– Серьёзно? – Катя застыла в дверях, сжимая поднос с пирожками. Её голос дрогнул, но она попыталась улыбнуться. – Мы… просто скромный вечер планировали.
Тётя Галя, двоюродная сестра мужа, уже протиснулась в прихожую, стягивая пальто. За ней маячил её муж Валера, сжимая в руках только пачку сигарет, и их сын Артём, долговязый парень лет двадцати, уткнувшийся в телефон.
– Скромный, не скромный, а посмотреть надо! – тётя Галя махнула рукой, будто отметая возражения. – Санька столько рассказывал про вашу хвалёную квартиру! Вот, думаю, своими глазами взглянем, что за дворец такой.
Катя почувствовала, как щёки начинают гореть. Она бросила взгляд на мужа. Саша стоял у входа, неловко улыбаясь, словно извиняясь за внезапное вторжение.
– Проходите, – выдавила Катя, отступая в сторону. – Чаю? Или, может, бутерброды?
– Ой, да мы не голодные! – тётя Галя уже шагала в гостиную, оглядывая всё с видом придирающегося ревизора. – Ну, показывайте, где тут у вас что.
Саша мечтал о новоселье с размахом, но Катя настояла на скромном вечере. Только самые близкие – родители, сестра Саши с мужем и их сын. Стол накрыли в гостиной: пирожки, которые Катя пекла полночи, бутерброды с красной рыбой, салат с крабовыми палочками и бутылка недорогого вина. Ничего лишнего, только чтобы отметить. Но теперь, глядя на тётю Галю, которая уже тыкала пальцем в их новый диван, Катя почувствовала, как мечта о тихом празднике рушится.
– Это что, икеевский? – тётя Галя скривилась, потрогав обивку. – За такие деньги можно было кожаный взять. У нас в посёлке соседка за полцены диван взяла, а какой! Как в музее!
– Ну, нам этот нравится, – Катя старалась говорить спокойно, но в горле пересохло. – Он удобный, раскладывается.
– Раскладывается! – фыркнула тётя Галя. – Да они все раскладываются. А вот цвет… Серый какой-то, унылый. Надо было яркий брать, жёлтый, что ли. А то как в офисе.
Валера, её муж, молча кивнул, затягиваясь сигаретой прямо в гостиной. Катя бросила взгляд на Сашу, но тот лишь пожал плечами, будто говоря: «Ну, они же родственники». Она стиснула зубы и пошла на кухню за чайником.
– Санёк, а где телевизор? – донёсся голос Валеры. – Сейчас без плазмы никуда. У нас дома 55 дюймов, в кредит брали, но оно того стоит.
– Пока не купили, – отозвался Саша. – Думаем, может, через пару месяцев…
– Пару месяцев? – Валера хмыкнул. – Да ты что, без телика жить будешь? Это ж не жизнь, а тоска зелёная.
Катя закрыла за собой кухонную дверь, прислонилась к столешнице и глубоко вдохнула. Пахло свежесваренным кофе и ванилью от пирожков. Её пирожков, которые она месила до трёх ночи, чтобы всё было идеально. Она закрыла глаза, пытаясь сосчитать до десяти. Раз, два, три… Почему они вообще приехали? Саша говорил, что звал только сестру с семьёй. Откуда взялась тётя Галя с её свитой?
– Кать, ты там жива? – в кухню заглянул Саша, его светлые волосы растрепались, а в голубых глазах мелькала тревога.
– Жива, – буркнула она, разливая кипяток по чашкам. – А ты знал, что они приедут?
– Ну… – Саша замялся, потирая затылок. – Тётя Галя позвонила утром, сказала, что хочет поздравить. Я не мог отказать.
– Не мог отказать, – повторила Катя, чувствуя, как внутри закипает раздражение. – А спросить меня ты мог?
– Кать, ну они же ненадолго, – он шагнул ближе, пытаясь обнять её. – Просто посмотрят и уедут.
