— Татьяна, ну это же безобразие! — свекровь Галина Ивановна продолжала надрываться. — Посмотри на эту ванну! Да как можно в таком бардаке жить?
Таня вздрогнула, обернувшись от плиты, где готовила завтрак. В семь утра субботы она меньше всего ожидала визита свекрови.
— Галина Ивановна, — натянуто произнесла она. — Ванна чистая, я вчера ее мыла.
— Чистая? — свекровь прошла в ванную комнату, громко цокая языком. — Да тут грязи на неделю! И вода желтая из крана течет, и известковый налет… У тебя что, руки не доходят нормально убраться?
— Это съемная квартира, — терпеливо объяснила Таня, следуя за ней. — Мы тут временно живем. Сантехника старая, сколько ни чисти — все равно не блестит.
— Вот именно! Временно! — Галина Ивановна повернулась к невестке. — А почему временно? Потому что ты все учишься, учишься! Уже скоро тридцать, а все студентка!
Сергей вышел из спальни, растрепанный и недовольный ранним подъемом.
— Мам, что случилось?
— Случилось то, что твоя жена дом запустила! — свекровь указала рукой в сторону ванной. — Живете как попало, денег нет, а она все по институтам ходит!
Таня сжала кулаки. Последний курс заочного отделения давался ей непросто — между парами она подрабатывала помощником бухгалтера в небольшой фирме, но зарплата была символической. Контрактное обучение съедало половину их скромного бюджета.
— Галина Ивановна, я через полгода диплом получу, — сдержанно сказала она. — Потом найду хорошую работу, и мы сможем…
— Полгода! — перебила свекровь. — А жить на что? Сергей один вкалывает, а ты что? Копейки приносишь и еще деньги на учебу тратишь!
— Мам, не надо, — попытался вмешаться Сергей, но Галина Ивановна была в ударе.
— Нет, пусть послушает! Нормальные женщины семью обеспечивают, дом ведут, а не учатся в таком возрасте! Посмотри на соседку Клавдию — трое детей вырастила, дом купила, а твоя все мечтает о чем-то!
Таня вернулась к плите, пытаясь сдержать накатывающее раздражение. Каждые выходные одно и то же — придирки к чистоте, упреки в учебе, намеки на то, что она недостойная жена.
— Образование — это инвестиция в будущее, — тихо сказала она, не оборачиваясь.
— Инвестиция! — язвительно повторила свекровь. — В сорок лет инвестировать будешь? Время упускаешь, девочка!
Татьяна молча помешивала яичницу на сковороде, мысленно отсчитывая дни до защиты диплома. Всего четыре месяца оставалось.
Три года спустя Галина Ивановна стояла в просторной гостиной трехкомнатной квартиры, рассматривая новую мебель с выражением крайнего недовольства.
— Опять что-то купила, — проворчала она, проводя пальцем по полированной поверхности комода. — И небось дорого?
— Хорошего качества вещи не могут стоить дешево, — спокойно ответила Таня, развешивая новые шторы.
За окном виднелись стройные ряды новостроек. Ипотеку они оформили год назад, когда Татьяну в третий раз за два года повысили в должности. Теперь она возглавляла финансовый отдел крупной компании, и ее зарплата в три раза превышала доходы Сергея.
— Знаешь, — Галина Ивановна присела на край дивана, — мне не нравится, как все складывается.
— Что именно? — Таня обернулась, держа в руках крючки.
— То, что ты теперь главная в доме, — прямо сказала свекровь. — Мой сын зарабатывает меньше жены. Это неправильно.
Сергей, который собирал новый стеллаж, замер с отверткой в руках.
— Мам, при чем тут правильно или неправильно? Татьяна молодец, что выучилась, хорошую работу нашла.
— Молодец! — фыркнула Галина Ивановна. — А ты что, хуже нее? Почему тебе премии не дают, не повышают?
Таня вздохнула. Опять начинается.
— У Сергея стабильная работа, хороший коллектив, — сказала Таня дипломатично.
— Стабильная! — свекровь встала, расхаживая по комнате. — А у тебя что? Нестабильная? Почему тогда тебе каждый месяц то премии, то надбавки? Что ты такого особенного делаешь?
В голосе Галины Ивановны слышались недобрые нотки. Татьяна понимала — свекровь злилась не на успех, а на то, что этот успех изменил расклад в семье. Теперь именно она принимала большинство финансовых решений, именно ее доходы позволяли им жить в достатке.
— Я просто делаю свою работу, — тихо ответила она.
— Просто работу! — Галина Ивановна остановилась перед окном. — А мой сын что, играет? Он с утра до вечера на заводе, руки в мозолях, а получает копейки!
Прошло еще два года. Ремонт в квартире наконец завершился — стены покрыты дорогими обоями, полы сияли паркетом, на кухне красовался новый гарнитур. Татьяна с удовлетворением осматривала результат. Больше крупных трат не предвиделось.
— Ну все, — сказала она Сергею, перелистывая выписку с банковского счета, — теперь можно деньги откладывать. Открыла депозит под хорошие проценты.
Сергей кивнул, не отрываясь от телевизора. В последнее время он стал молчаливее, особенно когда речь заходила о финансах.
Галина Ивановна навещала их все чаще. Татьяна заметила, что свекровь подолгу разговаривает с сыном на кухне, понижая голос. Однажды, проходя мимо, она услышала обрывки фразы:
— Лене опять срочно нужно…
Позже выяснилось, что Сергей регулярно переводил деньги то матери, то сестре Елене. Татьяна промолчала — это были его деньги, его родственники. Но раздражение копилось.
— Тань? — Галина Ивановна появилась в гостиной с довольным видом. — Вчера тебе премию дали? Немаленькую, говорят.
