Громко стукнула входная дверь. Ира занесла сумки в прихожую и тут услышала смех. Женский смех из спальни.
— Витя, ты уже дома? — крикнула она и двинулась по коридору.
Смех резко оборвался. Ира застыла на пороге спальни.
Витя сидел на кровати, рядом какая-то женщина. Молодая. В нарядной блузке. Волосы крашеные, яркие.
— Ира, ты… рано сегодня, — Витя вскочил, лицо покраснело.
Сумки выпали из рук. Вот так просто. Тридцать лет брака, и вот так просто.
— Это кто? — Ира не узнала свой голос.
— Это… коллега, мы документы смотрели, — Витя нервно одернул рубашку.
Женщина быстро встала.
— Я, наверное, пойду, — пробормотала она.
— Документы? В спальне? — Ира чувствовала, как внутри все дрожит. — Ты меня за дуру держишь?
— Ир, это не то, что ты подумала!
Вот оно. Классика жанра. Как в дешевом сериале.
— А что я подумала, Вить? — Ира вцепилась в дверной косяк. — Расскажи мне, что я подумала!
Женщина протиснулась мимо, пробормотала «извините» и почти бегом кинулась к выходу. Хлопнула входная дверь.
— Слушай, давай без истерик, — Витя поднял руки, как будто сдавался. — Зайди, сядь.
— В мою спальню? Где ты только что с ней…
— Да не было ничего! Мы просто разговаривали!
Ира рассмеялась. Горло перехватило.
— Тридцать лет вместе, Вить. Тридцать! И ты притащил бабу в нашу постель?
— Ира, я тебя умоляю, — он шагнул ближе. — Это Марина с работы. Мы правда по делу. Просто зашли документы глянуть.
— Какие документы? — Ира почувствовала, как по щеке течет слеза. — Покажи!
Витя замялся.
— Они… у нее в сумке были.
— А сумка где? — Ира оглядела комнату. — Что-то не вижу.
— Она забрала, — Витя вздохнул. — Ир, ну что ты устраиваешь? Ничего же не было!
Ира молча развернулась и пошла на кухню. Руки тряслись. Она включила чайник, достала чашку.
— Ир, ну поговори со мной, — Витя вошел следом. — Ты чего делаешь?
— Чай, — она не смотрела на него. — Хотела ужин приготовить. Твой любимый. Пораньше отпросилась.
Чайник щелкнул. Ира налила кипяток, села за стол. Перед глазами стояла картина: Витя, эта женщина, их спальня. Смех.
— Сколько это продолжается? — спросила она.
— Да ничего не продолжается! — Витя сел напротив. — Первый раз она у нас дома. Клянусь!
— Но не первый раз вы вместе, — это был не вопрос.
Витя замолчал. Потом потер лицо руками.
— Ир, это все ерунда. Ничего серьезного. Просто… знаешь, иногда хочется чего-то нового.
Ира смотрела в чашку. Чего-то нового. А она, значит, старое. Привычное. Как табуретка на кухне.
— Я тебя не виню, — продолжал Витя. — Ты замоталась с работой, с домом. Я все понимаю.
— Понимаешь? — Ира подняла глаза. — Что ты понимаешь, Вить?
— Ну что у нас… рутина. Быт заел. Но это не повод делать трагедию.
Ира встала. Ноги как ватные.
— Я пойду к Лене, — сказала она. — Переночую у нее.
— Ир, ну куда ты? — Витя вскочил. — Давай поговорим нормально!
— Не хочу, — она пошла в прихожую. — Не могу сейчас.
Телефон в кармане завибрировал. Сын. Будто почувствовал.
— Ира, ну не дури! — Витя схватил ее за локоть. — Ты же взрослая женщина! Ну подумаешь, глупость сделал!
Она молча высвободила руку, надела куртку.
— Ир, ты меня слышишь вообще?
— Слышу, — она открыла дверь. — Всю жизнь тебя слышу. А ты меня — нет.
— Ир, ну открой! — Витя барабанил в дверь Лениной квартиры. — Я знаю, что ты там!
