— Слушай, Лен, — начал Валера, поковыряв вилкой в тарелке с котлетами, — а что если мы дачу продадим?
Лена аж поперхнулась чаем: — Какую дачу? Нашу что ли?
— Ну да, твою… то есть нашу. Деньги сейчас нужны позарез.
— Это с чего вдруг позарез? — Лена отставила кружку и уставилась на мужа. — Ты что, с дуба рухнул?
Валера замялся. Вот черт, как сказать-то… Сестра Светка звонила вчера, рыдала в трубку — мол, квартиру отбирают за долги, негде жить будет с детьми. А он что, бросит родную кровь? Ладно бы дача какая-то хибара была, так нет — участок шесть соток в Малаховке, дом кирпичный, баня, теплицы. Лена тут с самого замужества копошится, грядки свои холит.
— Светке помочь надо, — пробормотал он. — Она же совсем пропадает.
— А-а-а! — протянула Лена, и в голосе ее прозвучала такая нота, что Валера аж сжался. — Значит, опять твоя сестричка!
— Не ори только. Дети услышат.
— А мне плевать! — Лена вскочила, стул с грохотом упал. — Сколько можно ее тянуть? Сколько?! То кредит за нее гасили, то машину продали, когда она влипла в аварию!
— Лен, ну она же семья…
— А я что, чужая?! — глаза у жены налились слезами. — Эта дача — единственное, что у меня есть! Мое! Понимаешь? От бабки досталась, я там детство провела!
Валера почесал затылок. Ну да, знал он, что дача для Лены святое. Но что поделаешь — сестра есть сестра. А Светка всегда была такая… хрупкая что ли. Не как Лена — та могла и гвоздь забить, и трубу починить.
— Светка на улице остается, — сказал он тише. — С Машкой и Димкой.
— Пусть работает! — рявкнула Лена. — Пусть кредит сама отдает! Тридцать пять лет бабе, а все на шее у родственников висит!
— Она больная…
— Больная! — фыркнула жена. — Все у нее болит, когда работать надо! А когда по клубам шляться — так здоровая как лошадь!
Тут в кухню заглянула одиннадцатилетняя Катька: — Пап, мам, чего вы орете? Весь дом слышно.
— Иди делай уроки, — буркнул Валера.
— Катюш, — Лена вытерла глаза, — иди к себе. Мы просто… обсуждаем.
Девочка пожала плечами и исчезла. А Лена снова села за стол, но уже не ела.
— Валер, — сказала она тихо, — я тебя прошу. Не трогай дачу. Найдем другой способ Светке помочь.
— Какой способ? — он развел руками. — Денег у нас нет, кредит не дадут. А дача — это же не просто участок, это капитал!
— Для тебя капитал, а для меня — дом. Родной дом!
Но Валера уже решил. В конце концов, он глава семьи, и ему виднее, как поступить. А Лена… ну обидится, поплачет, а потом поймет. Сестра важнее каких-то грядок.
На следующий день он тайком съездил к риелтору. Оказалось, участок стоит приличных денег — миллион двести. Хватит и Светке помочь, и самим что-то останется.
— Только документы нужны, — сказала девушка-риелтор. — И согласие жены, если дача на ней оформлена.
Вот тут Валера задумался. Лена точно не подпишет. Но ведь есть способы… Он знал, где жена хранит паспорт, а подпись подделать — дело техники. В молодости он неплохо рисовал.
Через неделю сделка была готова. Покупатель нашелся быстро — мужик из Москвы, хотел дачу под снос, строить коттедж. Деньги обещал сразу, без ипотек и прочей волокиты.
— Лен, — сказал Валера за ужином, — я дачу продал.
Лена замерла с ложкой супа у рта: — Что?
— Продал. Светке деньги нужны были срочно, не мог я ждать.
Ложка упала в тарелку с металлическим звоном.
— Как… продал? — голос у Лены стал каким-то чужим. — А мое согласие?
— Я за тебя подписал, — буркнул Валера, не поднимая глаз. — Думал, ты поймешь.
Тишина была такая, что слышно было, как тикают часы на стене. Потом Лена встала. Медленно, как старушка.
— Ты… подделал мою подпись? — прошептала она.
— Ну… технически да. Но это же ради семьи!
— КАКОЙ СЕМЬИ?! — заорала Лена так, что Валера аж подпрыгнул. — ТЫ УКРАЛ У МЕНЯ ДОМ! УКРАЛ!
В кухню вбежала Катька, следом прибежали соседские дети — видно, крик через всю многоэтажку разнесся.
