Вера смотрела в окно и улыбалась. День подходил к концу, ужин с картошкой и котлетами — любимое блюдо Николая — почти приготовился.
— Верунь, я пришел! — хлопнула входная дверь.
— На кухне я!
Коля вошел, улыбаясь жене. Они жили вместе почти двадцать пять лет. Седина в его темных волосах только начала пробиваться, а морщинки вокруг глаз делали взгляд теплее.
— Как день? — Вера помешала соус.
— Нормально. Устал только. А у тебя?
— Да все как обычно.
Вера накрыла на стол. Такой ритуал повторялся изо дня в день: ужин, новости, планы на завтра. Спокойная жизнь, предсказуемая.
— Верочка, я тут подумал… — Николай отложил вилку. — Маме совсем тяжело одной. После ухода отца она сдала.
— Мы же ездим к ней каждые выходные, — Вера налила чай.
— Да, но… этого мало. Она часто звонит, плачет.
Вера кивнула. Антонина Павловна звонила и ей тоже. Почти ежедневно.
— Ты к чему ведешь, Коль?
Николай вздохнул и посмотрел Вере прямо в глаза:
— Я думаю, нам стоит продать дачу и купить квартиру рядом с мамой.
Вера замерла с чашкой в руках. Дача. Их маленький рай за городом. Участок, где каждый куст, каждый цветок посажен ее руками.
— Продать дачу? — она поставила чашку на стол. — Ты серьезно?
— Абсолютно. Это практичное решение. Мама стареет, мы будем рядом, если что случится.
— А как же… — Вера запнулась. — Коль, мы же двадцать лет эту дачу обустраивали.
— Вер, это просто участок земли. Мама важнее.
Вера промолчала. В голове вспыхнули воспоминания: беседка, увитая виноградом, вечера с подругами, тишина, когда она оставалась одна с книгой и чаем.
— Ты понимаешь, о чем я, да? — Николай взял ее за руку. — Это наш долг перед мамой.
— Я понимаю, — тихо ответила Вера. — Просто… дай мне время подумать.
— О чем тут думать? Решение очевидное.
— Для тебя, может, и очевидное.
Николай нахмурился:
— Ты что, не хочешь помочь маме?
— Я не говорила этого. Просто дача… — Вера осеклась. — Ладно, давай завтра обсудим.
Но назавтра все повторилось. И послезавтра тоже.
— Вер, я нашел отличную трешку в маминoм доме, — говорил Николай за завтраком. — Прикинь, даже с балконом.
— Здорово, — Вера механически улыбалась.
— Мама так обрадовалась! Уже планирует, как мы будем вместе обеды готовить.
Вера сжала губы. Телефон звякнул — сообщение от Антонины Павловны: «Вера, милая, нашла чудесные занавески для вашей новой кухни! Завтра покажу!»
— Коль, вы уже и занавески выбираете? — Вера подняла глаза от телефона. — А меня спросить?
— Ну Вер, это же мелочи, — Николай махнул рукой. — Главное, что маме будет хорошо.
— А мне?
— Что — тебе?
— Мне будет хорошо?
Николай удивленно посмотрел на жену:
— А почему тебе должно быть плохо? Мы же семья. Семья должна держаться вместе.
Вера вышла из кухни. В спальне она открыла шкаф и достала альбом с фотографиями. Их дача: яблони, которые они сажали вместе, клумба с пионами, терраса, где они пили чай летними вечерами. Неужели придется все это потерять?
Телефон снова зазвонил. Антонина Павловна.
— Да, Антонина Павловна.
— Верочка! Коля сказал, вы согласны с переездом! Как я рада!
— Мы еще обсуждаем этот вопрос, — осторожно ответила Вера.
— Какое обсуждение? Все решено! Я уже и мебель присмотрела для вашей гостиной. Ты же знаешь, у меня вкус!
Вера закрыла глаза и сосчитала до пяти.
— Мы еще поговорим об этом, хорошо? До свидания.
Она положила трубку и села на кровать. Внутри росло странное чувство — не гнев, не обида, а что-то новое. Решимость.