Ира сидела на кухне у подруги. Третий час ночи. Чай остыл.
— Он не уйдет, — вздохнула Лена. — Упертый.
— Пусть хоть до утра стоит, — Ира сжала чашку. — Не хочу его видеть.
Телефон снова завибрировал. Сын.
«Мам, ты в порядке? Отец звонил, что-то мямлил про ссору»
Ира набрала: «Все нормально, сынок. Просто устала. Поговорим завтра»
— Врешь сыну? — Лена села рядом.
— А что сказать? Папа привел домой молодую бабу?
Звонки в дверь прекратились. Тишина.
— Рассказывай, — Лена подлила чаю. — Как ты их застукала?
— Да никак, — Ира поморщилась. — Просто вошла домой. А они в спальне. Смеются.
— И все?
— А чего тебе еще надо? Голые фото?
Лена вздохнула:
— Мужики — сволочи. Мой тоже бегал, пока не выгнала.
— Я не знаю, что делать, Лен, — голос Иры дрогнул. — Тридцать лет вместе. Куда я сейчас пойду?
— Никуда. Это он пусть идет. Квартира-то на кого записана?
— На обоих.
— Вот черт.
Телефон снова загудел. Витя.
— Не бери, — Лена забрала телефон. — Утро вечера мудренее.
Утро наступило слишком быстро. Ира проснулась на Ленином диване с головной болью и тяжестью в груди.
— Пей, — Лена сунула ей таблетку и воду. — И звони на работу, бери отгул.
— Не могу, у меня отчет.
— Ир, какой отчет? У тебя жизнь рушится!
Жизнь. Да, точно. Ира вспомнила вчерашнее и застонала.
— Сколько ей лет, интересно? — пробормотала она.
— Да плевать! Хоть двадцать, хоть сорок. Дело не в возрасте.
— А в чем?
— В уважении, Ир. Он тебя не уважает.
Телефон снова зазвонил. Ира посмотрела — сын.
— Да, Димочка.
— Мам, что случилось? — голос встревоженный. — Отец мне звонил в пять утра. Что-то мямлил про «недоразумение».
— Все сложно, Дим.
— Он тебя обидел? Говори прямо.
Ира вздохнула.
— Я застала его дома с женщиной.
Тишина.
— Я приеду, — сказал наконец Дима. — Сегодня же.
— Не надо, сынок. У тебя работа.
— К черту работу! Ты важнее.
Ира отключилась и разрыдалась.
— Ну-ну, — Лена обняла ее. — Поплачь, легче станет.
Через час Ира умылась, выпила кофе и решила:
— Еду домой.
— Уверена?
— Нет. Но прятаться бессмысленно.
Витя открыл дверь квартиры сразу, будто ждал у порога.
— Ира! — он шагнул навстречу. — Ты вернулась.
— За вещами, — она отстранилась. — Поживу пока у Лены.
— Ир, ну хватит! — Витя схватил ее за плечи. — Давай поговорим нормально!
— О чем? О твоей Марине?
— Да забудь ты про нее! Ошибка это, понимаешь?
— Нет, не понимаю, — Ира стряхнула его руки. — Ты притащил бабу в нашу постель, а теперь хочешь, чтоб я сделала вид, что ничего не было?
— Ир, я виноват, согласен. Но это ничего не значит!
— Для тебя — может быть. Для меня — значит.
Ира прошла в спальню. Постель заправлена, шторы раздвинуты.
— Я все убрал, — сказал Витя, следуя за ней. — И проветрил.
— Спасибо, — Ира усмехнулась. — Очень заботливо.
Она достала чемодан, открыла шкаф.
— Ир, ты серьезно уходишь? — в голосе Вити появилась паника.
— А ты серьезно думал, что я останусь?
— Но мы же семья! Тридцать лет вместе!
— Вот именно, — Ира бросала вещи в чемодан. — Тридцать лет. И ты все разрушил за один день.
Прошла неделя.
