Валентина Петровна сидела на кухне, нервно постукивая ногтями по столешнице. Шесть часов. Олежек должен вернуться с работы через полчаса, а этой… этой… невестушки до сих пор нет. И ведь беременная! На шестом месяце! А шатается неизвестно где.
Валентина Петровна поджала губы. В последнее время Марина совсем распоясалась. То на курсы какие-то записалась, то подруг внезапно нашла, то вот опять задерживается. А ведь сама не работает — сидит на шее у сына. Да еще и живот растёт. Олежек, конечно, радуется, что скоро отцом станет, а вот Валентина Петровна подозревала неладное. Уж больно резво эта девица окрутила её мальчика.
Ключ в замке повернулся. Валентина Петровна выпрямила спину, подтянула уголки губ, создавая видимость улыбки.
— А, это ты, — произнесла она, когда на пороге появилась Марина. — Нагулялась?
Марина тяжело дышала, на лбу выступили капельки пота. Она медленно стянула с себя куртку, повесила её на крючок и только потом ответила:
— Здравствуйте, Валентина Петровна. Я была на УЗИ. Олег в курсе.
— Да-да, конечно, — отмахнулась свекровь. — А обед для мужа кто готовить будет? Олежек с работы придёт голодный, а жена по гостям ходит.
— Я не по гостям ходила, — Марина вздохнула, — я же сказала…
— Знаю я эти ваши отговорки, — перебила её Валентина Петровна. — Вот в наше время женщина всё успевала: и работать, и детей растить, и мужа обиходить. А сейчас что? Только и знаете, что права качать.
Марина молча прошла на кухню и открыла холодильник. Оглядела полки, нахмурилась.
— А где продукты? Я вчера только закупилась.
Валентина Петровна поправила очки и посмотрела на невестку с выражением превосходства.
— Какие продукты? Ты про те скудные запасы, что притащила? Так я из них суп сварила. Надо же было чем-то кормить Олежека.
— Но… там было на неделю… — Марина запнулась. — Я специально готовила меню для беременных, по списку диетолога…
— Фи, модные глупости, — фыркнула Валентина Петровна. — Моя мать меня и ещё троих детей родила без всяких диетологов. И ничего, все здоровые выросли.
В глазах Марины стояли слёзы, но она сдержалась. Потёрла рукой живот, как будто успокаивая не только себя, но и малыша внутри.
— Я пойду прилягу, — сказала она тихо. — Устала сегодня.
— Ну-ну, — протянула Валентина Петровна. — Отдыхай, отдыхай. А ужин, значит, опять мне готовить?
Марина не ответила. Она медленно пошла в спальню, которую делила с мужем.
Валентина Петровна цокнула языком. Ну вот, опять эти беременные капризы. Нет чтобы супом заняться — мясным, наваристым, как любит Олежек. Нет, эта побежала валяться. Избаловал её сын, вот что. А она, Валентина Петровна, знала, как воспитывать невесток. Её так воспитывала свекровь, и ничего — прожила с мужем тридцать лет, пока тот не помер от инфаркта.
Олег вернулся домой в начале седьмого. Снял в прихожей ботинки, аккуратно поставил их на полку. Мать приучила к порядку ещё в детстве — за малейший беспорядок могла и подзатыльник отвесить.
— Олежек! — раздался из кухни голос матери. — Иди ужинать, я борща наварила!
Олег принюхался. Действительно пахло борщом, но почему-то запах был не таким аппетитным, как у Марины. Жена готовила редко, но метко — каждое блюдо получалось так, что пальчики оближешь.
— Сейчас, мам, — отозвался он. — Где Марина?
— А бог её знает, — протянула Валентина Петровна. — Пришла и сразу спать завалилась. Устала, видите ли. От чего только, непонятно — целый день дома сидит, ничего не делает.
Олег нахмурился.
— Она была на обследовании. Я же просил тебя не давить на неё — врач сказал, ей нужно больше отдыхать.
— Ой, да что там отдыхать-то? — махнула рукой Валентина Петровна. — В моё время беременные в поле работали до самых родов. И ничего, рожали здоровых детей.
Олег не стал спорить. Бесполезно — мать всё равно останется при своём мнении. Он прошёл в спальню и увидел жену, лежащую на кровати. Глаза её были закрыты, но Олег сразу понял, что она не спит.
— Марин, — позвал он тихонько. — Как ты? Как малыш?
Марина открыла глаза. Они были красными — плакала, значит.
