— Не поеду я к твоей маме на дачу! — бросила я мужу, захлопывая дверцу холодильника. — И не уговаривай!
Максим замер с чашкой кофе в руках, посмотрел на меня так, будто я сказала что-то неприличное.
— Лер, ну ты чего? Мама так ждет нас! Она уже грядки подготовила, семена купила…
— Пусть сама сажает, — отрезала я, хватая сумку. — Я не наемная рабочая.
— Да при чем тут наемная рабочая? — голос у него стал просящим. — Это же семья! Помощь!
А началось все в мае, когда свекровь Валентина Петровна позвонила и сладким голосом попросила:
— Леночка, дорогая, не могли бы вы с Максимом на выходных приехать? Огород засеять надо, а мне одной тяжело…
Я тогда согласилась. Подумала, ну что такого — день на природе, воздухом подышим, поможем пожилому человеку. Только забыла учесть характер Валентины Петровны.
Первая поездка превратилась в ад. С семи утра до девяти вечера мы копали, сажали, поливали. Валентина Петровна при этом сидела на веранде с лимонадом и командовала:
— Лена, картошку поглубже сажай! Максим, грядки кривые получаются! Да не так же, не так!
К концу дня у меня спина не разгибалась, а на руках появились мозоли. Максим устал не меньше, но молчал — маму расстраивать боялся.
— Спасибо вам огромное! — умилялась свекровь за ужином. — Без вас бы я не справилась!
На следующих выходных история повторилась. И через неделю тоже. А потом Валентина Петровна вошла во вкус.
— Леночка, милая, а не могли бы вы в четверг приехать? Капусту высаживать пора!
— В четверг я работаю, — напомнила я.
— Ну возьми отгул! — включился Максим. — Один день!
Я взяла отгул. Потратила свой законный выходной на то, чтобы ползать по грядкам под руководством свекрови.
Но самое неприятное началось в июне. Валентина Петровна словно с цепи сорвалась.
— Максимочка, милый, приезжайте завтра прополоть! Сорняки растут быстро!
— Мам, но мы же в прошлые выходные пололи!
— Ну и что? Земля живая, работать надо постоянно!
И мы ехали. Каждые выходные. Пололи, поливали, рыхлили. А Валентина Петровна руководила процессом, попивая чай с печеньем.
Однажды я не выдержала:
— Валентина Петровна, а почему бы вам самой не поучаствовать? Ведь это ваш огород?
Она посмотрела на меня с таким видом, будто я предложила ей станцевать на крыше.
— Леночка, у меня же спина болит! Да и возраст уже не тот!
При этом я прекрасно видела, как она бодро бегает по участку, когда думает, что никто не смотрит. И в магазин за тяжелыми сумками ходит без проблем.
— Но вы же как-то раньше справлялись одна? — не унималась я.
— Раньше огород был меньше! — гордо ответила она. — А теперь я расширила. Для семьи же стараюсь!
И тут до меня дошло. Валентина Петровна специально увеличила огород, зная, что мы будем работать. Она просто использует нас как бесплатную рабочую силу!
В тот же вечер я сказала Максиму:
— Твоя мама нас эксплуатирует.
— Не говори глупостей! — возмутился он. — Она пожилая женщина, ей помощь нужна!
— Максим, открой глаза! Она здоровее нас обеих! Просто ленится работать сама!
— Лера, это моя мать! Как ты можешь такое говорить?
Мы поругались тогда крепко. Максим обвинил меня в черствости и эгоизме. А я его — в слепоте и безвольности.
Но на следующих выходных мы опять поехали на дачу. Потому что Валентина Петровна пожаловалась сыну, что огурцы засыхают без полива.
Так продолжалось до того злополучного июльского утра, когда свекровь позвонила в среду:
— Максим, дорогой, срочно нужна ваша помощь! Колорадский жук напал на картошку! Если не обработать до выходных, весь урожай пропадет!
— Мам, но мы же планировали съездить к морю…
— К морю?! — голос у неё стал трагическим. — А я как же? Я что, одна с жуками буду бороться? У меня же аллергия на химию!
Максим, конечно, тут же отменил наш мини-отпуск. Я молчала, но внутри кипела. Мы полгода планировали эту поездку, даже гостиницу забронировали!
В пятницу вечером, собирая рабочую одежду для поездки на дачу, я вдруг поняла: хватит. Больше не могу.
— Максим, — сказала я твердо, — я не поеду.
— Как не поедешь? — он даже рот открыл от удивления. — А мама?
— Пусть сама обрабатывает свою картошку. Или наймет кого-то.
— Лера, ты что? Она же рассчитывает на нас!
— А я рассчитывала на море, — ответила я. — Но почему-то твоя мама важнее моих планов.
