— Надоели вы мне все до чертиков! — Кира сидела на краю кровати и яростно натягивала колготки. — А мне плевать, что думает твоя мама! Работа для меня важнее, чем ваши хотелки!
Ваня лежал под одеялом, повернувшись к ней спиной. Делал вид, что спит, но Кира видела — он напряжен весь, плечи зажаты.
— Ты меня слышишь или как? — Кира встала и начала одеваться. Деловой костюм, туфли на каблуках, строгая прическа. Полная противоположность растрепанному мужу в постели.
— Слышу, — буркнул он в подушку. — Только кричать не надо, соседи проснутся.
— Соседи? — Кира застыла, держа в руках блузку. — Тебя соседи волнуют, а меня нет?
Ваня нехотя повернулся и сел на кровати. Волосы торчали в разные стороны, глаза заспанные. На лице было написано: «Опять эта истеричка завелась».
— Кира, давай без драм, — зевнул он. — Мама вчера звонила, просила подумать. Бабушке Наташе плохо, нужен уход. А ты как кипятильник — сразу кипишь.
Кира почувствовала, как внутри все закипело. Вот так всегда! Она пашет как лошадь, тащит на себе всю семью, а этот… этот овощ даже не способен нормально ответить.
— Твоя мамочка опять звонила, — продолжила она, стараясь не повышать голос. — Требует, чтобы я взяла отпуск и сидела с бабушкой Наташей. Мол, невестка обязана, семейный долг и все такое.
— Ну а что тут такого? — наконец оторвался Ваня от планшета и посмотрел на жену сонными глазами. — Бабушка болеет, мама одна не справляется.
Кира застыла. Неужели он это серьезно сказал?
— Что тут такого? — переспросила она медленно, словно пробуя слова на вкус. — А то, что у меня завтра презентация! Которую я готовила полгода! От которой зависит мое повышение!
Ваня пожал плечами:
— Ну, презентации у тебя каждый месяц. А бабушка одна.
— Каждый месяц? — Кира почувствовала, как в ушах зашумело. — Да ты вообще представляешь, чем я занимаюсь на работе? Или для тебя я просто дойная корова, которая приносит деньги?
В этот момент в прихожей загремел ключ. Дверь распахнулась, и на пороге появилась Зоя Николаевна собственной персоной. Как всегда, без звонка, без предупреждения. Словно это ее дом.
— Кирочка, милая, — пропела свекровь своим медовым голоском, который Кира терпеть не могла. — Я знала, что ты дома. Слышала, как ты тут кричишь на всю квартиру.
Зоя Николаевна прошла на кухню, сняла дубленку и повесила ее на спинку стула. Движения у нее были плавные, уверенные — как у хозяйки дома.
— Здравствуйте, Зоя Николаевна, — процедила Кира сквозь зубы. — А стучаться не пробовали?
— Зачем стучаться в дом родного сына? — удивилась свекровь и достала из сумки банку с вареньем. — Принесла вишневого, сама варила. Ванечка любит.
Кира перевела взгляд на мужа. Тот уже успел подняться с дивана и подойти к матери. Обнял ее, поцеловал в щеку.
— Мам, ты как раз вовремя, — заговорил он заискивающе. — Кира тут артачится, не хочет с бабушкой сидеть.
— Не артачится, а работает! — взорвалась Кира. — У меня есть обязательства перед компанией!
Зоя Николаевна медленно повернулась к невестке. На лице у нее была такая снисходительная улыбка, от которой Кире хотелось что-нибудь разбить.
— Кирочка, дорогая, — начала свекровь тем же медовым тоном. — Ты молодая еще, не понимаешь. Семья — это святое. А работа… работа подождет.
— Не подождет! — Кира сжала кулаки. — И не надо мне рассказывать про семью! Кто из нас двоих содержит эту семью? Кто платит за квартиру, за коммуналку, за еду?
— Ваня тоже работает, — возразила Зоя Николаевна.
Кира горько рассмеялась:
— Ваня? Работает? Он уже полгода сидит на фрилансе, делает сайты раз в месяц. Последний заказ у него был в декабре!
— Зато он дома, помогает по хозяйству, — не сдавалась свекровь.
— Помогает? — Кира обвела взглядом кухню. Немытая посуда в раковине, крошки на столе, мусорное ведро переполнено. — И где эта помощь?
Ваня виновато потупился, но ничего не сказал. Как всегда, когда мама рядом, он превращался в немого ребенка.
— Не надо так с Ванечкой, — вступилась Зоя Николаевна. — Он устает, нервничает. Ты же знаешь, какой он чувствительный.