— Мама, что случилось? — девочка была белая как мел.
— Папа продал нашу дачу, — сказала Лена странно спокойным голосом. — Без моего разрешения. Подделал документы.
— Пап, это правда? — Катька смотрела на отца с ужасом.
Валера чувствовал себя полным идиотом. Вроде бы правильно делал, а получается, что он какой-то преступник.
— Слушайте, — попробовал он, — я же не для себя! Для Светки! Она же пропадает!
— А нам что, жить негде? — Катька готова была расплакаться. — Я же там каждые выходные была! У меня там качели, домик на дереве!
— Хватит истерики разводить! — рявкнул Валера. — Дача как дача! Найдем другую!
— НА КАКИЕ ДЕНЬГИ?! — взвыла Лена. — ТЫ ВСЕ СВЕТКЕ ОТДАЛ!
И тут Валера понял, что влип по полной. Да, он собирался Светке помочь, но не все же деньги отдавать! Планировал тысяч триста дать, остальное в семью. А получается…
— Я не все отдам, — пробормотал он.
— А сколько? — Лена подошла к нему вплотную. — Сколько ты оставил СВОЕЙ семье?
Валера молчал. В голове крутилось: Светка просила восемьсот тысяч. Говорила, что меньше нельзя — квартиру отберут. А дача миллион двести стоит… Значит, четыреста тысяч им останется. На новую дачу не хватит, но…
— Четыре… четыреста тысяч, — выдавил он.
— ЧЕТЫРЕСТА?! — Лена схватилась за сердце. — Из миллиона двухсот — четыреста?!
— Откуда ты знаешь, сколько дача стоит?
— Я же не дура! Знаю, сколько соседи продавали! А ты… ты отдал сестре восемьсот тысяч моих денег!
Валера хотел сказать, что деньги семейные, общие. Но слова застряли в горле. Дача действительно была Лениной. От бабушки досталась, еще до свадьбы. И оформлена была на жену.
— Лен, ну мы же семья…
— Были семьей, — прошептала Лена. — Пока ты не украл у меня дом.
Она пошла к выходу, но на пороге обернулась: — И кстати, Валер. То, что ты сделал — это уголовное преступление. Подделка документов, мошенничество. Хочешь, в полицию заявлю?
Дверь хлопнула. Валера остался один с дочкой, которая смотрела на него как на врага.
— Пап, — сказала Катька тихо, — а можно дачу вернуть?
— Нет, дочка. Уже поздно.
А через три дня выяснилось, что рано он сказал «поздно». Светка позвонила — радостная, счастливая:
— Валерочка! Спасибо тебе! Я квартиру отстояла!
— Как отстояла? А деньги?
— А деньги мне и не понадобились! Оказывается, у приставов ошибка была в документах! Долг вообще не мой! Я к юристу сходила, он все разъяснил!
У Валеры земля из-под ног ушла: — То есть как… не понадобились?
— Ну да! Хотя знаешь, раз деньги есть — я думаю, квартиру продам и дом куплю! В деревне, с участком! Всегда мечтала!
— Светка, — голос у Валеры стал хриплым, — а может, деньги лучше вернуть? А то у нас тут…
— Вернуть? — в трубке повисла тишина. — Валер, ты же сам сказал, что это помощь! А помощь не возвращают!
— Но обстоятельства изменились…
— Слушай, я не понимаю. Ты сначала даешь деньги, а потом требуешь назад? Это как-то… некрасиво.
И бросила трубку.
Валера сидел на кухне и пытался понять, как все так получилось. Хотел как лучше, а вышло… Дачи нет, денег нет, жена на него смотрит как на предателя, дочка не разговаривает.
А вечером Лена пришла домой с бумагами: — Валер, я подаю на развод.
— Лен, ну что ты… Мы же все уладим!
— Ничего мы не уладим. Ты украл у меня дом детства. Отдал сестре, которая даже спасибо не сказала. А теперь сидишь и делаешь вид, что ничего особенного не произошло.
— Я же не специально! Я думал…
— Ты не думал. Ты просто решил, что твоя семья — это сестра, а мы с Катькой — так, приложение.
Она положила на стол листы: — Это заявление о расторжении брака. И заявление в полицию о мошенничестве. Пока я подала только на развод. Второе заявление — подам, если не вернешь деньги.
— Лен, да где я их возьму? Светка не отдаст!
— Это твои проблемы. У тебя есть неделя.
Валера попробовал уговорить сестру. Звонил, приезжал, просил, умолял. Светка была непреклонна: — Валерка, ты чего? Я уже дом присматриваю! Деньги нужны!
