— Идите отсюда, — ледяной взгляд бабки Маша запомнила навсегда, — ничего не получите! Я столько сил положила на то, чтобы Ленька мой тебя, голь перекатную, бросил! Пшли отсюда! Дочь — твоя, вот сама о ней и заботься!
***
Жизнь Маши перевернулась с ног на голову в одночасье — ещё вчера у них была уютная двухкомнатная квартира, а сегодня — обшарпанная комната в общежитии на окраине города. Отец, некогда такой большой и сильный, с широкой улыбкой и вечно пахнущий свежей древесиной, просто исчез. Растворился в воздухе, оставив письмо, короткое и сухое, как осенний лист: «Не хочу с вами больше жить. Надоели!».
Мама держалась из последних сил. Кончина её родителей и так пригвоздила её к земле, а уход мужа и вовсе лишил почвы под ногами. Она после развода устроилась уборщицей в две смены, подрабатывала в соседнем магазине, драила подъезды, хватаясь за любую возможность заработать хоть немного.
Общага встретила их неприветливо. Длинные, мрачные коридоры были пропитаны запахом дешёвого мыла и тушеной капусты. Комната была маленькой, едва вмещала две кровати, старый стол и покосившийся шкаф. Соседка по этажу, баба Зина, с вечно поджатыми губами и подозрительным взглядом, сразу невзлюбила их. По крайней мере, Маше так казалось.
Как-то вечером, когда Маша сидела за столом, пытаясь разобрать задачу по математике, в дверь постучали. На пороге стояла баба Зина, в руках — эмалированная кастрюля.
— На, — буркнула она, протягивая кастрюлю, — щи. Вчера наварила, много получилось.
Маша удивлённо взглянула на женщину.
— Спасибо, — пробормотала она, беря тяжёлую кастрюлю.
— Не за что, — отрезала баба Зина, — тоже мне, понаехали тут…
Она ушла, оставив Машу в замешательстве. Что это было? Сочувствие? Или просто попытка избавиться от лишней еды? Когда мама вернулась с работы, измученная и уставшая, Маша рассказала ей о бабе Зине и её щах.
— Странная она какая-то, — проговорила Маша, накладывая маме в тарелку горячий суп, — суп принесла и отругала меня. Мам, если она нас терпеть не может, то зачем кастрюлю притащила?!
Мать устало улыбнулась.
— Люди разные бывают, Машенька. Кто-то кусается, а кто-то, наоборот, старается помочь. Да, немного сурово, но исключительно из добрых намерений.
После ужина они принялись за работу. Мама по ночам шила на заказ детские платья, а Маша помогала ей расшивать их бисером. Это было их особенное время, когда они забывали о трудностях и просто наслаждались компанией друг друга.
— Мам, а папа вернётся? — часто спрашивала Маша, опуская голову.
— Не знаю, доченька, — честно признавалась мама, — не знаю. Но даже если он не вернётся, мы с тобой справимся. Мы сильные, помнишь?
Маша кивала, а в её глазах стояли слезы. Она помнила отца. Помнила его смех, его объятия, его рассказы о далёких странах и звёздных системах. И ей было очень больно от того, что его больше нет рядом.
***
Снег валил густо — будто кто-то наверху вытряхивал перину над городом. Маше было холодно. Её старенькое пальтишко, доставшееся от соседки по общежитию, не спасало от пронизывающего ветра. Мама крепко держала её за руку, словно боялась потерять в этой белой круговерти. Они шли по широкой улице, к загородному дому, который возвышался над остальными, как исполин. Это был дом отца, а точнее, его семьи.
Настя, мама Маши, долго не решалась на этот шаг. Она поклялась себе никогда не просить у них помощи, но страх за Машу, за её здоровье, за её будущее, оказался сильнее гордости. Её уволили с работы, а денег, скопленных за несколько месяцев поистине каторжного труда, хватало только на самое необходимое — еду и оплату крохотной комнаты в общежитии. Маше же нужна была теплая одежда, иначе она наверняка заболеет.
