— Я — мать твоего мужа, и мне не нужно просить разрешения, чтобы увидеть своего сына! — голос Тамары Григорьевны гремел в просторной квартире. — А ты встречаешь меня так, будто я чужая, а не родная свекровь! Это просто возмутительно!
Алина, стоя в коридоре, старалась сохранить невозмутимость. Она только вернулась с работы, всё ещё сжимая в руке связку ключей, даже не успев снять плащ, как наткнулась на свекровь, уже расположившуюся в её доме.
— Тамара Григорьевна, я не против ваших визитов, — Алина старалась говорить спокойно, — но нельзя ли хотя бы сообщать заранее? Сегодня у меня был сложный день, я хотела просто расслабиться.
— Ох, хватит этих новомодных привычек! — отмахнулась свекровь, проходя в комнату и усаживаясь на диван без приглашения. — Раньше невестки уважали старших. А теперь? То я не вовремя, то без звонка. А вот Дима никогда не ворчит, когда я приезжаю.
— Потому что Дима редко бывает дома в такие моменты, — пробормотала Алина, наконец снимая плащ.
Так начался очередной вечер в жизни Алины Воробьёвой, которая всего полгода назад стала Алиной Кузнецовой, выйдя замуж за Дмитрия. Полгода семейной жизни и три месяца нарастающего конфликта со свекровью.
В среду Алина задержалась в офисе. Новый проект требовал доработки, а потом ещё пришлось отвечать на вопросы начальства. Домой она вернулась около девяти вечера, уставшая и мечтающая о тишине.
Открыв дверь, она сразу почувствовала странный аромат — что-то приторное, с ноткой жасмина. Из кухни доносились голоса — Дмитрия и… его матери.
— Дима, ты не сказал, что у нас гости, — произнесла Алина, заходя на кухню.
— Я не гость, я мать! — воскликнула Тамара Григорьевна, сидя за столом с кружкой чая. — Разве матери нужно приглашение, чтобы навестить сына?
Дмитрий выглядел слегка растерянным.
— Мама просто заехала проведать, — сказал он, избегая взгляда жены.
Алина заметила на столе новую вазочку с конфетами, которой утром не было, и незнакомый поднос.
— А это что такое? — спросила она, указывая на поднос.
— Это поднос, милая, — с ноткой превосходства ответила свекровь. — Я заметила, что у вас такого нет, а это так удобно. Ещё привезла новые шторы — старые совсем потрепались.
Алина глубоко вздохнула, сдерживая раздражение.
— Тамара Григорьевна, спасибо за внимание, но мы с Димой сами выбираем, что нужно нашему дому.
— Ну конечно, — отмахнулась свекровь. — Просто хочу, чтобы у вас было уютно. Ты же вечно на работе, некогда хозяйством заниматься. Я и суп сварила, и тефтели приготовила — всё в холодильнике.
Алина посмотрела на мужа, но тот лишь пожал плечами, словно говоря: «Что тут поделаешь?»
Такие визиты участились. Тамара Григорьевна появлялась без предупреждения, иногда даже со своим ключом — «Димочка дал, чтобы я могла забрать его вещи в стирку». Она перекладывала вещи в шкафах, меняла порядок в кухонных ящиках, приносила новые предметы декора и убирала те, что ей не нравились.
— Тебе не кажется, что это перебор? — спросила Алина мужа, когда они остались вдвоём. — Твоя мама ведёт себя так, будто это её дом.
— Да ладно, Алин, — отмахнулся Дмитрий. — Мама просто заботится. Она одна, ей нужно чем-то заниматься.
— Забота бывает разной, — возразила Алина. — Но не вторжением в моё пространство. Я купила эту квартиру до нашей свадьбы, сама плачу ипотеку, и мне не нравится, когда кто-то здесь хозяйничает без спроса.
Дмитрий нахмурился.
— Что, я для тебя гость в твоей квартире? — в его голосе появилась обида. — И маму тоже не хочешь видеть?
— Не передёргивай, — устало ответила Алина. — Ты мой муж, это наш дом. Но твоя мама не имеет права распоряжаться здесь, как у себя.
— Она просто хочет помочь, — упрямо повторил Дмитрий. — По-другому не умеет.
Однажды Алина вернулась домой и увидела в прихожей огромный чемодан.
— Что это? — спросила она, заходя в гостиную, где Дмитрий и его мать смотрели телевизор.
— Алина, у мамы проблемы с квартирой, — начал Дмитрий. — В её доме меняют трубы, воды нет. Она поживёт у нас пару недель, пока всё не починят.
— И ты решил это, не спросив меня? — Алина посмотрела на мужа с недоверием.
— А что тут обсуждать? — вмешалась Тамара Григорьевна. — Сын не может отказать матери в помощи. Или ты против?
Алина почувствовала, как закипает от возмущения.