— Чувствительный! — Кира чуть не задохнулась от возмущения. — А я что, железная? Я каждый день до девяти вечера на работе, а потом еще дома все переделываю!
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось: «Бабушка Наташа».
— Ну вот, — торжествующе сказала Зоя Николаевна. — Наверное, плохо себя чувствует. Кирочка, возьми трубку.
Кира посмотрела на телефон, потом на свекровь, потом на мужа. И вдруг все стало предельно ясно. Это была ловушка. Спектакль, разыгранный заранее.
— А знаете что? — сказала она медленно, доставая из сумки ключи от машины. — Разбирайтесь сами. Всей вашей дружной семейкой.
— Кира, ты куда? — растерянно спросил Ваня.
— К Антону, — ответила она, не оборачиваясь. — Хотя бы он меня как человека воспринимает.
За спиной она услышала возмущенный голос свекрови:
— Ванечка, что это означает? Кто такой Антон?
Дверь хлопнула.
Антон жил этажом выше, в такой же двушке. Только у него всегда было чисто, пахло кофе и мужским парфюмом. На столе лежали книги, а не планшет с играми.
— Опять скандал? — спросил он, открывая дверь.
Кира прошла в его гостиную и рухнула в кресло. Только сейчас она поняла, как устала. Не физически — морально.
— Антон, я схожу с ума, — призналась она. — Они меня медленно убивают. Требуют, чтобы я бросила все и сидела с больной бабушкой. А презентация? А карьера? А мои планы?
Антон молча поставил перед ней чашку горячего чая. Сел напротив.
— А что говорит муж?
— Какой муж? — горько усмехнулась Кира. — Тряпка безвольная. Что мама скажет, то и делает. А мама… — она сжала чашку в руках, — мама меня ненавидит. С первого дня, как я в их семью пришла.
— И что ты собираешься делать?
Кира посмотрела в окно. Внизу во дворе играли дети, молодые мамы толкали коляски. Обычная жизнь. А у нее что? Тюрьма какая-то.
— Не знаю, — тихо сказала она. — Честно говоря, не знаю.
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Вани: «Мама сказала, если ты не вернешься и не извинишься, мы подадим на развод. И квартира останется за мной, она на меня оформлена.»
Кира показала сообщение Антону.
— Вот они, семейные ценности, — сказал он, качая головой. — Шантаж чистой воды.
— А я что могу? — Кира почувствовала, как к горлу подкатывает ком. — Все на них завязано. Квартира, кредит за машину… Я связала себя по рукам и ногам.
— Можешь все, — неожиданно сказал Антон. — Вопрос только в том, готова ли ты заплатить за свободу.
Кира посмотрела на него. В его глазах читалась не жалость, а что-то другое. Понимание? Поддержка?
— А ты… ты поможешь? — спросила она.
— Если решишься — да, — ответил он просто.
В этот момент внизу что-то грохнуло. Потом послышались крики. Знакомый голос Зои Николаевны:
— Ванечка, она наверху! У этого мужика! Я же говорила, что она гулящая!
Кира закрыла глаза. Началось.
Через час Кира уже сидела в офисе, просматривая презентацию. Руки дрожали — то ли от злости, то ли от кофе натощак. На экране компьютера мелькали графики, цифры, прогнозы. Полгода работы. Ее билет в новую жизнь.
— Кир, а ты в порядке? — заглянула коллега Марина. — Выглядишь как-то… взъерошенно.
— Семейные разборки, — кратко ответила Кира. — Ничего нового.
Марина присела на край стола.
— Слушай, а помнишь, ты рассказывала про соседа? Антона? Так вот… — она понизила голос, — я его вчера видела возле нашего офиса. Стоял, курил, на здание смотрел.
Кира подняла голову.
— Что?
— Ну да. Высокий такой, темноволосый? В джинсах и кожанке? Я его узнала по твоему описанию.
— Может, случайно проходил, — попыталась отмахнуться Кира, но сердце забилось чаще.
— Не похоже на случайность, — покачала головой Марина. — Он простоял там минут двадцать. А когда увидел меня, быстро ушел.
Кира уставилась в экран, но буквы расплывались перед глазами. Что Антон делал возле ее офиса? И почему скрылся, когда его заметили?
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Презентация сегодня не состоится. У нас есть компромат на вашу компанию. Встреча в 15:00, кафе на Пушкинской. Приходите одна.»
Кира перечитала сообщение три раза. Компромат? На их компанию? Что за бред?
