— Я подписала договор купли-продажи твоей квартиры, дорогая, — свекровь поставила чашку с чаем на стол с таким видом, будто сообщила о погоде. Её губы растянулись в улыбке, но глаза оставались холодными, внимательно следя за реакцией невестки.
Полина замерла с кружкой в руках. Горячий чай выплеснулся на пальцы, но она даже не почувствовала боли. В ушах зашумело, словно кто-то включил помехи на полную громкость.
— Что… что вы сказали, Галина Петровна? — голос прозвучал чужим, словно не её собственным.
Свекровь неторопливо достала из сумочки папку с документами и положила перед Полиной. На первой странице красовалась печать нотариуса и размашистая подпись.
— Ну что ты так смотришь? Я же говорила тебе месяц назад — продаём твою однушку от бабушки и покупаем Игорю новую машину. Он же у нас единственный мужчина в семье, кормилец. А ты всё равно живёшь с нами, зачем тебе лишняя жилплощадь?
Полина смотрела на документы, не веря своим глазам. Квартира, которую оставила ей бабушка два года назад, единственное, что у неё было своего. Маленькая однокомнатная квартирка на окраине, но своя. Она сдавала её и откладывала деньги, мечтая когда-нибудь сделать там ремонт и зажить отдельно от вечно контролирующей свекрови.
— Но… но как вы могли? Это же моя квартира! На моё имя! Вы не имели права!
Галина Петровна поджала губы, её лицо приобрело обиженное выражение, которое она мастерски изображала при любом намёке на сопротивление.
— Ах, вот как ты заговорила! «Моя квартира»! А кто тебя кормит, одевает? Кто крышу над головой даёт? Мы с Игорем! И ты ещё смеешь тут права качать? Да если бы не мой сын, ты бы где была? На улице! А я тебя в семью приняла, как родную дочь!
Полина вскочила со стула, документы рассыпались по полу. Руки тряслись от ярости и шока. Три года она терпела придирки свекрови, её постоянный контроль, унижения. Терпела ради Игоря, которого любила. Но это… это было уже слишком.
— Вы не могли подписать договор без моего согласия! Это подделка документов! Я подам в суд!
Свекровь усмехнулась, и в этой усмешке было столько самодовольства, что Полину передёрнуло.
— Подавай, милая, подавай. Только вот незадача — помнишь, ты мне доверенность оформляла полгода назад? Когда в больницу ложилась на операцию? Так вот, я немного… расширила её полномочия. У меня хорошие связи в нотариальной конторе, сама понимаешь. И потом, Игорь всё знал и одобрил. Так что можешь даже не пытаться что-то доказать.
В этот момент входная дверь хлопнула, и в квартиру вошёл Игорь. Высокий, широкоплечий, с усталым лицом после рабочего дня. Увидев жену и мать в напряжённых позах, он замер на пороге кухни.
— Что происходит?
— Игорь! — Полина бросилась к нему, хватая за руки. — Скажи, что это неправда! Скажи, что ты не знал, что твоя мать продала мою квартиру!
Он отвёл взгляд, высвобождая руки из её хватки. Этот жест сказал больше любых слов.
— Полин, ну… мама права. Нам действительно нужна новая машина. Моя совсем развалилась, а на работу ездить надо. И потом, ты же всё равно там не живёшь…
— Не живу?! — голос Полины сорвался на крик. — Это МОЯ квартира! Единственное, что мне бабушка оставила! Единственное, что у меня было своего в этом доме, где твоя мать контролирует каждый мой шаг!
Галина Петровна театрально всплеснула руками.
— Ну вот, началось! «Контролирует»! Да я о вас забочусь, неблагодарные! Игорь, ты слышишь, как твоя жена со мной разговаривает? Я её в дом привела, а она…
— Мам, успокойся, — Игорь устало потёр переносицу. — Полина, давай поговорим спокойно. Машина действительно нужна. Я же не для себя стараюсь — для семьи. Чтобы больше зарабатывать, возить тебя…
— Возить меня?! — Полина смотрела на мужа, как на чужого человека. — Когда ты последний раз возил меня куда-то, кроме магазина? Все выходные ты проводишь с мамой или друзьями! А теперь ещё и квартиру мою украли!
— Никто ничего не крал! — рявкнул Игорь, теряя терпение. — Мама всё правильно сделала! Ты часть нашей семьи, и твоё имущество — это наше общее имущество! Или ты хочешь сказать, что мы тебе чужие?
Полина отступила на шаг, словно он её ударил. В груди всё сжалось от боли предательства. Человек, которому она доверяла, ради которого терпела унижения его матери, оказался таким же, как она — расчётливым и эгоистичным.
— Да, — тихо сказала она, глядя ему прямо в глаза. — После того, что вы сделали — да, вы мне чужие.
