Телефонный звонок раздался в самый неподходящий момент — когда Ксения, сидя на полу детской, разбирала с Ваней его новый конструктор. Незнакомый номер. Она секунду поколебалась, но всё-таки ответила.
— Алло?
— Ксения? Это Нина Петровна, — голос бывшей свекрови звучал сухо и официально, как всегда.
Ксения замерла. Они не разговаривали уже… сколько? Года три? Или четыре?
— Здравствуйте, — она машинально выпрямила спину, словно Нина Петровна могла увидеть её через телефон. — Что-то случилось?
— Да, случилось! — тон свекрови мгновенно изменился, став обвиняющим. — Мой сын всё мне рассказал. Как ты его не пустила обратно, когда он хотел вернуться в семью!
Ксения растерянно моргнула, переваривая услышанное.
— Чегоооо?
— Не притворяйся, что не понимаешь! — взвизгнула свекровь. — Олежка умолял тебя дать ему второй шанс, на коленях стоял, а ты его выгнала! А теперь нового мужика в дом привела, детей от отца родного отвадила!
В голове Ксении загудело от нереальности происходящего. Она бросила взгляд на Ваню, который, к счастью, был полностью поглощён своим конструктором.
— Нина Петровна, — она старалась говорить тихо и спокойно, — я не знаю, что вам сказал Олег, но он никогда не просился обратно. И уж точно не стоял на коленях.
— Врёшь! — отрезала свекровь. — Сын всё мне рассказал. Как ты его выставила за порог, когда он хотел всё исправить!
Ксения прикрыла глаза. В памяти мгновенно всплыли события шестилетней давности — себя, беременную на восьмом месяце. И Олег, спокойно сообщающий, что влюбился в другую.
— Я сейчас не могу говорить, — Ксения поднялась с пола, стараясь не делать резких движений. — Ваня рядом. Перезвоню вам позже.
Она сбросила звонок, не дожидаясь ответа. Руки дрожали.
— Мам, кто это был? — Ваня поднял голову от своего занятия.
— Просто… знакомая, — Ксения попыталась улыбнуться. — Достраивай свой космический корабль, ладно? Я пойду готовить.
Пятнадцать лет назад всё казалось простым Они встретились с Олегом на первом курсе университета — она изучала юриспруденцию, он — архитектуру. Начали встречаться почти сразу, а на третьем курсе расписались. Их родители качали головами: «Молодо-зелено, жизни не видели». Но Ксения и Олег были уверены, что справятся со всем.
На четвёртом курсе Ксения забеременела. Новость застала их врасплох — они планировали детей, но позже, когда встанут на ноги. Олег выглядел напуганным, когда она показала ему две полоски на тесте, но быстро взял себя в руки.
— Справимся, — сказал он, обнимая её. — Мои родители помогут. И твои тоже.
Родители действительно помогали. Ксения окончила университет с маленькой Машей на руках, потом вышла на работу. Олег делал карьеру в архитектурном бюро, постепенно продвигаясь вверх. Жили небогато, но дружно.
Мать Олега, Нина Петровна, на первых порах сидела с Машенькой, пока молодые работали. Потом отношения с ней разладились — свекровь всё время упрекала Ксению, говорила, что та плохо следит за ребёнком и не заботится о муже.
К восьмому году совместной жизни дела наконец наладились — они смогли купить маленькую двушку. Планировали покупку машины.
А потом Ксения снова забеременела. Она была счастлива — Маше уже семь, самое время для братика или сестрички. Олег тоже обрадовался, хотя и был немного озадачен — покупку машины придётся отложить.
Первые тревожные звоночки появились где-то на четвёртом месяце беременности Олег стал задерживаться на работе, приходил под утро, ссылаясь на срочные проекты. От него пахло алкоголем и чужими духами. Ксения пыталась отогнать подозрения — может, просто гормоны играют? Может, и правда завал на работе?
На УЗИ она пошла одна — у Олега снова был «важный клиент». Узнав, что будет мальчик, приготовила праздничный ужин. Олег пришёл поздно, почти в десять, рассеянно поковырял еду и вдруг сказал:
— Нам надо поговорить, Ксюш.
Он не смотрел ей в глаза, и она сразу поняла — что-то случилось.
— Я влюбился, — сказал он, глядя в тарелку. — В другую женщину.
Мир вокруг Ксении пошатнулся. Перед глазами всё поплыло.
— Что? — только и смогла выдавить она.