Она набрала номер, но в ответ услышала только короткие гудки. Номер недоступен.
— Марина! — позвала она коллегу.
— Да?
— А наша компания… у нас же все чисто? Никаких темных схем?
Марина пожала плечами:
— А откуда мне знать? Я же не в руководстве. А что случилось?
Кира показала ей сообщение. Марина нахмурилась.
— Это же шантаж какой-то. Надо начальству сообщить.
— Нет! — резко сказала Кира. — Пока не надо. Может, это розыгрыш.
Но внутри все похолодело. А что если это не розыгрыш? Что если кто-то действительно хочет сорвать ее презентацию? И почему именно сегодня, когда дома такой скандал?
В голове промелькнула дикая мысль: а что если это связано? Семейные проблемы и загадочное сообщение в один день — слишком большое совпадение.
Она снова подумала об Антоне возле офиса. Нет, это невозможно. Он же ее поддерживал, сочувствовал…
Или только делал вид?
Кира взглянула на часы. До встречи оставалось четыре часа. Четыре часа, чтобы понять, кто и зачем хочет разрушить ее жизнь.
А дома, наверняка, уже собрался семейный совет. Зоя Николаевна, бабушка Наташа, может, еще кто-то из родственников. Все будут обсуждать, какая Кира плохая жена и невестка.
— Черт, — выругалась она себе под нос.
— Что? — не расслышала Марина.
— Ничего. Просто жизнь превратилась в какой-то детектив.
Кира не подозревала, насколько близко к истине оказались ее слова.
В половине третьего Кира сидела в кафе на Пушкинской, нервно помешивая кофе. Место она выбрала у окна — чтобы видеть, кто подходит. Сердце колотилось как бешеное.
— Кира Андреевна? — послышался знакомый голос.
Она обернулась и чуть не выронила чашку. Перед ней стояла бабушка Наташа. Не больная, не немощная, а бодрая и подтянутая. В элегантном пальто, с аккуратной укладкой.
— Бабушка Наташа? — растерянно переспросила Кира. — Но как… вы же болеете…
Старушка села напротив и сняла перчатки.
— Болею? — усмехнулась она. — Детка, я здоровее тебя буду. Это все спектакль.
— Какой спектакль?
— Семейный, — Наташа достала из сумочки телефон. — Узнаешь номер?
Кира взглянула на экран. Тот самый неизвестный номер, с которого пришло сообщение.
— Вы? — прошептала она. — Это вы мне писали про компромат?
— Я, дорогая. — Наташа заказала себе чай. — А теперь слушай внимательно. У нас с тобой мало времени.
Кира молчала, пытаясь переварить происходящее. Все рушилось. Привычная картина мира трещала по швам.
— Зоя Николаевна — моя дочь, — начала Наташа. — И я знаю ее как облупленную. Она решила тебя выжить из семьи. Окончательно и бесповоротно.
— Но зачем вы мне помогаете? — спросила Кира. — Вы же ее мать…
— Именно поэтому. — Наташа грустно улыбнулась. — Я видела, во что превратила Зойка своего сына. Инфантильный мужчина, который не может жить без маминого одобрения. А теперь она хочет и тебя сломать.
Кира почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Что вы имеете в виду?
— Операция «Больная бабушка» — это только начало, — объяснила Наташа. — Если ты согласишься сидеть со мной, Зойка устроит так, что ты потеряешь работу. Скажет начальству, что у тебя семейные проблемы, что ты ненадежная. У нее есть знакомые в твоей компании.
— Это невозможно, — прошептала Кира.
— Еще как возможно. А если откажешься помогать «больной» родственнице, тебя обвинят в жестокости. Ваня подаст на развод, квартиру отсудит. Красивая схема, правда?
Кира ощутила, как земля уходит из-под ног. Ловушка. Идеально продуманная ловушка, из которой нет выхода.
— А Антон? — спросила она слабым голосом. — Сосед… он тоже…
— А, этот красавчик, — хмыкнула Наташа. — Зойкина находка. Актер из самодеятельного театра. Его задача была войти к тебе в доверие, а потом скомпрометировать. Мол, неверная жена, изменила мужу с соседом.
Мир окончательно перевернулся. Кира вспомнила вчерашний вечер в квартире Антона, его участие, понимающие взгляды. Все было игрой. Красивой, жестокой игрой.
— Но почему вы мне рассказываете? — спросила она. — Вы же разрушаете планы дочери.
Наташа помолчала, глядя в окно.
