— Вы не имеете права! Это квартира моего отца! — Татьяна вцепилась в документы, которые свекровь пыталась вырвать из её рук прямо на пороге нотариальной конторы.
Лидия Петровна усмехнулась той особенной усмешкой, от которой у Татьяны всегда мурашки бежали по спине. Женщина поправила свою идеальную укладку и произнесла медленно, растягивая слова:
— Милочка, ты забываешь, кто здесь настоящая семья. Эта квартира принадлежит моему сыну по праву. А ты… ты просто временное явление в нашей жизни.
Татьяна почувствовала, как внутри всё закипает. Три года она терпела выходки свекрови, три года пыталась наладить отношения, но сегодня что-то окончательно сломалось. Документы в её руках — завещание её покойного отца, который оставил ей двухкомнатную квартиру в центре города. И теперь свекровь требовала переписать её на Павла.
— Павел! — Татьяна повернулась к мужу, который стоял в стороне, изучая витрину соседнего магазина. — Скажи хоть что-нибудь!
Павел неловко переминался с ноги на ногу, избегая её взгляда. Он знал об этой встрече. Знал и молчал. Татьяна поняла это по тому, как он отводил глаза, как нервно теребил ключи в кармане.
— Тань, мама же правильно говорит… — начал он неуверенно. — Мы семья, какая разница, на кого квартира записана?
— Разница? — Татьяна не могла поверить своим ушам. — Это наследство моего отца! Единственное, что у меня от него осталось!
Лидия Петровна театрально вздохнула.
— Вот видишь, сынок, какая она эгоистка. Думает только о себе. А ведь нормальная жена должна думать о семье, о муже. Я вот когда за твоего отца выходила, сразу всё общим сделала.
Татьяна прикусила губу, чтобы не сказать лишнего. Она прекрасно помнила рассказы Павла о том, как его мать выгнала отца из дома после развода, оставив его ни с чем. Но сейчас Лидия Петровна представляла себя образцом семейных ценностей.
— Мы поговорим дома, — тихо сказала Татьяна, пряча документы в сумку.
— Поговорим? — свекровь подняла брови. — О чём тут говорить? Павлуша, объясни своей жене, что в нормальной семье всё должно быть общее. Или она тебе не доверяет?
Павел молчал, разглядывая свои ботинки. Татьяна почувствовала, как в груди разрастается тяжёлый ком обиды. Он всегда так делал — прятался за спиной матери, позволяя ей решать все вопросы.
Вечером в их квартире — той самой съёмной однушке на окраине, где они жили уже два года — Татьяна пыталась достучаться до мужа.
— Паша, это же квартира моего папы. Он умер всего полгода назад. Для меня это не просто недвижимость, это память о нём.
Павел сидел на диване, уткнувшись в телефон.
— Мама сказала, что если ты не перепишешь квартиру, значит, ты планируешь развод, — произнёс он, не поднимая глаз.
— Что? — Татьяна опустилась рядом. — При чём тут развод? Я просто хочу сохранить то, что мне оставил отец!
— Мама говорит, что нормальная невестка так себя не ведёт, — Павел наконец посмотрел на неё. — Что ты с первого дня настроена против нашей семьи.
Татьяна вспомнила их свадьбу три года назад. Как Лидия Петровна весь вечер рассказывала гостям, что её сын мог найти невесту и получше — повыше ростом, покрасивее, побогаче. Как критиковала её платье, причёску, родственников. Как заявила, что теперь будет приходить к ним каждый день, чтобы учить невестку правильно вести хозяйство.
И она приходила. Каждый божий день. С проверками холодильника, с замечаниями по поводу пыли на шкафах, с советами, как правильно гладить рубашки любимому сыночку. Татьяна терпела. Улыбалась. Пыталась угодить. Готовила по рецептам свекрови, покупала продукты в тех магазинах, которые та одобряла, даже переставила мебель так, как посоветовала Лидия Петровна.
