— Да что за чёрт тут творится! — Олег швырнул телефон на диван так, что тот отскочил и упал на пол. — Яна! Яна, быстро сюда!
В кухне что-то звякнуло — наверное, она роняла посуду. Всегда роняла, когда нервничала. А нервничала в последнее время постоянно. Особенно когда речь заходила о его матери.
— Что случилось? — Яна появилась в дверном проеме, вытирая мокрые руки о фартук. Лицо сразу напряглось, глаза забегали. Она уже знала — опять что-то с Зоей Николаевной.
— Тётя Галя звонила, — Олег поднял телефон, проверил экран на трещины. — Говорит, моя мамаша в Барселоне отдыхает! В Барселоне, Яна! На круизном лайнере по Средиземному морю!
Яна застыла, полотенце замерло в её руках. Секунду, две… потом медленно опустилась на край дивана.
— Как… в смысле отдыхает?
— А вот так! — Олег заходил по комнате, как зверь в клетке. — Вместо того чтобы лежать в больнице и лечить свои мнимые болячки, она шлёпает по палубе в купальнике и фотографируется на фоне моря!
Яна молчала. Внутри что-то холодело, оседало, превращалось в тяжёлый ком. Дача. Их дача с яблонями, грядками, беседкой, которую Олег собственными руками строил три года назад. Дача, которую она продала месяц назад за полтора миллиона.
— Полтора миллиона, Олег, — прошептала она. — Полтора миллиона рублей на её лечение.
— Да знаю я! — рявкнул он. — Думаешь, я забыл? «Сынок, мне срочно нужна операция в Германии. Без неё я умру. Умру, Олежка!» — он передразнивал материнский голос, кривя губы. — А сама, наглая, билеты на корабль покупала!
Телефон снова зазвонил. На экране высветилось: «Лера».
— Не бери, — быстро сказала Яна.
— Ещё чего. Именно сейчас и возьму.
— Алё, Лерка? — голос Олега был ядовитым. — Ну что, как дела у твоей мамашки на курорте?
Из трубки послышался взволнованный женский голос, что-то быстро тараторила, оправдывалась.
— Не знала? — Олег хмыкнул. — А кто же тогда билеты покупал? Домовой, что ли? Или она сама в интернете шарит, в свои семьдесят лет?
Яна встала, подошла к окну. За стеклом моросил октябрьский дождь, листья на тополях пожелтели и облетали. Точно так же, как год назад, когда Зоя Николаевна в первый раз заговорила о болезни. «У меня сердце, Яночка. Совсем плохо стало. Врачи говорят — операция нужна срочная, дорогая…»
А потом начались визиты к врачам. Зоя Николаевна ходила по поликлиникам, жаловалась на боли, требовала обследований. Приносила справки, выписки, рецепты на дорогие лекарства. И каждый раз — новые требования денег. То на анализы, то на консультации светил, то на подготовку к операции.
— Лера, ты меня слышишь? — Олег повысил голос. — Моя мать нас обманула! Обманула на полтора миллиона рублей!
— Олег, не кричи на неё, — тихо сказала Яна, не оборачиваясь от окна.
— Не кричать? — он развернулся к ней. — Моя жена продала дачу, на которую мы столько времени копили деньги! Продала! Чтобы моя мать могла съездить в круиз!
— Лера тут ни при чём.
— Да ладно тебе! Они же заодно, эти две змеи! Думаешь, Лерка не знала?
Яна обернулась. Олег всё ещё держал телефон у уха, лицо красное от злости. В трубке что-то пищало — видимо, Лера повесила.
— Бросила трубку, — констатировал он. — Ну конечно. А что ещё остаётся делать, когда попались?
— Олег, сядь. Давай спокойно поговорим.
— О чём тут говорить? — он швырнул телефон обратно на диван. — Мать меня обманула! Тебя обманула! Нас всех обманула!
Яна вернулась к дивану, села рядом с мужем. Он пах потом и злостью. Руки у него дрожали — от ярости или от того, что весь день не курил, пытался бросить.
— Что будем делать? — спросила она.