— Знаешь, сколько мне лет? Семьдесят восемь. И я устала молчать. Устала смотреть, как моя дочь превращает людей в кукол. Сначала Ваню изуродовала, теперь за тебя взялась.
— Что мне делать? — Кира почувствовала себя маленькой девочкой, которая просит помощи у взрослых.
— Драться, — твердо сказала Наташа. — Но не в открытую. Зойка этого ждет. У нее уже все приготовлено — документы на развод, свидетели, показания соседей о твоем неадекватном поведении.
— Показания соседей?
— Ну конечно. Они расскажут, как ты кричала, хлопала дверями, вела себя агрессивно. — Наташа наклонилась поближе. — Но у меня есть козырь. Я всю жизнь копила компромат на дочку. На всякий случай.
Она достала из сумочки конверт.
— Здесь документы о том, как она обворовывала детский садик, где работала завхозом. И еще кое-что интересное.
Кира взяла конверт дрожащими руками.
— Что вы хотите взамен?
— Ничего, — покачала головой Наташа. — Просто хочу, чтобы справедливость восторжествовала. А еще… — она помолчала, — хочу внуков. Настоящих внуков. А не этого маменькина сыночка, который боится чихнуть без разрешения.
В кармане Киры завибрировал телефон. Сообщение от Вани: «Мама говорит, если не вернешься сегодня к восьми и не извинишься, завтра подаем документы на развод. Соседи уже согласились дать показания о твоем неадекватном поведении.»
Кира показала сообщение Наташе.
— Видишь? — сказала старушка. — Точно по плану. Но теперь план изменился.
— А Антон? Что с ним делать?
— А ничего. Пусть играет свою роль. Только теперь ты будешь знать правила игры.
Наташа встала и надела перчатки.
— Увидимся дома, деточка. И помни — я плохо слышу, плохо вижу и ничего не помню. Понятно?
Кира кивнула. Старушка ушла, а она осталась сидеть с конвертом в руках. Внутри что-то изменилось. Страх сменился злостью. Холодной, расчетливой злостью.
Они хотели играть? Отлично. Теперь и она знает правила.
Кира достала телефон и набрала номер Антона.
— Привет, — сказала она медовым голосом. — Можно к тебе зайти? Мне плохо, не знаю, что делать с семьей.
— Конечно, — в голосе Антона звучала притворная забота. — Жду тебя.
Кира улыбнулась. Игра начинается.
— Антон, миленький, — Кира вошла в его квартиру с глазами полными слез. — Я не знаю, что делать. Они меня совсем загнали.
Антон обнял ее за плечи, повел в гостиную. Такой заботливый, такой понимающий. Отличный актер, надо признать.
— Расскажи, что случилось, — он усадил ее в кресло, принес воды.
— Зоя Николаевна пришла с документами на развод, — всхлипнула Кира. — Говорит, что соседи готовы свидетельствовать против меня. Что я неуравновешенная, скандальная.
— Какие соседи? — насторожился Антон.
— А вот не знаю, — Кира посмотрела на него с невинным видом. — Может, ты знаешь? Ты же со всеми общаешься.
Антон отвел взгляд.
— Да нет, я мало с кем… А что именно они говорят?
— Что я кричу, хлопаю дверями, веду себя агрессивно. — Кира наблюдала, как менялось лицо Антона. — Странно, правда? Откуда им это знать, если мы с соседями почти не общаемся?
Повисла неловкая пауза. Антон нервно потер шею.
— Может, кофе сделать? — предложил он.
— Не надо. — Кира встала и подошла к окну. — Знаешь, а ведь я тебе даже не рассказывала про свои семейные проблемы. До вчерашнего дня. А ты почему-то все уже знал.
— Кира, о чем ты?
— О том, что спектакль закончился. — Она повернулась к нему лицом. — Сколько тебе заплатила Зоя Николаевна?
Антон побледнел, но все еще пытался изображать непонимание.
— Ты что несешь? Какая Зоя Николаевна?
— Та, которая наняла тебя играть роль сочувствующего соседа. — Кира достала телефон. — Хочешь, покажу фотографии, как вы с ней встречались в кафе на Сретенке? Или аудиозапись ваших переговоров?
Антон сел в кресло, как подкошенный.
— Откуда у тебя…
— Не важно откуда. Важно, что теперь я знаю правду. — Кира села напротив него. — Вопрос в другом: что ты собираешься делать дальше?