— Её зовут Анжела, она работает в нашем офисе, — Олег говорил быстро, словно заучил текст. — Я не хотел, чтобы так получилось, но… я больше не чувствую к тебе того, что раньше. Мне кажется, мы слишком рано поженились, не узнали жизни. Я не хочу тебя обманывать.
Ксения смотрела на него и не узнавала. Не её Олег сидел напротив — чужой человек, равнодушный и холодный.
— Ты с ума сошёл? — прошептала она. — У нас дочь, у нас будет сын… Я на восьмом месяце беременности!
— Я знаю, — он поморщился, словно от зубной боли. — Я буду помогать с детьми, конечно. Но я хочу быть честным с тобой. Я больше не могу так жить.
— Так — это как? — в её голосе прорезался металл. — В семье? С женой и детьми?
— В отношениях без любви, — он наконец поднял на неё глаза. — Пойми, я не хочу делать тебе больно. Но будет хуже, если я останусь и буду притворяться.
В ту ночь она не сомкнула глаз. Прислушивалась к дыханию мужа. Внутри всё кипело от гнева, обиды и страха.
Следующие недели превратились в настоящий ад. Олег больше не скрывал свои отношения с секретаршей — мог уйти с работы вместе с ней на глазах у всех, вернуться домой за полночь или не вернуться вообще. Ксения пыталась говорить с ним, плакала, кричала, напоминала о детях. Он только качал головой: «Прости, но я ничего не могу с собой поделать».
Давление у Ксении стало скакать, анализы были далеки от идеальных. Врач настоял на срочной госпитализации — начиналась преэклам.псия, опасное осложнение беременности.
В тот вечер, собирая вещи для больницы, она решилась. Достала чемодан, сложила туда вещи Олега и выкатила в прихожую.
— Что это? — спросил он, вернувшись с работы.
— Твои вещи, — сказала Ксения спокойно. — Раз ты так любишь свою Анжелу, иди и живи с ней. Я завтра ложусь в роддом на сохранение. Маша поживёт у моих родителей. А когда я вернусь, ноги твоей чтобы здесь не было!
— Ты меня выгоняешь? — он выглядел искренне удивлённым, словно не ожидал отпора.
— Нет, Олег. Ты сам выбрал уйти, когда предпочёл другую женщину, — голос Ксении дрожал, но она держалась. — Я просто помогаю тебе определиться уже наконец. Ключи оставь на тумбочке.
Он смотрел на неё несколько секунд, потом молча взял чемодан и вышел. Даже не попрощавшись с дочерью, которая спала в своей комнате.
Месяц в больнице прошёл как в тумане Капельницы, уколы, бесконечные анализы. Родители привозили Машу на выходных. Девочка не понимала, что происходит, почему мама в больнице, а папа исчез, и плакала. Ксения находила в себе силы улыбаться, обещать, что скоро они будут вместе, и всё наладится.
Олег не появлялся. Не звонил. Прислал только короткое сообщение: «Забрал документы и ноутбук. Остальное потом».
Роды начались на неделю раньше срока. Мальчик родился здоровым, с хорошим весом и громким голосом. Ксения назвала его Иваном, как своего деда. Когда она впервые взяла его на руки, то поняла — она справится. Ради этого маленького человечка и ради Маши она будет сильной.
Из роддома её встречали родители. Отец принёс огромный букет, мама суетилась, помогая с вещами и малышом. Олега не было. Она и не ждала его, но всё равно было больно.
Первые месяцы с новорождённым оказались тяжелее, чем Ксения представляла Бессонные ночи, колики, постоянный плач. Маша ревновала и капризничала. Денег катастрофически не хватало — Ксения была в декрете, а Олег не спешил помогать финансово. Родители поддерживали как могли, но у них самих была небольшая зарплата.
Когда Ване исполнилось три месяца, Ксения подала на развод и на алименты. Олег не возражал, на заседание суда пришёл с Анжелой — эффектной блондинкой с ярким макияжем и наглым взглядом. Стоял с отсутствующим видом, со всем соглашался. Суд постановил выплачивать алименты в размере трети от зарплаты на двоих детей.
Первые выплаты пришли через два месяца, и сумма была смехотворной — явно не треть от реальной зарплаты Олега. Ксения не стала закатывать скандал. Вышла на работу удалённо.
По ночам подрабатывала фрилансом — вычитывала тексты, переводила статьи, делала всё, чтобы свести концы с концами.