– Посмотрят, – она отстранилась, сжимая поднос. – Они уже мой диван разнесли в пух и прах. Что дальше? Обои им не те?
Саша вздохнул, но ничего не ответил. Он всегда так делал, когда не знал, что сказать. Его добродушие, которое Катя так любила, сейчас казалось ей слабостью. Она молча взяла поднос и вышла в гостиную.
Там уже хозяйничала тётя Галя. Она стояла у окна, критически разглядывая шторы.
– Это что, синтетика? – она потянула ткань, сморщив нос. – Ой, Катя, надо было хлопок брать. Или лён. У нас в деревне все лён вешают, дышит лучше. А эти… как целлофан.
– Нам нравится, – Катя поставила поднос на стол, стараясь не смотреть на гостью. – Садитесь, чай готов.
– А где торт? – Артём наконец оторвался от телефона. – На новоселье торт полагается.
– Торта нет, – Катя почувствовала, как голос становится резче. – Есть пирожки. Я пекла.
– Пирожки? – Артём скривился. – Ну ладно, давай хоть их попробуем.
Катя сжала кулаки под столом. Она смотрела, как тётя Галя берёт пирожок, откусывает крошечный кусочек и тут же кладёт обратно.
– Суховаты, – вынесла вердикт гостья. – Надо было масла побольше класть. У меня соседка такие пирожки печёт – пальчики оближешь.
– Может, вам у соседки новоселье отмечать? – не выдержала Катя.
В комнате повисла тишина. Саша кашлянул, тётя Галя вскинула брови, а Валера вдруг хохотнул, будто услышал удачную шутку.
– Ого, какая остренькая! – тётя Галя прищурилась. – Сань, ты не говорил, что у тебя жена с характером.
– Катя просто устала, – быстро вмешался Саша. – Ремонт, переезд… Сами понимаете.
– Понимаем, – Валера кивнул, но в его голосе сквозила насмешка. – Новоселье – дело такое. Все нервы вымотает.
Катя отвернулась к окну. Сквозь стекло виднелся двор – старые тополя, детская площадка с облупившейся краской, машины, припаркованные в ряд. Её дом. Их с Сашей дом. Почему же сейчас она чувствовала себя здесь чужой?
Вечер тянулся медленно, как патока. Родители Саши, Вера Ивановна и Михаил Петрович, приехали чуть позже. Они привезли бутылку шампанского и коробку конфет – скромно, но от души. Катя оживилась, надеясь, что их присутствие разрядит обстановку. Но тётя Галя не унималась. Она уже переключилась на кухню, заглянув туда под предлогом «помочь с посудой».
– Ой, а это что за плита? – её голос разнёсся по квартире. – Электрическая? Да кто сейчас на таких готовит? У нас в посёлке все на газу, быстрее и дешевле.
– У нас газа нет, – Катя старалась говорить ровно, складывая тарелки в мойку. – И эта плита вполне справляется.
– Справляется, – тётя Галя хмыкнула. – А посудомойки почему нет? В таком доме без посудомойки – как без рук.
– Мы пока не купили, – Катя почувствовала, как щёки снова горят. – В планах.
– В планах, – передразнила тётя Галя. – У нас соседка без посудомойки вообще жить не может. Говорит, время экономит.
Катя молча тёрла тарелку губкой, представляя, как эта самая соседка тёти Гали живёт в идеальном доме с идеальным диваном, идеальными шторами и идеальной посудомойкой. Её руки дрожали от сдерживаемого гнева. Она бросила взгляд на Сашу, который о чём-то говорил с отцом в гостиной. Почему он молчит? Почему не скажет хоть слово в защиту их дома?
– А вот стены, – продолжала тётя Галя, возвращаясь в гостиную. – Зачем такие светлые обои? Пыль же видно будет! Надо было тёмные клеить, практичнее.
– Нам светлые нравятся, – отрезала Катя, не выдержав. – Это наш дом, и мы выбирали то, что нам по душе.