— Дело не в том, против я или нет. Мы должны принимать такие решения вместе.
— Ну вот, мы и приняли, — улыбнулась свекровь, будто сделала одолжение. — Не переживай, я не помешаю. Буду готовить, убирать — ты и не заметишь меня.
Но Алина заметила. Очень скоро её жизнь превратилась в хаос. Тамара Григорьевна вставала рано и шумела на кухне, звонила по телефону, оставляя его в их спальне, заходила в ванную, когда Алина была там.
— Ой, прости, забыла, что ты здесь, — говорила она с притворным смущением.
Свекровь переставила мебель в гостиной «для уюта», выбросила любимую вазу Алины, потому что «она была старой», и заменила её новой — с надписью «Лучшая невестка».
Но последней каплей стал разговор, который Алина случайно услышала, вернувшись домой раньше из-за отменённой встречи.
— Нет, Оля, я пока не могу вернуться, — говорила Тамара Григорьевна по телефону. — Надо следить за молодыми. Эта Алина совсем не хозяйка, Димочке даже носки некому постирать. А квартирантам скажи, что я продлеваю аренду ещё на месяц, пусть платят, как обычно.
Алина замерла, не веря своим ушам. Никакого ремонта труб не было. Свекровь просто сдала свою квартиру и жила за их счёт!
— Мама не могла так поступить, — покачал головой Дмитрий, когда Алина рассказала ему о разговоре. — Тебе показалось.
— Дима, я точно слышала, — настаивала Алина. — Позвони в управляющую компанию, спроси про ремонт.
— Ты хочешь, чтобы я проверял свою мать? — возмутился Дмитрий. — Это неуважение!
— А обманывать нас — это уважение? — не отступала Алина. — Дима, открой глаза. Твоя мама манипулирует тобой.
— Ты её просто не понимаешь, — вздохнул Дмитрий. — Ей тяжело одной после смерти папы. Она хочет быть с семьёй.
— Но не за счёт нашей семьи! — воскликнула Алина. — Мы женаты меньше года, а она уже пытается нас рассорить.
Дмитрий покачал головой.
— Ты драматизируешь. Мама просто заботится.
Ситуация становилась всё напряжённее. Алина чувствовала себя чужой в собственном доме. Она начала задерживаться на работе, лишь бы не возвращаться туда, где её ждали замечания свекрови и равнодушие мужа.
В отчаянии она позвонила подруге Ксении.
— Я не знаю, как быть, — призналась Алина. — Кажется, я теряю и мужа, и дом.
— А ты говорила с братом Димы? — спросила Ксения. — На свадьбе он упоминал, что у него тоже были проблемы с матерью.
Это была мысль. Павел, старший брат Дмитрия, жил в другом городе и редко общался с семьёй. На свадьбе он держался особняком, но был добр к Алине, словно одобрял выбор брата.
Алина нашла номер Павла в телефоне мужа и решилась позвонить.
— Павел? Это Алина, жена Димы. Мне нужен твой совет.
Разговор был долгим. Павел не удивился её рассказу.
— Она всегда такая, — сказал он. — Контролировала отца, потом нас с Димой. Я не выдержал и уехал. Дима всегда был под её влиянием. Она разрушила мой первый брак — вечно вмешивалась, давала советы. Жена не выдержала.
— Что мне делать? — спросила Алина.
— Установить чёткие границы, — ответил Павел. — И Диме придётся выбирать — ты или мама. Иначе не получится.
Развязка наступила неожиданно. Однажды Алина ушла с работы раньше из-за головной боли. Подходя к дому, она заметила незнакомую пару, выходящую из подъезда.
— Квартира неплохая, просторная, — услышала Алина. — Но цена высоковата для этого района.
— Зато хозяйка готова быстро всё оформить, — ответил мужчина. — Говорит, сын с женой торопятся продать.
Алина замерла. О какой продаже речь? Кто эти люди?
Поднявшись к себе, она застала ещё одну пару, выходящую из её квартиры вместе с Тамарой Григорьевной.
— А вот и хозяйка! — воскликнула свекровь, увидев Алину. — Эти люди хотят купить квартиру. Я всё показала, им нравится!
— Что? — Алина почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Мы с Димой решили, что вам нужен дом побольше, — продолжала Тамара Григорьевна. — Чтобы всем хватило места. Я уже нашла вариант — три спальни, большая кухня…
— Вон из моей квартиры, — тихо, но твёрдо сказала Алина. — Все. Сейчас же.
Покупатели, смутившись, поспешили уйти. Тамара Григорьевна осталась, скрестив руки.
— Что за тон? Я только хотела помочь!
— Вы показывали мою квартиру чужим людям без моего согласия, — голос Алины дрожал от гнева. — Говорили, что мы её продаём, хотя мы с Димой это не обсуждали. Это моя собственность, и я решаю, что с ней делать!