У ворот их встретил строгий мужчина в форме охранника. Он долго рассматривал их, словно оценивая их достоинства.
— К кому? — сухо спросил он.
— К… к Татьяне Сергеевне, — робко ответила Настя.
Охранник приподнял бровь, будто это имя ему ни о чём не говорило. Он что-то пробормотал в рацию, и через минуту ворота медленно отворились. Они прошли по длинной аллее, усыпанной снегом, к огромному особняку. Перед входом стоял фонтан, замерзший и скованный льдом. Маша завороженно смотрела на него.
В доме их встретила горничная. Она провела их в большую гостиную, где у горящего камина сидела пожилая женщина.
— Здравствуйте, — тихо произнесла Настя, — Татьяна Сергеевна, нам…
Женщина окинула Настю презрительным взглядом, словно та была грязным пятном на дорогом ковре.
— Явились! Что надо?!
— У нас трудности… — начала было Настя, — Машеньке нужна теплая одежда, я очень тревожусь за ее здоровье…
Татьяна Сергеевна перебила её.
— Ты отродье это зачем сюда притащила? — спросила она, — я почему о ней переживать должна?! Я всегда была против этого брака. Мой сын заслуживал лучшего!
Маша почувствовала, как к горлу подступает ком. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что эта женщина ненавидит её и её маму.
— Пожалуйста, — взмолилась Настя, — у неё нет никого, кроме меня. Помогите хотя бы ей.
— Я уже сказала, — отрезала Татьяна Сергеевна, — убирайтесь отсюда. И больше никогда не появляйтесь!
Маша видела, как у мамы дрожат губы и как по щекам катятся слезы. Она подбежала к ней и крепко обняла.
— Мамочка, пойдем отсюда, — прошептала она, — нам не нужна их помощь. Мы сами справимся.
Настя вытерла слезы, взяла Машу за руку, и они ушли. Это был первый и последний раз, когда мама Маши к своей свекрови обратилась за помощью.
Когда они вышли за ворота, Маша спросила:
— Мам, а почему она нас так ненавидит?
Настя вздохнула и обняла Машу.
— Потому что она думает, что я не достойна её сына, — ответила она, — она считает, что мы из разных миров.
— Но это же неправда, — возразила Маша, — ты самая лучшая мама на свете.
Настя улыбнулась.
— Спасибо, доченька, — сказала она.
Вечером, в своей крохотной комнате, Настя сидела за швейной машинкой, пытаясь сшить Маше новую шапку из старого свитера. Маша сидела рядом и читала книгу при свете настольной лампы. В комнате было тепло и уютно, несмотря на холод и снег за окном.
— Мам, а ты не жалеешь, что связалась с папой? — вдруг спросила Маша.
Настя оторвалась от шитья и посмотрела на Машу.
— Нет, — ответила она, — я не жалею. Благодаря ему у меня есть ты. А ты — самое лучшее, что случилось в моей жизни.
Маша улыбнулась и обняла маму.
— Я тебя тоже очень люблю, — прошептала она.
Настя поцеловала Машу в лоб и снова принялась за шитьё. Послышался стук в дверь. Настя удивлённо взглянула на Машу. Кто мог прийти к ним так поздно? Она открыла дверь, и на пороге стояла баба Зина, соседка по этажу. В руках она держала старую дубленку.
— На, — хмуро сказала она, протягивая дубленку Насте, — моя покойная дочь носила. Может, вашей девке сгодится. Шастает в тоненькой куртенке, все внутренности, небось, давно застудила. Добротная шубейка, в ней точно не замерзнет.
Настя опешила. Она не ожидала помощи от этой угрюмой женщины.
— Спасибо, — пробормотала она.
А потом не удержалась:
— Почему вы вдруг решили нам помочь?
Баба Зина пожала плечами.
— Просто… вспомнила себя в молодости. Тоже одна с дочкой была. Знаю, как это тяжело.
