Надежду разбудил резкий звук дверного звонка, настойчивый и бесцеремонный, будто тот, кто стоял за дверью, считал себя вправе вторгаться в чужое утро. Звонок то стихал, то возобновлялся с новой силой. Надежда, пытаясь спрятаться от шума, натянула одеяло на голову, но это не помогло.
Часы показывали 6:20 утра. Воскресенье. Единственный день, когда можно было позволить себе выспаться.
– Кто там ещё? – пробормотала она, понимая, что её голос всё равно никто не услышит.
Скрепя сердце, Надежда поднялась с кровати. Прохладный пол холодил босые ноги. Накинув старый халат, она прошаркала в прихожую и посмотрела в дверной глазок. На лестничной клетке стояла Тамара Петровна, её бывшая свекровь, которая, по всем расчетам, должна была сейчас находиться в своём доме за городом, далеко отсюда.
– Открывай, Надежда, я знаю, что ты дома, – голос Тамары Петровны звучал уверенно, пробиваясь даже через массивную дверь.
Надежда вздохнула, собралась с силами и повернула замок.
– Доброе утро, Тамара Петровна, – сказала она, стараясь сдержать раздражение. – Что-то стряслось?
Не удостоив её ответом, свекровь стремительно вошла, оставив за собой аромат дорогого парфюма. Безупречно уложенные волосы, элегантный тёмно-синий костюм и туфли на небольшом каблуке – в свои шестьдесят три года она выглядела так, словно собралась на важную встречу, а не заявилась без предупреждения в воскресное утро.
– Я звонила тебе вчера, – бросила Тамара Петровна, словно предъявляя обвинение. – Ты не отвечала.
– Я была на дежурстве в клинике, – ответила Надежда, чувствуя, как привычка оправдываться возвращается. – Сутки на ногах, домой вернулась без сил.
– Понятно, – Тамara Петровна вошла в гостиную, окидывая её критическим взглядом. – А где Павел?
Надежда замерла. Неужели свекровь не в курсе? Или это очередной её тест?
– Тамара Петровна, Павел уже три месяца живёт у вас в доме за городом, – медленно произнесла она. – После того, как мы решили разойтись.
Свекровь посмотрела на неё, прищурившись.
– Это я знаю. Я спрашиваю, где он сейчас. Его гитара всё ещё здесь, – она указала на инструмент в углу. – Значит, он сюда заходит.
– Он забирает вещи постепенно, – ответила Надежда, скрестив руки. – Но ключи он мне вернул сразу.
– Как странно, – Тамара Петровна опустилась в кресло, не снимая пальто. – Павел сказал мне, что ночевал здесь. Вы, похоже, решили помириться?
Надежда не сдержала удивлённого возгласа:
– Помириться? После всего, что было?
– А что такого было? – голос свекрови стал мягче, почти вкрадчивым. – Все пары ссорятся. Это нормально.
– Это не ссора, – Надежда почувствовала, как внутри нарастает гнев. – Ваш сын считает, что может управлять моей жизнью, моим временем и моим домом. Как, впрочем, и вы.
– Твоим домом? – Тамара Петровна приподняла бровь. – Ты имеешь в виду наше общее имущество? Вы женаты пять лет, всё, что у вас есть, – ваше общее.
Надежда стиснула зубы, стараясь держать себя в руках.
– Эта квартира моя. Я купила её до свадьбы, на свои деньги, которые оставили мне родители. Павел не вложил сюда ни рубля.
– Зато он вложился в тебя, – возразила свекровь. – Кто оплачивал твою учёбу в ординатуре? Кто купил тебе машину?
– Я сама, – резко перебила Надежда. – Всё сама. То, что вы с Павлом выдумали историю про бедную девушку, которую осыпали благодеяниями, – это ваши фантазии.
Тамара Петровна поджала губы.
– Похоже, нам предстоит долгий разговор, – она расстегнула пальто. – Может, хотя бы чаю предложишь?