— Что делать? — Олег посмотрел на неё так, будто она спросила, сколько будет дважды два. — Едем к ней! Прямо сейчас! И требуем деньги назад!
— Она же в круизе.
— Ну и что? Вернётся — поедем. Или встретим прямо в аэропорту. С транспарантом: «Добро пожаловать домой, мошенница!»
Яна вдруг засмеялась. Тихо, нервно, но засмеялась.
— Что смешного? — нахмурился Олег.
— Да всё смешно, — она качала головой. — Мы с тобой, взрослые люди, поверили семидесятилетней бабке, что ей нужна операция в Германии. За полтора миллиона рублей.
— А что тут было не верить? Справки же были! Выписки!
— Олег, — Яна повернулась к нему лицом. — Твоя мать двадцать лет работала в поликлинике. Она знает всех врачей в городе. Думаешь, для неё проблема получить любую справку?
Он молчал, переваривая сказанное.
— Кроме того, — продолжала Яна, — она же актриса по образованию. Помнишь, она нам рассказывала? В молодости в театральном училище училась, потом замуж вышла, бросила. Но талант-то остался.
— Хочешь сказать, она всё время играла?
— А ты как думаешь? Эти её обмороки, приступы, когда мы отказывались дать денег? Помнишь, как она «умирала» в нашей прихожей, когда мы сказали, что дачу продавать не будем?
Олег вспомнил. Зоя Николаевна тогда схватилась за сердце, побледнела и рухнула прямо на пол. Они вызывали скорую, врачи делали кардиограмму. Но ничего серьёзного не нашли. «Стресс», — сказали. «Возрастное».
— Дрянь, — тихо произнёс он. — Старая, хитрая лиса.
За окном стемнело. Дождь усилился, барабанил по стеклу крупными каплями. В квартире стало как-то особенно тихо и пустынно. Будто жизнь остановилась, замерла в ожидании чего-то страшного.
— Олег, — Яна взяла его за руку. — А что если… что если она не вернётся?
— Как это не вернётся?
— Ну, на полтора миллиона можно очень долго жить в тёплых странах. Особенно если знаешь, как экономить.
Олег вырвал руку.
— Не вернётся? — голос его стал низким, угрожающим. — Ещё как вернётся. Я её найду, даже если она на другом континенте спрячется.
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила тётя Галя.
— Алё, тёть Галь? — Олег взял трубку. — Да, мы уже в курсе… Что? Когда? Сегодня утром?
Яна напряглась. По лицу мужа поняла — что-то ещё произошло.
— Понятно… А где она сейчас? В отеле? — Олег записывал что-то на листочке. — Хорошо, спасибо. Мы завтра же к ней поедем.
Он повесил трубку и посмотрел на Яну.
— Моя мамочка вернулась из круиза, — сказал он медленно. — Вчера вечером. И знаешь что? Она уже успела купить квартиру в центре города. Трёшку на Пушкинской, за миллион двести.
— За наши деньги?
— За наши деньги, — кивнул Олег. — И сейчас делает ремонт. Дорогой такой, европейский ремонт. Тётя Галя видела — там бригада ребят работает.
Яна почувствовала, как внутри неё что-то лопается. Не сердце, не душа — что-то другое. Терпение, возможно. Или последние остатки наивности.
— Всё, — сказала она и встала. — Всё, Олег. Завтра же едем к твоей матери. И будем разговаривать.
Квартира на Пушкинской встретила их запахом краски и звуками перфоратора. На лестничной клетке валялись мешки со строительным мусором, а из-за двери доносилась чужая речь.
— Мамочка дома? — крикнул Олег, нажимая на звонок.
Дверь открыла сама Зоя Николаевна. Загорелая, помолодевшая, в ярком шёлковом халате с тропическими цветами. Волосы свежеокрашенные, золотисто-русые, губы накрашены алой помадой.
— Олежка! Яночка! — она широко улыбнулась, будто ждала их в гости. — Какая неожиданность! Проходите, проходите!
— Мам, нам надо поговорить, — Олег прошёл в прихожую, оглядывая итальянскую плитку на полу. — Серьёзно поговорить.
