– Мам, вот тебе на месяц, – Вера положила на стол конверт с деньгами и села напротив матери. – Только не трать все сразу, растягивай.
– Веруня, ты такая молодец, – Галина Петровна осторожно взяла конверт, даже не заглядывая внутрь. – Без тебя я бы совсем пропала. Пенсия-то копейки, а цены растут каждый день.
Вера кивнула, наливая себе чай из старого фарфорового чайника. Эта сцена повторялась каждый месяц уже десять лет. Сначала, когда умер отец, помощь была временной мерой. Потом, когда три года назад не стало брата Игоря, Вера окончательно взяла на себя заботу о матери.
– Как дела у Светланы с Андреем? – спросила она, размешивая сахар.
– Да что там дела, – вздохнула Галина Петровна. – Тяжело им без Игоря. Светочка на работе копейки получает, а парень растет, все больше и больше надо. Вчера звонила, жаловалась, что на новые кроссовки денег нет.
Вера про себя подумала, что кроссовки за пять тысяч рублей для подростка – это перебор, но вслух ничего не сказала. Светлана с сыном жили в собственной квартире, которую после смерти Игоря оформили на них. Формально они не нуждались в помощи, но Галина Петровна всегда волновалась за вдову покойного сына.
– Мам, а ты случайно не помогаешь им финансово? – осторожно спросила Вера.
– Да что ты, откуда у меня деньги? – быстро ответила мать, отводя взгляд. – Мне самой на жизнь не хватает.
В этот момент зазвонил телефон. Галина Петровна встала, чтобы ответить, но Вера была ближе.
– Мама, я возьму.
– Не надо, я сама!
Но Вера уже сняла трубку.
– Алло, Галина Петровна? – послышался голос Светланы. – Слушай, насчет путевки в Турцию. Я сегодня узнавала, последний срок оплаты – завтра. Если не заплатим, то потеряем бронь.
Вера замерла. Мать вырвала у нее трубку.
– Светочка, подожди, я тебе перезвоню.
Галина Петровна быстро положила трубку и повернулась к дочери. Лицо у нее было виноватое.
– Это по работе звонили, – неуверенно проговорила она.
– Мам, я же слышала голос Светланы. Какая еще Турция?
– Ну… они хотят съездить отдохнуть. Андрей совсем замучился в школе, а Светлана на работе нервничает постоянно.
Вера почувствовала, как внутри что-то сжимается.
– И сколько стоит эта поездка?
– Да не такие уж большие деньги, – мать опустила глаза. – Семьдесят тысяч за двоих.
– Семьдесят тысяч? – Вера не могла поверить своим ушам. – Мам, это же больше двух моих зарплат! Откуда у Светланы такие деньги?
Галина Петровна молчала, теребя край скатерти.
– Мам, отвечай честно. Ты им помогаешь?
– Ну… иногда. Совсем немного. Они же родные, а без Игоря им так тяжело.
Вера встала из-за стола. Она чувствовала, как по спине пробегает холодок.
– Немного – это сколько?
– Веруня, не расстраивайся. Я просто… ну, когда у меня остается что-то от твоей помощи, я откладываю для них. Или если они совсем в тяжелом положении, то могу дать взаймы.
– Взаймы? – Вера села обратно. – А они возвращают?
Мать замялась.
– Светочка обещала, как только поправится финансово. Но ты же понимаешь, как сейчас трудно.
Вера молча допила чай. В голове вертелись цифры. Десять лет по двадцать тысяч в месяц. Два с половиной миллиона рублей. И все это время она думала, что помогает матери.
– Мам, а сколько ты им всего дала?
– Да я не считала особо, – неохотно ответила Галина Петровна. – По мелочи в основном.
– По мелочи? Семьдесят тысяч на Турцию – это мелочи?
– Веруня, не кипятись. Мы же семья. Игорь при жизни всегда помогал всем, и я не могу бросить его жену и сына.
Вера поняла, что сегодня правды не добьется. Мать явно что-то скрывала, а выяснить всю картину за один разговор не получится.