— Паша, твоя мама никогда не принимала меня, — тихо сказала Татьяна. — Что бы я ни делала, всё не так. Помнишь, как я испекла торт на её день рождения? Она сказала гостям, что он несъедобный, и заказала другой.
— Ну, он действительно был суховат, — пробормотал Павел.
— А когда я подарила ей шёлковый платок из Италии? Она сказала, что я транжирю твои деньги.
— Мама просто беспокоится о нашем благополучии.
Татьяна встала и подошла к окну. За стеклом мерцали огни вечернего города. Где-то там, в центре, стояла квартира её отца. Небольшая, но уютная, с видом на парк. Отец купил её за год до болезни, мечтал, что Татьяна будет там жить.
— Знаешь, что сказала мне твоя мама сегодня, когда ты отошёл? — спросила она, не оборачиваясь. — Что я должна быть благодарна, что такой парень, как ты, вообще на мне женился. Что с моей внешностью и происхождением я могла рассчитывать только на какого-нибудь неудачника.
— Мама иногда говорит лишнее, не обращай внимания.
— Не обращай внимания? — Татьяна повернулась к мужу. — Она каждый день напоминает мне, что я недостойна её сына! А ты молчишь!
— Что я могу сделать? Она моя мать!
— А я твоя жена! — в голосе Татьяны прорвалась боль. — Или это ничего не значит?
Павел встал с дивана и подошёл к ней.
— Тань, давай не будем ссориться. Просто перепиши квартиру на меня, и мама от тебя отстанет. Мы же всё равно семья, какая разница?
— Если мы семья, то почему я должна что-то доказывать? Почему твоя мать решает, что мне делать с наследством отца?
— Потому что она опытнее, мудрее. Она знает, как лучше.
Татьяна посмотрела на мужа и впервые увидела его таким, какой он есть — слабым, зависимым от матери тридцатилетним мужчиной, который так и не смог повзрослеть.
На следующее утро Татьяна проснулась от звонка в дверь. На пороге стояла свекровь с большой сумкой.
— Я принесла правильные продукты, — заявила Лидия Петровна, проходя в квартиру без приглашения. — То, что ты покупаешь, есть невозможно. Павлуша худеет из-за твоей стряпни.
Татьяна молча смотрела, как свекровь хозяйничает на её кухне, выбрасывая продукты из холодильника.
— Это что за йогурты? С добавками? Я же говорила, только натуральные! И овощи эти завяли совсем. Не умеешь выбирать свежие продукты.
— Я купила их вчера, — попыталась возразить Татьяна.
— Невестка, не спорь со мной! — отрезала Лидия Петровна. — Я растила сына, знаю, что ему нужно. А ты… Три года замужем, а до сих пор не научилась элементарному.
Свекровь достала из сумки пакеты с продуктами и начала раскладывать их по полкам.
— Вот, смотри и учись. Мясо только с этого рынка, там у меня знакомый мясник. Овощи — только сезонные. Никаких полуфабрикатов!
— Лидия Петровна, я работаю до семи вечера. У меня не всегда есть время ездить по рынкам.
— Вот в этом и проблема! — свекровь повернулась к ней. — Нормальная жена должна заботиться о муже, а не о карьере. Я вот когда за Павлушиного отца замуж выходила, сразу с работы ушла. Дом, семья — вот призвание женщины!
Татьяна прикусила язык. Она знала, что Лидия Петровна никогда не работала, жила сначала за счёт мужа, потом за счёт алиментов, а теперь требовала денег от сына.
— Кстати, о работе, — продолжила свекровь. — Павлуша сказал, что ты отказываешься переписывать квартиру. Это правда?
— Это квартира моего отца, — твёрдо ответила Татьяна.
— Твоего отца, который тебя бросил, когда тебе было пять лет! — Лидия Петровна презрительно фыркнула. — И вот теперь, после его кончины, ты вцепилась в эту квартиру, как будто она тебе дороже семьи!