— И что с того? — пожала плечами свекровь. — Дима — твой муж, значит, это и его квартира. А я, как мать, могу советовать, как лучше.
— Нет, не можете, — отрезала Алина. — Я купила эту квартиру до брака, сама плачу ипотеку, она оформлена на меня. Дима здесь живёт, но юридически не имеет прав на неё.
Тамара Григорьевна побагровела.
— Значит, мой сын для тебя никто? Бедный Димочка, как он не увидел твою корысть!
— Уходите, — повторила Алина, открывая дверь. — И заберите свои вещи.
— Я не уйду без сына, — заявила свекровь. — Ты здесь чужая, а мы с Димой — родные.
В этот момент появился Дмитрий.
— Что происходит? — спросил он, глядя на жену и мать.
— Твоя мама показывала нашу квартиру чужим людям, — ответила Алина. — Говорила, что мы её продаём и покупаем дом для всех. Это правда?
Дмитрий посмотрел на мать.
— Мама, о чём она говорит?
— Сынок, я хотела помочь, — Тамара Григорьевна сменила тон на жалобный. — Ты же говорил, что вам тесно, что хочешь дом…
— Я такого не говорил, — возразил Дмитрий. — И точно не собирался продавать квартиру Алины без её согласия.
— Это не просто квартира Алины! — воскликнула свекровь. — Вы семья, всё общее!
— Нет, мама, — покачал головой Дмитрий. — Алина купила эту квартиру до меня. Я здесь живу, но не претендую на неё. И ты не можешь распоряжаться чужим.
Тамара Григорьевна схватилась за сердце.
— Как ты смеешь так говорить с матерью? Я всю жизнь ради тебя… А теперь эта женщина настраивает тебя против меня!
— Никто никого не настраивает, — устало сказал Дмитрий. — Есть границы, которые нельзя нарушать. Ты их нарушила, мама.
— Хорошо, — процедила Тамара Григорьевна. — Я уйду. Но ты ошибаешься, сын, позволяя жене тобой командовать.
Она ушла собирать вещи.
Вечером, после ухода свекрови, Алина и Дмитрий сели говорить.
— Прости, — начал Дмитрий. — Я должен был раньше это остановить. Павел предупреждал, но я не слушал.
— Павел? — удивилась Алина. — Ты с ним говорил?
— Он позвонил, — ответил Дмитрий. — Сказал, что ты просила у него совета, и что я повторю его судьбу, если не научусь говорить «нет» маме.
Алина кивнула.
— Я не хотела действовать за твоей спиной, но больше не могла терпеть.
— Я понимаю, — Дмитрий взял её руку. — Ты права. Это твоя квартира, и никто не может решать за тебя. Даже я.
— Дело не только в квартире, — вздохнула Алина. — А в уважении. Твоя мама не уважает ни меня, ни тебя, ни наш брак. Для неё ты — ребёнок, которым можно управлять.
— Этого больше не будет, — пообещал Дмитрий. — Я поговорю с ней. И если она не изменится, мы ограничим общение.
Спустя два месяца их жизнь начала налаживаться. Тамара Григорьевна пыталась вернуться к старым привычкам — приходила без звонка, приносила ненужные вещи, переставляла предметы. Но Дмитрий пресекал это.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Тамара Григорьевна с чемоданом.
— Димочка, беда! — начала она. — В моей квартире потоп, всё затопило. Мне негде жить, только пару дней…
Алина и Дмитрий переглянулись. Он кивнул, и Алина спокойно сказала:
— Почему я должна пускать вас в свою квартиру? Я её купила до свадьбы.
— Но я мать твоего мужа! — возмутилась свекровь. — Выгонишь меня?
— Никто вас не выгоняет, мама, — сказал Дмитрий. — Я снял вам номер в гостинице рядом с вашим домом. И уже вызвал мастера, он завтра проверит трубы.
Тамара Григорьевна онемела.
— Но… я думала…
— Вот адрес и ключ, — Дмитрий протянул ей конверт. — Я оплатил три дня. Если нужно больше, скажите, продлю.
— Ты выбираешь её, а не мать? — в голосе свекрови задрожали слёзы.
— Я выбираю свою семью, — твёрдо ответил Дмитрий. — Вы часть её, но Алина — моя жена. И я не позволю никому разрушать наш брак.
Тамара Григорьевна взяла конверт и ушла, не сказав ни слова.
Когда дверь закрылась, Дмитрий обнял Алину.
— Спасибо за терпение, — сказал он. — И прости, что не сразу разобрался.
— Главное, что разобрался, — улыбнулась Алина. — Теперь мы справимся.
Она знала, что свекровь не сдастся. Будут новые попытки, обиды, жалобы. Но у них с Дмитрием появилась общая цель, и они не позволят никому встать между ними.
Алина наконец почувствовала, что её дом снова стал её убежищем, а не ареной для сражений. И это стоило всех усилий.