— Всё хорошо, — ответила она. — Доктор сказал, что развивается нормально. Показал на УЗИ ручки, ножки… Такой уже большой, Олеж.
Олег присел на край кровати, погладил её по волосам.
— Ты чего плакала?
Марина отвела взгляд.
— Ничего, просто гормоны. Ты ведь знаешь, как у беременных бывает.
Олег знал, что дело не только в гормонах. Мать давила на Марину с самого начала их брака. А когда они переехали к ней — Валентина Петровна настояла, мол, зачем платить за съёмную квартиру, когда у неё трёшка пустует — стало только хуже.
— Может, поужинаешь? Мама борщ сварила.
Марина скривилась.
— Не хочу. Я… я купила себе творог и фрукты, хотела перекусить, но… их больше нет.
— В смысле?
— Твоя мама использовала все продукты, которые я купила для себя. А мне нельзя есть её борщ — там слишком много жирного, а врач прописал диету.
Олег вздохнул. Опять двадцать пять. Каждый раз одно и то же.
— Я схожу в магазин, куплю тебе что-нибудь. Что нужно?
— Не надо, — Марина отвернулась к стене. — Я не голодна.
Но Олег-то знал, что это неправда. У беременных всегда аппетит хороший. Просто Марина опять не хотела создавать конфликт.
— Я всё равно схожу, — сказал он твёрдо. — А ты пока отдыхай.
Валентина Петровна негодовала. Уже девять вечера, а они так и не поужинали вместе. Олежек убежал в магазин за какими-то специальными продуктами для своей принцессы, а эта принцесса даже не соизволила выйти из спальни и поблагодарить свекровь за приготовленный обед.
Ну и молодёжь пошла! Никакого уважения к старшим.
Входная дверь хлопнула — вернулся сын. Валентина Петровна выглянула в коридор.
— Ну наконец-то! — воскликнула она. — Давай ужинать, а то всё остыло уже.
Олег поставил пакеты на тумбочку.
— Мам, я сначала Марине поесть отнесу. Ей нельзя твой борщ — врач прописал диету.
Валентина Петровна всплеснула руками.
— Господи, какие нежности! Да в моё время…
— Мам, — перебил её Олег, и в его голосе прозвучали металлические нотки, — в твоё время медицина была другая. Сейчас доктора знают больше о здоровье беременных и детей. И я хочу, чтобы мой ребёнок родился здоровым. Понимаешь?
Валентина Петровна поджала губы.
— Ну конечно, мать для тебя теперь ничего не значит. Эта пришла, хвостом вильнула — и ты уже под каблуком.
— Не начинай, — устало сказал Олег. — Давай просто поужинаем спокойно, хорошо?
Но Валентина Петровна уже завелась.
— А что не начинать? Правду говорю! Сидит она тут, ничего не делает, только требует, требует, требует! А ты и рад стараться. Кто не работает, тот не ест — вот как должно быть!
Олег сжал челюсти.
— Мам, Марина беременна. Она носит твоего внука или внучку. Неужели ты не можешь просто…
— Просто что? — перебила Валентина Петровна. — Смотреть, как она манипулирует тобой? Как объедает нас? Как командует в моём доме?
— В нашем доме, — поправил Олег. — Ты сама позвала нас жить сюда. И я плачу за коммунальные услуги, за продукты, за всё.
— Ах, так ты ещё и попрекаешь мать? — Валентина Петровна прижала руку к груди. — Я тебя растила, ночей не спала, а ты…
Олег понял, что разговора не получится. Мать опять включила режим жертвы. Он молча взял пакеты и пошёл в спальню.
Шли недели. Марина старалась как можно меньше попадаться на глаза свекрови. Теперь она хранила продукты в спальне, в специальной корзине. Олег купил ей маленький холодильник, чтобы молочные продукты не портились. Валентина Петровна, узнав об этом, закатила скандал — мол, они превращают её квартиру в коммуналку. Но Олег был непреклонен.
Однажды, когда Олег был на работе, в дверь позвонили. Марина открыла — на пороге стояла женщина средних лет с папкой в руках.
— Добрый день, — сказала она. — Меня зовут Наталья Викторовна, я из социальной службы. Мы получили анонимное обращение о том, что здесь проживает беременная женщина в неблагоприятных условиях.
Марина побледнела.
— Что? Какое обращение?
— Не могли бы вы впустить меня? — вежливо спросила женщина. — Я должна составить акт обследования жилищных условий.