— Годовую, — коротко ответила Татьяна, складывая постиранное белье.
— И куда потратишь? На что-то полезное наконец?
— Пока никуда. Откладываю. — Татьяна не подняла головы. — В планах машину купить или в отпуск съездить. Где-нибудь по Европе прокатиться.
— Машину! Отпуск! — голос Галины Ивановны зазвенел от возмущения. — А ты знаешь, что моя Лена третий месяц кредит не может погасить? Что ей отключили горячую воду за долги?
— Галина Ивановна, — осторожно начала Татьяна, — это семейные проблемы Елены. Если Сергей хочет помочь сестре…
— Сергей! — свекровь махнула рукой. — Разве доход Сережи с твоим можно сравнить? Ты постоянно получаешь премии, а моя дочь в долгах! — она выпалила это, словно обвинение.
Татьяна выпрямилась, глядя на свекровь. В комнате повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
— И что вы предлагаете? — медленно спросила она.
— Поделись! — Галина Ивановна шагнула ближе. — Ты же семья! Лена твоя золовка, а ты как будто чужая!
— Чужая? — Татьяна аккуратно сложила последнюю рубашку. — Интересно. А когда Лена последний раз со мной хотя бы поздоровалась? На дне рождения Сергея она даже не посмотрела в мою сторону.
— Ну и что с того? — отмахнулась свекровь. — Девочка стеснительная. А ты взрослая, должна понимать.
— Понимать что? — голос Татьяны стал жестче. — Что я обязана содержать вашу дочь? За какие заслуги?
— За то, что ты моя невестка! — повысила голос Галина Ивановна. — За то, что живешь в достатке, а она мучается!
— А почему она мучается? — встала Татьяна, складывая руки на груди. — Может, потому что живет не по средствам? Кредиты брала на что? На новую одежду? На дорогую косметику?
— Не твое дело! — взвилась свекровь. — Помочь нужно, а не осуждать!
— Галина Ивановна, — медленно произнесла Татьяна, — я восемь лет слушаю ваши упреки. Когда мы были бедными, я была виновата в том, что учусь. Когда начала хорошо зарабатывать — виновата в том, что зарабатываю лучше вашего сына. Теперь виновата в том, что не отдаю деньги вашей дочери, которая меня на дух не переносит.
— Ты жадная! — выкрикнула Галина Ивановна. — Сидишь на деньгах как…
— Мама! — в гостиную вошел Сергей, лицо его было мрачным. — Что здесь происходит?
— Твоя жена отказывается помочь сестре! — пожаловалась Галина Ивановна. — Премию получила большую, а поделиться не хочет!
Сергей посмотрел на мать, потом на жену. Татьяна видела, как что-то менялось в его глазах.
— Мама, — тихо сказал он, — ты постоянно изводила мою жену, когда мы были бедными. Обвиняла ее в том, что мало зарабатывает. Сейчас, когда мы выбрались в люди, ты требуешь от нее денег.
— Я не требую! Я прошу помочь семье!
— Это ненормально! — голос Сергея становился громче. — Я не позволю так обращаться с Таней! Она моя жена, а не дойная корова для твоих прихотей!
Галина Ивановна открыла рот от удивления.
— Сергей! Как ты смеешь…
— Мама, — перебил ее сын, — уходи из нашего дома. И если собираешься дальше клянчить у нас деньги, то больше сюда не приходи.
Галина Ивановна схватилась за сердце, изображая глубокое потрясение.
— Сережа! Как ты можешь! Я твоя мать!
— Именно поэтому мне больно видеть, во что ты превратилась, — твердо ответил он. — Собирайся.
Свекровь мрачно натянула пальто, бросая на Татьяну полные злости взгляды.
— Не думай, что это конец, — процедила она сквозь зубы. — Я еще с вами поговорю.
Дверь захлопнулась. Сергей опустился на диван, закрыв лицо руками.
В течение следующих недель телефон не замолкал. Звонила тетя Клара, двоюродные братья, даже дальние родственники из другого города. Все наперебой пытались вразумить Сергея.
— Сереж, — причитала тетка в трубку, — как же ты мать обидел? Женщина просила помочь дочери, а ты ее выгнал!
— Сережа, — увещевал двоюродный брат Анатолий, — да что тебе стоит? У жены денег куры не клюют, поделитесь с Леной!
Даже соседка Галины Ивановны умудрилась дозвониться:
— Молодой человек, ваша мама три дня плачет! Как вам не стыдно? Из-за какой-то там жены родную мать бросили!
Сергей терпел первую неделю, отвечал спокойно, объяснял. На вторую неделю начал резко обрывать разговоры. К третьей неделе просто вешал трубку, услышав знакомые голоса.
— Хватит, — сказал он Татьяне однажды вечером. — Блокирую все их номера.
Он достал телефон и методично начал добавлять контакты в черный список. Щелкал по экрану с каким-то остервенением, словно разрывал невидимые путы.
— Мама, тетя Клара, Анатолий, — бормотал он, — в заблокированные. Все в заблокированные.
Когда список закончился, Сергей отложил телефон и повернулся к жене.
— Прости, — тихо сказал он, — что тебе пришлось столько вытерпеть из-за меня, из-за моей семьи. Я должен был защитить тебя раньше.
Татьяна подошла к нему, села рядом. Ее рука легла ему на голову, пальцы запутались в волосах.
— Ничего страшного, — прошептала она, прижимая его к себе. — Родственников не выбирают. Главное, что ты меня любишь, а я тебя.
Сергей крепче обнял жену. За окном горели огни вечернего города, в их квартире было тепло и тихо. Наконец-то по-настоящему тихо.