— Но ведь тебе квартиру не отбирают!
— А я и не говорила, что отбирают. Я говорила, что могут отобрать. А теперь не могут — я долг закрою и дом куплю. Спасибо тебе за заботу!
— Светка, моя семья разваливается…
— А при чем тут я? Это твои семейные проблемы.
И снова бросила трубку.
Валера попробовал взять кредит, чтобы вернуть Лене хотя бы часть денег. Но с его зарплатой банки давали максимум сто тысяч. На адвоката не хватало, а уж на возврат всей суммы — и подавно.
Через неделю Лена подала второе заявление. Валеру вызвали в полицию, завели дело.. Оказалось, что подделка подписи супруга на документах о продаже недвижимости — это серьезная статья. До пяти лет могли дать.
— Слушай, — сказал следователь, — признавайся, возмещай ущерб — может, условный срок дадут.
— Да чем возмещать? У меня нет денег!
— А сестра где?
— Сестра не отдает. Говорит, это была помощь.
Следователь покачал головой: — Эх, мужик… Семью променял на сестру, а сестра тебя кинула. Классика жанра.
Дело дошло до суда. Валера надеялся, что Лена пожалеет, заберет заявление. Но жена была твердой как кремень: — Пусть другие мужья знают, что такое за подделку документов бывает.
Суд дал два года условно и обязал возместить ущерб. Валера продал машину, занимал у друзей, но собрал только двести тысяч. Лена согласилась на рассрочку — остальное он должен был выплачивать по двадцать тысяч в месяц.
С его зарплатой это означало жизнь впроголодь. Но хуже всего было другое — дочка с ним не разговаривала.
— Катюш, — попробовал он как-то, — ну пойми, я же хотел как лучше…
— Лучше для кого? — девочка даже не подняла глаз от учебника. — Для тети Светы? А для нас?
— Для всех хотел…
— Врешь. Ты только о себе думал. Чтобы сестра тебя хорошим братцем считала. А на нас тебе плевать было.
И отвернулась к окну.
Валера попробовал съездить к Светке еще раз. Она встретила его в новом доме — двухэтажном, с верандой и большим участком.
— Смотри, какая красота! — радостно показывала она. — Сад, огород, даже пруд есть маленький!
— Света, — начал Валера, — мне очень плохо. Лена развелась, Катька не разговаривает, на работе все знают, что я мошенник…
— Ну зачем же мошенник? — засмеялась сестра. — Ты просто помог родному человеку!
— Светка, верни хоть часть денег. Пожалуйста.
Лицо у сестры стало серьезным: — Валер, мы уже это обсуждали. Деньги потрачены, дом куплен. И вообще, ты меня ставишь в неудобное положение.
— В неудобное? А меня в какое положение ты ставишь?
— А при чем тут я? Это твой выбор был — продать дачу. Я тебя не заставляла.
— Но ты просила!
— Я жаловалась. А ты сам решил помочь. И теперь не перекладывай на меня ответственность за свои поступки.
Валера понял — бесполезно. Сестра получила, что хотела, и теперь он ей не нужен. Даже наоборот — он стал неприятным напоминанием о том, какой ценой достался ей новый дом.
Он вернулся в свою съемную однушку — после развода пришлось съехать из трехкомнатной квартиры. Сел за стол и попробовал подсчитать, сколько лет ему выплачивать долг Лене.
Получилось — больше трех лет. Если, конечно, не заболеет и не потеряет работу.
А на следующий день позвонила Катька: — Пап, — голос у нее был странный, — тетя Света мне в соцсетях написала.
— Что написала?
— Фотки прислала. Своего нового дома. И написала: «Смотри, какой красивый дом мне папа подарил!»
— Катюш…
— Пап, она даже не понимает, что это был НАШ дом. Мамин дом. Наша дача. Для нее это просто подарок от дяди.
И положила трубку.
Валера сидел в темноте и думал о том, что все, что у него было — семья, дом, уважение дочери — он променял на благодарность сестры. А сестра даже благодарить не собирается. Для нее он просто дурак, который отдал чужие деньги.
И самое страшное — он действительно был дураком. Дураком, который потерял все ради женщины, которая даже спасибо сказать не удосужилась.
Телефон зазвонил. Лена.
— Валер, — сказала бывшая жена, — Катя заболела. Температура сорок. Я везу ее в больницу.
— Я сейчас приеду!
— Не надо. Ты же занят. Сестре помогаешь.
И бросила трубку.
Валера сидел в пустой квартире и понимал — он остался совсем один. И винить в этом некого, кроме себя самого.