– Хорошо, мам. Я пойду. Нужно подумать.
– Веруня, не обижайся. Я же не со зла.
Вера обняла мать на прощание, но внутри все кипело. Дома она не могла найти себе места. Позвонила подруге Елене.
– Лен, у меня тут ситуация странная. Можно к тебе приехать?
– Конечно, приезжай. Как раз детей уложила.
Через полчаса Вера сидела на кухне у Елены и рассказывала о подслушанном разговоре.
– Подожди, – Елена поставила чашку с кофе. – Ты хочешь сказать, что десять лет содержишь не только маму, но и золовку с племянником?
– Похоже на то. Но мама говорит, что дает им только остатки.
– Вера, какие остатки? Ты же знаешь, сколько тратит твоя мама. Коммунальные услуги, продукты, лекарства – на это уходит максимум десять тысяч. Куда деваются остальные десять?
Вера задумалась. Елена была права. Мать жила очень скромно, особых трат у нее не было.
– Значит, нужно выяснить правду, – решительно сказала Елена. – Может, стоит поговорить с соседями? Тамара тетя всегда в курсе всех дел в подъезде.
На следующий день Вера специально пришла к матери пораньше, зная, что той нужно в поликлинику. Галина Петровна ушла, а Вера поднялась на этаж выше к Тамаре.
– Верочка, какая встреча! – обрадовалась соседка. – Проходи, проходи. Чай будешь?
– Спасибо, тетя Тамара. Я ненадолго. Хотела спросить, как дела у мамы. Не жалуется ли на что-нибудь?
– Да нет, Галина Петровна молодцом держится. Правда, в последнее время часто Светлана к ней ходит. Вчера, например, приезжала, сумку какую-то тяжелую несла.
– Сумку?
– Ну да, большую такую, спортивную. И разговаривали они о чем-то серьезном. Я случайно на лестнице была, слышала, как Светлана говорит: «Галина Петровна, вы так выручаете нас. Андрей такой счастливый, что сможет с друзьями поехать».
Вера почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.
– А часто она приходит?
– Да практически каждую неделю. Иногда с Андреем, иногда одна. И всегда с этой сумкой. Я думала, может, продукты носит твоей маме, но она же сама в магазин ходит.
– Тетя Тамара, а вы не слышали, чтобы они о деньгах говорили?
Тамара оглянулась, словно проверяя, не подслушивает ли кто.
– Ну, раз ты спрашиваешь… Недавно слышала, как Светлана хвалилась кому-то по телефону, что наконец-то сможет в отпуск съездить. Говорила, что свекровь помогает, что она «золотой человек».
Вера поблагодарила соседку и спустилась к матери. Та еще не вернулась из поликлиники. Вера села на кухне и попыталась все обдумать.
Картина складывалась неприятная. Получалось, что Светлана регулярно приходила за деньгами, а мать ей не отказывала. Но почему она скрывала это от дочери?
Через час вернулась Галина Петровна.
– Веруня, ты что так рано? Что-то случилось?
– Мам, нам нужно серьезно поговорить. Садись.
Галина Петровна насторожилась.
– Мам, я была у тети Тамары. Она рассказала мне про Светланины визиты. Каждую неделю с большой сумкой.
Лицо матери побледнело.
– Веруня, это не то, что ты думаешь.
– А что это? Объясни мне, пожалуйста.
Галина Петровна долго молчала, потом тяжело вздохнула.
– Хорошо, расскажу. Когда умер Игорь, Светочка осталась одна с ребенком. Зарплата у нее маленькая, а парень растет. Она не просила помощи, но я же вижу, как им тяжело.
– И ты решила им помогать из моих денег?
– Не из твоих! Из тех, что у меня остаются. Ты даешь мне двадцать тысяч, я трачу на себя десять-двенадцать, а остальное откладываю.
– Откладываешь и отдаешь Светлане?
– Ну да. А что в этом плохого? Игорь был твоим братом, Андрей – племянником. Это же семья.
Вера почувствовала, как внутри поднимается волна возмущения.
