— Дочка, не переживай за меня. Сейчас у нас такая ситуация, что тебе нельзя ссориться с отцом. И не надо меня защищать.
Этот последний разговор с мамой Юля запомнила навсегда. Ей тогда было четырнадцать, и казалось, что мир рухнул за одну ночь.
Мама полюбила другого. Папа, который всегда был спокойным как танк, вдруг превратился в чужого человека. Раньше хотелось хоть каких-то эмоций от него добиться — куда там! У него всё было разложено по полочкам, даже голос не повышал. А тут началось такое…
После этого папа и на неё стал смотреть как на врага.
— Такие, как твоя мать, живут очень долго, — сказал он тогда. — А вот мужей доводят до инфаркта.
Перед тем случаем, когда он чуть маму не покалечил, она узнала, что беременна.
— Куда же пойдёшь? У тебя даже профессии толком нет, и денег никаких, — повторяла мама то, что много раз слышала от отца.
И это была правда. Родители поженились, когда маме было девятнадцать, а папе — тридцать девять. Мама выросла в детском доме, никогда не знала родительского тепла. Отец был спортсменом, единственным ребёнком в богатой семье.
— Когда встретила его, казалось, что это и есть моё счастье, — рассказывала мама. — А потом поняла — никакой любви не было. Просто пригрел, как котёнка, сказал пару ласковых слов. А я была неопытной, не разобралась. Когда поняла, что связала жизнь с холодным человеком, для которого я просто красивая вещь, было поздно — уже забеременела тобой.
Эти воспоминания потом мучили Юлю. Получается, если бы она не появилась, маме не пришлось бы жить с человеком, которого она не любила?
— Юль, у меня есть жильё, государство дало. И рисую неплохо, готовить умею. Как-нибудь выкручусь. Делай вид, что любишь его намного больше меня — это меня не обидит. Знаю, папа любит тебя.
— Но мама, ребёночек, которого ждёшь — моя сестрёнка или братик. Как они смогут с тобой жить, а меня бросаешь?
Девочка заплакала и кинулась на шею. Мама крепко прижала её и молчала целую вечность.
— Юль, многого не понимаешь ещё. Этого ребёнка отец никогда не признает. У меня просто нет другого выхода. А с тобой другое дело — когда появилась, он хоть немного меня любил. А ты для него вообще свет в окошке.
Мама рассказала о подругах из детского дома, которым тайком помогала деньгами мужа. Это тоже было причиной, почему не уходила. Больше всего надеялась дотянуть до Юлиного совершеннолетия.
Чудо не случилось. Скандал разразился, и назад дороги не было.
— А отец ребёночка разве не поможет? — осторожно спросила дочь.
— Давай пока не будем об этом. Вырастешь — всё обсудим. Хочу, чтобы знала: никогда не покинула бы тебя по доброй воле. Но отец ясно дал понять — после моего ухода не позволит нам общаться. Не верь, что я тебя не люблю и сбежала к любовнику.
Мама снова заплакала.
На следующий день у Юли был день рождения — четырнадцать. Она встала спозаранку и постучалась в дверь маминой спальни, чтобы предложить всё-таки вместе сбежать. Но там была только домработница Нина Ивановна.
— Прости, мать не смогла попрощаться. Отец её уже увёз.
Нина Ивановна сказала это сурово, но глаза слезились. Было видно, что ей жалко Юлю.
— Нина Ивановна, расскажите, что знаете! — встала перед ней на колени девочка.
Домработница только показала на видеокамеры и вздохнула:
— Прости, моя хорошая. Знаешь же — я одна внука поднимаю, а ему нездоровится. Не могу потерять эту работу.
Нина Ивановна отвернулась и всхлипнула. Юля знала её внука Вадика — ровесника, который не мог ходить после аварии, где погибли родители. Кроме Нины Ивановны у мальчишки никого не было. Отец разрешал им жить в пристройке, а квартиру домработница сдавала.
— Извините, Нина Ивановна. Больше не буду ничего спрашивать, — сказала Юля, глядя на камеру.
Отец вернулся к вечеру.
— Про мать больше не спрашивай. Она нас предала. Вот подарок.
Протянул дорогое золотое украшение и чек — как всегда делал, вдруг что-то не понравится.
— Спасибо, пап. Хороший подарок, — холодно чмокнула его в щёку.