Олег появлялся редко, в основном чтобы забрать Машу на выходной Приезжал на новой машине, дарил дочери дорогие подарки, но проводил с ней минимум времени — мог посидеть в кафе, дать планшет и заниматься своими делами.
Маша поначалу радовалась встречам с отцом, но потом всё чаще отказывалась ехать к нему. А когда Ване исполнился год, Олег и вовсе пропал. Перестал приезжать, перестал звонить. Алименты приходили нерегулярно, часто с задержками в несколько месяцев.
«Папа очень занят», — говорила Ксения дочери. Потом: «У папы другая семья». А затем просто: «Я не знаю, милая. Он не говорит мне, почему не приезжает».
Ване было проще — он не знал отца. Для мальчика папа был абстракцией, человеком с фотографии, который существовал где-то в параллельной реальности.
На сороковой день рождения коллеги Ксения познакомилась с Александром Он был другом именинника, недавно перевёлся в их компанию из московского офиса. Высокий, с внимательными серыми глазами и ранней сединой на висках.
Весь вечер он ненавязчиво оказывался рядом — подкладывал салатик, задавал вопросы, слушал так, словно её ответы действительно имели значение. В конце вечера попросил номер телефона.
Ксения колебалась — после Олега она избегала отношений, сосредоточившись на детях и работе. Но в Александре было что-то особенное. Рядом с ним она снова чувствовала себя женщиной.
Через неделю они встретились — просто поужинали в маленьком ресторанчике. Александр рассказал, что разведён уже четыре года, детей нет. В Москве остались его родители и младшая сестра. Он не пытался казаться лучше, чем есть. Просто рассказывал о себе, о своей работе.
— Почему ты развёлся? — спросила Ксения после небольшой паузы.
Он помедлил, покрутил в руках бокал.
— Жена ушла к моему лучшему другу, — сказал он наконец. — Классическая история. Я много работал, часто ездил в командировки. Они начали встречаться, пока меня не было. Потом она сказала, что полюбила его и хочет развода.
— Прости, — Ксения невольно вспомнила собственную историю.
— Знаешь, что было самым паршивым? — он криво усмехнулся. — Не сам факт измены, а то, что они скрывали всё месяцами. Улыбались мне в лицо. Если бы она просто сказала, что влюбилась в другого, я бы отпустил её без скандала. Но эта ложь…
Он осёкся, покачал головой:
— Прости. Не самая подходящая тема для первого свидания.
— Всё в порядке, — Ксения улыбнулась. — Мой бывший ушёл к секретарше, когда я была на восьмом месяце беременности. Так что я понимаю, как это бывает.
Они посмотрели друг на друга. Что-то между ними изменилось. Как будто растаяла преграда, и они поняли, что оба пережили похожую боль.
После того вечера они начали встречаться Не спеша, с оглядкой. Александр понимал, что у Ксении дети, что ей нужно время. Он не торопил, не давил. Приглашал в кино, в парк, просто гулять.
Спустя три месяца Ксения решилась познакомить его с детьми. Волновалась до дрожи, но Александр справился лучше, чем она ожидала.
С Машей он разговаривал на равных. Спрашивал её мнение по разным вопросам, помогал с математикой. А Ваня просто обожал «дядю Сашу», потому что тот всё знал о динозаврах и умел делать бумажные самолётики, которые летали через всю комнату.
— Мам, а дядя Саша к нам ещё придёт? — спросил Ваня, когда Александр ушёл.
— Если хочешь, то придёт, — осторожно ответила Ксения.
— Хочу! Он обещал научить меня делать такие же самолётики!
Маша была более сдержанной. Однажды вечером, когда Ваня уже спал, а они мыли посуду, она вдруг спросила:
— Тебе нравится дядя Саша?
Ксения замерла с тарелкой в руках.
— Почему ты спрашиваешь?
Маша пожала плечами:
— Ты по-другому выглядишь, когда он рядом. Улыбаешься больше.
— Да, он мне нравится, — честно ответила Ксения. — Но ты и Ваня для меня самые важные люди, помни об этом.
— Я знаю, — Маша кивнула. — Просто… мне тоже нравится, что ты стала чаще улыбаться.
Их отношения развивались постепенно Александр всё чаще оставался на ночь, а потом начал привозить свои вещи. Когда он делал ремонт в своей съёмной квартире, то на две недели переехал к ним — и уже не вернулся обратно.
Не всё было гладко. Бывали ссоры, недопонимания. Ксения могла вспылить из-за мелочи, а потом неделю переживать, что Александр уйдёт. Он мог закрыться в себе, с головой уйти в работу и забыть про домашние дела.
