером. — Давай возьмем что-то приличное, чтобы на годы вперед.
Он кивнул, но начал привычную песню про нехватку денег. Я все понимала – техника недешевая. Решили скинуться: половину он, половину мои родители. Папа предлагал оплатить всю сумму – как раз гараж продал, но я отказалась. Не хотелось окончательно садиться родителям на шею.
Вера Павловна, казалось, обрадовалась поломке. Она вообще исповедовала принцип «чем тяжелее невестке, тем лучше». В ее представлении идеальная жена должна с утра до ночи стирать, готовить и убирать. Видимо, сама так жила и считала это единственно правильным путем.
— Вот и отлично! — в ее голосе звучало плохо скрытое злорадство. — Вспомнишь молодость. Хозяйственное мыло, доска стиральная – все как в старые добрые времена.
— Если вам нравится – стирайте так сами, — я начала терять терпение. — А я предпочитаю жить в двадцать первом веке.
— Вся молодежь сейчас такая, — она поджала губы. — Только о комфорте и думаете.
— А как по-вашему? — я развела руками. — Может, еще на речку с вальком пойти? Или вообще в шкурах ходить?
Но больше всего меня стало раздражать ее постоянное присутствие в нашем доме. Она появлялась чаще, чем почтальон с квитанциями.
— Антон, может твоя мама будет реже заходить? — как-то не выдержала я. — Хочешь видеться – навещай ее сам. Тут же пара остановок.
Муж аж побагровел:
— Как ты можешь! Это же мама! Она меня родила, вырастила…
— А почему мои родители не лезут в нашу жизнь? — парировала я. — Хотя помогают куда больше!
— Мама дает ценные советы! — он упрямо гнул свое. — Вот, борщ варить тебя научила…
— Который я готовлю с подросткового возраста, — я рассмеялась. — Она даже имя внучки запомнить не может, все «девочкой» называет.
— Потому что надо было нормальное имя выбрать! — и тут я поняла, чьими словами он говорит.
Эти разговоры стали повторяться все чаще, выматывая нервы и разрушая семью.
Развязка наступила неожиданно. Вера Павловна предупредила о визите, и я решила расстараться – приготовила свое коронное жаркое. Пусть видит, что невестка не лыком шита.
— Неплохо, неплохо, — похвалила она снисходительно. — Когда хочешь, можешь постараться.
— Спасибо на добром слове, — я сдержанно кивнула.
Зазвонил телефон в гостиной. Я вышла ответить и случайно услышала разговор на кухне. Они думали, что я увлечена беседой и не слышу их шепота:
— Достала со своей стиральной машиной, — вздыхал Антон. — Как кость в горле. Я хотел зимнюю резину купить – теперь придется отложить. А на чем на работу ездить?
До работы, между прочим, десять минут пешком. Но мужчине, видите ли, не солидно.
— А ты не покупай ей ничего, — прошипела свекровь. — Избаловалась совсем. Хочешь резину – бери, я разрешаю.
Я влетела на кухню, чувствуя, как кровь стучит в висках:
— Мамочка разрешает, а я – нет! Понятно? Я знаю, вам хочется видеть меня у корыта с мозолями на руках, но этот номер не пройдет.
— Я не разрешала тебе перечить моему сыну — Заявила мне свекровь
— А вы не указывайте мне в моей квартире, — отчеканила я. — Подчеркиваю – в моей! Хотите стирать вручную – ваше право. Я буду жить в комфорте.
— Сынок, она меня оскорбляет! — запричитала свекровь. — Никакого уважения к старшим…
— Тише! Софию разбудите! — я повысила голос. — А теперь оба – на выход. Дома будете заговоры плести.
— Но я же дома… — начал Антон.
— Это моя квартира, если ты забыл, — я смотрела ему прямо в глаза. — И раз ты выбрал мамину сторону – скатертью дорога. Пусть она тебе носки стирает.
кОни ушли притихшие. За вещами Антон пришел через пару дней. Что ж, он сделал свой выбор – выбрал мамину юбку вместо семейного счастья. Теперь пусть наслаждается домашней стиркой и маминой готовкой. А я наконец-то смогу жить так, как хочу – без вечных упреков и промывания мозгов.
488
27