Марина растерянно посторонилась, пропуская соцработника в квартиру. В этот момент из своей комнаты вышла Валентина Петровна.
— А, Наталья Викторовна, — произнесла она с улыбкой. — Проходите, проходите. Я вас ждала.
Марина ошеломлённо посмотрела на свекровь.
— Это вы… вы подали жалобу?
— А что такого? — невинно похлопала ресницами Валентина Петровна. — Я беспокоюсь о будущем внуке. Ведь его мать ведёт такой нездоровый образ жизни — целыми днями лежит, ничего не делает, питается какими-то странными продуктами…
Наталья Викторовна нахмурилась.
— Давайте по порядку. Марина, верно? Расскажите, как вы себя чувствуете? Вы наблюдаетесь у врача?
— Да, конечно, — Марина достала из сумки обменную карту. — Вот, пожалуйста. Я регулярно посещаю женскую консультацию, сдаю все анализы. Врач говорит, что беременность протекает нормально, но есть риск анемии, поэтому прописал специальную диету.
Наталья Викторовна изучила документы.
— А почему вы храните продукты в спальне? — спросила она, заметив корзину и мини-холодильник.
Марина замялась.
— Это… это удобнее. Если ночью захочется перекусить…
— Она врёт! — воскликнула Валентина Петровна. — Она специально отделилась от семьи, не ест то, что я готовлю! Говорит, что моя еда вредная! А сама непонятно чем питается!
— Валентина Петровна, пожалуйста, — осадила её соцработник. — Дайте поговорить с Мариной.
Но Валентина Петровна не унималась.
— Да она совсем обнаглела! Мой сын работает как проклятый, чтобы обеспечить её прихоти, а она даже обед приготовить не может! Знаете, что она делает целыми днями? Сидит в интернете! Тратит деньги на какие-то курсы! А ребёнка потом кто растить будет? Она же неприспособленная к жизни!
Марина не выдержала.
— Прекратите! — крикнула она. — Я не обязана выслушивать эти обвинения! Я беременна, мне нельзя нервничать!
— Ох, как удобно, — ядовито протянула Валентина Петровна. — Чуть что — сразу «я беременна»! А до беременности что мешало быть нормальной хозяйкой?
Наталья Викторовна подняла руку, призывая к тишине.
— Так, стоп. Я вижу, что здесь действительно непростая ситуация. Марина, скажите, ваш муж знает о конфликте?
— Да, конечно, — тихо ответила Марина. — Олег старается сгладить углы, но… это сложно.
— Понимаю. А вы не думали о том, чтобы жить отдельно?
— Мы снимали квартиру, но потом Валентина Петровна предложила переехать к ней. Сказала, что поможет с ребёнком…
— Я и помогу! — перебила Валентина Петровна. — Если она будет вести себя как нормальная женщина, а не как принцесса на горошине!
Наталья Викторовна что-то записала в своих бумагах.
— Я думаю, вам всем нужна помощь семейного психолога. В таких условиях растить ребёнка будет сложно.
— Нам не нужны психологи, — отрезала Валентина Петровна. — В моё время никаких психологов не было, и все жили нормально.
Наталья Викторовна вздохнула.
— Как скажете. Но я всё равно оставлю контакты центра поддержки семьи. Марина, если вам понадобится помощь, звоните.
Вечером Олег вернулся с работы и застал жену в слезах.
— Что случилось? — встревожился он.
Марина рассказала о визите соцработника. Олег побледнел, потом покраснел от гнева.
— Мама! — крикнул он, выходя из спальни. — Ты можешь объяснить, что происходит?
Валентина Петровна невозмутимо читала газету в кресле.
— А что такого? Я беспокоюсь о внуке. Твоя жена совершенно не готова к материнству.
— Ты понимаешь, что социальная служба может забрать ребёнка, если сочтёт условия неблагоприятными? — прошипел Олег.
Валентина Петровна опустила газету.
— Не преувеличивай. Они просто проверили, всё ли в порядке.
— В порядке? — Олег повысил голос. — Ты считаешь, что травля беременной женщины — это «в порядке»?
— Какая травля? — возмутилась Валентина Петровна. — Я просто требую порядка в доме! Кто не работает, тот не ест — вот мой принцип!
— Мам, — Олег с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик, — Марина работает. Она вынашивает ребёнка. Это тяжёлая работа, поверь мне.