— Конечно, сынок! Только тихо, у меня тут ремонт идёт. Ваня с ребятами стены выравнивают.
— Ваня? — переспросила Яна.
— Да, прораб мой. Замечательный мужчина! Из Москвы. Такой умный, такой образованный… — Зоя Николаевна зардела, как девочка. — Он мне всю квартиру в современном стиле делает. Представляете? Как в европейских журналах!
Олег с Яной переглянулись.
— Мам, а откуда у тебя деньги на квартиру? — спросил Олег прямо.
— Какие деньги? Ах, да… — Зоя Николаевна махнула рукой. — Я же вам говорила, что накопления у меня есть. Всю жизнь откладывала, экономила.
— Мама, — голос Олега стал жёстким. — Тётя Галя видела твои фотографии из круиза. В Телеграмм. Ты забыла аккаунт закрыть.
Лицо Зои Николаевны на секунду дрогнуло, но тут же восстановилось.
— Ах, этот круиз! — она засмеялась. — Да, была небольшая поездочка. Врачи же сказали — нужен отдых после операции. Морской воздух, солнце…
— Какой операции? — Яна шагнула вперёд. — Зоя Николаевна, вы же нас обманули. Никакой операции не было.
— Яночка, дорогая, как ты можешь так говорить! — Зоя Николаевна приложила руку к сердцу. — У меня же справки есть, выписки…
— Поддельные справки, — отрезал Олег. — Мама, ты потратила деньги от продажи нашей дачи на развлечения. Полтора миллиона рублей!
Из глубины квартиры раздался мужской голос:
— Зоя Николаевна, где кофе? Не могу найти!
— Иду, Ванечка! — Зоя Николаевна просияла. — Извините, дети, у меня гости. Может, в другой раз поговорим?
— Нет, — твёрдо сказала Яна. — Поговорим сейчас. И пусть ваш… Ваня тоже послушает.
В гостиной появился мужчина лет пятидесяти пяти. Крепкий, с седеющими висками, в дорогой рубашке. Увидев Олега с Яной, он улыбнулся широкой улыбкой.
— О, это ваши дети, Зоя Николаевна? Красивые какие!
— Ванечка, это мой сын Олег и его жена Яночка, — Зоя Николаевна повисла на руке мужчины. — А это мой… мой друг Ваня. Он не только прораб, но и… мастер на все руки. Золотые руки!
— Мам, — Олег с трудом сдерживался. — Сколько тебе лет?
— Олег! — возмутилась Зоя Николаевна.
— Семьдесят лет тебе! Семьдесят! А ты тут крутишь романы с прорабами!
— Ну и что? — развёл руками Ваня. — Любовь не имеет возраста, молодой человек. Ваша мама — женщина с большим сердцем. И с большими… возможностями.
— Какими возможностями? — насторожилась Яна.
— Зоя Николаевна очень щедрая, — Ваня погладил Зою Николаевну по плечу. — Она оплачивает весь ремонт, покупает хорошие материалы… У неё золотое сердце!
— Золотое сердце за наш счёт! — взорвался Олег. — Мама, ты украла у нас деньги! Заставила жену продать дачу, врала про болезни, а сама развлекалась на курорте!
— Олег, что ты говоришь! — Зоя Николаевна прижалась к Ване. — Я же не заставляла! Вы сами предложили помочь!
— Предложили, когда ты валялась на полу и делала вид, что умираешь!
— Что происходит? — нахмурился Ваня.
— А то происходит, — Яна повернулась к прорабу, — что ваша подруга обманула нас на полтора миллиона рублей. Прикинулась больной, выпросила деньги на лечение, а потом потратила их на круиз и на вас.
Ваня посмотрел на Зою Николаевну. Что-то промелькнуло в его глазах — удивление или расчёт.
— Зоя Николаевна, это правда?
— Ванечка, не слушай их! — Зоя Николаевна схватила его за руку. — Они просто завидуют! Не могут смириться, что у меня новая жизнь началась!
— Новая жизнь на наши деньги! — Олег подошёл к матери вплотную. — Мам, последний раз спрашиваю — где деньги?