– Мам, но почему ты мне не сказала? Я же думала, что помогаю тебе, а получается, что содержу еще и их.
– Я знала, что ты будешь против. Ты всегда Светлану недолюбливала.
– При чем тут недолюбливала? Дело не в этом. Если я помогаю семье, то хочу знать, кому именно.
Галина Петровна встала и подошла к окну.
– Веруня, пойми. Мне самой хватает того, что ты даешь. А они молодые, им жизнь нужна. Андрей в школе учится, хочет с одноклассниками на равных общаться. А Светочка после Игоря совсем поникла. Я не могу спокойно смотреть, как они бедствуют.
– Но это же не значит, что надо их содержать! Светлана работает, пусть живет по средствам.
– Легко сказать, – мать повернулась к дочери. – А когда твой внук просит кроссовки, как сыну одноклассника, что ты ему скажешь?
– Скажу: работай, копи, покупай. Как все нормальные люди.
– Веруня, он же ребенок еще.
– Ребенок? Мам, Андрею шестнадцать лет. В его возрасте многие уже подрабатывают.
Разговор зашел в тупик. Вера понимала, что мать не видит ничего плохого в своих действиях. Для нее помощь родственникам была естественной.
– Мам, а сколько всего ты им дала?
– Да не считала я.
– Примерно.
Галина Петровна замялась.
– Ну, может, тысяч двести-триста за все время.
– За все время? Мам, только на Турцию семьдесят тысяч. А ты говоришь, двести за десять лет.
– Ну… может, чуть больше.
Вера поняла, что точную сумму не узнает. Мать либо действительно не считала, либо не хотела признаваться в размерах «помощи».
– Хорошо, мам. Давай я приду завтра вечером. И пусть Светлана тоже будет. Нужно все обсудить открыто.
– Зачем ее звать? Она же ни в чем не виновата.
– Не виновата? Мам, она же знает, откуда у тебя деньги. Знает, что ты их от меня скрываешь.
– Мы ничего не скрываем. Просто не хотим тебя лишний раз расстраивать.
Вера встала.
– Завтра в семь. И чтобы Светлана была. Иначе я просто перестану тебе помогать.
– Веруня, не говори так.
– Я серьезно, мам.
Дома Вера не могла успокоиться. Она попыталась подсчитать, сколько денег могло уйти к Светлане. Если мать откладывала по восемь-десять тысяч в месяц, то за десять лет набегало почти миллион. Миллион рублей, которые могли бы пойти на ее собственные нужды или на накопления.
На следующий день Вера весь день нервничала. К семи вечера она приехала к матери. Светлана уже была там, сидела на кухне с напряженным лицом.
– Здравствуй, Вера, – сухо поздоровалась она.
– Привет, Света.
Галина Петровна суетилась, расставляя чашки.
– Ну, садитесь, девочки. Поговорим по-семейному.
Вера села напротив Светланы.
– Света, мама рассказала, что ты регулярно берешь у нее деньги.
– Беру? – Светлана выпрямилась. – Я не беру. Галина Петровна сама предлагает помощь.
– Хорошо, получаешь. Сколько всего получила?
– Да не считала я. По мелочи в основном.
– Семьдесят тысяч на Турцию – это мелочи?
Светлана покраснела.
– Мы же собирались возвращать. Как только финансы поправятся.
– А когда это будет?
– Ну, не знаю. Может, к концу года получится.
Вера посмотрела на мать.
– Мам, а тебе Света когда-нибудь что-то возвращала?
Галина Петровна замялась.
– Она же не брала взаймы. Это была помощь.
– Как не брала? – возмутилась Вера. – Ты же сама говорила, что даешь взаймы.
– Я имела в виду, что если понадобится, то они вернут, – пробормотала мать.
Светлана встала.
– Послушай, Вера. Я понимаю, что ты недовольна. Но мы с Андреем не просили помощи. Галина Петровна сама предложила. Сказала, что у нее есть возможность нам помочь.
– Возможность? – Вера почувствовала, как голос становится выше. – Знаешь, откуда у нее эта возможность? Я каждый месяц даю ей деньги на жизнь. И она половину отдает вам.