На следующий день Вера позвонила подруге Тане.
— Слушай, можем встретиться? Мне поговорить надо.
— Конечно! Кафе у метро через час?
В кафе Вера сразу выпалила:
— Коля хочет продать дачу. Купить квартиру рядом с его мамой.
— Чего? — Таня чуть не подавилась кофе. — А ты как к этому?
— Я не знаю… — Вера размешивала сахар в чашке. — Дача — это моё место. Там я отдыхаю от всех.
— А ты ему сказала?
— Пыталась. Но он уже всё решил. И Антонина Павловна тоже.
— И ты просто согласишься? — Таня наклонилась ближе. — Как всегда?
— В смысле?
— Вер, ты сколько лет всегда на все киваешь? Коля сказал — Вера сделала. Свекровь попросила — Вера побежала.
Вера нахмурилась:
— Я не такая.
— Такая. Помнишь, как ты хотела пойти учиться на дизайнера? А потом Коля сказал, что это несерьезно, и ты бросила.
— Это другое…
— Да то же самое! — Таня стукнула чашкой по блюдцу. — Твоя дача — это последнее, что у тебя осталось своего.
Вера молчала. В глубине души она знала: подруга права.
— И что ты предлагаешь? Скандалить? Ультиматумы ставить?
— Зачем сразу скандалить? Просто скажи свои условия.
— Условия? — Вера удивленно подняла брови.
— Да! Если уж соглашаться, то на твоих условиях! Коля получает квартиру рядом с мамой, а ты — что-то взамен. Что-то важное для тебя.
Вера задумалась. А ведь и правда… Почему бы не попробовать?
— Знаешь, — она впервые за день улыбнулась, — ты права. Если соглашусь — то только на мои условия!
Дома Вера села и записала на листе бумаги свои мысли. Что для нее действительно важно? Личное пространство? Время для себя? Отдых на природе?
Когда вернулся Николай, она была спокойна.
— Привет, — он поцеловал ее в щеку. — Как день?
— Хорошо. А у тебя?
— Нормально. Мама звонила три раза. Всё про квартиру спрашивает.
Вера кивнула:
— Коль, нам надо серьезно поговорить об этом.
— О чем? Всё уже решено, Вер.
— Нет. Не решено, — она впервые за много лет перебила мужа. — Я еще не дала согласия.
Николай удивленно моргнул:
— Ты что, против?
— Я не против. Но у меня есть условия.
— Условия? — он засмеялся. — Какие еще условия?
— Мои личные. И я хочу, чтобы ты их выслушал.
В глазах Николая мелькнуло раздражение:
— Вер, ну что за детский сад? Мама ждет…
— Мама подождет, — твердо сказала Вера. — Это наша с тобой жизнь, Коль. И я имею право голоса.
Николай замолчал. Он никогда не видел жену такой решительной.
— Ладно. Говори свои условия.
— Не сейчас. Завтра. За ужином. И я хочу, чтобы ты внимательно выслушал каждое.
Вечером Вера долго не могла уснуть. Сердце колотилось от волнения. Завтра. Завтра она наконец скажет, чего хочет сама. Впервые за двадцать пять лет брака.
Утром она позвонила свекрови:
— Антонина Павловна, мы с Колей хотим пригласить вас на ужин.
— Вы решили продать дачу? — сразу спросила та.
— Мы будем обсуждать этот вопрос. Все вместе.
— Хорошо, — в голосе свекрови звучало недоумение. — Я приду.
Вера приготовила любимые блюда мужа и свекрови. Накрыла стол. И мысленно повторила все, что собиралась сказать.
Антонина Павловна в шесть вечера пришла. Пирог принесла.
— Я испекла к чаю, — она протянула блюдо Вере. — Твой любимый, с яблоками.
— Спасибо, — Вера взяла пирог. — Проходите.
Николай вышел из комнаты и обнял мать:
— Мам, как добралась?
— Нормально. Такси взяла, — Антонина Павловна оглядела квартиру. — Вы уже вещи собираете?
— Нет, мама, мы еще не приняли окончательного решения.