Пока Надежда готовила чай, в голове мелькали воспоминания. Пять лет назад она была совсем другой – потерянной, раздавленной потерей родителей в аварии. Неожиданное наследство – просторная квартира в центре и приличная сумма на счету – стало для неё спасением и одновременно тяжёлым бременем.
Тогда она встретила Павла – обаятельного, уверенного в себе мужчину, который, казалось, точно знал, чего хочет. Он работал в престижной юридической компании, хорошо зарабатывал и умел красиво ухаживать. Через полгода они поженились.
Но после свадьбы маска Павла спала. Его обходительность оказалась лишь фасадом. Он привык получать всё, что хотел, не терпя возражений. Как выяснилось позже, таким его воспитала Тамара Петровна, для которой сын был центром мира, а его желания – непреложным законом.
– Ты там чайник утопишь, – раздался голос свекрови из гостиной. – Я не привыкла так долго ждать.
– Уже несу, – ответила Надежда, подавляя желание огрызнуться. – Решила сделать вам бутерброды.
Она вернулась с подносом, на котором стояли две чашки чая и тарелка с нарезанным сыром и хлебом.
Тамара Петровна посмотрела на угощение с лёгким пренебрежением.
– Я не голодна, – она отодвинула тарелку. – И ты знаешь, что я пью только зелёный чай. Это что, чёрный?
Надежда промолчала, села напротив и сделала глоток из своей чашки.
– Так зачем вы приехали, Тамара Петровна?
– Павел хочет вернуться, – отчеканила свекровь. – Он готов забыть все ваши разногласия и начать заново. Я его поддерживаю.
– А меня вы спросили? – Надежда поставила чашку на стол. – Может, я не хочу, чтобы он возвращался?
– Ерунда, – отмахнулась Тамара Петровна. – Какой женщине не нужен такой мужчина? Успешный, привлекательный, из хорошей семьи…
– Контролирующий, манипулирующий и не уважающий мои границы, – перебила Надежда. – Прямо как его мать.
Свекровь изменилась в лице. Её всегда сдержанная невестка никогда не позволяла себе такой резкости.
– Что с тобой стало? – спросила она. – Ты совсем другая. Раньше ты была такой… послушной.
– Я была сломлена утратой и одиночеством, – ответила Надежда, глядя ей в глаза. – Идеальная мишень для вашего сына, который искал не жену, а удобную куклу. И квартиру в центре города в придачу.
– Глупости! – возмутилась Тамара Петровна. – Павлу твои деньги и квартира были не нужны. У него всё своё есть.
– Правда? А почему тогда через месяц после свадьбы он начал уговаривать переписать квартиру на нас двоих? А через год предложил продать её и купить дом рядом с вами?
Свекровь поджала губы.
– Это было разумно. Зачем вам такая большая квартира с огромными счетами за коммуналку? Дом за городом – практичнее.
– Особенно если он в вашем посёлке, где вы могли бы следить за каждым нашим шагом, – парировала Надежда. – Нет уж, спасибо.
В этот момент входная дверь скрипнула. В гостиную вошёл Павел – высокий, статный, с чертами лица, так похожими на материнские.
– Вот и ты, – Тамара Петровна просияла. – Мы тут с Надеждой как раз говорили о твоём возвращении.
Павел переводил взгляд с матери на жену, явно сбитый с толку.
– Мама? Что ты тут делаешь? – спросил он.
– Как что? – удивилась свекровь. – Ты же сказал, что ночевал здесь, что вы с Надеждой миритесь…
– Я такого не говорил, – нахмурился Павел. – Я сказал, что заеду за вещами.
Он повернулся к Надежде:
– Прости, что так рано. Думал, застану тебя перед сменой.
– Я не работаю по воскресеньям, – холодно ответила Надежда. – И ты это знаешь.
– Воскресенье? – Павел вытащил телефон, сверился с датой и чертыхнулся. – Совсем в днях запутался.