— Я… я не хотел… — замялся он. — Мне нужны были деньги. Театр не оплачивают, а кредит висит…
— Понятно. — Кира кивнула. — А теперь слушай внимательно. У тебя есть выбор. Либо ты продолжаешь играть по ее сценарию, но тогда все эти записи попадут в интернет. И твоя репутация актера закончится, не начавшись.
Антон поднял на нее испуганные глаза.
— А либо?
— Либо ты поможешь мне. Сыграешь еще одну роль. Последнюю.
Вечером Кира пришла домой ровно в восемь. Зоя Николаевна сидела на кухне с видом победителя, Ваня мялся рядом, как провинившийся школьник.
— Ну что, Кирочка, — сладко произнесла свекровь, — надеюсь, ты все обдумала? Готова извиниться и взять отпуск?
— Готова, — кивнула Кира. — Только сначала хочу кое-что показать.
Она достала планшет, включила видео. На экране появилось кафе на Сретенке, Зоя Николаевна передает Антону конверт с деньгами.
— «Главное, чтобы она тебе поверила, — звучал голос свекрови из динамика. — Войди в доверие, а потом скомпрометируй. Пусть подумают, что изменяет мужу. Тогда при разводе ей ничего не достанется».
Ваня смотрел на мать с открытым ртом.
— Мама, это что?
— Это твоя мамочка нанимает актеров, чтобы разрушить нашу семью, — спокойно сказала Кира. — А еще она ворует деньги из детских садиков и ещё много чего.
Кира выложила на стол документы из конверта Наташи.
— Мам, — Ваня взял один из документов дрожащими руками, — а это что такое?
Зоя Николаевна попыталась вырвать бумаги, но Кира была быстрее.
— Это документы о недостаче в детском саду, где она работала.
— Ваня, не верь ей! — завизжала Зоя Николаевна. — Это все подделка! Она же больная!
— Больная? — Кира включила еще одну запись. Голос Зои Николаевны, четкий и здоровый: «Нужно довести ее до нервного срыва. Тогда все поверят, что она неадекватная».
Ваня смотрел то на мать, то на жену. Лицо у него было как у человека, который вдруг понял, что всю жизнь прожил в иллюзии.
— Мам… это правда?
Зоя Николаевна поняла, что игра проиграна. Маска заботливой матери слетела, обнажив настоящее лицо.
— И что с того? — огрызнулась она. — Эта стерва все равно тебе не подходит! Она тебя не любит, работа у нее важнее семьи!
— А ты любишь? — тихо спросил Ваня. — Или я для тебя просто способ контролировать чужую жизнь?
Зоя Николаевна встала, схватила сумку.
— Вы еще пожалеете! — бросила она на прощание. — Оба пожалеете!
Дверь хлопнула. Ваня и Кира остались одни.
— Кир… — начал он.
— Не надо, — остановила его Кира. — Пока не надо. Мне нужно время подумать.
Через неделю Кира сидела в кабинете директора, подписывая контракт на новую должность. Презентация прошла блестяще, повышение получено, зарплата удвоена.
Дома ее ждал изменившийся Ваня. Он убрал квартиру, приготовил ужин, нашел работу — настоящую, в офисе. Мать больше не звонила.
— Кир, — сказал он вечером, — я знаю, что прав не имею просить прощения. Но… можем ли мы начать сначала?
Кира посмотрела на мужа. Впервые за много лет в его глазах была не детская беспомощность, а взрослая решимость.
— Не знаю, — честно ответила она. — Но можем попробовать.
В этот момент зазвонил домофон. На пороге стояла бабушка Наташа с чемоданом.
— Детки, — сказала она, — можно к вам пожить? А то Зойка меня из дома выгнала. Говорит, предательница я.
Кира и Ваня переглянулись.
— Конечно, бабушка, — сказала Кира. — Проходите.
— А я пироги умею печь, — добавила Наташа. — Настоящие, не из магазина. И внуков нянчить могу, когда появятся.
Она подмигнула Кире, и та рассмеялась. Впервые за много месяцев — искренне и от души.
Может быть, из этого хаоса действительно получится семья. Настоящая семья, а не театр абсурда.
А в квартире этажом выше Антон паковал чемоданы. Контракт в московском театре, роль в спектакле по Чехову. Деньги Зои Николаевны он вернул — совесть, знаете ли, штука дорогая.
На столе лежала записка: «Спасибо за урок честности. Антон».
Он посмотрел в окно на двор, где гуляли соседские дети, и подумал: а ведь самые лучшие роли — это те, что играешь по правде.
И где-то в другом конце города, в маленькой съемной комнатушке, Зоя Николаевна строила новые планы мести. Но это уже совсем другая история.