— Он не бросал меня. Родители развелись, но папа всегда был рядом.
— Был рядом? — свекровь засмеялась. — Где он был, когда ты выходила замуж? А, точно, с новой семьёй отдыхал! Павлуша рассказывал!
Татьяна почувствовала, как глаза наполняются горечью. Отец действительно не смог приехать на свадьбу — у его второй жены случился инфаркт, он был в больнице. Но Павел знал истинную причину, а его мать специально искажала факты.
— Знаешь что, милочка, — Лидия Петровна подошла ближе, — я тебе по-хорошему говорю: перепиши квартиру на Павлушу, или пеняй на себя. Я умею делать так, чтобы жизнь человека превратилась в кошмар.
— Вы мне угрожаете?
— Я тебя предупреждаю. Ты думаешь, почему первая жена Павлуши ушла? Думаешь, она сама захотела развестись с таким золотым мальчиком?
Татьяна знала, что у Павла был короткий первый брак, но он никогда не рассказывал подробностей.
— Она тоже думала, что умнее всех, — продолжила свекровь. — Тоже качала права, спорила со мной. И где она теперь? Сбежала в другой город, лишь бы подальше от нашей семьи.
С этими словами Лидия Петровна взяла свою сумку и направилась к выходу.
— Подумай хорошенько, невестка. У тебя есть неделя.
Вечером Татьяна рассказала Павлу о визите его матери. Он слушал молча, потом пожал плечами.
— Мама просто волнуется за наше будущее. Она права — если квартира будет на моё имя, нам проще будет взять ипотеку на расширение.
— Паша, она мне угрожала!
— Не преувеличивай. Мама эмоциональный человек, но она желает нам добра.
Татьяна смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот внимательный, заботливый человек, в которого она влюбилась? Который обещал защищать её от всего мира?
— Расскажи мне о своей первой жене, — попросила она.
Павел напрягся.
— Зачем ворошить прошлое?
— Твоя мать сказала, что она сбежала от вашей семьи. Это правда?
— Мы просто не сошлись характерами.
— Паша, пожалуйста, скажи правду.
Он вздохнул и отвернулся.
— Марина не смогла найти общий язык с мамой. Они постоянно ссорились. В конце концов она поставила ультиматум — или мама, или она. Что я мог сделать? Мама — это святое.
Татьяна почувствовала, как по спине пробежал холодок. История повторялась.
— И ты выбрал маму?
— Я не выбирал. Марина сама ушла. Сказала, что не может жить в такой атмосфере.
— А если я тоже не смогу?
Павел повернулся к ней, и в его глазах мелькнуло что-то жёсткое, незнакомое.
— Тогда ты не любишь меня по-настоящему. Любящая жена принимает семью мужа такой, какая она есть.
Следующие дни Татьяна провела в размышлениях. Она любила Павла, но с каждым днём всё яснее понимала, что живёт не с мужем, а с маменькиным сынком, который никогда не встанет на её сторону.
В четверг позвонила свекровь.
— Ну что, подумала? Время идёт, невестка.
— Я не буду переписывать квартиру, — твёрдо ответила Татьяна.
— Очень зря. Павлуша от тебя устал, знаешь? Он мне вчера жаловался, что ты стала невыносимой. Может, вам лучше расстаться?
— Это Павел должен решать, а не вы.
— Павлуша всегда слушается маму. Я воспитала его правильным сыном. Если я скажу, что тебе пора уходить, он согласится.
Татьяна положила трубку. Вечером Павел пришёл домой хмурый.
— Мама сказала, ты ей нагрубила.
— Я сказала, что не перепишу квартиру.
— Это и есть грубость! Мама старше, опытнее, а ты упрямишься, как ребёнок!
— Паша, это моё решение. Моё наследство.
— В семье не должно быть «моё» и «твоё»! Должно быть «наше»!
— Тогда почему твоя зарплатная карта у твоей мамы? — вырвалось у Татьяны.
