Марина протерла чашку третий раз — идеально чистую, без единого пятнышка. Она вздохнула и поставила ее на полку. Кухня сияла, обед был готов, но радости никакой.
Скоро с работы вернется Женя, а с ним и его мама. И снова начнется.
— Маришка, мы дома! — голос мужа раздался из прихожей.
Она торопливо вытерла руки и вышла навстречу. Женя чмокнул ее в щеку, а Лидия Петровна окинула невестку цепким взглядом.
— Опять весь день дома сидела? — спросила свекровь, демонстративно проводя пальцем по полке в коридоре. — А пыль-то не вытерла.
— Я все утро убиралась, — Марина сжала губы.
— Ага, конечно. А что на обед? Надеюсь, не эти твои эксперименты?
Женя молча прошел в комнату, привычно игнорируя начинающийся конфликт.
— Борщ, — коротко ответила Марина. — Тот самый, который вы в прошлый раз хвалили.
— Я? Хвалила? — Лидия Петровна фыркнула. — Ну-ну.
За обедом свекровь умудрилась найти в борще и недосол, и пережаренную зажарку, и какие-то мифические комочки. Женя молча ел, иногда поглядывая на жену.
— Ну что смотришь? — не выдержала Марина. — Скажи хоть что-нибудь!
— А что говорить? — пожал плечами муж. — Нормальный борщ. Только соли правда маловато.
Вечером, когда они остались в спальне одни, Марина не выдержала:
— Жень, ты видишь, что происходит? Твоя мама меня со света сжить хочет!
— Ой, Марин, ну хватит драматизировать, — муж зевнул. — Просто у нее характер такой. Она ко всем придирается.
— Только почему-то больше всего — ко мне. И мои вещи… Помнишь мое любимое платье? То, в котором я была на твоем дне рождения?
— Ну?
— Оно испортилось в стиральной машине. Я точно помню, что выставила деликатный режим. А твоя мама потом сказала, что я, видите ли, не умею пользоваться техникой.
— Ну, может, ты правда что-то напутала?
Марина обиженно отвернулась к стене. Утром она обнаружила, что ее любимая кружка, которую она мыла вчера вечером, почему-то лежит в раковине с трещиной.
— Кто-нибудь брал мою кружку? — спросила она за завтраком.
— Ты ее сама разбила и забыла, — мгновенно отреагировала Лидия Петровна. — Я слышала ночью звук на кухне. Опять ходила втихаря холодильник опустошать?
— Что?! Я спала всю ночь!
— Жень, твоя жена совсем память потеряла. Может, к врачу ее сводить?
Муж неопределенно хмыкнул, не отрываясь от телефона.
После работы Марина зашла в магазин электроники. Она долго выбирала маленькую камеру, которую можно спрятать на кухне. «Я не сумасшедшая, — думала она. — Я все выясню».
Через два дня Марина уже просматривала первую запись. На экране ясно было видно, как Лидия Петровна берет ее расческу, проводит по ней ножницами, а потом аккуратно кладет обратно. Дальше — хуже. Свекровь открывала крем Марины и что-то подмешивала туда.
— Господи, — прошептала Марина. — Она правда это делает.
Записи копились. Вот свекровь переставляет будильник на час позже. Вот «случайно» проливает кофе на блузку, лежащую на стуле. Вот подсыпает соль в сахарницу.
«Надо что-то делать», — решила Марина. Скоро день рождения Жени, соберутся гости. Идеальный момент для правды.
В день праздника она помогала свекрови накрывать на стол, улыбалась и делала вид, что все нормально. Гости собрались, начались тосты. Лидия Петровна сияла, представляя сына образцовым мужчиной.
— А вот если бы ему досталась хорошая хозяйка, — громко сказала свекровь, когда речь зашла о домашнем уюте. — А то моему Женечке так не повезло.
Марина сжала вилку так, что побелели костяшки пальцев. Тишина повисла за столом. Гости неловко переглянулись.
— Не повезло? — тихо переспросила она. — Интересно, почему?
— Ну как же! — Лидия Петровна всплеснула руками. — Рубашки не глажены, суп пересолен. Женя мой весь извелся!
— Мам, ну прекрати, — Женя поморщился. — Давайте о другом.
— Нет, Жень. Давайте именно об этом, — Марина встала. — У меня есть кое-что интересное. Я хочу всем показать.
Она вышла из-за стола и принесла ноутбук.
— Я тут подумала, что у нас в доме происходит что-то странное, — она открыла видеофайл. — И решила разобраться.
На экране появилась кухня их квартиры. Лидия Петровна берет рубашку Жени, которую Марина выгладила, и мнет ее, а потом аккуратно вешает обратно.
— Это что? — Женя подался вперед. — Мам?
— Подожди, это не все, — Марина включила следующий ролик.
Свекровь высыпает соль в кастрюлю с супом, пробует, морщится и ставит обратно.
— Что за ерунда? — Лидия Петровна вскочила. — Это монтаж! Она все подстроила!
— Правда? — Марина запустила еще один файл. — А это тоже монтаж?
