— Я в шоке! — Света швырнула пустую банку из-под йогурта прямо в раковину. — Опять! Опять все сожрала!
Утренняя кухня встретила ее холодным безразличием открытого холодильника. Пустые полки зияли, словно выеденные глазницы. Даже колбаса, которую она вчера специально спрятала за банками с соленьями, исчезла без следа.
— А у вас есть совесть? Не успеваю холодильник забивать, вы все поедаете! — прошипела она, оборачиваясь к Фёкле Дмитриевне.
Свекровь невозмутимо сидела за столом, смакуя последний кусок той самой колбасы. Шестидесятилетняя женщина с крупными чертами лица и пронзительными серыми глазами даже не подняла взгляд.
— Что ты шипишь, как змея? — спокойно произнесла она, промокнув рот салфеткой. — В моем возрасте надо хорошо кушать. А ты, молодая, еще наешься.
Света почувствовала, как внутри все закипает. Три месяца! Три долгих месяца Фёкла Дмитриевна терроризировала их дом. Приехала «на полгодика к детям», как она сама выразилась, а превратила жизнь Светы в сущий ад.
— Фёкла Дмитриевна, — Света изо всех сил старалась говорить ровно, — вы же понимаете, что продукты стоят денег? Я вчера купила на три тысячи, а сегодня холодильник пустой.
— Ой, какая мы экономная! — фыркнула свекровь, поднимаясь из-за стола. — А что, Андрейка мало зарабатывает? Или ты жадная такая?
Тут же послышались шаги в коридоре. Андрей появился на пороге кухни, еще не до конца проснувшийся, с растрепанными волосами.
— Что тут за крики с утра пораньше? — пробурчал он, направляясь к кофеварке.
— А вот твоя жена опять на меня наезжает, — немедленно подключилась Фёкла Дмитриевна, принимая мученический вид. — Из-за какой-то колбасы целый скандал устроила.
Света почувствовала, как по спине пробежал холод. Вот она — знакомая схема. Свекровь всегда умела представить дело так, будто она невинная жертва.
— Света, ну что ты к маме пристаешь? — вздохнул Андрей, не поднимая глаз. — Подумаешь, колбаса.
— Подумаешь?! — Голос Светы задрожал от возмущения. — Андрей, ты вообще понимаешь, что происходит? Твоя мать за три дня съедает продуктов на неделю! Я только вчера ездила в магазин, потратила последние деньги до зарплаты, а сегодня опять все пусто!
— Ну и что такого? — пожала плечами Фёкла Дмитриевна. — Я что, не имею права покушать в доме собственного сына?
— Имеете! — взорвалась Света. — Но может быть, хотя бы иногда что-то покупать будете? Или хотя бы спрашивать, прежде чем все подчистую сметать?
Андрей поморщился и включил кофеварку погромче.
— Мам, а ты не могла бы… ну, немного поаккуратнее с продуктами? — неуверенно произнес он.
Фёкла Дмитриевна тут же состроила такое лицо, будто ее смертельно обидели.
— Вот так и получается, — трагично вздохнула она. — Родила сына, воспитала, а теперь из-за бабы даже поесть нормально не могу. Андрюша, я думала, ты меня защитишь…
— Мам, я не это имел в виду…
— А что ты имел в виду?! — Света чувствовала, как терпение окончательно лопается. — Что она еще может себе позволить? Может, начнем еще и деньги ей давать на карманные расходы?
— А почему бы и нет? — неожиданно вступила в разговор Фёкла Дмитриевна. — У нормальных людей старшие в семье в почете. А тут — как будто я попрошайка какая.
В дверях появилась тетя Соня — соседка с первого этажа, худенькая женщина с вечно встревоженным выражением лица. Она имела привычку заглядывать «на огонек» именно в самые неподходящие моменты.
— Ой, девочки, а что это вы так рано раскричались? Я снизу слышу…
— А, Софья Петровна! — обрадовалась Фёкла Дмитриевна. — Заходите, заходите! Может, вы мне объясните, нормально ли это — выгонять пожилую женщину из-за стола?
Тетя Соня округлила глаза и с любопытством уставилась на Свету.
— Никто её не выгоняет! — Света чувствовала, как щеки пылают от ярости. — Я просто хочу, чтобы в моем доме был хоть какой-то порядок!
— В твоем доме? — Фёкла Дмитриевна медленно повернулась к невестке. Голос ее стал опасно тихим. — А ну-ка повтори еще раз… В чьем доме?