Она ушла, оставив Настю с дубленкой в руках. Маша, тогда десятилетняя, впервые подумала, что людей нельзя судить как минимум по внешнему виду. Баба Зина вроде злая, а на самом деле — добрая. Не первый раз помогает.
***
Маша хорошо училась. Она грызла гранит науки с упорством и жадностью, стараясь оправдать надежды матери. Школьные учебники, старые энциклопедии из библиотечного фонда, редкие книги, которые удавалось достать у знакомых — всё шло в ход. Она буквально впитывала знания, словно губка влагу. Жили все так же тяжело, и Маша изо всех сил старалась облегчить маме жизнь.
Здоровье Анастасии пошатнулось давно. Побаливало сердце, порой нечем было дышать, но об этом женщина дочери не говорила — боялась напугать. Как-то, когда Маша готовилась к важному экзамену, Настя, вернувшись с работы, почувствовала себя плохо. Её лицо было бледным, а руки дрожали.
— Мам, тебе нехорошо? — встревожилась Маша.
— Ничего, доченька, — отмахнулась Настя, — просто устала немного.
Но Маше было неспокойно. Она настояла на том, чтобы мама прилегла отдохнуть. Ночью Насте стало хуже. У неё поднялась высокая температура, и она с трудом дышала. Маша, перепуганная до смeрти, вызвала скорую. Врач, осмотрев Настю, покачал головой.
— У неё пневмония, — сказал он, — нужно срочно госпитализировать.
Маша провела несколько дней у больничной палаты, надеясь на лучшее. Она не могла поверить, что с мамой может случиться что-то плохое. Мама была для неё всем — и матерью, и отцом, и лучшим другом. Несколько долгих недель Настя боролась с болезнью. Маша приходила к ней каждый день, рассказывала о своих успехах в учёбе, читала ей книги, держала за руку. Настя слабела с каждым днём, но всегда находила силы улыбнуться Маше и сказать: «Учись хорошо, доченька. Это самое главное».
Кризис миновал, через две недели Настя пошла на поправку. Ее дочь была вне себя от радости — она очень боялась за маму. После окончания школы Маша поступила в престижный университет. Это было настоящим триумфом — и для неё, и для Насти. Они обе знали, что это только начало пути, но уже сейчас они были уверены, что смогут добиться всего, чего захотят.
Учёба в университете давалась Маше легко. Она была трудолюбивой и целеустремленной студенткой, и преподаватели видели в ней большой потенциал. Девушка изучала экономику и финансы, мечтая о карьере в крупной компании.
Параллельно с учёбой Маша подрабатывала репетитором, помогая отстающим студентам. Она зарабатывала немного, но эти деньги позволяли ей помогать маме и оплачивать учёбу. Во время одной из лекций, профессор объявил о стажировке в крупной международной компании. Маша загорелась этой идеей. Она понимала, что это её шанс проявить себя и начать карьеру.
Она усердно готовилась к собеседованию, изучая историю компании. Она хотела произвести впечатление на рекрутеров и доказать им, что достойна этой стажировки. В день собеседования Маша волновалась, как никогда прежде. Она надела свой лучший костюм, сделала аккуратную прическу и отправилась в офис компании.
Собеседование прошло успешно. Маша ответила на все вопросы — рекрутеры были впечатлены. Через несколько дней Маше позвонили и сообщили, что она принята на стажировку. Она была вне себя от радости. Она позвонила маме, чтобы поделиться этой новостью.
— Я так горжусь тобой, доченька, — сказала Настя, — я всегда знала, что ты сможешь всего добиться.
Стажировка оказалась сложной, но интересной. Маша работала над реальными проектами, училась у опытных специалистов, расширяла свои знания и навыки. Она быстро освоилась в компании и стала ценным членом команды. После окончания стажировки Маше предложили работу в компании. Она, не раздумывая, согласилась. Это был её шанс построить карьеру и обеспечить себе и маме достойную жизнь.
Маша работала усердно и самоотверженно, довольно быстро продвигаясь по карьерной лестнице. Учебу закончила, получила диплом и через несколько лет Маша стала одним из самых успешных сотрудников компании. Она зарабатывала хорошие деньги, могла позволить себе комфортную жизнь и помогать маме.