– Ой, да не обижайся! – тётя Галя всплеснула руками. – Я же для пользы говорю. Вы молодые, опыта мало. Вот я и подсказываю, как лучше.
Катя открыла рот, чтобы ответить, но тут в гостиную вошла сестра Саши, Лена, с мужем Сергеем и их сыном Никитой. Они опоздали из-за пробок, но их появление дало Кате минутную передышку. Лена обняла её, шепнув:
– Не обращай внимания на тётю Галю. Она всегда такая.
– Стараюсь, – буркнула Катя, чувствуя, как слёзы подступают к глазам.
Лена была единственной, кто, кажется, понимал её. Они с Сашей всегда ладили с сестрой, и Катя надеялась, что Лена поможет пережить этот вечер. Но тётя Галя уже переключилась на новую цель – кофейный столик у дивана.
– Это что, стеклянный? – она постучала по столешнице ногтем. – Ой, Катя, это же непрактично! Дети будут – разобьют в два счёта.
– У нас пока нет детей, – Катя сжала кулаки. – И столик нам нравится.
– Нравится, – тётя Галя покачала головой. – Ну, дело ваше. Только потом не жалуйтесь, когда всё в крошках будет.
Вера Ивановна, мать Саши, кашлянула, пытаясь сменить тему.
– Катя, а расскажи, как вы ремонт делали? Столько сил, наверное, ушло!
– Да, – Катя ухватилась за её слова, как за спасательный круг. – Полгода почти. Стены сами красили, полы стелили…
– Полы? – перебила тётя Галя. – Это ламинат, что ли? Ой, лучше бы паркет положили. У нас соседка…
– Хватит про соседку! – рявкнула Катя, и в комнате снова повисла тишина.
Все уставились на неё. Саша замер с бокалом в руке, Лена удивлённо вскинула брови, а тётя Галя, кажется, впервые за вечер растерялась.
– Я… – Катя почувствовала, как голос дрожит. – Я просто хочу, чтобы вы уважали наш выбор. Это наш дом. Мы его любим. И нам не нужны советы, как его переделать.
– Кать, – Саша шагнул к ней, но она отступила.
– Нет, Саша, – она посмотрела ему в глаза. – Я устала. Мы три года копили, ночами красили стены, выбирали каждую мелочь. А теперь мне говорят, что всё не так.
– Ну, не горячись, – тётя Галя попыталась улыбнуться. – Я же от души…
– От души? – Катя повернулась к ней. – Вы даже подарка не привезли. Пришли, раскритиковали всё и советуете, как нам жить. Это новоселье или инспекция?
Тишина стала почти осязаемой. Валера кашлянул, Артём уткнулся в телефон, а Вера Ивановна неловко потянулась за конфетой. Саша смотрел на Катю, и в его глазах мелькнуло что-то новое – то ли гордость, то ли тревога.
– Ладно, – тётя Галя поднялась, поправляя кофту. – Пойдём, Валер, домой. Видно, не вовремя мы.
– Подождите, – Саша наконец заговорил. – Давайте без обид. Новоселье – это радость. Давайте просто… отметим. Без споров.
– Без споров? – Катя посмотрела на него, чувствуя, как внутри всё кипит. – А как, если каждый мой выбор здесь обсуждают?
Она отвернулась, чтобы скрыть слёзы. Её дом. Их дом. Почему он не может быть просто их?
Лена подошла к Кате, мягко коснулась её плеча.
– Пойдём на кухню, – тихо сказала она. – Помогу с посудой.
На кухне Катя рухнула на стул, закрыв лицо руками. Лена молча налила ей воды.
– Они всегда такие, – сказала она наконец. – Тётя Галя любит всех учить. Не принимай близко к сердцу.
– Как не принимать? – Катя подняла взгляд. – Это наш дом, Лен. Наш. А я чувствую себя, будто в чужом.
– Понимаю, – Лена вздохнула. – Когда мы с Серёгой квартиру брали, его мама тоже всё критиковала. Но знаешь, это проходит. Главное – границы поставить.