– Мы не знали, что это твои деньги, – попыталась оправдаться Светлана.
– Не знали? Света, откуда у пенсионерки лишние восемь тысяч в месяц? Ты же не дура.
– Веруня, не кричи, – вмешалась Галина Петровна. – Мы же не со зла.
– Со зла или не со зла – мне все равно. Важно, что вы меня обманывали. Десять лет обманывали.
Светлана снова села.
– Вера, я понимаю, что ты расстроена. Но подумай сама. Андрей растет без отца. Мне одной тяжело. А твоя мама – она же бабушка ему. Естественно, что она хочет помочь.
– Естественно помочь – это иногда дать тысячу-другую. А не содержать постоянно.
– Мы не требовали содержания, – возмутилась Светлана. – Галина Петровна сама предлагала.
– Потому что знала, что я все равно пополню ее запасы.
В кухне воцарилась тишина. Все трое женщины сидели, не глядя друг на друга.
– Хорошо, – наконец сказала Вера. – Давайте определимся. Света, ты собираешься отказаться от помощи?
– А почему я должна отказываться? Галина Петровна сама хочет помогать.
– Мам, а ты что скажешь?
Галина Петровна помялась.
– Я не могу бросить их, Веруня. Они же родные.
– Значит, вы хотите, чтобы все оставалось как есть?
– А что тут плохого? – спросила Светлана. – Мы никого не обманываем. Просто семья помогает семье.
Вера встала.
– Хорошо. Тогда я принимаю решение. Мам, я больше не буду давать тебе деньги на руки.
– Как это? – испугалась Галина Петровна.
– Очень просто. Если ты хочешь помогать Свете, помогай из своей пенсии. А я буду оплачивать твои конкретные расходы. Коммунальные услуги переведу на себя. Продукты буду привозить сама. Лекарства тоже покупать буду.
– Веруня, не надо так, – мать схватила ее за руку. – Я же не смогу им помочь.
– Вот именно. Не сможешь. Будешь помогать только тем, что можешь себе позволить.
Светлана поднялась.
– Понятно. Значит, ты решила нас наказать за то, что мы приняли помощь.
– Я никого не наказываю. Просто не хочу больше участвовать в этом спектакле.
– В каком спектакле?
– В том, где я думаю, что помогаю матери, а на самом деле содержу вас.
Светлана взяла сумку.
– Галина Петровна, спасибо вам за все. Но, видимо, нам придется справляться самим.
– Светочка, не уходи, – попросила мать. – Мы что-нибудь придумаем.
– Ничего вы не придумаете, – твердо сказала Вера. – Решение принято.
После ухода Светланы мать долго плакала. Вера пыталась объяснить свою позицию, но Галина Петровна считала дочь жестокой и эгоистичной.
– Ты же знаешь, как им тяжело, – всхлипывала она. – А теперь они совсем без поддержки останутся.
– Мам, у Светланы есть работа. Андрей уже почти взрослый, может подрабатывать. Они справятся.
– Легко говорить. А если не справятся?
– Справятся. Миллионы людей живут на одну зарплату и не жалуются.
– Но они же привыкли.
– Пусть отвыкают.
Через неделю Вера действительно перевела коммунальные услуги на себя и начала еженедельно привозить матери продукты. Галина Петровна поначалу сопротивлялась, но потом смирилась.
Светлана звонила несколько раз, пыталась договориться, но Вера была непреклонна. Она предложила помощь только в критических ситуациях, но не постоянное содержание.
Прошло три месяца. Вера заметила, что стала меньше тратить денег и даже начала откладывать. Впервые за много лет она смогла позволить себе небольшой отпуск.
Галина Петровна постепенно привыкла к новому порядку. Она перестала жаловаться на нехватку денег и даже начала более рационально подходить к тратам.
Светлана устроилась на вторую работу, а Андрей начал подрабатывать репетиторством. Про Турцию больше никто не говорил.
Однажды Вера встретила племянника в магазине. Он выглядел взрослее и серьезнее.