Они переехали из общежития в уютную квартиру в центре города. Маша купила маме новую мебель, бытовую технику, одежду. Она возила её на отдых в разные страны, показывала ей мир. Маша, без капли сожаления, спустила целое состояние на обустройство этого маленького двухкомнатного рая для самого дорогого человека.
— Ну как тебе, мам? — спросила Маша, наблюдая за тем, как родительница с интересом рассматривает новую кухню, — нравится?
Настя, смахнув слезу, обняла дочь.
— Ты у меня золото, доченька, — прошептала она, — я и мечтать о таком не могла.
Маша улыбнулась. Счастье мамы было её главным приоритетом. Деньги, карьера, — всё это не имело значения, если мама была несчастна. Помимо комфортной квартиры, Маша обеспечила маме финансовую независимость. Ежемесячные переводы на банковский счёт позволяли родительнице ни в чем не нуждаться. Она могла позволить себе покупать продукты, косметику, одежду, ходить в кино и театры. Словом, жить полноценной жизнью.
Но самым приятным сюрпризом для Маши стала новость о том, что у мамы появился ухажер. Его звали Виктор Петрович, и он был интеллигентным, образованным и очень приятным в общении мужчиной. Они познакомились в парке, во время одной из прогулок. Виктор Петрович оказался вдовцом, так же, как и Машина мама, пережившим немало трудностей в жизни. Они быстро нашли общий язык и стали проводить много времени вместе.
— Мам, расскажи мне о Викторе Петровиче, — попросила Маша однажды вечером, когда приехала к родительнице в гости.
Настя, смущаясь, зарделась.
— Да что рассказывать, Машенька? Хороший он человек, добрый, внимательный. И поговорить с ним есть о чем.
— Он тебе нравится? — прямо спросила Маша.
Настя покраснела ещё больше.
— Ну… да, — призналась она, — он делает меня счастливой.
Маша улыбнулась. Она была рада за маму. Наконец-то в её жизни появился человек, который заботится о ней и дарит ей положительные эмоции.
***
Мир Марии, выстроенный с таким трудом, по кирпичику, вдруг зашатался. Успешная карьера, любящий муж, заботливая мама — все это вот-вот должно было рухнуть. Биологический папаша возник в ее жизни неожиданно, как гром среди ясного неба. Мария сидела в своем кабинете, погруженная в отчеты и графики, когда секретарша сообщила о посетителе — незнакомый мужчина представился ее отцом.
Сердце Марии пропустило удар. Она с трудом сдержала волнение и приказала впустить его. Мужчина был высоким, хорошо одетым. Он нервно сжимал в руках папку.
— Мария? — произнес он неуверенно, как будто не до конца верил, что она существует.
— Да, — ответила Мария сухо, — чем могу быть полезна?
— Надо ж, как изменилась… А я папка твой, — выпалил он, — я так долго тебя искал.
Мария окинула его ледяным взглядом. Ей недавно исполнилось тридцать три, отец их бросил, когда ей было шесть. Все эти годы он не искал, не звонил, не интересовался ее жизнью. А теперь, надо же — появился!
— Простите, но я не понимаю, — процедила она сквозь зубы, — у меня есть мама. Она меня вырастила и воспитала. У меня нет никакого отца.
— Я знаю, что совершил ошибку, — вздохнул мужчина, — молодым был, дураком. Вас бросить меня уговорила моя мама. Она не хотела, чтобы я жил с твоей матерью — Настька ведь из деревни, голь перекатная. Но я всегда помнил о тебе!
— Помнили? — усмехнулась Мария, — а где вы были все эти годы? Почему не позвонили, не написали хотя бы открытку?
Мужчина опустил голову. Было видно, что ему стыдно.
— Боялся, — пробормотал он, — думал, денег просить будете…
Маша хмыкнула: вон оно что! Боялся, что ее содержать придется. Папаша, чувствуя, что пауза затянулась, поспешно затараторил:
— Может, тебе помощь в чем нужна? Я готов!