Иногда они спорили из-за детей — Ксюше казалось, что он слишком строг с Машей, а ему — что она слишком балует Ваню.
— Я знаю, что я не родной отец, — сказал он после одной ссоры. — И не пытаюсь им быть. Но раз мы живём вместе, я тоже должен решать, как их воспитывать.
— Я знаю, — вздохнула Ксения. — Просто… мне страшно, Саша. Что если ты устанешь от нас? От всего этого шума, беспорядка, от чужих детей?
— Они не чужие, — он взял её за руку. — Я люблю их. И тебя люблю. Просто нам нужно научиться быть семьёй.
Они учились. Медленно, но упорно.
А через год Александр сделал Ксении предложение Без романтических жестов и пафоса — просто однажды вечером, когда они сидели на кухне после того, как дети уснули, он взял её за руку и сказал:
— Выходи за меня?
— Ты уверен? — она смотрела ему в глаза, ища сомнение или страх. — Это серьёзный шаг.
— Я хочу быть твоим мужем, — просто ответил он. — И отцом для Маши и Вани. Если вы меня примете.
Свадьба была скромной — просто расписались, позвали на ужин самых близких. Маша была счастлива в голубом платье, а Ваня гордо нёс кольца, чувствуя себя самым важным человеком.
Жизнь стала лучше. Александр был хорошим мужем и отцом. Его дела шли хорошо, и скоро они купили небольшой дом за городом с садом и качелями. Летом к ним приезжала мама Александра — добрая и активная женщина, которая быстро подружилась с детьми.
Спустя год после их свадьбы Ваня впервые назвал Александра папой.
— Папа, смотри, какую машинку мне подарили! — выпалил он, вбежав с улицы.
Александр застыл на месте, растерянно глядя на Ксению. Она улыбнулась, кивнула.
— Крутая машинка, дружище, — он присел перед мальчиком. — Покажешь, как работает?
Маша дольше держала дистанцию. Для неё Александр оставался «дядей Сашей». Но когда ей исполнилось тринадцать, она тяжело заболела — сильнейшая ангина с высокой температурой.
Александр сидел с ней три дня, не отходя от постели, варил куриный бульон по рецепту своей бабушки, читал вслух, даже спал рядом в кресле. На четвёртый день, когда температура спала, она слабо улыбнулась и сказала:
— Спасибо, пап. Мне уже намного лучше.
Олег за эти годы появлялся в их жизни эпизодически. Заезжал к Маше на день рождения, изредка звонил. Приходили алименты — нерегулярно и в меньшем размере, чем должны были. Ксения не устраивала скандалов, не преследовала его.
После звонка Нины Петровны Ксения не находила себе места Всю ночь ворочалась, перебирая в голове их разговор, вспоминая прошлое. Утром набрала номер Олега. Он ответил не сразу. Когда она уже хотела сбросить вызов, в трубке раздался его голос:
— Ксюш? Что-то случилось?
— Можно и так сказать, — она старалась говорить спокойно. — Мне вчера звонила твоя маман. Рассказывала, что ты якобы умолял меня дать тебе второй шанс, а я тебя не пустила. Откуда она это взяла, Олег?
Повисла тишина. Потом он вздохнул:
— А, вот оно что… Я скажу ей, чтобы прекратила.
— Просто объясни мне, почему она вообще решила, что ты хотел вернуться? Ты ей это сказал?
— Слушай, какая разница? — в его голосе появилось знакомое раздражение. — Было и прошло. Я ей объясню, что не надо трогать тебя.
— Подожди, — Ксения напряглась. — Так ты действительно… хотел вернуться?
Олег помолчал, потом нехотя ответил:
— Был момент… когда я думал об этом. Но ты уже была с Александром. Так что…
— Когда? — она чувствовала, как сердце начинает колотиться быстрее. — Когда ты это думал, Олег?
— Года три назад, может, четыре. Не помню точно, — он говорил неохотно. — Я приезжал к вашему дому, хотел поговорить. Но увидел, как вы выходите всей семьёй — ты, дети, он. Ваня сидел у него на плечах, Маша рядом… Вы выглядели счастливыми. Я понял, что уже поздно.
После разговора Ксения долго сидела, глядя в окно Внутри всё кипело — злость на Олега и его вечные отговорки. Досада на свекровь с её выдумками. И какая-то странная жалость к бывшему мужу, который, кажется, только сейчас понял, что упустил.
— Ты в порядке? — спросил Александр, заходя на кухню.