Всю субботу Максим названивал мне с дачи:
— Лер, ну приезжай! Мама расстроилась! Говорит, что я плохого мужа выбрал!
— Пусть говорит что хочет, — спокойно отвечала я, лежа на диване с книгой.
— Но здесь работы много! Я один не справляюсь!
— Вот и прекрасно! Может, тогда ты поймешь, что творит твоя мамочка!
В воскресенье вечером Максим вернулся злой и уставший.
— Спасибо за помощь! — съязвил он. — Очень по-женски!
— А по-мужски — это позволять маме помыкать собой? — огрызнулась я.
Мы не разговаривали три дня. А потом Валентина Петровна снова позвонила:
— Максимочка, помидоры подвязывать надо! И сорняки опять выросли!
Максим посмотрел на меня умоляюще:
— Лер, ну последний раз…
— Нет, — сказала я. — И не проси.
Он поехал один. Я же решила разобраться в ситуации основательно. Позвонила соседке Валентины Петровны, тете Марине.
— Лена, дорогая! — обрадовалась она. — Как дела? Что у вас там творится? Валентина Петровна вся округа уши прожужжала, какие у неё помощники замечательные!
— Марина Ивановна, а скажите честно, она действительно не может сама справиться с огородом?
Тетя Марина помолчала, потом рассмеялась:
— Леночка, да что ты! Валька — трудяга еще та! Она до вашего приезда вставала в пять утра и до завтрака все грядки обрабатывала! А теперь говорит: «Зачем мне надрываться, когда молодые могут?»
Вот оно как! Значит, я была права. Валентина Петровна просто решила, что может переложить всю работу на нас.
Когда Максим вернулся домой, я рассказала ему о разговоре с соседкой.
— Не может быть! — покачал он головой. — Мама не способна на такую подлость!
— Максим, позвони тете Марине сам, если не веришь.
Он позвонил. Говорил долго, лицо у него при этом становилось все более и более мрачным.
— Не понимаю, — пробормотал он, положив трубку. — Зачем ей это?
— Затем, что удобно, — объяснила я. — Работают другие, а результатом пользуется она. Плюс постоянно видит сына. Плюс контролирует нашу семейную жизнь.
— Как это контролирует?
— А как думаешь? Мы каждые выходные у неё проводим, вместо того чтобы заниматься своими делами. Никуда поехать не можем, никого пригласить. Сплошной огород!
Максим задумался. А на следующий день позвонила Валентина Петровна:
— Максим, приезжайте срочно! Капуста вянет!
— Мам, — сказал Максим неуверенно, — а может, вы сами попробуете? Раньше же справлялись…
— Максим! — голос у свекрови стал возмущенным. — Ты что, против матери настроился? Это та стерва тебя подговаривает!
Я услышала эти слова и тихо вышла из комнаты. Пусть сын сам разбирается с мамочкой.
Максим говорил с ней еще полчаса. Я слышала, как он пытается что-то объяснить, а она то плачет, то кричит.
— Ну что? — спросила я, когда он повесил трубку.
— Сказал, что больше каждые выходные ездить не будем, — вздохнул он. — Можем приехать раз в месяц помочь с действительно тяжелой работой.
— И как она это восприняла?
— Сказала, что я неблагодарный сын, а ты — разлучница.
На следующий день Валентина Петровна объявила голодовку. Звонила каждый час и жалобным голосом сообщала:
— Максимочка, я уже сутки ничего не ем! Не могу! Сердце болит от расстройства!
Максим нервничал, хотел ехать, но я остановила:
— Это манипуляция. Если поддашься сейчас, она всю жизнь тобой крутить будет.
— Но что, если ей действительно плохо?
— Тогда вызови скорую. Пусть врачи проверят.
Валентина Петровна, услышав про скорую, тут же «выздоровела» и заявила, что аппетит вернулся.
Потом начались звонки родственникам. Дядя Петя, тетя Света, троюродная сестра Надя — все они названивали Максиму и читали лекции о том, как надо относиться к пожилым родителям.
— Максим, — говорила тетя Света, — как ты можешь бросить мать в трудную минуту?
— Какую трудную минуту? — не выдерживал Максим. — У неё огород зарос сорняками!
— Ну и что? Для матери что угодно делать надо!
Я слушала эти разговоры и понимала: Валентина Петровна рассказывает родне только свою версию событий. О том, что мы полгода работали как лошади, она, конечно, умалчивает.
— Максим, — сказала я однажды вечером, — давай поедем к твоей маме и поговорим с ней честно.
— О чем говорить?
— О том, что мы готовы помогать, но разумно. И что она не должна планировать нашу жизнь.
Валентина Петровна встретила нас на пороге с кислым лицом.
— А, явились, — процедила она. — Небось совесть замучила?