Подумала, что очень плохо быть похожей на отца — такой же высокой, зеленоглазой, с тёмными волосами. Лучше бы была невысокой блондинкой с голубыми глазами. Тогда могла бы смотреть в зеркало и видеть ту, которую любила больше всего на свете.
Трудно объяснить, почему не могла полюбить отца. Мама была какой-то живой, любящей, настоящей. А папа — стена молчания.
Золотое украшение Юля продала через пару месяцев. Вадику нужна была срочная операция.
— Как же это? Не могу взять такие деньги — на них машину купить можно! А если отец узнает?
— А если никто ему не расскажет, откуда узнает? — успокоила Юля.
Отец окончательно стал чужим. Скорее, Юля начала воспринимать его как опасного человека, от которого обязательно сбежит, как только появится возможность. До совершеннолетия оставалось четыре года. Надо было потерпеть, выпрашивать деньги на подарки, копить и потом найти маму.
Вадиму операция помогла. Белокурый сероглазый мальчишка был вне себя от счастья, когда понял, что снова может ходить.
— Юль, даже не знаю, как благодарить. Просто спасла меня. Теперь подожду немного, вырасту и смогу обеспечивать бабушку. Не могу смотреть — она из-за меня вертится как белка в колесе.
— Ничего. Просто женишься на мне и будешь любить всю жизнь в качестве благодарности. Многого не прошу, — пошутила Юля.
Хотела прекратить неудобный разговор. Мама говорила: «Делай добро и забывай. Жизнь взамен поможет».
Вадик покраснел, покрылся пятнами и минут двадцать молчал. Ещё и трясся.
— Эй, что с тобой? Просто пошутила!
— Это бабушка сказала? — спросил мальчик, заикаясь.
— Что?
— Не притворяйся. Не такой глупый, каким кажусь. Знал, что она прочитала мой дневник и узнала — я в тебя влюблён по уши.
Юля не знала, что сказать. Он был хорошим другом, могли обсуждать всё на свете, но она не рассматривала его как любовь. И что теперь говорить? Надо же было брякнуть такую глупость!
— Вадик, прости. Бабушка правда ни в чём не виновата. Знаешь, я просто сама в тебя влюбилась, а признаться было неудобно. Вот и решила узнать — могу ли рассчитывать на взаимность?
Юля сама не знала, почему соврала. Просто Вадик был очень хорошим парнем, и стало его жаль. Подумала, что подростковая любовь всё равно пройдёт, а пока можно погулять за ручку.
Вадим был потрясён, некоторое время молчал, потом чмокнул в щёку и убежал со скоростью света.
«Какой милый. Совсем не похож на ребят из класса — у нас одни зазнайки, считают себя подарками для любой одноклассницы», — подумала Юля.
Поняла, что совсем не жалеет о внезапном признании. Пока сильно преувеличила, но Вадим ей правда симпатичен.
Месяца три гуляли под луной, держались за ручки и вели невинные разговоры о будущей семье. Вадим был совершенно не распущенным, и Юля чувствовала себя с ним спокойно.
Потом у Вадика нашлась богатая тётка заграницей. Она забрала к себе Нину Ивановну и Юлиного лучшего друга.
— Буду писать, звонить. А когда вырастем — обязательно поженимся, — пообещал Вадим.
— Обещаешь?
Юля успела привязаться по-настоящему.
— Конечно. Клянусь — никогда не забуду и ни на кого не променяю.
Теперь совсем не хотелось, чтобы это чувство прошло.
Они действительно переписывались. И снова рядом с Юлей остался чужой холодный человек, который по странному стечению обстоятельств оказался её отцом.
Когда Юле исполнилось двадцать четыре, сказала себе: если до двадцати пяти не найдёт маму — больше искать не будет. Слишком больно.
Попросилась к отцу на работу помощником юриста, чтобы пробить по всем базам. Обращалась в детективное агентство. Никаких следов.
— Юля, неприятно это говорить, но мы договаривались забыть о предателях, — один раз дал понять отец, что всё знает о поисках.
— Пап, но мама не совершила преступления. За что так ненавидишь? А вдруг ей нужна помощь?
— Мы уже всё обсудили. Не к чему к этому возвращаться.
Когда Юля выросла, узнала об отце много нового. Оказывается, он был бабником, постоянно крутил романы сразу с несколькими женщинами. Одна из любовниц даже призналась, что отношения начались очень давно, когда он был ещё женат.
Юля ничего не понимала. Если у него самого совесть нечиста, почему так рассердился на маму? И почему запрещает видеть родную дочь?