Павел покраснел.
— Мама помогает мне контролировать расходы. Я не умею обращаться с деньгами.
— Тебе тридцать два года!
— И что? Мама лучше знает, как распоряжаться финансами!
Татьяна встала и пошла в спальню. Павел крикнул ей вслед:
— Если ты не перепишешь квартиру, мама больше не будет помогать нам с деньгами!
— Она никогда и не помогала! — Татьяна обернулась. — Это ты отдаёшь ей половину зарплаты! А я оплачиваю продукты, коммуналку и аренду из своих денег!
— Мама копит на нашу будущую квартиру!
— На вашу с ней квартиру! Где она будет жить и командовать!
Павел подошёл к ней вплотную.
— Знаешь что? Мама права. Ты не подходишь нашей семье. Марина хотя бы красивая была, а ты…
Он не договорил, но Татьяна всё поняла. Все эти годы он видел в ней только удобную домработницу, которая должна была обслуживать его и его мать.
В воскресенье утром Татьяна проснулась с чётким пониманием того, что нужно делать. Она собрала самые необходимые вещи, документы, фотографии родителей. Павел ещё спал, когда она тихо вышла из квартиры.
Квартира отца встретила её тишиной и запахом его одеколона, который всё ещё витал в воздухе. Татьяна прошла по комнатам, вспоминая, как они с папой выбирали обои, как спорили о цвете штор, как он учил её готовить его фирменную пасту на этой кухне.
Телефон разрывался от звонков. Павел, потом свекровь, снова Павел. Татьяна выключила звук и занялась уборкой. К вечеру в дверь начали стучать.
— Таня, открой! Я знаю, что ты там! — голос Павла звучал требовательно.
— Уходи, Паша. Нам нужно время подумать.
— Мама сказала, если ты не откроешь, она вызовет полицию!
— По какому поводу? Я в своей квартире, никого не удерживаю.
За дверью послышался голос свекрови:
— Ах ты, неблагодарная! Мой сын потратил на тебя лучшие годы!
— Три года, Лидия Петровна. И я тоже потратила их на вашего сына.
— Да кому ты нужна без него? Старая дева, которую мой сын из жалости замуж взял!
Татьяна не ответила. Она слушала, как они ругаются за дверью, потом шаги удалились. Она знала, что это не конец.
Утром понедельника на работе её ждал сюрприз. Свекровь пришла к ней в офис.
— Мы должны поговорить, — заявила Лидия Петровна, усаживаясь напротив.
— О чём?
— О разводе. Павлуша подаёт документы.
Татьяна ожидала этого, но всё равно сердце сжалось.
— Это его решение.
— И моё. Но мы можем договориться. Ты отдаёшь Павлуше половину квартиры при разделе имущества, а мы расстаёмся мирно.
— Это наследство. Оно не делится при разводе.
— Посмотрим, что скажет суд. У меня хорошие юристы.
Татьяна посмотрела на свекровь — уверенную, властную женщину, привыкшую всегда добиваться своего.
— У меня тоже будет юрист. И все чеки, подтверждающие, что я одна оплачивала аренду и коммуналку.
Лидия Петровна прищурилась.
— Ты пожалеешь об этом, девочка. Я сделаю так, что в этом городе тебе не будет житья.
— Попробуйте.
Свекровь встала и направилась к двери, но обернулась:
— Кстати, Павлуша уже встречается с другой. Молоденькая, красивая, из хорошей семьи. И главное — послушная, не то что ты.
Татьяна не показала, как больно ей было это слышать. Только после ухода Лидии Петровны она позволила себе заплакать. Но плакала недолго. Вытерла глаза и начала искать телефон хорошего адвоката.
Развод длился три месяца. Павел требовал половину квартиры, утверждая, что Татьяна получила наследство в браке. Адвокат Татьяны доказал, что квартира — личное имущество, полученное по наследству. Свекровь приходила на каждое заседание, громко комментировала, пыталась давить на жалость, рассказывая, как её бедный сын страдает.