— Как не приняли? — свекровь удивленно подняла брови. — Ты же говорил…
— Давайте сначала поужинаем, — прервала Вера. — Все готово.
За столом Антонина Павловна рассказывала о соседке, которая недавно переехала к сыну, о новом враче в поликлинике и о том, как тяжело ей одной в большой квартире. Вера слушала молча. Николай кивал и поддакивал матери.
— Мама, — наконец сказал он, — мы хотим обсудить переезд.
— Обсуждать нечего, — Антонина Павловна махнула рукой. — Решено же уже все. Верно, Вера?
Вера положила вилку на стол:
— Не совсем, Антонина Павловна. У меня есть условия.
— Условия? — свекровь переглянулась с сыном. — Какие еще условия?
— Если мы продаем дачу и переезжаем к вам, — Вера говорила спокойно, но внутри все дрожало, — я хочу, чтобы мы договорились о нескольких вещах.
— Договорились? — Антонина Павловна нахмурилась. — С каких пор в семье нужны договоры?
— С тех пор, как решения принимаются без меня, — твердо ответила Вера. — Итак, первое: в новой квартире у меня должна быть отдельная комната. Только моя.
— Зачем тебе отдельная комната? — Николай удивленно уставился на жену. — У нас будет спальня.
— Мне нужно место, где я могу побыть одна. Со своими книгами, вещами. Где я смогу закрыть дверь и никто не войдет без стука.
— Странные у тебя желания, — пробормотала Антонина Павловна. — В семье все должно быть общее.
— Это мое первое условие, — Вера не отступала. — Второе: каждый месяц мы с Колей выезжаем за город. Минимум на выходные.
— Куда выезжаете? — не поняла свекровь.
— В деревню, на турбазу, в отель — неважно. Главное — на природу. Мне это необходимо.
Николай покачал головой:
— Вер, зачем такие сложности? Ты и в городе…
— Нет, Коль. Мне нужен воздух, тишина, природа. Иначе я задохнусь.
В комнате повисла тишина. Антонина Павловна поджала губы. Николай смотрел в тарелку.
— И третье условие, — Вера глубоко вдохнула. — Мы заранее договариваемся.
— Что? — Антонина Павловна возмущенно всплеснула руками. — Я не могу просто зайти к сыну?
— Можете. Но сначала позвоните и спросите, удобно ли нам.
— Вера, ты что такое говоришь? — Николай наконец поднял глаза. — Это же мама!
— Да, Коля. Твоя мама, которую я уважаю. Но у нас должны быть границы. У всех нас.
— Какие еще границы между родными людьми? — Антонина Павловна покраснела.
— Самые обычные, — Вера не повышала голос. — Я двадцать пять лет жила без них. Больше не хочу.
Николай откинулся на спинку стула:
— И что будет, если мы не согласимся на твои… условия?
— Тогда мы не продаем дачу, — просто ответила Вера. — И все остается как есть.
— Но мама…
— Твоя мама может переехать к нам, если хочет. Мы найдем способ всем разместиться. Но дача останется.
Антонина Павловна шумно выдохнула:
— Коля, ты слышишь, что она говорит? Это ультиматум!
— Нет, — Вера покачала головой. — Это разговор равных людей. Я предлагаю вариант, который устроит всех.
— Меня он не устраивает! — отрезала свекровь.
— Мам, подожди, — Николай поднял руку. — Давай хотя бы обдумаем.
— Что тут думать? Твоя жена диктует условия!
— Я не диктую, — Вера посмотрела прямо в глаза свекрови. — Я прошу уважать мои потребности. Как я всегда уважала ваши.
Антонина Павловна резко встала из-за стола:
— Я пойду. Мне нужно… подумать.
— Мам, давай все обсудим, — Николай потянулся к ней.
— Нет, Коля. Позвони мне завтра, — она взяла сумку и направилась к двери.
Когда свекровь ушла, Николай повернулся к Вере:
— Зачем ты это устроила? Мама расстроилась.
— А ты не подумал, что я расстроена уже неделю? С тех пор как вы вдвоем решили мою судьбу?