Ира сидела у Лены, крутила в руках телефон. Витя писал каждый день: «Прости», «Вернись», «Поговорим?». Она не отвечала.
— Сбрось его номер и дело с концом, — сказала Лена, разливая чай.
— Не могу, — вздохнула Ира. — Тридцать лет вместе.
— И что? Он об этом думал, когда бабу домой тащил?
Дверной звонок прервал разговор. На пороге стоял Дима.
— Сынок! — Ира кинулась обнимать его.
— Мам, — он крепко сжал ее. — Как ты?
— Нормально, — соврала она.
— Врет, — вмешалась Лена. — Сидит тут как робот. Ни спит, ни ест толком.
Дима прошел в комнату, сел на диван:
— Я с отцом говорил.
— И что он сказал? — Ира замерла.
— Что это была ошибка. Что любит только тебя. Что эта женщина ничего для него не значит.
— Какой бред, — фыркнула Лена.
— Мам, — Дима взял Иру за руку. — Я не оправдываю отца. Но люди ошибаются.
— Это не ошибка, Дим. Это выбор. Он выбрал привести ее в наш дом.
— Знаю. Но он правда раскаивается.
— А толку-то? — Ира отвернулась. — Я каждый раз буду думать — с кем он сейчас? Где он на самом деле?
Дима вздохнул:
— Я останусь на неделю. Помогу тебе разобраться.
— Не надо, у тебя работа.
— Взял отпуск.
Ира слабо улыбнулась. Хоть что-то хорошее.
Через три дня Ира вернулась домой — не к Вите, просто в свою квартиру. Дима был рядом, помогал с вещами.
— Он звонил, — сказал сын. — Хочет прийти поговорить.
— Не хочу.
— Мам, вам надо решить, что дальше.
Ира села на кухне, оглядела знакомые стены. Столько лет здесь. Каждая чашка, каждая занавеска — ее выбор, ее жизнь.
— Хорошо, — она кивнула. — Пусть приходит.
Витя появился вечером. Похудевший, с кругами под глазами.
— Ира, — он шагнул к ней, но она отстранилась.
— Говори, зачем пришел.
Дима вышел из комнаты, оставив их вдвоем.
— Я скучаю, — сказал Витя. — Дом без тебя пустой.
— Был бы пустой, если б я тогда на работе задержалась, да?
Витя сел за стол:
— Ира, я все осознал. Это была глупость. Минутная слабость.
— Минутная? А сколько это уже длится?
Он помолчал.
— Три месяца. Но это ничего не значит! Просто… знаешь, захотелось почувствовать себя молодым.
— А со мной ты старик?
— Нет! — он стукнул по столу. — С тобой я… я привык. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнула Ира. — Я как старое кресло. Удобное, привычное.
— Не говори так.
— А как мне говорить, Вить? Ты все решил за нас обоих. Решил, что тебе скучно. Что тебе нужна другая. Моего мнения никто не спрашивал.
— Ира, я люблю тебя! — его голос дрогнул. — Я только тебя любил всегда.
— А ее?
— Ее — нет. Это просто… приключение.
— Приключение, — повторила Ира. — В нашей спальне.
Витя закрыл лицо руками:
— Я дурак. Полный идиот. Я все испортил, да?
Ира молчала. Внутри было пусто.
— Скажи что-нибудь, — попросил Витя.
— Я не знаю, что сказать. Я не знаю, что чувствую. Пустоту.
— Ты можешь меня простить?
— Не знаю, — честно ответила она. — Сейчас — нет.
— А потом?
— Не знаю, Вить. Правда не знаю.
Он встал:
— Я буду ждать. Сколько нужно.
— Не надо, — Ира покачала головой. — Я сама не знаю, чего хочу.
— Я люблю тебя, — повторил он. — Я исправлюсь. Обещаю.
Когда за ним закрылась дверь, Ира долго сидела на кухне. Дима присел рядом:
— Ну как?
— Никак, — она пожала плечами. — Не знаю, Дим. Не знаю, что делать.