— Какие деньги? Я их потратила на лечение!
— На какое лечение? — закричала Яна. — На спа-процедуры на корабле? На этот ремонт? На подарки любовнику?
— Зоя Николаевна, — Ваня деликатно освободился от объятий. — Мне кажется, нам нужно прояснить ситуацию. Если деньги получены нечестным путём…
— Не нечестным! — Зоя Николаевна побледнела. — Это мой сын! Он обязан содержать мать!
— Содержать, а не финансировать твои романтические приключения! — рявкнул Олег.
В квартире повисла напряжённая тишина. Даже рабочие перестали шуметь — видимо, прислушивались к скандалу. Ваня стоял, задумчиво почёсывая затылок. Зоя Николаевна металась взглядом между сыном и любовником.
— Знаешь что, мам, — тихо сказал Олег. — Если завтра деньги не вернутся на наш счёт, мы идём в полицию. За мошенничество.
— Олег! — ахнула Зоя Николаевна. — Ты же не посадишь родную мать!
— Ещё как посажу. За полтора миллиона и в семьдесят лет дают реальный срок.
Ваня кашлянул и направился к выходу.
— Извините, у меня ещё объекты ждут… Зоя Николаевна, позвоните, когда разберётесь с семейными делами.
— Ванечка, не уходи! — Зоя Николаевна бросилась за ним. — Мы же собирались вместе ужинать!
— Может быть, в другой раз. Когда всё устаканится.
Дверь захлопнулась. Зоя Николаевна стояла посреди прихожей в своём ярком халате, растерянная и вдруг очень старая.
— Вот и всё, — сказала Яна. — Как только запахло проблемами, ваш Ваня смылся. Даже не попрощался толком.
— Он вернётся, — прошептала Зоя Николаевна. — Обязательно вернётся. Мы же любим друг друга…
— Да проснись ты наконец! — Олег схватил мать за плечи. — Он использует тебя! Бесплатный ремонт, подарки, развлечения — а как только узнал про наши проблемы, сразу свалил!
Зоя Николаевна медленно опустилась на стул в прихожей. Румянец сошёл с лица, оставив серую кожу с морщинами, которые не скрывала никакая косметика.
— Что же мне теперь делать? — прошептала она. — Что делать?
— Возвращать деньги, — жёстко ответил Олег. — Продавать эту квартиру и возвращать наши деньги.
— Какие деньги? — Зоя Николаевна вдруг оживилась, в голосе появились привычные нотки хитрости. — Я же их потратила на лечение! У меня справки есть!
— Мама! — взорвалась Яна. — Хватит врать! Мы всё знаем! Про круиз, про Ваню, про квартиру!
— Я не вру! — Зоя Николаевна вскочила со стула. — Я действительно лечилась! Просто… просто лечение было комплексным. Морские ванны, солнцелечение, психотерапия…
— Психотерапия с прорабом? — язвительно спросил Олег.
— А что? — лицо матери приобрело вызывающее выражение. — Ванечка очень понимающий мужчина! Он мне душу лечил! После всех ваших издевательств, когда вы денег жалели на больную мать!
— Каких издевательств? — Яна шагнула к свекрови. — Мы продали дачу! Нашу дачу, где проводили каждые выходные! Где собирались встречать старость!
— Подумаешь, дача! — махнула рукой Зоя Николаевна. — У вас вся жизнь впереди, ещё сто дач купите. А мне что, в могилу с собой денежки брать?
— Но не наши же денежки! — закричал Олег. — Свои тратила бы — никто бы слова не сказал!
— Мои, не мои… — Зоя Николаевна вдруг села обратно на стул и закрыла лицо руками. — Я же мать. Мать! Всю жизнь на вас угробила, а вы… вы даже счастья мне в старости не желаете.
— Счастья? — Яна присела рядом, голос стал мягче. — Зоя Николаевна, но ведь это не счастье. Это обман. Вас этот Ваня использует.
— Не использует! — Зоя Николаевна подняла заплаканные глаза. — Он меня любит! Говорит, что я красивая, что с ним я как девочка… А вы что? Только упрёки да претензии!