— Мне не нужна ваша помощь, — рявкнула Маша, — у меня все есть, я сама всего добилась. И уж точно мне не нужен отец, который вспомнил обо мне только спустя двадцать семь лет! Напомните-ка, как вас зовут?
— Леонид. Но, может быть… — попытался оправдаться папаша.
— Уходите, — перебила его Мария, — и больше никогда не появляйтесь в моей жизни. Вы мне не нужны.
Она указала на дверь, не желая больше видеть этого человека. Леонид скривился и быстрым шагом вышел из кабинета. Маша откинулась на кресло и закрыла лицо руками. Ей казалось, что ее только что окатили ведром с помоями. Внутри бушевала буря: злость, обида, непонимание и… отвращение.
Она ненавидела этого человека за то, что он бросил ее и мать. Ненавидела за то, что появился сейчас, когда ей уже ничего от него не нужно. Ненавидела за то, что всколыхнул прошлое, которое она так старательно пыталась забыть. Вечером Мария рассказала обо всем мужу. Он выслушал ее, обнял и сказал, что она правильно поступила.
— Пусть катится, — кивнул супруг, — ишь ты, явился не запылился. Охрану в следующий раз вызывай, если еще раз явится.
Но, несмотря на поддержку мужа, Мария не могла успокоиться. Она постоянно думала об отце. Зачем он вернулся? Чего он хотел? И почему именно сейчас?
***
После появления биологического отца в душе Марии творился хаос. Она пыталась вернуться к привычному ритму жизни, но никак не могла. Через несколько дней Маше позвонил незнакомый номер — папаша снова объявился.
— Машка? — раздался в трубке хриплый мужской голос.
— Да, я слушаю, — настороженно ответила Маша.
— Это Леонид. Папа твой. Разговор есть.
Маша похолодела.
— Что вам нужно? — резко спросила она.
— Я звоню, чтобы предупредить… — голос в трубке звучал угрожающе, — если ты не согласишься мне помогать, я подам в суд на алименты.
Маша опешила от такой наглости.
— Вы сошли с ума? — возмутилась она, — после всего, что вы сделали, вы еще смеете требовать от меня денег?
— Я инвалид, — прохрипел отец, — мне нужны деньги на лечение. А еще моя мать, твоя бабка, лежит после инсульта. На нее уходит куча денег, которых у меня нет. Все, что у нас было, ушло на погашение долгов. Даже дом продать пришлось! Связался я в двухтысячные с плохой компанией…
— И что? — огрызнулась Маша, — я тут при чем?
— Ты моя дочь, — напомнил Леонид, — по закону ты обязана мне помогать. Если не захочешь по-хорошему, будет суд.
Угроза повисла в воздухе. Маша не знала, что и думать.
— Вы шантажируете меня? — дрожащим голосом спросила она.
— Это не шантаж, — ответил отец,— это вежливое предупреждение. У меня нет другого выхода. Подумай хорошенько. Иначе пожалеешь. Я еще и на телевидение пойду! Такая шишка важная, а отца немощного бросила. Я тебе такую рекламу устрою!
Он повесил трубку. Маша чувствовала, как от злости и бессилия у нее дрожат руки. Разве так можно? Как у него вообще совести хватило деньги просить?
Вечером она поделилась случившимся с мужем. Андрей взбеленился:
— Он не имеет права! — возмутился Андрей, — какие еще алименты? Он ни копейки тебе не платил!
Маше было страшно. Больше всего ее пугали угрозы, которые летели в ее адрес — если папаша действительно пойдет на телевидение, то ее репутация сильно пострадает. Крупной компании, в которой работала Маша, скандалы были не нужна.
— Я не уверена, — протянула Маша, — я почитала тут в интернете… Есть прецеденты, когда детей обязывали платить своим родителям, даже если они и не участвовали в их жизни.
— Но это несправедливо! — заорал Андрей.
— Я знаю, — вздохнула Маша, — но это закон.