– Ничего удивительного, – вмешалась Тамара Петровна. – Ты плохо спишь, почти не ешь… И всё из-за этого глупого разрыва.
– Мама, – в голосе Павла послышалась сталь. – Мы это обсуждали. Не вмешивайся.
– Как я могу не вмешиваться, когда мой сын мучается? – возмутилась она. – Вы оба несчастны! Надо просто сесть и поговорить.
Надежда устало вздохнула:
– Мы с Павлом всё обсудили три месяца назад. И решили, что нам лучше расстаться.
– Она права, – неожиданно поддержал Павел. – Наш брак был ошибкой. Мы слишком разные.
Тамара Петровна посмотрела на сына, будто он её предал.
– Разные? – переспросила она. – Что значит разные? У вас обоих хорошее образование, перспективы. Что ещё нужно?
– Уважение, – ответила Надежда. – Доверие. Право быть собой, а не подстраиваться под чужие ожидания.
– Чушь! – отрезала свекровь. – Брак – это труд, компромиссы, а не ваши новомодные идеи.
– Мама, хватит, – Павел повысил голос. – Я пришёл за вещами, а не за лекциями.
Он ушёл в спальню, оставив женщин наедине.
– Видишь, до чего ты довела моего сына? – прошипела Тамара Петровна. – Он даже со мной теперь не разговаривает нормально.
Надежда покачала головой:
– Ваш «сын» – взрослый мужчина, которому давно пора стать самостоятельным. Но вы не давали ему этого шанса, и теперь мы все за это платим.
Свекровь выпрямилась:
– Как ты смеешь учить меня воспитанию? У тебя даже детей нет!
– И слава богу, – тихо ответила Надежда. – Я бы не хотела, чтобы мой ребёнок рос в такой обстановке.
Из спальни донёсся шум – что-то упало. Надежда поспешила туда. Павел стоял посреди комнаты, окружённый разбросанными вещами. Шкаф был открыт, ящики комода выдвинуты.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Ищу свою коллекцию часов, – ответил Павел, не оборачиваясь. – Она где-то здесь.
– Твои часы в банковском сейфе, – напомнила Надежда. – Ты сам их туда отвёз перед отпуском.
Павел замер, потом медленно повернулся:
– Точно. Забыл.
Его взгляд был рассеянным, будто мысли витали где-то далеко.
– Ты в порядке? – спросила Надежда, внезапно почувствовав беспокойство.
– Да, нормально, – отмахнулся он. – Просто завал на работе, не высыпаюсь.
– Как дела в фирме? – спросила она, присев на край кровати.
– Отлично, – быстро ответил Павел. – Получил повышение, кстати.
– Поздравляю, – кивнула Надежда. – Ты всегда был хорошим юристом.
Он взглянул на неё:
– Серьёзно? Ты так считаешь?
– Конечно. Это никогда не было проблемой.
– А что было проблемой? – вдруг спросил он, присев рядом. – Скажи честно, Надежда. Что пошло не так?
Она посмотрела на него с удивлением:
– Мы говорили об этом миллион раз. Ты знаешь.
– Нет, – он покачал головой. – Я слышал много слов, но так и не понял. Что я сделал?
Надежда вздохнула:
– Дело не в том, что ты сделал, а в том, как ты ко мне относился. Ты не видел во мне равного партнёра. Для тебя я была… частью твоего мира, красивым дополнением. Ты решал, где нам жить, как проводить время, с кем общаться. Даже мою карьеру ты пытался контролировать.
– Я просто хотел о тебе позаботиться, – возразил Павел. – Хотел лучшего.
– Нет, – мягко ответила Надежда. – Ты хотел удобную жену, которая не спорит и подчиняется. А когда я начала отстаивать себя, ты не смог это принять.
Павел опустил голову:
– Мама всегда говорила, что мужчина должен быть главным в семье. Что женщины хотят, чтобы ими руководили.
– Твоя мама ошибалась, – Надежда коснулась его руки. – По крайней мере, в отношении меня. Я хотела равноправия, а не подчинения.