— Вер, но мы же семья…
— Вот именно! — она стукнула ладонью по столу. — Семья — это когда все важны. Не только ты и твоя мама, но и я тоже.
Николай молчал. Вера видела, как он борется с собой: привычка всегда быть правым против неожиданного сопротивления жены.
— Знаешь, — наконец сказал он, — я никогда не думал, что тебе так важна эта дача.
— Дело не в даче, Коль. Дело в том, что ты даже не спросил меня.
— Я думал, ты согласишься. Ты всегда соглашаешься.
— Вот именно. И к чему это привело? Ты перестал замечать, что у меня есть свои желания и мнения.
Вечер закончился в тишине. Они легли спать, повернувшись друг к другу спинами.
Утром Николай позвонил матери. Вера слышала обрывки разговора из кухни:
— Да, мам… Нет, это не просто каприз… Она правда так чувствует… Нет, я не могу просто заставить ее…
После завтрака он сел напротив Веры:
— Я думал всю ночь. Про твои условия.
Она молча ждала.
— Первое: отдельная комната. Ты правда так нуждаешься в ней?
— Да, Коль. Мне нужно место, где я могу быть собой. Не женой, не невесткой, а просто — собой.
Он кивнул:
— Хорошо. В той квартире, что я смотрел, есть три комнаты. Одну сделаем твоей.
— Спасибо, — она улыбнулась.
— Второе: выезды за город. Раз в месяц — это много, Вер.
— Не обязательно далеко. Можем снять домик где-нибудь рядом с городом. Мне нужен воздух, Коль. И тишина.
Он вздохнул:
— Ладно, попробуем. А насчет мамы…
— Я не против ее видеть. Я только хочу, чтобы она уважала наше пространство.
— Я поговорю с ней.
Через два дня Антонина Павловна позвонила сама:
— Вера, это я. Мы можем встретиться? Только мы с тобой.
Они встретились в том же кафе, где Вера говорила с Таней.
— Знаешь, — начала свекровь, — я сначала очень обиделась. Подумала: что она о себе воображает? А потом вспомнила, как сама жила со своей свекровью. Та вечно лезла, указывала. И я поклялась, что никогда не буду такой.
— И вы замечательная свекровь, Антонина Павловна, — искренне сказала Вера.
— Нет, — старушка покачала головой. — Я забылась. Решила, что раз вы переезжаете ко мне, значит, будем жить по моим правилам. Это неправильно.
— Спасибо, что понимаете.
— Твои условия… они разумны. И насчет звонков и визитов ты права. Я иногда перебарщиваю, — она виновато улыбнулась. — Хочу, чтобы ты знала: я согласна. И Коля тоже.
Спустя полгода они переехали. Квартира оказалась светлой и просторной. У Веры появилась своя комната с книжными полками и удобным креслом у окна. На подоконнике стояли горшки с цветами — маленький кусочек ее прежнего сада.
Антонина Павловна держала слово — звонила перед приходом и не вмешивалась в их жизнь без приглашения. А Николай, к удивлению Веры, сам предложил купить небольшой участок за городом:
— Не дача, конечно, но для выходных — самое то. Будешь свои цветы сажать.
Однажды вечером, когда они сидели вдвоем на новой кухне, Николай вдруг сказал:
— Знаешь, Вер, я рад, что ты тогда поставила свои условия.
— Правда?
— Да. Я как-то… забыл, что ты отдельный человек. Со своими мыслями и желаниями. А ты напомнила.
Вера улыбнулась:
— Лучше поздно, чем никогда, да?
— Точно. И знаешь, что еще? Мама стала спокойнее. Она больше не звонит по десять раз в день.
— Потому что знает: мы рядом, но у каждого своя жизнь.
— Вер, — он взял ее за руку, — спасибо, что научила меня слушать.
— Не за что, Коль. Я сама только учусь говорить.
Они улыбнулись друг другу. Впереди было еще много лет вместе — но теперь они знали главное: слышать друг друга так же важно, как любить. А может быть, это и есть любовь.