Гости ошарашенно смотрели, как Лидия Петровна роется в шкафу Марины, достает платье и делает на нем затяжки маникюрными ножницами.
— Мам, ты что творишь? — Женя побледнел. — Это правда?
— Жень, ты не понимаешь! — свекровь схватила сына за руку. — Она тебе не пара! Неряха, не умеет готовить! Я просто хотела показать тебе, какая она!
— Значит, это правда, — Женя медленно поднялся. — Ты нарочно все это делала?
— Ради тебя, сынок! Только ради тебя!
— Семейные дела, — неловко кашлянул один из гостей. — Может, нам лучше уйти?
— Извините, — Марина вздохнула. — Я не хотела портить праздник. Но больше терпеть не могла.
Гости торопливо собрались и ушли. В квартире остались только они втроем.
— Я всю жизнь тебе посвятила! — рыдала Лидия Петровна. — А ты теперь против меня?
— Мам, ты понимаешь, что делала? Ты обманывала нас! Портила вещи! Подставляла Марину!
— Я хотела как лучше! Она тебя не достойна!
— Нет, мама. Это ты сейчас недостойна. Мы завтра же начнем искать квартиру.
— Что?! — свекровь побелела. — Ты бросаешь меня?
— Мы переезжаем. И точка.
Ночью Марина и Женя долго разговаривали. Впервые за много месяцев по-настоящему.
— Прости, — тихо сказал Женя. — Я не верил тебе. Думал, ты преувеличиваешь.
— А я уже сомневалась в своем рассудке, — Марина горько усмехнулась. — Может, и правда забывала все эти вещи…
— Нет. Это мама… она всегда была властной. Но чтобы так…
— Жень, — Марина взяла его за руку. — Я не хочу, чтобы ты совсем разрывал с ней. Она твоя мать.
— Знаю. Но нам нужно пространство. Отдельная жизнь.
— Согласна.
Лидия Петровна заперлась в своей комнате и не выходила. Утром они нашли записку: «Делайте что хотите. Вы все равно пожалеете. Никто не будет любить тебя так, как я, сынок».
— И что теперь? — спросила Марина.
— Теперь мы ищем квартиру, — твердо ответил Женя. — Сегодня же.
Поиски квартиры заняли две недели. Марина с Женей просмотрели десятки вариантов, пока не нашли то, что им подходило — небольшую двушку в спальном районе.
Лидия Петровна все это время делала вид, что ничего не происходит.
— Мам, мы переезжаем в эту субботу, — сказал Женя за ужином.
— Угу, — она даже не подняла глаз от тарелки.
— Я бы хотел, чтобы ты… ну, приняла это нормально.
— Нормально? — свекровь вскинула голову. — Ты бросаешь родную мать ради этой… и я должна принять это нормально?
— Лидия Петровна, — Марина старалась говорить спокойно, — мы не уезжаем в другой город. Просто будем жить отдельно.
— Молчи! — свекровь ударила ладонью по столу. — Это ты его настроила! Увела сына от матери!
— Мама! — Женя повысил голос. — Хватит! Это моё решение. И если ты не можешь его уважать — твои проблемы.
В день переезда Лидия Петровна заперлась в своей комнате и отказалась выходить. Друзья помогли погрузить вещи в машину. Марина стояла в пустой комнате, где они с Женей прожили почти год.
— Жень, может, попрощаемся с твоей мамой?
— Я пытался. Дверь не открывает.
Когда они уже выходили из квартиры, дверь спальни Лидии Петровны распахнулась. Она вышла с опухшими от слез глазами.
— Вот и всё, — сказала она дрожащим голосом. — Выгнали старуху.
— Мам, никто тебя не выгоняет. Это наша квартира, мы здесь прописаны.
— А я? Куда мне теперь?
— Ты остаешься здесь. Это мы уезжаем.
— Одну оставляете? — свекровь прижала руку к сердцу. — Чтобы я тут ушла и никто не заметил?
— Господи, мам! — Женя закатил глаза. — Мы будем приезжать. И звонить.
— Конечно, — Лидия Петровна горько усмехнулась. — Первую неделю поприезжаете, а потом забудете. Я вам больше не нужна.
Марина вздохнула. Она ожидала этого, но все равно было тяжело.
— Лидия Петровна, мы правда будем навещать вас. Но нам нужно свое пространство.
— Пространство? — свекровь злобно сверкнула глазами. — Тебе нужно пространство без меня, чтобы окончательно охмурить моего сына!
Женя взял Марину за руку.
— Мы уходим. Позвоню вечером.
В новой квартире они чувствовали странную смесь восторга и растерянности. Марина расставляла посуду на кухне, а Женя собирал кровать.
— Знаешь, — сказал он, затягивая последний болт, — я только сейчас понял, что никогда не жил отдельно от мамы.
— Серьезно? Даже в студенческие годы?
— Даже тогда. Она говорила, что общежитие — это рассадник порока, — он усмехнулся. — И я верил.
— А теперь?
— А теперь я чувствую, будто впервые могу дышать полной грудью. Это странно, да?
Через неделю Лидия Петровна позвонила сама. Голос звучал слабо и болезненно.