Но Татьяна держалась. Она нашла силы пройти через всё это. И когда судья вынес решение в её пользу, она почувствовала не радость победы, а облегчение. Всё закончилось.
Выйдя из здания суда, она столкнулась с Павлом. Он выглядел потерянным, постаревшим.
— Тань, может, мы погорячились? Может, попробуем всё сначала?
— Без твоей мамы?
Павел опустил глаза.
— Она моя мать. Я не могу её бросить.
— А я не могу жить в постоянном унижении. Прощай, Паша.
Она прошла мимо него, не оборачиваясь. У здания суда её ждала подруга Ольга.
— Ну как?
— Свободна, — улыбнулась Татьяна.
— Отметим?
— Обязательно. Но сначала мне нужно кое-что сделать.
Татьяна поехала на кладбище, к отцу. Положила на могилу белые розы — его любимые.
— Спасибо, папа, — прошептала она. — За квартиру, за силы, за то, что научил меня быть сильной. Я справилась.
Ветер зашелестел листвой, словно отвечая ей.
Прошёл год. Татьяна сделала ремонт в квартире, превратив её в уютное гнёздышко. Повесила на стены фотографии из путешествий, которые начала совершать после развода. Париж, Рим, Барселона — она открывала мир, который был закрыт для неё в браке.
На работе её повысили до начальника отдела. Она записалась на курсы итальянского языка, начала заниматься йогой, встречаться с друзьями.
Однажды вечером в дверь позвонили. На пороге стоял Павел — похудевший, с мешками под глазами.
— Можно войти?
— Зачем?
— Просто поговорить. Пожалуйста.
Татьяна впустила его. Павел огляделся по сторонам.
— Красиво у тебя. Уютно.
— Спасибо. Говори, зачем пришёл.
Павел сел на край дивана.
— Мама выгнала Свету. Мою новую… бывшую уже девушку. Сказала, что она охотится за нашими деньгами.
— Сочувствую.
— Таня, я понял, что натворил. Мама… она никогда не даст мне жить своей жизнью. Я думал, дело в тебе, в Марине, в Свете. Но дело в ней. И во мне. В том, что я позволяю ей управлять моей жизнью.
— Хорошо, что понял. Но уже поздно, Паша.
— Я знаю. Просто хотел извиниться. За всё. Ты не заслуживала такого отношения. Ты была хорошей женой, а я… я был трусом.
Татьяна кивнула.
— Извинения приняты. Теперь иди. И попробуй начать жить своей жизнью.
Павел встал, направился к двери, но обернулся:
— Ты счастлива?
— Да, — просто ответила Татьяна. — Впервые за долгое время — да.
Когда за ним закрылась дверь, Татьяна подошла к окну. Внизу, у подъезда, Павла ждала Лидия Петровна. Она что-то выговаривала сыну, размахивая руками. Павел покорно кивал, опустив голову.
Татьяна отвернулась от окна. Это больше не её жизнь, не её проблемы. Она включила любимую музыку, налила бокал вина и устроилась с книгой в кресле. Своём кресле, в своей квартире, в своей жизни.
Телефон пискнул — сообщение от Ольги: «Завтра йога в семь, не забудь! А потом посидим в новой кофейне». Татьяна улыбнулась и ответила: «Обязательно буду».
За окном загорались вечерние огни города. Где-то там свекровь продолжала контролировать жизнь своего великовозрастного сына, искала ему новую покорную невестку. Но Татьяна знала — найдётся девушка, которая не побоится дать отпор, которая заставит Павла выбрать между мамой и собственной жизнью. А может, и не найдётся, и он так и останется вечным мальчиком при маме.
Но это уже не её история. Её история только начиналась — история свободной, сильной женщины, которая не побоялась защитить своё право на счастье. И эта история обещала быть интересной.