Приближался двадцать пятый день рождения. Юля мысленно готовилась поставить точку в поисках. Отец намекнул, что мать пристроилась к богатому человеку и просто не хочет их видеть.
«В конце концов, идеальных людей нет. Может, мама не так хороша, а папа не так плох», — думала она.
С такими мыслями решила прогуляться возле офиса. Падал первый снежок. Ещё месяц — и день рождения. Когда-то ждала этого дня. Вадим родился в тот же день, и казалось — знак судьбы. Мама дарила подарки и ей, и Вадику с утра.
Потом всё исчезло. Сначала мама, потом Вадим. И вместе с ними — радостное ожидание дня, в который все любящие подтверждают, что нужна.
Отец поручит секретарю купить подарок — у него её день рождения записан в ежедневнике. Но какой-то фальшивый праздник, если на нём нет никого, кто любит.
— Юль! Это правда? Неужели смог найти?
На неё во все глаза смотрел белокурый сероглазый молодой мужчина.
— Вадька! Как здесь оказался?
— Отец сказал, что вышла замуж, даже фотографии прислал. А я поверил. Хорошо сработано в фотошопе.
Вадим показал переписку с отцом. Юля начала понимать, почему тогда срочно понадобилось поменять компьютер и переустановить программы. Отец не хотел, чтобы она общалась с Вадимом.
— Но почему? Тётя стала успешной женщиной, в чём проблема?
— Из-за бабули. Она пригрозила отцу, что всё расскажет о твоей матери.
Пошли в кафе и проболтали два часа, даже не заметили.
Оказывается, Нина Ивановна всё время знала о местонахождении мамы и сестры, помогала им. И деньги от продажи украшения тоже отдала маме.
— Мне повезло — сделали операцию за государственный счёт, хотя говорили, что надежды нет, — признался Вадим.
— И знал?! — с укором посмотрела Юля.
— Нет, не смог бы промолчать. Серьёзно. Бабушка призналась только год назад, перед самой… попросила заботиться о Вере и Людочке.
— Значит, у меня родилась сестра! — обрадовалась Юля.
— Да, ей сейчас девять лет. Вот только… — Вадим потупился и покраснел. — Прости, подвёл. После того как бабушки не стало, полгода не выходил на связь с Верой — никак не мог пережить утрату. Надеялся, что дал достаточно денег. А когда спохватился, узнал, что мама… — голос дрогнул. — Люду отдали в детдом.
— Что случилось с мамой?! Как так?!
— Утонула во время водной экскурсии. Не знаю, зачем туда поехала — очень странно. Узнал из новостей.
— Но ведь не поздно удочерить сестрёнку! Всё будет в порядке! — начала трясти Вадима за плечи. — Сейчас же поехали искать!
— Прости, но она сбежала. Не поладила с другими детьми. Подали в розыск.
Вадим выглядел подавленным.
— Да как мог?! — отвесила ему пощёчину.
Сейчас Вадика совсем не было жаль. Явился, чтобы растравить душу — сказать, что всё могло быть, а теперь ничего нет.
— Зачем так? Мы же есть друг у друга, — тихо сказал он.
— Никаких «мы» нет! И очень хорошо, что отец соврал! А знаешь, я тебя никогда не любила, а тогда просто соврала!
Юля сама не знала, зачем несёт этот бред. Было очевидно, что он всё ещё единственный, за кого бы вышла замуж. И Вадим не виноват, что так получилось с семьёй.
— Прости меня. Постараюсь что-нибудь выяснить и позвоню. И лучше не говори отцу о встрече.
Вадим оплатил счёт и растворился. А она всё ещё видела его дрожащие побелевшие губы, трясущиеся руки и красные пятна на лице.
Стало очень стыдно. Выгнала последнего человека, которому на неё не всё равно.
Двадцатипятилетие было на редкость грустным. Юля никого не стала приглашать. Отец уехал с очередной любовницей, утром вручив дорогой подарок и крупную сумму.
Заказала пиццу, отпустила домработницу, подарив отгул и премию. Даже наряжаться не стала — не для кого.
Поиски сестры ничего не дали. Сейчас Люда возможно где-то замерзает одна, а старшая сестрица лопает пиццу.
Пришло сообщение от отца — вернётся через пару дней, желал счастья и долгих лет. Юля виду не подала, пусть думает, что всё идёт по плану. А завтра навсегда покинет этот дом. Отец пусть живёт сам по себе, она не будет с ним общаться. Денежный подарок на дорожку пригодится.