— Фи, — фыркнула Валентина Петровна. — Все женщины рожают, и ничего.
Олег глубоко вздохнул.
— Знаешь что? Хватит. Мы с Мариной съезжаем.
Валентина Петровна замерла.
— Что?
— Ты слышала. Завтра же начну искать квартиру.
— Но… но как же я? — растерянно спросила Валентина Петровна. — Я же одна останусь…
— А как же мы? — парировал Олег. — Ты думала о нас, когда устраивала эти сцены? Когда выбрасывала продукты Марины? Когда обзывала её бездельницей? Когда натравила соцслужбу?
Валентина Петровна поджала губы.
— Я делала это ради твоего же блага. Эта девица тебя окрутила, а ты и рад…
— Мам, — перебил её Олег, — хватит. Я люблю Марину. Мы женаты. Мы ждём ребёнка. Это моя семья. И я буду её защищать — даже от тебя, если понадобится.
Валентина Петровна побледнела.
— Ты… ты выбираешь её вместо матери?
— Я не выбираю, — устало сказал Олег. — Я просто хочу, чтобы мы все жили мирно. Но с тобой это невозможно. Ты не даёшь Марине даже шанса.
— Какого ещё шанса? — всплеснула руками Валентина Петровна. — Я пустила её в свой дом! Я готова помогать с внуком!
— Помогать — это не значит командовать и унижать, — ответил Олег. — Решение принято. Мы съезжаем.
Прошло три месяца. Марина сидела в уютной кухне их съёмной квартиры и пила чай. Живот уже сильно выпирал — до родов оставался месяц. На столе лежали распечатки — она заканчивала курсы графического дизайна и теперь работала удалённо, создавая логотипы для небольших компаний.
Зазвонил телефон. Марина взглянула на экран — Олег.
— Привет, — ответила она.
— Привет, родная, — голос мужа звучал напряжённо. — Слушай, тут такое дело… Маме стало плохо. Соседка позвонила в скорую. Похоже, сердце.
Марина сжала трубку.
— Господи… Она в больнице?
— Да, в кардиологии. Я еду туда сейчас. Просто хотел предупредить, что задержусь.
Марина закусила губу. Они не общались с Валентиной Петровной с тех пор, как съехали. Олег навещал мать раз в неделю, но она отказывалась даже слышать имя невестки.
— Олеж, — тихо сказала Марина, — я поеду с тобой.
— Что? Нет, тебе нельзя нервничать. И вообще, врач сказал…
— Олеж, — перебила его Марина, — это твоя мама. Она будет бабушкой нашего ребёнка. Я еду.
В больничном коридоре было тихо. Олег и Марина сидели на пластиковых стульях, ожидая, когда врач разрешит им зайти к Валентине Петровне. Наконец дверь открылась, и вышел доктор.
— Родственники Валентины Петровны Коршуновой?
— Да, — Олег вскочил. — Как она?
— Стабильно. Микроинфаркт. Сейчас угрозы жизни нет, но понадобится длительное лечение и реабилитация. Ей нельзя оставаться одной.
Олег кивнул.
— Можно к ней?
— Да, но ненадолго. Не волнуйте её.
Они вошли в палату. Валентина Петровна лежала на кровати, бледная, с трубкой капельницы в руке. Увидев сына, она слабо улыбнулась. Потом заметила Марину — и улыбка погасла.
— Зачем ты её привёл? — хрипло спросила она.
— Мама, — мягко сказал Олег, — Марина сама захотела приехать. Она волновалась за тебя.
Валентина Петровна хмыкнула.
— Конечно, как же. Наверное, надеется, что я не выкарабкаюсь.
Марина шагнула вперёд.
— Валентина Петровна, — сказала она твёрдо, — я никогда не желала вам зла. Да, между нами были разногласия, но вы — мать Олега, бабушка нашего малыша. Мы семья.
— Семья? — горько усмехнулась Валентина Петровна. — Вы бросили меня одну, а теперь говорите про семью?
— Мам, — вмешался Олег, — доктор сказал, тебе нельзя волноваться. Давай не будем…
— А как мне не волноваться? — перебила его Валентина Петровна. — Я одна, совсем одна. Кто за мной ухаживать будет? В пансионат сдадите, да?
Марина и Олег переглянулись.
— Мама, — медленно произнёс Олег, — мы заберём тебя к нам, когда выпишут. У нас есть вторая комната.
Валентина Петровна уставилась на сына широко раскрытыми глазами.