— Валентина Петровна, — начала я спокойно, — давайте поговорим как взрослые люди.
— Мне не о чем с тобой говорить! — отрезала она. — Ты сына против матери настроила!
— Я никого не настраивала. Просто считаю, что у нас должна быть своя жизнь.
— Какая жизнь? — фыркнула свекровь. — Развлечения разные? А родителей забыть?
— Мама, — вмешался Максим, — мы не собираемся тебя забывать. Но каждые выходные проводить в огороде мы больше не можем.
— Не можете! — передразнила она. — А когда помощь понадобится, сразу «не можете»!
— Мама, мы можем приезжать раз в месяц…
— Раз в месяц! — взвилась Валентина Петровна. — Да за месяц все погибнет! Что ты понимаешь в огородничестве?
— А что понимаю я? — не выдержала я. — Но почему-то полгода работала как проклятая!
— Потому что должна была! — выпалила свекровь. — Жена сына обязана помогать свекрови!
Вот оно! Наконец-то она сказала правду. Не помощь пожилому человеку, а обязанность невестки прислуживать.
— Валентина Петровна, — сказала я твердо, — я никому ничего не должна. Я помогала вам добровольно, из уважения. Но вы этим воспользовались.
— Воспользовалась! — закричала она. — Да я вас кормила! Поила!
— Хлебом с колбасой после двенадцати часов работы на жаре, — уточнила я. — Большое спасибо.
Максим смотрел на нас с ужасом. Наверное, впервые видел свою маму в таком свете.
— Мам, — сказал он тихо, — Лера права. Мы помогали тебе полгода, каждые выходные. Это слишком много.
— Слишком много! — повторила Валентина Петровна. — Для родной матери слишком много! Ну, хорошо. Больше ко мне не приезжайте. Обойдусь без неблагодарных детей!
Мы поехали домой в полном молчании. Максим был подавлен, а я чувствовала облегчение. Наконец-то все карты открыты.
— Может, я действительно плохой сын? — спросил он вечером.
— Максим, хороший сын помогает родителям, когда они действительно нуждаются в помощи. А не тогда, когда им просто лень работать самим.
Две недели Валентина Петровна не звонила. А потом вдруг позвонила тете Марине:
— Марин, не знаешь, как дела у Максима? Может, заболел? Уже две недели не звонит…
Тетя Марина рассказала мне об этом разговоре. И добавила:
— Лена, а Валька-то огород весь сама обработала! За неделю! Я не поверила глазам — встает в пять утра, работает до завтрака, потом опять после обеда. Все чисто, ухожено!
Вот вам и больная спина! Вот вам и немощная старушка!
Но самое интересное случилось в августе. Валентина Петровна позвонила Максиму, голос у неё был деловой и спокойный:
— Максим, дорогой, как дела? Как жена?
— Нормально, мам, — осторожно ответил он.
— Слушай, а не хотите приехать на выходных? Огурцы поспели, помидоры тоже. Заготовки делать буду, может, поможете?
Максим посмотрел на меня вопросительно. Я пожала плечами — пусть сам решает.
— Мам, а сколько времени это займет?
— Ну, часа три-четыре. Не больше. И то, если вдвоем управимся быстрее.
Мы поехали. И знаете что? Валентина Петровна действительно просила помощи только с заготовками. Поработали мы часа четыре, она приготовила отличный ужин, мы посидели, поговорили о жизни.
— Мам, — осторожно спросил Максим, уезжая, — а как огород? Справляешься?
— Справляюсь, — коротко ответила она. — Привыкла уже.
С тех пор мы ездим к Валентине Петровне примерно раз в месяц. Помогаем с действительно тяжелой работой — заготовки, уборка урожая, подготовка к зиме. А основную работу она делает сама.
Оказывается, когда не нужно каждые выходные ползать по грядкам, даже помощь свекрови не кажется каторгой. Более того, я даже получаю удовольствие от работы на свежем воздухе.
— Знаешь, — сказал мне недавно Максим, — я понял одну вещь. Мама просто проверяла, насколько может на нас рассчитывать.
— И что, проверила?
— Проверила. Поняла, что рассчитывать может, но не злоупотреблять.
А на прошлых выходных случился забавный эпизод. Соседка Валентины Петровны попросила её сына приехать помочь с огородом. И свекровь наша выдала:
— Саша, ты не думай, что можешь родителей эксплуатировать! Помощь помощью, а своя жизнь должна быть!
Максим потом долго смеялся:
— Слышишь, какая она умная стала? Про эксплуатацию говорит!
Но я не смеялась. Просто была рада, что мы смогли отстоять свои интересы, не разрушив отношений в семье. Главное — не сдаваться, когда чувствуешь, что тебя используют. Даже если этот кто-то — родственник.