Воздух в кухне словно загустел. Андрей замер с чашкой кофе в руках, а тетя Соня инстинктивно отступила к двери.
— В нашем с Андреем доме, — твердо произнесла Света. — Мы здесь живем, мы платим за коммуналку, мы покупаем продукты.
— Ах вот оно что! — Свекровь резко выпрямилась. — Значит, меня, мать единственного сына, тут уже и за человека не считают! Софья Петровна, вы слышите? Она меня из дома гонит!
— Да что вы, Фёкла Дмитриевна, — засуетилась тетя Соня. — Наверное, просто недоразумение какое-то…
— Никакого недоразумения! — рявкнула Света. — Ваша Фёкла Дмитриевна за три месяца превратила мою жизнь в кошмар! Она не только все съедает, она еще и…
— И что еще? — угрожающе прищурилась свекровь.
— А то, что вы мою одежду пачкаете! Вчера надели мою новую блузку и зачем-то полезли мыть плиту! Теперь на ней пятно от жира размером с ладонь!
— Подумаешь, блузка! — махнула рукой Фёкла Дмитриевна. — У меня своей одежды мало, а твоя висит без дела.
— Без дела?! — взвилась Света. — Это моя рабочая одежда! Я в ней в офис хожу!
— Андрюша, — жалобно обратилась свекровь к сыну, — скажи своей жене, чтобы она на меня не орала. В моем возрасте это вредно для сердца.
Андрей неловко переминался с ноги на ногу. Света видела, как он мучается, разрываясь между женой и матерью.
— Света, может, не стоит так кричать… — пробормотал он.
— А как мне еще до вас достучаться?! — Света почувствовала, как внутри что-то ломается. — Андрей, ты не видишь, что происходит? Твоя мать ведет себя как… как…
— Как что? — прошипела Фёкла Дмитриевна.
— Как свинья в огороде! — выпалила Света и тут же пожалела об этих словах.
Повисла мертвая тишина. Тетя Соня прикрыла рот ладонью. Андрей побледнел.
— Что… ты… сказала? — по слогам произнесла свекровь.
Света понимала, что перешла черту, но остановиться уже не могла.
— Я сказала правду! Вы жрете все подряд, не спрашивая! Берете чужие вещи! Хамите! А когда вас просят остановиться, начинаете строить из себя жертву!
Фёкла Дмитриевна медленно поднялась со стула. Ее лицо стало пунцовым.
— Андрей! — голос ее звучал, как удар грома. — Ты слышал, как твоя жена назвала твою мать?
— Мам, Света, ну хватит уже… — растерянно пробормотал он.
— Нет, не хватит! — Фёкла Дмитриевна выставила вперед руку, указывая на Свету. — Либо она извинится передо мной при свидетеле, либо я собираю вещи и уезжаю сегодня же!
Тетя Соня нервно закашлялась:
— Может, я пойду? А то неудобно как-то…
— Нет, Софья Петровна, останьтесь! — жестко произнесла свекровь. — Пусть все видят, какая у моего сына жена. Пусть весь дом знает!
Света почувствовала, как сердце бешено колотится. Она понимала, что сейчас решается что-то очень важное. Если извинится — значит, сдастся. А если не извинится…
— Я не буду извиняться, — твердо сказала она. — За правду не извиняются.
Лицо Андрея исказилось.
— Света! Ты с ума сошла? Это же моя мать!
— А я твоя жена! — крикнула Света. — Или для тебя это уже ничего не значит?
В коридоре послышались торопливые шаги, и в кухню влетела запыхавшаяся молодая женщина в спортивном костюме.
— Света, ты дома? А я к тебе… — Это была Марина, соседка снизу. Увидев полную напряжения сцену, она остановилась как вкопанная. — Ой… Извините, я не знала, что у вас гости…
— Какие гости! — горько усмехнулась Света. — Это наша семейная идиллия. Проходите, Марина, не стесняйтесь. Все равно через час весь дом будет знать.
Фёкла Дмитриевна торжествующе выпрямилась.
— Вот видите, какая она! При людях меня позорит! Андрюша, я жду решения — либо она извинится, либо я уезжаю!
Андрей медленно поставил чашку на стол. Его руки слегка дрожали.
— Света… — начал он умоляющим тоном. — Ну извинись, пожалуйста. Она же все-таки пожилой человек…
Света смотрела на мужа и чувствовала, как внутри все холодеет. Вот он, момент истины. Сейчас станет ясно, кто для него важнее.