Галина Петровна вскочила со стула, её лицо исказилось от гнева.
— Ах ты, неблагодарная! Мы тебя из грязи вытащили! Ты же из простой семьи, без копейки за душой! Если бы не мой Игорь, ты бы так и прозябала в своей конторе за копейки! А теперь смеешь нам ещё и претензии предъявлять?
— Из грязи? — Полина выпрямилась, чувствуя, как ярость придаёт ей сил. — Я работаю бухгалтером в крупной компании! У меня высшее образование! Я сама себя содержу и ещё в ваш семейный бюджет вкладываю больше половины! А вы что сделали для меня, кроме того, что превратили мою жизнь в ад своим контролем и придирками?
— Полина, хватит! — Игорь схватил её за плечо. — Извинись перед мамой!
Она вырвалась из его хватки и отошла к окну. За стеклом темнел осенний вечер, моросил дождь. Такой же серый и беспросветный, как её жизнь в этом доме.
— Знаете что? — Полина обернулась, и в её голосе звучала ледяная решимость. — Я подам в суд. И в полицию — за подделку документов. И добьюсь расторжения этой сделки.
Галина Петровна рассмеялась — резко, зло.
— Попробуй, дорогая! У меня племянник в прокуратуре работает, а шурин — нотариус. Думаешь, я бы стала это затевать без подстраховки? Все документы оформлены идеально. А ты… ты никто. Простая девчонка, которой повезло выйти замуж за моего сына. Так что сиди тихо и будь благодарна за то, что имеешь.
Полина посмотрела на свекровь, потом на мужа. Игорь стоял, опустив голову, не в силах встретиться с ней взглядом. Маменькин сынок, который так и не смог стать настоящим мужчиной, защитником своей семьи.
— Я ухожу, — просто сказала она.
— Куда это ты собралась? — фыркнула свекровь. — Квартиры у тебя больше нет, денег тоже. К родителям в их коммуналку? Посмотрю я, как ты там запоёшь!
Полина не ответила. Она прошла в спальню и начала собирать вещи. Руки больше не дрожали — на смену шоку и ярости пришла холодная решимость. Она сложила в сумку самое необходимое: документы, несколько комплектов одежды, ноутбук.
Игорь вошёл следом, попытался остановить.
— Полин, ну куда ты? Давай поговорим… Мама погорячилась, она не со зла…
— Не со зла? — Полина обернулась, и он отшатнулся от её взгляда. — Твоя мать украла у меня квартиру, а ты ей помогал! И ты говоришь — не со зла?
— Я… я думал, ты поймёшь. Нам правда нужна машина…
— Тебе нужна машина. А мне нужен был дом. Свой угол, где я могла бы жить без постоянного контроля твоей матери. Но тебе на это наплевать, да?
Игорь молчал, и это молчание было красноречивее любых слов.
Полина застегнула сумку и направилась к выходу. В прихожей её поджидала Галина Петровна с самодовольной улыбкой.
— Одумалась? Вот и правильно. Куда тебе без нас…
— Я подам в суд, — спокойно сказала Полина, надевая куртку. — И добьюсь справедливости. А вы… вы останетесь вдвоём. Мать и сын. Как вы и хотели.
Она вышла, не оглядываясь. За спиной хлопнула дверь, отрезая прошлую жизнь.
На улице моросил дождь. Полина достала телефон и набрала номер подруги.
— Алло, Марин? Можно я к тебе на пару дней? Да, всё расскажу при встрече…
Следующие недели пролетели в хлопотах. Полина сняла комнату, нашла хорошего адвоката — молодую энергичную женщину по имени Виктория, которая загорелась желанием восстановить справедливость.
— Подделка доверенности — это серьёзная статья, — говорила Виктория, изучая документы. — Даже если у них есть связи, закон есть закон. Мы проведём экспертизу, опросим свидетелей. Не переживайте, мы вернём вашу квартиру.
Параллельно Полина подала на развод. Игорь пытался звонить, писать сообщения, но она не отвечала. Что было говорить с человеком, который предал её ради новой машины?
Галина Петровна тоже не сидела сложа руки. Она названивала Полине на работу, жаловалась её начальству на «неадекватное поведение», распускала сплетни среди общих знакомых. Но Полина держалась. У неё была цель — вернуть своё и начать новую жизнь.
Суд назначили через два месяца. За это время адвокат Виктория провела настоящее расследование. Оказалось, что нотариус, оформлявший сделку, действительно был родственником Галины Петровны, но это не давало ему права подделывать документы. Экспертиза показала, что доверенность была изменена задним числом — расширены полномочия без ведома доверителя.
— У нас есть все шансы выиграть, — уверенно говорила Виктория. — Главное — не поддаваться на их провокации.