В дверях появилась Тамара Петровна, окинув взглядом беспорядок.
– Павел, собирайся. Нам пора.
– К928уда? – удивился он. – Я думал, мы поговорим.
– Нечего обсуждать, – отрезала мать. – Пришёл за вещами – бери и уходим. Такси ждёт.
Надежда заметила, как Павел моментально напрягся, словно подчиняясь команде.
– Хорошо, мама, – он начал быстро собирать вещи.
Надежда смотрела на это с грустью. Так было всегда: стоило Тамаре Петровне появиться, как Павел становился послушным мальчиком.
– Павел, – тихо позвала она. – Тебе не обязательно уходить прямо сейчас. Мы можем поговорить.
– Нет времени, – вмешалась свекровь. – У нас дела.
– В семь утра в воскресенье? – скептически спросила Надежда.
– Не твоё дело, – отрезала Тамара Петровна. – Павел, я жду внизу.
Она вышла, хлопнув дверью.
Павел остановился, держа недособранную сумку. На его лице читалась растерянность.
– Что происходит, Павел? – спросила Надежда. – Почему твоя мать примчалась сюда в такую рань? И почему ты позволяешь ей тобой командовать?
Он потёр лицо:
– Это сложно, Надежда.
– Объясни. У нас есть время.
Павел посмотрел на дверь, словно ожидая возвращения матери.
– Я… – он запнулся. – Я потерял работу. Три месяца назад.
Надежда удивлённо моргнула:
– Что? Но ты говорил о повышении…
– Соврал, – он сел на кровать, уронив руки. – Не мог признаться. Особенно тебе.
– Почему?
– Потому что это было единственное, что делало меня… значимым, – горько усмехнулся он. – Успешный юрист, хорошая зарплата. А теперь я никто.
– Что случилось?
– Фирма разорилась. Клиентов нет, хозяин пытался спасти дело, но… – Павел махнул рукой. – Все остались без работы. Я искал новое место, но везде нужны связи.
– И ты всё это время жил у матери?
– А куда мне было идти? – он развёл руками. – Денег нет, работы нет. Мать приютила, но каждый день напоминает, что я неудачник, что должен был держаться за тебя.
Надежда покачала головой:
– Зачем она тогда приехала? Сказала, что ты хочешь вернуться.
– Она узнала, что я собираюсь уехать, – тихо ответил Павел. – Мне предложили работу в другом городе. Не юристом, менеджером. Зарплата небольшая, но это шанс начать заново. Без её контроля.
– И она пытается тебя остановить?
– Конечно, – он усмехнулся. – Для неё это предательство.
Надежда молчала, обдумывая услышанное.
– Почему ты мне не сказал? – спросила она наконец. – О работе, о планах?
– Зачем? – Павел посмотрел на неё с горечью. – Мы расстались. Ты ясно дала понять, что не хочешь меня видеть.
– Я не хотела видеть человека, который не уважал мои границы, – уточнила Надежда. – Но я никогда не желала тебе зла. И всегда бы выслушала.
Он покачал головой:
– Гордость. Мужская глупость.
Телефон Павла зазвонил. На экране высветилось «Мама».
– Она не отстанет, – вздохнул он. – Пора идти.
– Когда уезжаешь? – спросила Надежда.
– Завтра утром, – он застегнул сумку. – Если мама не найдёт способ меня остановить.
– Как она может это сделать?
– О, у неё много способов, – усмехнулся Павел. – Может устроить истерику, напомнить, как много для меня сделала, или начать жаловаться родственникам.
– И ты поддашься? – тихо спросила Надежда.
Он посмотрел на неё:
– Не в этот раз. Хватит. Мне тридцать пять, а я всё ещё живу под её диктовку. Пора взрослеть.
Телефон зазвонил снова.
– Иди, – кивнула Надежда. – Она не успокоится.
Павел направился к двери, но остановился:
– Спасибо, Надежда.