— А он что, остался, когда узнал про проблемы? — тихо спросила Яна. — Поддержал? Защитил?
Зоя Николаевна молчала.
— Мам, — Олег сел на корточки перед матерью. — Пойми, мы не против твоего счастья. Но не за наш счёт. И не с мошенниками.
— Он не мошенник! — вспыхнула Зоя Николаевна. — Он честный рабочий человек!
— Честный рабочий человек за чужой счёт ремонт не делает, — возразил Олег. — И в обнимку с клиентками не спит.
— Откуда ты знаешь, что мы… — Зоя Николаевна осеклась, покраснела.
— Да по всему видно! — Олег встал. — Ты же светишься, как подросток влюблённый! В семьдесят лет!
— А что? — Зоя Николаевна выпрямилась. — А что такого? Я ещё не старуха! Я ещё могу нравиться мужчинам!
— Можешь, — согласилась Яна. — Но нормальным мужчинам, а не альфонсам.
— Ваня не альфонс!
— Тогда пусть вернётся и докажет, — предложил Олег. — Пусть свои деньги на ремонт потратит, раз уж такой порядочный.
Зоя Николаевна замолчала. В квартире было тихо — рабочие, видимо, ушли вместе с Ваней.
— Мам, — Олег подошёл к окну, посмотрел на улицу. — Ты понимаешь, что мы можем в полицию обратиться? За мошенничество в особо крупном размере?
— Не посмеешь, — прошептала Зоя Николаевна. — Родную мать не посмеешь.
— Ещё как посмею. Родная мать своих детей не обманывает.
— Я не обманывала! Я… я просто не всё рассказала.
— Не всё рассказала? — Яна повернулась к свекрови. — Вы прямо сказали, что вам нужна операция в Германии. Прямо сказали, что умрёте без лечения. Показывали поддельные справки!
— Не поддельные! — возмутилась Зоя Николаевна. — Настоящие! Просто… просто датированные задним числом.
— Это и есть подделка! — взорвался Олег.
— Ну и что? — Зоя Николаевна встала, расправила плечи. — Ну и что, если подделка? Зато теперь у меня есть красивая квартира! И был замечательный отдых! И есть мужчина, который меня ценит!
— Который сбежал при первых проблемах, — напомнила Яна.
— Он вернётся! — упрямо повторила Зоя Николаевна. — Обязательно вернётся!
Но даже она сама, кажется, не очень в это верила.
— Мам, — Олег подошёл к матери. — Последний раз говорю. Завтра к вечеру деньги должны быть на нашем счету. Все полтора миллиона. Или мы идём писать заявление.
— А если я откажусь?
— Тогда пойдёшь под суд. В твоём возрасте это лет пять строгого режима. Хочешь провести остаток жизни в тюрьме?
Зоя Николаевна побледнела.
— Ты не посмеешь…
— Посмею. И Яна посмеет. Мы уже всё обсудили.
— Олег, — тихо сказала Яна. — Может, не надо так жёстко…
— Надо! — он обернулся к жене. — Она нас обманула! Заставила тебя продать дачу! Твою дачу, где ты каждые выходные возилась с грядками!
— Наши выходные, — поправила Яна, но голос дрожал.
— Да, наши! А теперь что? Теперь мы должны в арендованных дачах отдыхать? За наши же деньги, которые она на любовника потратила?
Зоя Николаевна стояла посреди прихожей, маленькая и вдруг очень жалкая в своём ярком халате. Косметика размазалась, волосы растрепались. От прежней бравады не осталось и следа.
— Хорошо, — прошептала она. — Хорошо. Я… я попробую вернуть деньги.
— Не попробуешь, а вернёшь, — жёстко сказал Олег. — До завтра.
— До завтра не получится, — Зоя Николаевна опустилась на стул. — Квартиру так быстро не продашь…
— А Ваня? — спросила Яна. — Может, он поможет? Раз уж такой любящий?
— Не знаю, — честно ответила Зоя Николаевна. — Не знаю, поможет ли.