— Правда?
— Да, — кивнул Олег. — Но есть условия. Никаких ссор. Никаких упрёков. Никакого вмешательства в нашу жизнь. Мы будем заботиться о тебе, но ты должна уважать наши границы. Понимаешь?
Валентина Петровна перевела взгляд на Марину.
— А ты… ты согласна?
Марина подошла ближе и осторожно взяла свекровь за руку.
— Согласна. Но Олег прав — нам нужно научиться уважать друг друга. Я не враг вам, Валентина Петровна. Я никогда не хотела забрать у вас сына. Я просто хочу, чтобы мы были семьёй. Настоящей семьёй.
В глазах Валентины Петровны блеснули слёзы.
— Я… я не знаю, смогу ли я…
— Попробуйте, — мягко сказала Марина. — Ради внука. Он должен расти в любви, а не в конфликте.
Валентина Петровна слабо кивнула.
— Хорошо. Я… я попробую.
Ещё через месяц в квартире, которую теперь снимали втроём, раздался детский крик. Марина родила здорового мальчика — семь фунтов, двадцать дюймов, все пальчики на месте.
Валентина Петровна сидела в коридоре роддома, нервно теребя ремешок сумки. Когда Олег вышел из родильного отделения с широкой улыбкой на лице, она вскочила.
— Ну что? Как?
— Всё хорошо, мам, — Олег обнял её. — У тебя внук. Назвали Кириллом, как мы и планировали.
Валентина Петровна прижала руку ко рту.
— Господи… Внук… А Марина как?
— Устала, конечно, но держится молодцом. Она спрашивала, придёшь ли ты завтра.
Валентина Петровна растерянно моргнула.
— Я? Она хочет меня видеть?
— Конечно, — кивнул Олег. — Ты же бабушка Кирюши.
В глазах Валентины Петровны стояли слёзы. За этот месяц она многое переосмыслила. Болезнь заставила её по-другому взглянуть на жизнь, на отношения с сыном и невесткой. Она всё ещё была упрямой и своенравной, но старалась сдерживаться. А Марина… Марина оказалась гораздо сильнее и мудрее, чем она думала.
— Я приду, — твёрдо сказала Валентина Петровна. — Обязательно приду.
Прошло полгода. Кирилл уже сидел в детском стульчике и с интересом разглядывал яркую игрушку. Марина готовила ужин, а Валентина Петровна сидела в кресле с газетой.
— Марина, ты опять слишком много соли кладёшь, — заметила свекровь, принюхиваясь. — Олежеку нельзя солёное, у него давление скачет.
Марина молча кивнула и отставила солонку. Некоторые вещи не менялись — Валентина Петровна всё ещё пыталась контролировать процесс приготовления пищи. Но теперь она хотя бы не забирала продукты и не выбрасывала покупки невестки.
Раздался звонок в дверь.
— Я открою, — сказала Валентина Петровна, поднимаясь с кресла.
На пороге стоял мужчина в деловом костюме.
— Добрый вечер, я представитель агентства недвижимости. Вы оставляли заявку на просмотр квартиры на Ленинском проспекте?
Валентина Петровна нахмурилась.
— Нет, вы ошиблись. Мы ничего не просматриваем.
В этот момент к двери подошёл Олег, только что вернувшийся с работы.
— Здравствуйте. Нет, всё правильно, мы записывались на просмотр.
Валентина Петровна недоуменно посмотрела на сына.
— Какой ещё просмотр? Мы же только недавно сюда переехали.
— Мам, пройдём на кухню, — тихо сказал Олег, извинившись перед риелтором. — Я всё объясню.
Когда они остались втроём — Олег, Марина и Валентина Петровна — наступила тяжёлая тишина.
— Мы покупаем квартиру, — наконец произнёс Олег. — Трёхкомнатную, в хорошем районе.
— Но… почему вы мне не сказали? — растерянно спросила Валентина Петровна.
Марина и Олег переглянулись.
— Мы хотели сначала убедиться, что вариант подходящий, — ответила Марина. — Не хотели тебя зря волновать.
— А я… — Валентина Петровна замялась. — Я тоже перееду с вами?
Олег глубоко вздохнул.
— Нет, мама. Мы с Мариной и Кириллом переезжаем сами.
Лицо Валентины Петровны побелело.
— Вы… бросаете меня? После всего, что я для вас сделала?