— Нет, — спокойно сказала она. — Я не буду извиняться за то, что защищаю свой дом и свою семью.
Марина неловко попятилась к выходу, но Фёкла Дмитриевна властно махнула рукой:
— Стойте, девушка! Пусть все слышат, какая у него жена! — Она повернулась к сыну с трагическим выражением лица. — Андрюша, ты видишь? Она меня, твою родную мать, сравнила с животным! При посторонних!
— Света, ну пожалуйста… — Андрей беспомощно развел руками. — Мам, может, ты тоже… ну, немного перегибаешь?
Свекровь вспыхнула:
— Я перегибаю?! Я, которая тебя на руках носила, недоедая и недосыпая?! Которая всю жизнь на тебя положила?!
— Вот именно! — не выдержала Света. — Всю жизнь на него положили! А теперь хотите и мою жизнь разрушить!
Тетя Соня испуганно перекрестилась:
— Господи, какой кошмар… А я думала, у вас такая дружная семья…
— Была дружная, — зло усмехнулась Света, — пока она не приехала.
— Она — это я, что ли? — Фёкла Дмитриевна сделала шаг вперед. — Андрей, ты позволяешь своей бабе так со мной разговаривать?
— Я не баба! — взорвалась Света. — Я его жена! Законная жена, между прочим!
— Законная! — презрительно фыркнула свекровь. — А дети-то где? Уже четыре года замужем, а живот плоский! Может, потому и злая такая?
Андрей резко поднял голову:
— Мам, это лишнее…
— А что лишнее? — не унималась Фёкла Дмитриевна. — Правду говорить лишнее? Я внуков хочу, а она мне что дает? Скандалы да упреки!
Света почувствовала, как внутри все обрывается. Дети… Больная тема, которую они с Андреем тщательно обходили. Попытки, неудачи, врачи, анализы… А теперь это выворачивают наизнанку при посторонних.
— Замолчите, — тихо сказала она.
— А что молчать? — разошлась свекровь. — Может, хоть сейчас поймешь, что семья — это не только права, но и обязанности!
— Мам, хватит! — наконец сорвался Андрей.
— Не хватит! — Фёкла Дмитриевна размахивала руками. — Четыре года я жду! Четыре года надеюсь! А она что? Только о себе думает! О своих тряпках, о своей еде!
Света медленно повернулась к мужу. Глаза ее были сухими, но что-то в них заставило Андрея съежиться.
— Скажи мне честно, — произнесла она странно ровным голосом. — Ты тоже так думаешь?
— Света, я не… это не…
— Отвечай прямо. Ты согласен с тем, что сказала твоя мать?
Андрей растерянно переводил взгляд с жены на мать. Марина тихонько попыталась выскользнуть из кухни, но Света остановила ее:
— Останьтесь, Марина. Пусть хоть кто-то станет свидетелем.
— Свидетелем чего? — нервно спросила соседка.
— Того, как рушится семья, — спокойно ответила Света, не сводя глаз с мужа. — Андрей, я в последний раз спрашиваю — ты на чьей стороне?
Повисла жуткая тишина. Слышно было только, как тикают настенные часы и как тяжело дышит Фёкла Дмитриевна.
— Я… я не хочу выбирать между вами, — пробормотал наконец Андрей.
— Значит, ты уже выбрал, — констатировала Света.
Света подошла к холодильнику и достала из морозилки последнюю пачку пельменей.
— Фёкла Дмитриевна, теперь можете всё съедать! Я ухожу! — сказала она, поворачиваясь к свекрови.
— Света! Ну что же ты делаешь! — вскрикнул Андрей.
— То, что должна была сделать еще ранее, — ответила она, направляясь к двери.
— Куда ты идешь?
— К маме. Там меня хотя бы человеком считают.
Фёкла Дмитриевна торжествующе скрестила руки на груди:
— Вот и хорошо! Сразу видно стало, кто чего стоит!
Но Андрей вдруг побледнел. Кажется, до него наконец дошло, что происходит.
— Света, постой… Давай поговорим…
— О чем? — Она остановилась в дверях. — О том, как твоя мать унижает меня в моем собственном доме? О том, как ты это молча терпишь? О том, что я, оказывается, плохая жена, потому что не могу родить?
— Я так не думаю…
— Тогда почему молчал, когда она это говорила?