— Тогда попробуй узнать, — предложил Олег. — Позвони ему. Расскажи ситуацию. Посмотрим, какой он любящий.
Зоя Николаевна молча достала телефон. Набрала номер. Долго ждала, пока возьмут трубку.
— Ванечка? — заговорила она дрожащим голосом. — Это я, Зоя Николаевна… Ванечка, мне нужно с тобой поговорить… Как когда? Прямо сейчас нужно… Что значит занят? Ваня, у меня проблемы…
Она замолчала, слушая ответ. Лицо становилось всё серее.
— Понятно, — наконец сказала она. — Понятно. Когда освободишься, позвони.
Она повесила трубку и посмотрела на сына с невесткой.
— Он занят, — тихо сказала. — Очень занят. На другом объекте. Не знает, когда освободится.
— Ну конечно, — усмехнулся Олег. — А ты что, правда верила, что он тебя любит?
Зоя Николаевна не ответила. Только сидела на стуле в своём нелепом халате и тихо плакала.
Прошла неделя
Олег каждый день звонил матери, требуя ответа по деньгам. Зоя Николаевна то плакала в трубку, то кричала, что они её довели, то вообще не отвечала на звонки.
Ваня так и не перезвонил.
— Олег, может, хватит? — сказала Яна вечером, когда муж в очередной раз швырнул телефон после безрезультатного разговора с матерью. — Видишь же, она сломалась.
— Сломалась? — он повернулся к жене. — А нас кто ломал, когда мы дачу продавали? Когда ты рыдала над документами?
Яна молчала. Да, она действительно рыдала тогда. Дача была её детищем, её отдушиной. Каждые выходные она там возилась с цветами, сажала овощи, готовила варенье из собственных ягод. Это была их маленькая мечта о тихой старости.
— Но она же твоя мать, — тихо сказала Яна.
— Моя мать нас обманула на полтора миллиона рублей! — взорвался Олег. — И ты её ещё жалеешь?
На следующий день позвонила Лера.
— Олег, что вы с мамой сделали? — закричала она в трубку. — Она лежит с инфарктом! В реанимации!
— Что? — Олег побледнел. — Какой инфаркт?
— Настоящий! Не такой, как она раньше изображала! Врачи говорят, состояние тяжёлое!
Олег с Яной помчались в больницу. Зоя Николаевна лежала в палате интенсивной терапии, подключённая к аппаратам. Выглядела она ужасно — серая, осунувшиеся, постаревшая лет на десять.
— Вот, полюбуйтесь! — шипела на них Лера. — Довели мать до инфаркта! Из-за ваших денег!
— Лер, мы же не знали… — начал Олег.
— Не знали? А кто ей угрожал тюрьмой? Кто каждый день звонил и требовал деньги?
— Но она же нас обманула…
— Ну и что? — Лера была вне себя. — Ну потратила мама деньги на себя! Ну купила квартиру, съездила отдохнуть! Она что, не заслужила в семьдесят лет немного счастья?
— На наши деньги? — тихо спросила Яна.
— На любые! Она вас растила, в люди вывела! А вы… вы из-за денег готовы родную мать под суд отдать!
Врач, проходивший мимо, остановился.
— Вы родственники Зои Николаевны? — спросил он. — Мне нужно с вами поговорить.
Они прошли в кабинет. Врач — пожилой мужчина с усталыми глазами — долго изучал карту больной.
— Инфарк действительно серьёзный, — сказал он наконец. — Но знаете что странно? У неё в анамнезе никаких сердечных проблем нет. Сердце было здоровое, как у молодой.
— Что это значит? — спросил Олег.
— А то, что инфаркт случился на нервной почве. Сильный стресс, переживания… Что у неё в последнее время происходило?
Олег с Яной переглянулись.
— Семейные проблемы, — глухо ответил Олег.
— Понятно, — врач кивнул. — Часто бывает. Пожилые люди очень тяжело переносят конфликты с детьми. Для них это настоящая трагедия.
Когда они вышли из кабинета, Лера набросилась на них с новой силой:
— Слышали? Из-за вас у неё инфаркт! Вы её убиваете!