– Привет, тетя Вера, – поздоровался он.
– Привет, Андрей. Как дела?
– Нормально. Работаю помаленьку, младшеклассников математике обучаю.
– Как мама?
– Тоже ничего. Устроилась в офис уборщицей, но зарплата неплохая.
Вера посмотрела на племянника внимательнее. В его глазах не было обиды или упрека.
– Андрей, а ты на меня не злишься?
– За что? – удивился он. – Вы же не обязаны нас содержать. Мы и сами можем.
– А мама не жалуется?
– Поначалу жаловалась. А потом привыкла. Говорит, что лучше на себя рассчитывать.
Вера почувствовала облегчение. Получается, ее решение было правильным.
Дома она позвонила Елене.
– Лен, помнишь мою историю с деньгами?
– Конечно. Как дела?
– Нормализовались. Все работают, зарабатывают сами. А я впервые за годы не чувствую себя обязанной перед всеми.
– Я же говорила, что ты правильно поступила.
– Да, ты была права. Помощь должна быть помощью, а не содержанием.
Вера положила трубку и подошла к окну. За стеклом шел мелкий дождь, но на душе было спокойно. Она больше не чувствовала себя обманутой. Семейные отношения выстроились заново, на более честной основе.
Конечно, мать иногда еще намекала на то, что Светлане с Андреем нужна помощь. Но Вера была непреклонна. Она готова была помочь в экстренных ситуациях, но не содержать взрослых людей постоянно.
Прошел еще месяц. Вера приехала к матери с продуктами и застала ее в хорошем настроении.
– Мам, что-то случилось?
– Представь себе, Светочка вчера звонила. Говорит, что Андрей хорошо зарабатывает репетиторством. Они даже начали откладывать деньги на отпуск.
– Вот видишь, справляются же.
– Справляются, – согласилась Галина Петровна. – И знаешь что? Светочка сказала, что теперь понимает, как важно самим зарабатывать. Чувствует себя увереннее.
Вера улыбнулась. Значит, все встало на свои места.
– А ты, мам, не жалеешь?
– О чем?
– Что больше не можешь им помогать.
Галина Петровна задумалась.
– Знаешь, Веруня, сначала жалела. А теперь думаю, что ты была права. Я их расслабила своей помощью. А теперь они сами стали сильнее.
Вера обняла мать. Наконец-то в семье установился честный порядок. Каждый знал свои обязанности и возможности. И это было намного лучше, чем годы обмана и недомолвок.
Вечером, возвращаясь домой, Вера думала о том, как важно иметь смелость менять ситуацию, даже если это болезненно. Десять лет она жила с ощущением, что выполняет дочерний долг. А оказалось, что участвовала в системе, которая никому не шла на пользу.
Теперь все изменилось. Мать научилась жить по средствам, Светлана с сыном стали самостоятельными, а сама Вера наконец-то почувствовала себя свободной от чужих проблем.
Самое главное, что все остались семьей. Просто теперь эта семья строилась на честности, а не на скрытых финансовых потоках.
Через год после того скандала Вера наконец-то купила себе дачу под Москвой. Небольшой домик с участком, о котором мечтала годами. В первые выходные июля она приехала туда с матерью — показать новое приобретение. Галина Петровна ходила по саду, восхищалась яблонями и грядками. «Веруня, какая красота! Прямо как у нас в деревне было в детстве», — радовалась она. Вера улыбалась, наблюдая за матерью. Вдруг к калитке подошла соседка — полная женщина лет пятидесяти. «Добро пожаловать! Я Зинаида, живу рядом. А вы, значит, новые дачники?» Они разговорились, и тут Зинаида вдруг спросила: «А скажите, вы случайно не родственники семьи Ковалевых? Очень похожи на одну женщину, которая тут недавно участок смотрела…» При этих словах лицо Галины Петровны побледнело. «Мам, что с тобой?» — встревожилась Вера. «Ничего, просто жарко», — пробормотала мать, но взгляд у неё стал странным, почти испуганным…