Андрей открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. А Фёкла Дмитриевна вдруг поняла, что победа может обернуться поражением.
— Света, девочка, — заговорила она совершенно другим тоном. — Ну что ты… Мы же все семья. Бывает, поругались — и помирились…
— Семья? — Света медленно повернулась. — А когда вы меня семьей-то считать начали? Когда я еду на всех покупала? Или когда молча терпела ваши выходки?
Тетя Соня вдруг неожиданно подала голос:
— А может, и правда не стоит… Фёкла Дмитриевна, вы действительно иногда… как бы это сказать… слишком уж…
— Софья Петровна! — возмутилась свекровь. — И вы туда же!
— Нет, я правду говорю, — неожиданно твердо произнесла тетя Соня. — Я же вижу, сколько пакетов Света из магазина таскает. А вас что-то не видно с сумками…
Атмосфера в кухне стала накаляться с новой силой. Марина нервно теребила ручку спортивной сумки.
— Света, может, все-таки не стоит так радикально? — тихо попросила она. — Вы же любите друг друга…
— Любовь? — горько усмехнулась Света. — Марина, когда тебя любят, то защищают. А когда выбирают между тобой и кем-то еще…
Она посмотрела на Андрея последний раз.
— Мне хватило одного раза понять, где мое место в этой семье.
Света уже направилась в прихожую собирать вещи, когда в кухне раздался странный звук — что-то среднее между всхлипом и хрипом. Все обернулись.
Фёкла Дмитриевна сидела на стуле, прижав руку к груди. Лицо ее стало серо-зеленым.
— Мам! — бросился к ней Андрей. — Что с тобой?
— Сердце… — прошептала свекровь. — Таблетки… в сумочке…
Марина заметалась по кухне:
— Где сумочка? Где таблетки?
— Скорую! — крикнула тетя Соня. — Надо скорую!
Света замерла в дверном проеме. Внутри все перевернулось. Господи, только не это… Не сейчас, когда она наконец решилась…
— В спальне сумочка, — быстро сказала она, бросаясь за таблетками.
Через две минуты Фёкла Дмитриевна уже запивала таблетки водой. Дыхание постепенно выравнивалось, но вид у нее был ужасный.
— Все из-за стресса, — шептала тетя Соня. — Нельзя так нервничать в таком возрасте…
Андрей сидел рядом с матерью, держа ее за руку. Глаза его были полны ужаса.
— Мам, как ты себя чувствуешь?
— Плохо, сынок, — слабо проговорила Фёкла Дмитриевна. — Очень плохо… Наверное, это предупреждение…
Света стояла у окна и смотрела во двор. Душа разрывалась пополам. С одной стороны — искреннее беспокойство за здоровье пожилой женщины. С другой — подозрение, что это очередная манипуляция.
— Скорая едет, — сообщила Марина, убирая телефон.
— Не надо скорую, — замахала руками свекровь. — Уже лучше… Просто… просто мне так тяжело стало… Думала, умираю…
Она посмотрела на Свету влажными глазами.
— Прости меня, девочка… Я не хотела… Просто я так одинока… А тут почувствовала себя ненужной…
Света молчала. Что-то внутри подсказывало ей, что сейчас начнется новый спектакль.
— Я понимаю, что была не права, — продолжала Фёкла Дмитриевна. — Но мне просто некуда больше ехать… Совсем некуда… Квартиру свою продала, деньги внуку на учебу отдала… А он теперь даже не звонит…
— Какому внуку? — удивился Андрей. — У меня же нет брата…
Свекровь замялась:
— Ну… это… племяннику… Виталику… Помнишь, сын моей сестры Веры…
— Мам, ты же говорила, что с сестрой в ссоре уже десять лет!
Фёкла Дмитриевна растерянно заморгала. Видимо, запуталась в собственных историях.
Тут в дверь позвонили. Скорая помощь приехала быстро.
— Где больная? — деловито спросил молодой врач, входя в кухню.
Пока медики осматривали Фёклу Дмитриевну, Света отвела Андрея в сторону.
— Слушай меня внимательно, — тихо сказала она. — Твоя мать врет.
— Света, ты что говоришь? У нее же сердечный приступ…
— Никакого приступа нет. Посмотри на нее — она же уже совершенно нормально разговаривает с врачом. А про внука ты слышал?