— Женечка, сынок… мне так плохо… Сердце… Ты не мог бы приехать?
Женя встревоженно посмотрел на Марину.
— Я съезжу один, хорошо?
— Конечно, — кивнула она. — Звони, если что-то нужно.
Он вернулся через три часа, хмурый и раздраженный.
— Ну и как мама? — осторожно спросила Марина.
— Превосходно. Когда я примчался, она смотрела сериал и ела торт. Сказала, что ей просто было одиноко.
— О господи.
— Да. И знаешь, что самое смешное? Она начала рассказывать соседке, которая зашла, как я забросил учебу, потерял работу, и теперь она вынуждена меня содержать.
— Но это же неправда!
— Разумеется! — Женя упал в кресло. — Она просто… просто выдумывает новую реальность, где она — жертва.
— И что теперь?
— Теперь я понимаю, что она никогда не изменится, — он потер лицо руками. — И мы должны научиться с этим жить.
Прошло три месяца. Марина и Женя обжились в новой квартире. Их отношения изменились — без постоянного напряжения они будто заново узнавали друг друга. Женя звонил матери раз в неделю, иногда заезжал, но быстро уезжал — Лидия Петровна при каждой встрече пыталась вызвать у него чувство вины.
— Звонила твоя мама, — сказала как-то Марина, когда муж вернулся с работы.
— И что хотела? — Женя устало опустился на диван.
— Приглашала нас на свой день рождения. В эту субботу.
— Нас? — он удивленно поднял брови. — Тебя тоже?
— Именно так и сказала: «Пусть Женечка с Мариной приезжают».
— Странно, — муж нахмурился. — Думаешь, это очередная ловушка?
Марина села рядом и пожала плечами.
— Не знаю. Может, она правда скучает.
— Или хочет устроить новую сцену. Ты же знаешь мою маму.
— Знаю, — Марина улыбнулась. — Но, может, стоит дать ей шанс? В конце концов, она твоя мать.
В субботу они стояли перед дверью квартиры Лидии Петровны с букетом и тортом. Женя нерешительно нажал на звонок.
— Входите, открыто! — раздался голос свекрови.
Квартира преобразилась. Стол был накрыт праздничной скатертью, всюду стояли свежие цветы. Лидия Петровна встретила их в нарядном платье.
— Проходите, проходите, — она даже попыталась улыбнуться Марине.
Ужин прошел на удивление спокойно. Свекровь рассказывала о новом хобби — она начала ходить на курсы вязания, показывала салфетки, которые связала сама.
— Лидия Петровна, у вас хорошо получается, — искренне похвалила Марина.
— Спасибо, — свекровь замялась. — Слушай… я хотела сказать…
Она замолчала, нервно перебирая салфетку.
— Что, мам? — мягко спросил Женя.
— Я… я была неправа, — с трудом выдавила Лидия Петровна. — То, что я делала… это было нехорошо.
Марина с Женей переглянулись.
— Женечка всегда был для меня всем, — продолжила свекровь. — Когда твой отец ушел, я поклялась, что никогда не позволю никому обидеть моего мальчика. И я… я просто не хотела тебя отпускать.
— Мам, я никуда не исчезал. Просто женился.
— Для меня это было как предательство, — она вздохнула. — Глупо, да? Моя соседка, Нина Сергеевна, она мне все уши прожужжала о своем психологе. Я сходила пару раз…
— Ты ходила к психологу? — Женя удивленно моргнул.
— А что такого? — она вскинула подбородок. — Думаешь, старая дура ни на что не способна?
— Нет, просто… это здорово, мам.
Лидия Петровна повернулась к Марине.
— Я не прошу прощения. То, что я делала… это непростительно. Но я работаю над собой. Правда работаю.
Марина не знала, что сказать. Слишком неожиданно.
— Я рада, — наконец произнесла она. — Правда рада.
Домой они возвращались в тишине. Уже у дверей квартиры Женя обнял Марину.
— Спасибо, — сказал он.
— За что?
— За то, что не сдалась. Не убежала от всего этого кошмара. За то, что боролась.
— Я боролась за нас, — она улыбнулась. — И, кажется, мы победили.
— Думаешь, мама правда изменилась?
— Не знаю. Но она пытается. Это уже что-то.
Через полгода Лидия Петровна впервые пришла к ним в гости. Принесла связанный плед и домашний пирог. Она всё еще была резкой, иногда бестактной, но больше не пыталась контролировать сына и не устраивала сцен.
А когда Марина сообщила, что они с Женей ждут ребенка, Лидия Петровна неожиданно расплакалась.
— Я буду бабушкой, — шептала она. — Настоящей бабушкой.
— Только не вздумайте портить его вещи, — пошутила Марина.
Свекровь рассмеялась сквозь слезы.
— Обещаю. Ни единой царапины.
В тот вечер, укладываясь спать, Марина подумала, что жизнь удивительна. Иногда нужно пройти через настоящий ад, чтобы построить что-то настоящее. Она не знала, что ждет их дальше, но была уверена — теперь они справятся. Вместе.