– Границы? – Катя горько усмехнулась. – Саша даже не пытается.
– Он попробует, – Лена улыбнулась. – Дай ему время. Он же видит, как тебе тяжело.
Катя кивнула, но в душе сомневалась. Саша всегда был слишком мягким с родственниками. А что, если это только начало? Что, если каждый праздник, каждый выходной будет таким – с непрошеными гостями и их «советами»?
В гостиной послышался смех – Михаил Петрович рассказывал какую-то историю, и даже тётя Галя, кажется, оттаяла. Катя посмотрела в окно. За стеклом темнело, фонари во дворе уже зажглись, отбрасывая мягкий свет на тополя. Её дом. Их дом. Но почему же так больно?
– Кать, – в кухню заглянул Саша. – Можно тебя на минутку?
Она молча поднялась, чувствуя, как сердце колотится. Что он скажет? Извинится за родственников? Или, как всегда, попросит потерпеть?
– Я поговорил с тётей Галей, – начал он, закрыв за собой дверь. – Сказал, что нам не нужны советы. Что мы сами разберёмся.
– И что она? – Катя скрестила руки, ожидая подвоха.
– Обиделась, конечно, – Саша усмехнулся. – Но обещала больше не лезть.
– Серьёзно? – Катя недоверчиво прищурилась.
– Серьёзно, – он шагнул ближе, взял её за руки. – Кать, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чужой в нашем доме. Это наш с тобой уголок. И я сделаю всё, чтобы так и было.
Катя посмотрела ему в глаза. Там была искренность, но и лёгкая растерянность. Он правда хотел защитить её, но справится ли?
– Хорошо, – тихо сказала она. – Но если это повторится…
– Не повторится, – он сжал её руки. – Обещаю.
Они вернулись в гостиную, где вечер продолжался уже спокойнее. Тётя Галя больше не комментировала мебель, Валера убрал сигареты, а Артём даже помог унести посуду. Но Катя чувствовала, что это только затишье перед бурей. Что-то подсказывало ей: родственники ещё удивят. И не факт, что приятно.
Она сидела на диване, слушая тосты родителей Саши, и думала: как защитить их дом? Как сделать так, чтобы он остался их убежищем, а не стал местом для чужих оценок? И, главное, как научить Сашу говорить «нет» тем, кто привык лезть в их жизнь?
Когда гости начали расходиться, тётя Галя вдруг задержалась в прихожей.
– Катя, – сказала она, глядя куда-то в сторону. – Я, может, переборщила. Не со зла, ты пойми. Просто привыкла, что всё знаю лучше.
– Понимаю, – Катя кивнула, но голос оставался холодным. – Но это наш дом. И нам решать, каким он будет.
– Да, да, конечно, – тётя Галя неловко улыбнулась. – Не сердись.
Катя закрыла за ней дверь и прислонилась к стене. Саша подошёл, обнял её сзади.
– Ну что, пережили? – шепнул он.
– Пережили, – ответила она, но в голосе сквозила усталость. – Но это только начало, Саш. Я это чувствую.
И она не ошибалась. Через неделю их ждал новый сюрприз, который заставил Катю задуматься: а смогут ли они вообще сохранить этот дом только своим?
– Мы решили пожить у вас пару недель, пока наша квартира в ремонте! – объявила тётя Галя, втаскивая чемодан в прихожую
– Что? – Катя замерла, держа в руках мокрую тряпку, которой только что протирала полки. Её голос сорвался, но она попыталась собраться. – Тёть Галь, вы же на прошлой неделе были… Мы не договаривались.
Тётя Галя, не обращая внимания на её слова, уже снимала сапоги, оставляя грязные следы на только что вымытом полу. За ней, как тень, маячил Валера с ещё одним чемоданом, а Артём, их сын, привычно уткнулся в телефон, даже не поздоровавшись.
– Да что договариваться? – тётя Галя махнула рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Вы же молодые, места полно! Мы ненадолго, Катюш, не переживай.