Она повернулась к нему, стараясь улыбнуться:
— Не совсем. Поговорила с Олегом.
Она рассказала мужу о звонке свекрови и последовавшем разговоре с бывшим.
— Представляешь, он действительно приезжал три или четыре года назад, хотел вернуться. Увидел нас вместе и решил, что уже поздно.
Александр нахмурился:
— И что ты чувствуешь?
Ксения задумалась. Что она действительно чувствовала? Злость? Сожаление? Облегчение?
— Усталость, — наконец сказала она. — Я устала от этих призраков прошлого, которые появляются, когда им вздумается, и снова исчезают. От свекрови, которая придумывает истории про сына-страдальца. От Олега, который шесть лет назад сделал выбор, а теперь делает вид, что у него не было выхода.
Александр сел рядом, взял её за руку:
— А если бы он действительно подошел тогда? — осторожно спросил Александр. — Если бы не уехал, а поговорил с тобой, попросил второй шанс?
Ксения посмотрела на мужа. В его глазах читалась тревога, которую он пытался скрыть.
— Я бы не вернулась к нему, — твёрдо сказала она. — Никогда. После всего, что он сделал? После того, как бросил меня беременную? После стольких лет отсутствия в жизни детей? Нет, Саша. Некоторые вещи невозможно простить.
Она сжала его руку:
— Я счастлива с тобой. С нашей семьёй. И никогда бы не променяла это на попытку воскресить то, что давно умерло.
Александр улыбнулся, но в его глазах всё ещё читалось сомнение.
— Что? — спросила Ксения. — Ты мне не веришь?
— Верю, — он покачал головой. — Просто… это всё-таки отец твоих детей. У вас общая история, общие воспоминания.
— История, которую он сам разрушил, — твёрдо сказала Ксения. — Саша, послушай. То, что я когда-то любила Олега — правда. То, что он отец моих детей — тоже правда. Но это не значит, что я хочу вернуться в отношения, где меня не ценили, не уважали, где я была на втором месте после его прихотей.
Она помолчала, подбирая слова:
— Знаешь, когда-то я бы отдала всё, чтобы он вернулся. Когда была беременна Ваней, когда рожала одна, когда сидела ночами, пока дети болели… Я так хотела, чтобы он просто был рядом, разделил со мной эту ответственность. Но он выбрал другое. А теперь, когда у нас всё хорошо, когда мы счастливы, он вдруг «задумался о возвращении»? — она горько усмехнулась. — Нет, Саша. Я не тот человек, который дважды наступает на одни и те же грабли.
Прошло полгода. Олег окончательно растворился в тумане, дети его не интересовали Нина Петровна больше не звонила Ксении.
В глубине души Ксения понимала, что бывшая свекровь никогда не изменит своего мнения. Для неё Ксения навсегда останется женщиной, которая не дала её сыну второй шанс, которая разрушила возможность восстановления семьи.
Но это больше не ранило так, как раньше. Ксения знала правду — о себе, о своём бывшем муже, о своих решениях. И этого было достаточно.
Однажды вечером, уложив детей спать, она сидела на веранде их загородного дома, глядя на звёзды. Александр вышел к ней, накинул на плечи плед.
— О чём думаешь? — спросил он, садясь рядом.
— О жизни, — она улыбнулась. — О том, как всё странно складывается. Если бы Олег не ушёл тогда, я бы никогда не встретила тебя. Не была бы сейчас здесь, в этом доме, с тобой.
— Жалеешь? — в его голосе мелькнула тень беспокойства.
— Нет, — она покачала головой. — Ни секунды. Знаешь, я долго злилась на Олега за то, что он бросил меня в самый трудный момент. А сейчас благодарна ему. Потому что его уход заставил меня стать сильнее, научиться справляться самой. И в конечном счёте привёл меня к тебе.
Александр обнял её:
— Я тоже благодарен. За тебя, за детей, за нашу жизнь.
Они обнимались под звёздным небом. Ксения думала о том, как изменилась её жизнь. Когда-то она была напугана и одинока, а сейчас стала уверенной в себе и счастливой.
Она понимала, что мать Олега так и будет верить, что её сын идеальный, просто ему не повезло. Пусть так. У каждого своя правда, своя версия истории.
А у Ксении была её собственная жизнь. Настоящая, полная любви, радости, а иногда трудностей. Ощущения, что она на своём месте, с правильными людьми рядом. И никакие фантазии бывшей свекрови не могли этого изменить.