— Лер, успокойся, — Яна взяла золовку за руку. — Мы не хотели…
— Не хотели? — Лера вырвала руку. — А что хотели? Денег с больной матери вытрясти?
— Она не больная! — не выдержал Олег. — Она симулянтка! Всю жизнь притворялась!
— Ну и что? — Лера посмотрела на брата с презрением. — Ну притворялась! А сейчас лежит при смерти! И кто виноват?
Зоя Николаевна провела в больнице месяц. Олег с Яной навещали её каждый день, но разговор о деньгах больше не поднимали. О деньгах вообще старались не думать.
Когда мать выписали, Олег забрал её к себе домой.
— Мам, — сказал он, когда она устроилась в их гостиной. — Прости нас. Мы переборщили.
Зоя Николаевна молчала. Она очень изменилась за этот месяц — стала тихой, безучастной. Словно что-то внутри неё сломалось окончательно.
— Квартиру на Пушкинской я продала, — тихо сказала она. — Деньги переведу на ваш счёт.
— Мам, не надо, — Олег сел рядом. — Оставь квартиру себе.
— Не надо мне ничего, — она покачала головой. — Всё равно одна там. Вани больше нет…
— А что с Ваней? — осторожно спросила Яна.
— Ничего, — Зоя Николаевна пожала плечами. — Как только узнал про больницу, так и пропал. Даже не навестил. Видимо, больные старухи его не интересуют.
Она говорила это спокойно, без обиды. Словно рассказывала о чужой жизни.
— Мам, — Олег взял её за руку. — Оставайся с нами. Зачем тебе отдельно жить?
— Нет, — она покачала головой. — Нет, Олежка. Я в дом престарелых пойду. Там хоть люди есть, можно поговорить с кем-то.
— Какой дом престарелых? — возмутилась Яна. — Зоя Николаевна, что за глупости?
— Не глупости. Я подумала много в больнице. Поняла кое-что… — Зоя Николаевна посмотрела на сына. — Я плохая мать, Олег. Всю жизнь только о себе думала. А в конце так подло поступила…
— Мам, перестань, — Олег обнял её. — Все мы не идеальные.
— Нет, я хуже всех. Обманула вас, деньги ваши потратила… А ещё хуже то, что мне и стыдно-то особо не было. Думала — заслужила. А что заслужила? За что?
Яна села с другой стороны от свекрови.
— Зоя Николаевна, вы растили детей, работали…
— Растила? — горько усмехнулась Зоя Николаевна. — Я Олега отцу отдала, когда ему пять лет было. Сама хотела жить, развлекаться. А Леру тётя Галя воспитывала больше, чем я. Какая я мать?
— Нормальная мать, — твёрдо сказал Олег. — Все ошибаются.
— Да не ошибаются! — впервые за долгое время в голосе Зои Николаевны появились живые нотки. — Эгоисткой была всю жизнь! А в старости совсем озверела. Деньги чужие украла, с мужиками крутила романы… Как в семьдесят лет не стыдно!
— Почему не стыдно? — спросила Яна. — Вы же имеете право на личную жизнь.
— С альфонсом? — Зоя Николаевна покачала головой. — Я же понимала, что он меня использует. Просто не хотела признаваться. Хотелось верить, что я ещё кому-то нужна как женщина.
В комнате стало тихо. За окном шёл дождь, стучал по стеклу.
— Мам, — сказал Олег. — А что, если мы дачу другую купим? Небольшую, рядом с городом. Будем вместе ездить…
— На какие деньги? — устало спросила Зоя Николаевна. — Я же ваши потратила.
— Заработаем, — пожал плечами Олег. — Не боги горшки обжигают. Главное, чтобы мы все были живы и здоровы.
Зоя Николаевна посмотрела на сына, потом на невестку. В глазах впервые за долгое время промелькнула надежда.
— А вы меня простите? — тихо спросила она. — За всё простите?
— Уже простили, — сказала Яна и крепко обняла свекровь.
За окном дождь постепенно стихал. А в доме стало тепло и уютно — так, как давно уже не было.