Три месяца пролетели незаметно. Ира вошла в квартиру с пакетами из магазина. Тишина. Никто не встречает, не спрашивает: «Что на ужин?» Она улыбнулась. Эта тишина больше не казалась пустой.
Телефон зазвонил — Дима.
— Привет, сынок!
— Мам, как дела? — в его голосе больше не было тревоги.
— Отлично! Сегодня в бассейн записалась.
— В бассейн? Ты?
— А что такого? — Ира рассмеялась. — Думаешь, в пятьдесят шесть поздно начинать?
— Нет, просто… ты никогда раньше…
— Вот именно. Никогда раньше. А сейчас хочу.
Она разложила продукты, включила музыку. Обычный вечер четверга. Раньше в это время она готовила ужин для Вити. Теперь готовила для себя.
Звонок в дверь застал ее врасплох. На пороге стоял Витя. Похудевший, в новой рубашке.
— Привет, — он переминался с ноги на ногу. — Можно?
Ира впустила его. Странно — сердце не забилось, руки не задрожали.
— Чай будешь? — спросила она.
— Буду, — он огляделся. — У тебя тут… по-другому стало.
— Переставила кое-что.
Ира налила чай, села напротив.
— Как ты? — спросил Витя.
— Хорошо. А ты?
— Тоскливо, — он вздохнул. — У сестры тесно. Да и… без тебя пусто.
Ира кивнула. Раньше эти слова тронули бы ее. Сейчас она просто слушала.
— Ира, я тут подумал… — Витя сделал глоток. — Может, попробуем снова? Я изменился. Правда.
— В чем именно ты изменился, Вить?
Он замялся:
— Ну… я понял, как много ты для меня значишь. Как важна семья.
— А раньше не понимал?
— Понимал, но… принимал как должное, наверное.
Ира посмотрела на него внимательно:
— Знаешь, Вить, я тоже изменилась.
— Похудела, — он улыбнулся. — Тебе идет.
— Не только. Я поняла, что могу жить сама. И мне… нравится.
Витя помрачнел:
— Значит, не простишь?
— Дело не в прощении. Я не держу зла.
— Тогда в чем?
— В том, что я научилась жить без тебя. И мне хорошо.
Он помолчал, крутя чашку:
— А как же наши тридцать лет? Неужели все перечеркнуть?
— Ничего не перечеркнуто, Вить. Это часть моей жизни. Хорошая часть. Но она закончилась.
— Из-за одной ошибки? — в его голосе появилась обида.
— Нет. Из-за того, что я поняла — мне лучше одной.
После его ухода Ира долго стояла у окна. На душе было легко. Телефон зазвонил — Лена.
— Ну как твоя запись в бассейн?
— Отлично! Завтра первое занятие.
— Слушай, а потом кофе выпьем? У меня новости!
— Давай! — Ира улыбнулась. — У меня тоже есть что рассказать.
Вечером она перебирала старые фотографии. Свадьба, Димка маленький, семейные праздники. Хорошие воспоминания. Она аккуратно сложила их в альбом. Прошлое должно оставаться прошлым — теплым, но не тянущим назад.
Утром Ира проснулась от звонка. Сын.
— Мам, ты как? Отец сказал, вы говорили.
— Все хорошо, Дим. Правда.
— Он вернется домой?
— Нет, милый. Я решила жить одна.
Пауза.
— И ты… счастлива?
Ира улыбнулась:
— Знаешь, да. Впервые за долгое время я делаю то, что хочу я. Не то, что должна, не то, что ждут от меня. А то, что хочу.
— Ты молодец, мам, — в голосе сына звучала гордость.
— Приезжай на выходные, — сказала она. — Я такой пирог испеку!
— С яблоками?
— С чем захочешь.
Положив трубку, Ира подошла к зеркалу. Из отражения на нее смотрела женщина с прямой спиной и спокойным взглядом. Женщина, которая больше не боялась остаться одна. Которая поняла — жизнь не заканчивается преданным доверием. Она только начинается.
— Доброе утро, — сказала она своему отражению. И впервые за долгое время это утро действительно было добрым.