Андрей нахмурился:
— Может, она просто перепутала от волнения…
— Андрей! Очнись! Она тебя разводит уже полгода! История про квартиру, про то, что ей некуда ехать — все ложь!
— Откуда ты знаешь?
— А ты хоть раз проверил? Хоть раз позвонил в ее управляющую компанию? Съездил посмотрел на эту квартиру?
Из кухни донесся голос врача:
— Сердце работает нормально. Давление в норме. Возможно, был стресс. Рекомендую покой и успокоительные.
Фёкла Дмитриевна тут же подала голос:
— Доктор, а что делать, если очень сильно нервничаешь? У меня тут с невесткой… конфликт…
— Избегайте стрессовых ситуаций, — равнодушно ответил медик. — И обратитесь к кардиологу для обследования.
Когда скорая уехала, в квартире повисла напряженная тишина. Марина и тетя Соня тоже поспешили удалиться, бормоча что-то про дела и извинения.
Остались только трое.
— Ну что, — сказала Света, — теперь поговорим по-честному?
— О чем говорить? — Фёкла Дмитриевна уже не выглядела больной. — Ты же все равно уходишь.
— Может, и не уйду, — неожиданно произнесла Света. — Если ты расскажешь правду. Всю правду.
— Какую правду?
— Про квартиру. Про внука. Про то, почему ты на самом деле здесь.
Андрей с недоумением смотрел на жену:
— Света, о чем ты?
— Твоя мать, — сказала Света, не сводя глаз со свекрови, — приехала сюда не потому, что ей некуда ехать. У нее есть дом. И живет в нем мужчина. Не муж — сожитель. Александр Петрович, шестьдесят восемь лет, вдовец.
Фёкла Дмитриевна побледнела:
— Откуда ты… как ты…
— А я проверила. Позвонила твоей соседке тете Кларе. Оказывается, вы с Александром Петровичем поругались. Он тебя выгнал. Вот ты и приехала к нам «в гости».
— Это… это неправда…
— Андрей, — Света повернулась к мужу, — твоя мама живет в гражданском браке уже два года. У нее есть дом, есть пенсия, есть все. Она просто решила переждать у нас, пока ее сожитель не остынет.
Андрей медленно опустился на стул:
— Мам… это правда?
Фёкла Дмитриевна долго молчала. Потом тихо сказала:
— Мы поссорились… Из-за глупости… Он такой гордый… А я не могу первая мириться…
— Значит, решила за наш счет жить, — подытожила Света. — И еще придумала себе роль несчастной брошенной матери.
— Я не придумала! Я действительно несчастная!
— Фёкла Дмитриевна, — спокойно сказала Света, — завтра ты собираешь вещи и едешь домой. Мириться со своим Александром Петровичем.
— А если он меня не примет?
— Это твои проблемы. Ты взрослая женщина, сама разбирайся.
Андрей растерянно смотрел на двух самых важных женщин в своей жизни.
— Света, — наконец проговорил он, — прости меня. Я должен был тебя защитить.
— Должен был, — согласилась она. — Но не защитил.
— А сейчас защищу.
Он повернулся к матери:
— Мам, Света права. Завтра ты уезжаешь. И больше не приезжаешь без приглашения.
Фёкла Дмитриевна всхлипнула:
— Сын… Ты же меня любишь…
— Люблю. Но еще больше я люблю свою жену. И свой дом. И хочу, чтобы здесь был мир.
На следующее утро Света проводила свекровь до такси. В последний момент Фёкла Дмитриевна взяла ее за руку.
— Знаешь, — тихо сказала она, — может, ты и права была. Я правда заигралась… А насчет детей… Прости. Это было жестоко.
— Было, — согласилась Света. — Но я тебя прощаю.
— А Андрейка… он хороший мальчик. Просто мамочкиным сынком слишком долго был.
— Теперь он мой муж, — твердо сказала Света. — И будет учиться им быть.
Такси увезло Фёклу Дмитриевну. А Света поднялась домой, где Андрей готовил завтрак на двоих.
Впервые за полгода в холодильнике была еда, на столе — порядок, а в сердце — покой.
— Знаешь, — сказала она, обнимая мужа, — может, нам действительно пора подумать о детях.
— Ты уверена?
— Теперь да. Теперь я знаю, что ты меня защитишь.
А через неделю Фёкла Дмитриевна позвонила из дома. Голос у нее был радостный — помирилась с Александром Петровичем. И даже извинилась перед невесткой.
Правда, в гости приглашать пока не спешила.