Она чувствовала себя загнанной в угол. С одной стороны, ей хотелось послать этого человека куда подальше и никогда больше его не видеть, а с другой… Она боялась суда и возможных последствий.
Всю ночь Маша не спала, перебирая в голове разные варианты. Она вспоминала свое детство, свою маму, которая работала на двух работах, чтобы прокормить ее. Она вспоминала нищету, общагу, слезы и бессонные ночи. И этот человек, который бросил их тогда, теперь требовал от нее денег?
***
Утром Маша решила позвонить адвокату. Ей нужно было узнать, каковы ее шансы в суде и что ей грозит в случае проигрыша. Адвокат, выслушав ее историю, сказал, что дело сложное, но не безнадежное.
— Шансы есть, — сказал адвокат, — но нужно хорошо подготовиться. Доказать, что ваш отец не участвовал в вашей жизни и не помогал вам материально.
— Это я могу доказать, — ответила Маша, — у меня есть свидетели. Моя мама, мои друзья…
— Тогда все возможно, — обнадежил адвокат.,— но нужно быть готовой к тому, что суд может встать на сторону вашего отца. В нашей стране это не редкость.
Маша положила трубку и протяжно вздохнула. Она понимала, что ей предстоит долгая и изматывающая борьба. Ей нужно было решить, готова ли она к этой войне и сможет ли она победить. Фантазия то и дело подкидывала ей отвратительные картинки: заседание суда, где будут ворошить ее грязное белье, где ей придется доказывать, что она не обязана содержать человека, который никогда о ней не заботился.
На помощь пришел муж — он заявил, что поговорит с ее «папашей». Маша запротестовала — она боялась, что супруг не сдержится и поколотит ее «родителя», но Андрей был непреклонен.
— Я не позволю тебе мучиться, — твердо сказал он, — я разберусь с этим раз и навсегда.
Вечер прошел в тягостном ожидании. Мария не могла найти себе места, перебирая в голове возможные варианты развития событий. Она боялась, что Андрей наговорит лишнего, наделает глупостей, усугубив и без того сложную ситуацию.
Наконец, Андрей вернулся.
— Ну что? — с тревогой в голосе спросила Мария.
— Все закончилось, — ответил Андрей, — он больше не будет тебя беспокоить. Трус позорный!
— Что ты ему сказал? — допытывалась Мария, — что ты сделал?
Андрей нахмурился, не желая вдаваться в подробности.
— Просто поговорил, — уклончиво ответил он, — не беспокойся, руки не распускал. Просто объяснил ему, что так нельзя. Он все понял.
Мария чувствовала, что Андрей что-то скрывает. Он с неохотой раскрывал подробности их разговора. Она знала характер своего мужа: он не любил пустых угроз, предпочитая действовать решительно.
— Андрей, скажи правду, — настаивала Мария, — я имею право знать, что произошло.
Андрей вздохнул, понимая, что от жены ничего не утаить.
— Ладно, — сказал он, — но ты можешь не оценить мои методы.
И он рассказал. Рассказал о том, как приехал к ее отцу, как вежливо, но твердо сказал, что если тот попытается обратиться в суд, он будет жалеть о том дне, когда решил родиться. Рассказал о том, как пообещал превратить его жизнь в ад, если тот не оставит его в покое. И, наконец, рассказал о самой страшной угрозе: пообещал избить так, что тот забудет, что у него когда-то была дочь, и сил не будет даже до туалета доползти, не говоря уже о суде.
Мария была потрясена.
— Андрюш, не надо было этого делать, — прошептала она, чувствуя, как по щекам текут слезы, — а если он заявление напишет?
— Не напишет. Я нашел способ избежать этого, — пожал плечами Андрей, — не трусь, родная!
Папаша даже за «неожиданное вторжение» извинился. Правда, по телефону — прийти не решился. Муж слово свое сдержал — уже несколько месяцев биологический отец Машу не беспокоил. Молодая женщина больше не боялась. Разве есть место страху, когда рядом с ней такой мужчина?