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Она бросила взгляд на Сашу, который только что вошёл с пакетами продуктов. Его лицо вытянулось, глаза округлились от удивления.
– Тёть Галь, – начал он, ставя пакеты на пол. – А что с вашей квартирой?
– Ой, Сань, там потоп! – тётя Галя театрально всплеснула руками. – Соседи сверху залили, всё в плесени. Ремонт делать надо, а где жить? Вот мы и подумали – к вам!
Катя медленно выдохнула, сжимая тряпку так, что пальцы побелели. Прошла всего неделя с новоселья, когда тётя Галя с семьёй раскритиковала их квартиру от пола до потолка. Тогда Саша обещал, что больше такого не повторится. И вот – новый сюрприз. Их дом, их маленький уголок, снова превращался в проходной двор.
– Саша, – Катя посмотрела на мужа, стараясь говорить спокойно. – Можно тебя на кухню?
– А что на кухню? – тётя Галя уже шагала в гостиную, оглядывая всё с видом хозяйки. – Ой, а вы шторы не поменяли? Я же говорила, лён лучше смотрится!
Катя не ответила, схватила Сашу за руку и потащила за собой. На кухне она закрыла дверь, прислонилась к столешнице и посмотрела ему в глаза. Пахло свежесваренным кофе и лимонным моющим средством – запахами, которые она так любила в своём доме. Их доме.
– Ты знал? – спросила она, чувствуя, как голос дрожит.
– Нет, Кать, клянусь! – Саша поднял руки, будто сдаваясь. – Они не звонили, не предупреждали… Я сам в шоке.
– В шоке? – Катя прищурилась. – А почему они вообще думают, что могут вот так заявиться? Потому что ты на новоселье не сказал им «нет»!
– Кать, – он шагнул ближе, но она отступила. – Я же поговорил с тётей Галей тогда. Она обещала не лезть.
– Обещала, – Катя горько усмехнулась. – И вот она с чемоданами. На две недели. Или на месяц. Или навсегда!
Саша потёр затылок, его светлые волосы торчали в разные стороны. Он выглядел растерянным, и Катя вдруг почувствовала укол вины. Но тут же отогнала это чувство. Это их дом. Они с Сашей три года копили, отказывали себе во всём, чтобы купить эту квартиру. Полгода красили стены, выбирали мебель, спорили из-за цвета штор. И теперь что? Их мечта станет бесплатной гостиницей для родственников?
– Я поговорю с ними, – тихо сказал Саша. – Прямо сейчас.
– Поговори, – Катя скрестила руки. – Но не как в прошлый раз. Не извиняйся, не оправдывайся. Саш, это наш дом. Наш.
Он кивнул, но в его глазах мелькнула неуверенность. Катя знала этот взгляд – Саша ненавидел конфликты. Его добродушие, которое она так любила, сейчас казалось ей слабостью. Она отвернулась к окну, где за стеклом виднелся их двор: старые тополя, детская площадка, голуби, копошащиеся в снегу. Зима только началась, и лёгкий мороз покрыл стёкла узорами. Её дом. Почему же она снова чувствует себя в нём чужой?
В гостиной тётя Галя уже раскладывала свои вещи. Она вытащила из чемодана плед с вышитыми розами и небрежно бросила его на их диван.
– Это чтобы уютнее было, – пояснила она, заметив взгляд Кати. – Ваш серый диван такой… казённый.
– Уютнее? – Катя почувствовала, как внутри закипает. – Тёть Галь, вы в гости приехали или жить?
– Ой, Катя, не начинай, – тётя Галя закатила глаза. – Две недели – не срок. Мы же не чужие!
– Не чужие, – согласилась Катя, стараясь держать себя в руках. – Но это наш дом. И мы не звали вас жить здесь.
– Катя, – вмешался Саша, его голос звучал примирительно. – Давай без резкостей.
– Без резкостей? – она повернулась к нему, чувствуя, как слёзы жгут глаза. – Они без спросу приехали с чемоданами, а я должна быть вежливой?