— Мама, — твёрдо сказал Олег, — ты прожила с нами полгода. Мы ухаживали за тобой после больницы. Но ты полностью восстановилась, врачи говорят, что ты абсолютно здорова. Тебе больше не нужен постоянный уход.
— Но как же я одна? — в глазах Валентины Петровны стояли слёзы. — Мне же скучно будет…
— Мы нашли тебе однокомнатную квартиру недалеко от нас, — сказала Марина. — В том же районе. Мы будем навещать тебя каждую неделю, ты сможешь видеться с внуком. Но жить вместе… это не работает, Валентина Петровна. Вы знаете это сами.
Валентина Петровна сжала кулаки.
— Всё из-за тебя! Ты настроила моего сына против меня!
— Мама, хватит, — резко оборвал её Олег. — Марина ничего не делала. Это моё решение. Наше общее решение. Ты по-прежнему пытаешься командовать, указывать, как нам жить. Ты критикуешь Марину за каждую мелочь. Ты не даёшь нам быть семьёй.
— Я часть вашей семьи! — воскликнула Валентина Петровна.
— Нет, мама, — покачал головой Олег. — Ты моя мать, и я люблю тебя. Но моя семья — это Марина и Кирилл. И я должен защищать их. Даже от тебя.
Валентина Петровна побледнела ещё сильнее.
— Значит, всё? Вышвыриваете меня на улицу?
— Никто тебя не вышвыривает, — устало сказал Олег. — У тебя будет своя квартира. Мы оплатим первый взнос. Тебе хватает пенсии на жизнь, а мы всегда поможем, если что-то понадобится.
— Мне не нужны подачки! — вскинула голову Валентина Петровна. — Раз я вам не нужна, то и вы мне не нужны!
Она резко встала, но вдруг пошатнулась и схватилась за сердце.
— Мама! — Олег бросился к ней. — Тебе плохо?
Валентина Петровна тяжело дышала, но через несколько секунд выпрямилась.
— Нет… просто голова закружилась.
Марина принесла стакан воды.
— Выпейте, Валентина Петровна. И давайте без драм. Никто не выгоняет вас из своей жизни. Мы просто хотим жить отдельно. Это нормально.
Валентина Петровна молча взяла стакан. В комнате повисла тишина, нарушаемая только счастливым бульканьем Кирилла, который совершенно не обращал внимания на взрослые проблемы.
— Знаете, — вдруг сказала Валентина Петровна неожиданно спокойным голосом, — моя свекровь тоже жила с нами первые годы после свадьбы. И я её ненавидела. Каждый день мечтала, чтобы она исчезла из нашей жизни.
Марина удивлённо посмотрела на неё.
— Правда?
— Да. Она контролировала каждый мой шаг, критиковала всё, что я делала, учила, как растить детей… — Валентина Петровна невесело усмехнулась. — А потом, когда она умерла, я вдруг поняла, что превратилась в неё. Делаю с тобой всё то же самое.
Она поставила стакан на стол и посмотрела на Марину.
— Ты хорошая мать, — сказала она неожиданно. — Лучше, чем я была. И жена хорошая. Олежек счастлив с тобой, я это вижу. А я… я просто старая, одинокая женщина, которая боится остаться совсем одна.
— Ты не останешься одна, мама, — мягко сказал Олег. — Мы будем рядом. Просто не в одной квартире.
Валентина Петровна кивнула.
— Хорошо. Я… я соберу вещи.
— Не сейчас, — сказала Марина. — Сделка ещё не закрыта. У нас есть время. И давайте поужинаем — я приготовила твой любимый пирог с капустой.
Валентина Петровна слабо улыбнулась.
— Без соли, надеюсь?
— С минимумом соли, — улыбнулась в ответ Марина.
Кирилл вдруг выронил игрушку и заплакал. Валентина Петровна автоматически потянулась к внуку, но остановилась на полпути.
— Можно?.. — неуверенно спросила она.
Марина кивнула.
— Конечно. Ты его бабушка.
Валентина Петровна взяла малыша на руки, и он сразу затих, глядя на неё своими большими глазами — точь-в-точь как у Олега в детстве.
— Мой маленький, — прошептала она. — Бабушка никуда не денется. Просто будет жить в другом домике. Своём собственном. Как настоящая взрослая бабушка.
И в этот момент она вдруг поняла, что всё действительно будет хорошо. По-другому, но хорошо. Потому что иногда отпустить — это единственный способ сохранить то, что любишь.