Провокаций было много. Галина Петровна через Игоря пыталась надавить на жалость — мол, он теперь пьёт, страдает, мать места себе не находит. Предлагали мировую — вернуть половину денег от продажи. Но Полина была непреклонна. Она хотела не денег — она хотела справедливости.
День суда выдался пасмурным. Полина пришла в строгом костюме, уверенная и спокойная. Галина Петровна с Игорем сидели на противоположной стороне. Свекровь была в своём любимом образе «несчастной пожилой женщины» — платочек, печальное лицо, время от времени промокала глаза платком.
Виктория выступала блестяще. Она представила все доказательства подделки документов, вызвала свидетелей — соседей, которые подтвердили, что Полина не давала согласия на продажу квартиры. Даже сотрудница нотариальной конторы, рискуя работой, дала показания о том, что сделка проводилась с нарушениями.
Адвокат Галины Петровны пытался отбиваться, ссылался на семейные отношения, на то, что «невестка жила за счёт свекрови». Но факты были неопровержимы.
Когда судья удалилась для вынесения решения, в зале повисла напряжённая тишина. Полина сидела прямо, сжав руки на коленях. Рядом Виктория ободряюще улыбалась.
— Всё будет хорошо, — шепнула она. — Мы сделали всё возможное.
Через полчаса судья вернулась. Полина затаила дыхание.
— Изучив все представленные доказательства, суд пришёл к выводу, что сделка купли-продажи квартиры была совершена с грубым нарушением закона. Доверенность была подделана, согласие собственника не получено. Суд постановляет: признать сделку недействительной, обязать ответчиков вернуть квартиру истице. Также направить материалы дела в прокуратуру для решения вопроса о возбуждении уголовного дела по факту подделки документов.
Полина закрыла лицо руками. Слёзы облегчения потекли по щекам. Она выиграла! Справедливость восторжествовала!
Галина Петровна вскочила со своего места.
— Это неправильно! У меня племянник в прокуратуре! Я буду жаловаться! Это сговор!
Судья строго посмотрела на неё.
— Ещё одно слово — и я привлеку вас за неуважение к суду. Решение вынесено и обжалованию в данной инстанции не подлежит.
После суда Полина вышла на улицу и глубоко вдохнула свежий воздух. Виктория крепко обняла её.
— Поздравляю! Вы молодец, что не сдались. Многие бы махнули рукой, а вы боролись до конца.
— Спасибо вам огромное, — Полина улыбнулась сквозь слёзы. — Без вас я бы не справилась.
У выхода их ждал Игорь. Он выглядел осунувшимся, постаревшим за эти месяцы.
— Полина, можно поговорить?
Она хотела пройти мимо, но остановилась. Нужно было поставить точку.
— Говори.
— Я… я хочу извиниться. Я был не прав. Мама меня убедила, что так будет лучше для всех, а я… я просто не смог ей противостоять. Как всегда.
Полина посмотрела на человека, которого когда-то любила, и почувствовала только жалость. Маменькин сынок, который так и не стал мужчиной.
— Игорь, дело не в квартире. Дело в том, что ты предал меня. Выбрал мамины манипуляции вместо нашей семьи. И знаешь что? Я тебе благодарна.
— Благодарна? — он удивлённо поднял брови.
— Да. Если бы не эта история, я бы так и жила в вашем доме, терпела унижения, считала себя обязанной за «крышу над головой». А теперь я свободна. У меня есть своя квартира, работа, друзья. И главное — самоуважение. Так что спасибо тебе и твоей маме. Вы помогли мне начать новую жизнь.
Она развернулась и пошла прочь. Игорь остался стоять на ступеньках суда — потерянный, одинокий, привязанный к маме, которая своей «любовью» разрушила его семью.
Через месяц Полина въехала в свою квартиру. Она сделала косметический ремонт, купила новую мебель. Маленькая однушка превратилась в уютное гнёздышко, где каждая вещь была на своём месте, где никто не контролировал каждый её шаг.
Вечером, сидя на своём диване, в своей квартире, с чашкой чая в руках, Полина улыбнулась. Было трудно, больно, страшно. Но она справилась. Отстояла своё право на собственную жизнь, на свободу от токсичных отношений.
Телефон пиликнул сообщением. Марина писала: «Ну что, новосёл, когда праздновать будем?»
«В субботу жду всех! Отметим новую жизнь!» — ответила Полина.
За окном зажигались огни вечернего города. Где-то там, в большой квартире, Галина Петровна наверняка жаловалась сыну на несправедливость мира и неблагодарную невестку. Но Полине было уже всё равно. У неё началась новая глава. Глава, где она сама решает, как жить, на что тратить деньги и с кем строить отношения.
Глава, где нет места манипуляциям и контролю. Только свобода и достоинство.