Валера, сидевший на диване, кашлянул и достал очередную сигарету.
– Ну, вы тут разберитесь, – буркнул он. – А я на балкон.
– На балконе не курят, – отрезала Катя. – У нас тут не курилка.
– Ого, – Валера хмыкнул, но сигарету убрал. – Хозяйка, значит.
Артём, не отрываясь от телефона, лениво заметил:
– Мам, может, в отель? Там хоть курить можно.
– В отель? – тётя Галя всплеснула руками. – Да ты знаешь, сколько это стоит? Мы же к родне приехали, не в гостиницу!
Катя почувствовала, как голова начинает гудеть. Она посмотрела на Сашу, ожидая, что он наконец скажет хоть слово. Но он молчал, переминаясь с ноги на ногу.
– Саша, – тихо сказала она. – Скажи что-нибудь.
– Тёть Галь, – он откашлялся, голос звучал неуверенно. – Может, вы и правда в отель? Мы поможем с оплатой, если что.
– В отель? – тётя Галя уставилась на него, будто он предложил ей улететь на Луну. – Сань, ты серьёзно? Мы же семья!
– Семья, – согласился Саша. – Но у нас двушка, тёть Галь. Места мало. И… мы с Катей только обживаемся.
– Обживаетесь, – тётя Галя прищурилась. – А я думала, вы рады гостям. Максимка, твой отец, всегда говорил: семья – это главное.
Катя почувствовала укол в груди. Максимка. Так Сашу называл только его покойный отец, которого тётя Галя любила вспоминать в любой удобный момент. Это был её козырь, её способ давить на жалость. И, судя по лицу Саши, он сработал.
– Ладно, – Саша вздохнул. – Оставайтесь. Но только на пару недель. И… давайте уважать друг друга.
– Конечно, Сань! – тётя Галя просияла. – Мы же не чужие. Правда, Катюш?
Катя не ответила. Она молча ушла на кухню, захлопнув за собой дверь. Там, в тишине, она прислонилась к холодильнику и закрыла глаза. Пахло кофе, лимоном и чем-то ещё – её разбитыми надеждами. Она представляла, как их квартира, их маленький рай, превращается в хаос. Чемоданы в прихожей, грязные следы на полу, бесконечные советы тёти Гали… Как долго она сможет это терпеть?
Следующие дни были как из кошмара. Тётя Галя заняла гостиную, разложив свой плед, подушки и даже какую-то старую статуэтку в виде кошки, которую поставила на их кофейный столик.
– Для уюта, – пояснила она, поймав взгляд Кати. – А то у вас тут как в больнице.
Валера курил на лестничной клетке, но запах всё равно тянулся в квартиру. Артём целыми днями валялся на диване, играя в телефон, и оставлял за собой крошки от чипсов. Катя убирала, готовила, мыла посуду, стараясь не сорваться. Но каждый вечер, глядя на Сашу, который избегал её взгляда, она чувствовала, как внутри растёт ком.
– Саш, – сказала она однажды ночью, когда они лежали в спальне, прислушиваясь к храпу Валеры из гостиной. – Это не жизнь.
– Кать, я знаю, – он повернулся к ней, его голос был усталым. – Но что я могу сделать? Выгнать их?
– Не выгнать, – Катя села на кровати, её глаза блестели в темноте. – Но поставить границы. Сказать, что это наш дом, а не их база отдыха.
– Я пытался, – он вздохнул. – Но тётя Галя… она же не понимает.
– А ты заставь её понять, – Катя сжала кулаки. – Или это сделаю я.
На следующий день напряжение достигло пика. Катя вернулась с работы и застала тётю Галю за перестановкой мебели в гостиной. Их диван был отодвинут к стене, кофейный столик стоял в углу, а на его месте красовалась раскладушка, которую тётя Галя, видимо, притащила из своего «затопленного» дома.
– Это что? – Катя замерла в дверях, её сумка соскользнула с плеча.