– За что?
– За то, что выслушала. За то, что была честной, даже когда это было больно.
Он помолчал, потом добавил:
– Знаешь, только сейчас я понимаю, как сильно тебя подвёл. Не из-за работы или неудач. А потому, что не видел в тебе личность с твоими мечтами. Ты заслуживала большего.
С этими словами он ушёл. Дверь хлопнула.
Надежда осталась в спальне, глядя на разбросанные вещи. Вместо раздражения она чувствовала лёгкую грусть. Не о браке – он был ошибкой. О двух сломанных судьбах, которые могли бы сложиться иначе без влияния Тамары Петровны.
Она подошла к окну. Внизу свекровь что-то доказывала Павлу, размахивая руками. Он стоял, опустив голову, сжимая сумку. Затем резко развернулся и ушёл, оставив мать одну. Тамара Петровна смотрела ему вслед, явно ошеломлённая.
Надежда невольно улыбнулась. Возможно, у Павла ещё есть шанс. Может, он наконец начнёт жить своей жизнью.
Она принялась убирать беспорядок. Этот визит выбил её из колеи, но принёс странное облегчение.
Через две недели Павел написал: «Устроился на работу. Снял жильё. Начинаю сначала».
Надежда ответила: «Удачи».
В тот же день в дверь снова позвонили. На пороге стояла Тамара Петровна – бледная, но, как всегда, безупречная.
– Ты должна с ним поговорить, – заявила она. – Он тебя послушает.
Надежда скрестила руки:
– Чего вы хотите, Тамара Петровна?
– Верни мне сына, – в её голосе послышалась мольба. – Он делает ошибку. Эта работа – тупик. Этот город – дыра.
– Это был не город, а клетка, – спокойно ответила Надежда. – И вы это знаете.
– Что ты понимаешь? – горько усмехнулась свекровь. – Ты врач, у тебя всегда будет работа. А юристы без связей никому не нужны. Я всю жизнь строила для него будущее, а он всё разрушил.
– Не для него, – возразила Надежда. – Для себя. Вы строили своё будущее, где Павел играл вашу роль.
Тамара Петровна словно сдулась.
– Он мой единственный сын, – прошептала она. – Всё, что у меня есть.
– Поэтому вы должны его отпустить, – твёрдо сказала Надежда. – Дать ему шанс быть собой.
Свекровь выпрямилась:
– Я не для того его растила, чтобы он прозябал в глуши на копейки.
– Вы растили его, чтобы он был счастлив, – ответила Надежда. – По крайней мере, так должно быть.
– Счастье – это успех, – отрезала Тамара Петровна. – А успех требует жертв.
– Чьих? – спросила Надежда. – Ваших? Или тех, кто рядом?
Свекровь посмотрела на неё холодно:
– Разговора не выйдет. Я пыталась.
Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась:
– Знаешь, Надежда, однажды ты поймёшь, что я была права. Без семьи человек – ничто. А семья – это долг, ответственность, жертвы. О чём вы, молодёжь, не думаете.
– Вы правы, – неожиданно согласилась Надежда. – Семья важна. Но настоящая семья – это уважение, поддержка, а не контроль. И я надеюсь, у Павла когда-нибудь будет такая семья.
– Наивная, – покачала головой свекровь и ушла.
Надежда закрыла дверь, чувствуя уверенность в своих решениях.
Через месяц пришли документы на развод. Надежда подписала их без колебаний. Павел не претендовал ни на что.
Тамара Петровна больше не появлялась. Через знакомых Надежда узнала, что свекровь продала дом и переехала к сыну. Попытка вернуть контроль? Возможно. Но это была не её забота.
Надежда вернулась к работе, защитила диссертацию и стала заведующей отделением. В новые отношения она не спешила, предпочитая разобраться в себе.
Квартира осталась её – светлая, просторная, с воспоминаниями о родителях. Место, где она наконец чувствовала себя хозяйкой своей жизни.