— Юлия Ивановна, точно не понадоблюсь?
Домработница Марина смущённо топталась в дверях. Молодая мама троих детей, очень заинтересованная в работе. Денежный подарок и отгулы стали для неё манной небесной, но не могла поверить счастью. Несколько раз уточнила — точно ли хозяйка не ошиблась?
— Нет, не ошиблась. Пусть хоть кому-то будет хорошо.
Марина ушла. Через десять минут в дверь позвонили.
Надо же — так и не хочет отдохнуть. В доме никого, можно и не открывать.
Розовощёкий мужчина смотрел не мигая. Видимо, стоял долго — ресницы заледенели. Дорогое авто успело покрыться снегом.
— Юль, сказала это просто от растерянности — что никогда не любила? — выпалил Вадим.
А она обняла его и заплакала.
— Конечно! Просто стало горько. Всё на меня вывалил за один раз.
Так и стояли обнявшись, забыв закрыть дверь. Очнулись от детского голоса:
— Дядя Вадик! С днём рождения! Смотри, что купила!
Голубоглазая девчонка с румяным личиком была одета бедно, но протягивала Вадиму десяток шоколадок, перевязанных золотистым бантиком.
— Ох, так не потерялась! Чуть с ума не сошёл! Просил подождать в магазине одежды, на секунду отлучился, а ты сбежала и накупила на все деньги шоколада!
Вадим поднял девочку на руки и закружил, потом подмигнул Юле:
— Это Люда. Не против, если она побудет на нашем дне рождения?
Сердце забилось как у молодой. Малышка была копией мамы и, видимо, ещё не знала, что она её сестра.
— Конечно! Правда, я плохая хозяйка — у меня только пицца.
— Зато её много! А я очень люблю пиццу. Когда мама ещё была жива, готовила очень вкусную с курочкой.
— И мне тоже, — тихо сказала Юля.
Подумала, что лучшего подарка на день рождения просто не бывает.
В тот же вечер собрала вещи и переехала в квартиру, где всё это время жили мама и сестра. С Вадимом решили пожениться немедленно и удочерить Люду.
Сестрёнка была очень рада узнать, что родной человек остался, и не надо возвращаться в детдом.
С отцом Юля больше никогда не общалась. И даже не потому, что выяснилось — это он причастен к тому, что мама утонула, и всё время угрожал избавиться от неё, если появится на горизонте. Просто нечего было ему сказать. И не хотела ходить на свидания в тюрьму к человеку, который настолько любил и ненавидел маму, что всю жизнь всех мучил.
Как говорится, если таких и лечат, то вряд ли в этой жизни.
Из маминого дневника, который Юля нашла в квартире, узнала всю историю. Люда родилась не от отца Юли. А вот саму Юлю родители когда-то удочерили, потому что думали, что детей у Веры не будет. Папа сам выбрал девочку, похожую на маму характером и внешностью, но полюбить не смог. Стал предлагать отдать обратно в детдом, поскольку теперь жена могла родить своего ребёнка.
Тогда Вера и соврала, что изменила. Ушла в никуда. А отец, чтобы мучить её, держал под контролем дочь, которую она любила как родную. Если бы Вера приблизилась, нашёл бы способ причинить как можно больше боли.
— Но почему мама не забрала меня с собой? — в очередной раз спросила Юля у мужа.
— Отец, как выяснилось, опасный человек. Кто знает, что с тобой было бы. Мама хотела защитить. Теперь сама мама — должна понять.
Вадим ласково погладил жену по заметному животику. Они ждали сына.
— Знаешь, похоже, дочка растёт честная, смелая, упрямая. И нас с тобой любит до безумия, — сказала Юля.
— А я чуть не помер, когда она тогда сбежала прямо у меня из-под носа. Умеете доводить людей до кондрашки! — пошутил Вадим.
— Ну ладно, что всю жизнь будешь припоминать глупость? — спросила Юля и поцеловала мужа.
— Так ты любила меня ещё тогда, когда мы были детьми? — серьёзно спросил Вадим.
— Да! Да! Ещё тысячу раз да!
Юлия не стала уточнять, что в тот момент ещё сама этого не знала. А то муж — тот ещё зануда, будет расспрашивать что, как и почему.
Но разве не достаточно того, что они очень счастливы?