– Ой, Катюш, сюрприз! – тётя Галя просияла. – Я подумала, так удобнее будет. А то мы с Валерой на диване теснимся.
– Удобнее? – Катя почувствовала, как кровь приливает к лицу. – Вы мою мебель передвинули? Без спроса?
– Да что ты кипятишься? – тётя Галя закатила глаза. – Я же для общего блага!
– Для общего блага? – Катя шагнула вперёд, её голос дрожал от ярости. – Это мой дом! Мой! И я не хочу, чтобы тут всё переставляли, как в вашей квартире!
– Катя, – Саша появился в дверях, его лицо было бледным. – Давай успокоимся.
– Успокоимся? – она повернулась к нему, слёзы жгли глаза. – Они живут в нашем доме, едят нашу еду, переставляют нашу мебель, а ты просишь успокоиться?
Тётя Галя всплеснула руками.
– Ой, какая драма! – воскликнула она. – Мы же ненадолго! Потерпите чуток, не чужие ведь!
– Ненадолго? – Катя посмотрела на неё, её голос стал ледяным. – Вы уже неделю тут. И я не вижу, чтобы вы собирались уезжать.
В комнате повисла тишина. Валера, сидевший на раскладушке, кашлянул. Артём оторвался от телефона, удивлённо глядя на Катю. Саша открыл рот, но ничего не сказал.
– Кать, – наконец выдавил он. – Давай поговорим спокойно.
– Спокойно? – она повернулась к нему. – Я пыталась спокойно. Я убирала за ними, готовила, терпела их советы. Но это наш дом, Саш. И я не хочу чувствовать себя в нём прислугой.
Тётя Галя открыла рот, чтобы возразить, но Катя подняла руку.
– Хватит, – сказала она твёрдо. – Вы уезжаете. Завтра. Я помогу найти отель, если нужно. Но жить здесь вы не будете.
– Катя! – Саша шагнул к ней, но она покачала головой.
– Нет, Саш. Или ты с ними говоришь, или я вызываю такси. Прямо сейчас.
Саша смотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то новое – уважение. Он кивнул, повернулся к тёте Гале.
– Тёть Галь, – сказал он тихо, но твёрдо. – Катя права. Это наш дом. И мы хотим жить в нём по-своему.
Тётя Галя уставилась на него, её лицо покраснело от возмущения.
– То есть как это? – воскликнула она. – Выгоняете нас? Семью?
– Не выгоняем, – Саша покачал головой. – Но жить здесь вы не можете. Мы найдём вам отель, поможем с ремонтом. Но наш дом – это наш дом.
Тишина была такой, что Катя слышала тиканье часов на кухне. Валера кашлянул, Артём пожал плечами, а тётя Галя вдруг села на раскладушку, будто ноги её не держали.
– Ну, раз так, – наконец сказала она, её голос дрожал. – Мы уедем. Но ты, Сань, подумай. Семья – это святое.
– Семья – это святое, – согласился Саша. – Но моя семья – это Катя. И я не хочу, чтобы она чувствовала себя чужой в своём доме.
Катя посмотрела на него, и впервые за неделю её сердце потеплело. Он сказал это. Наконец-то сказал.
На следующий день тётя Галя с семьёй уехала. Они сняли номер в недорогом отеле неподалёку, а Саша помог им связаться с бригадой ремонтников. Катя молчала, пока они собирали вещи, но внутри чувствовала странное облегчение. Их дом снова стал их.
Вечером они сидели на кухне, пили чай и смотрели в окно.
– Прости, – вдруг сказал Саша, глядя в свою чашку. – Я должен был сразу поставить границы.
– Должен, – согласилась Катя, но её голос был мягким. – Но ты это сделал. И я горжусь тобой.
– Правда? – он поднял взгляд, и в его глазах мелькнула надежда.
– Правда, – она улыбнулась. – Но, если ещё кто-то приедет с чемоданами, я сама вызову такси.
Саша рассмеялся, и этот смех был как глоток свежего воздуха.
