Часть 1
— Ты мог хотя бы спросить меня перед тем, как принять такое решение! — голос Нины дрожал от возмущения. — Это и мой дом тоже!
— Моя мама имеет полное право тут жить, так что помолчи, — отрезал Миша, захлопывая дверцу шкафа с такой силой, что задребезжала посуда на полках.
Нина отшатнулась, словно от пощечины. Три года брака, и впервые муж говорил с ней таким тоном. Она опустилась на стул, пытаясь осознать происходящее.
— Когда она приезжает? — тихо спросила Нина, глядя в окно на серое октябрьское небо.
— Завтра, — бросил Миша через плечо, уже выходя из кухни. — И постарайся быть вежливой. Она продала свою квартиру, чтобы помочь нам с ипотекой.
Нина осталась одна. Их уютная двухкомнатная квартира внезапно показалась ей тесной и чужой. Карина Игоревна — бывшая директор школы, властная и категоричная женщина — теперь будет жить с ними. Постоянно. Каждый день.
Нина вспомнила их последнюю встречу на дне рождения Миши. Карина Игоревна тогда придирчиво осмотрела сервировку стола и с едва заметной улыбкой сказала: «В моей семье мы всегда ставили вилку слева, а нож справа. Но, конечно, у каждой хозяйки свои… особенности».
Вечером, когда Миша вернулся с работы, Нина попыталась еще раз поговорить с ним.
— Миш, я понимаю, что она твоя мама, но мы могли бы обсудить другие варианты. Может, помочь ей снять квартиру неподалеку?
Миша резко развернулся.
— Другие варианты? Она всю жизнь посвятила мне! Работала на износ, чтобы я получил образование! А теперь, когда ей нужна помощь, ты предлагаешь отправить ее в съемную квартиру?
— Но ведь мы только начали жить вместе по-настоящему…
— А что изменится? Просто будем жить втроем. Многие так живут.
— Миш, но ведь твоя мама… она всегда пытается контролировать всё вокруг. Вспомни, как на нашей свадьбе она настояла на своем сценарии…
— Хватит! — Миша стукнул кулаком по столу. — Я не хочу это обсуждать. Решение принято.
На следующий день Карина Игоревна появилась на пороге их квартиры с тремя огромными чемоданами. Высокая, подтянутая, с безупречной прической, она выглядела моложе своих пятидесяти восьми лет.
— Ниночка, милая! — воскликнула она, обнимая невестку. — Как я рада, что теперь мы будем видеться каждый день!
Нина натянуто улыбнулась, чувствуя напряжение во всем теле.
— Здравствуйте, Карина Игоревна. Проходите, пожалуйста.
— Мамочка, давай я помогу с вещами, — Миша подхватил чемоданы и понес их в гостиную, которая теперь должна была стать комнатой свекрови.
— Какая у вас… интересная планировка, — Карина Игоревна окинула критическим взглядом квартиру. — Но ничего, я помогу вам все организовать более рационально. У меня большой опыт в таких вопросах.
Не прошло и часа, как свекровь начала переставлять мебель в гостиной.
— Карина Игоревна, может, не стоит так сразу… — попыталась возразить Нина.
— Деточка, солнце бьет прямо в диван, это же неудобно! И телевизор неправильно расположен — вредно для глаз смотреть под таким углом. Миша в детстве уже испортил зрение из-за таких вот неправильных расстановок.
К вечеру гостиная преобразилась до неузнаваемости. Нина молча наблюдала, как их с Мишей дом превращается в чужое пространство. Когда она попыталась вернуть на место хотя бы торшер, который всегда стоял у ее кресла, свекровь мягко, но настойчиво сказала:
— Нина, дорогая, ты же понимаешь, что я проработала директором школы тридцать лет. Я разбираюсь в эргономике пространства. Поверь, так будет лучше для всех.
Миша, вместо того чтобы поддержать жену, лишь пожал плечами:
— Мам, ты как всегда права. Помнишь, как ты переставила мой письменный стол в девятом классе, и мои оценки сразу улучшились?
Часть 2
Первая неделя совместной жизни превратилась для Нины в настоящее испытание. Каждое утро начиналось с комментариев Карины Игоревны о том, как правильно готовить завтрак.
— Яйца нужно варить ровно шесть с половиной минут, не больше и не меньше. Миша всегда любил именно такую консистенцию желтка, — говорила свекровь, забирая у Нины кастрюльку.
За завтраком Карина Игоревна подробно рассказывала о своих планах по «усовершенствованию» их быта.
— Я заметила, что вы неправильно храните крупы. Они должны стоять в стеклянных банках, а не в пакетах. И почему у вас так мало специй? Миша с детства любил, когда еда хорошо приправлена.
Нина молчала, сжимая под столом кулаки до боли. Вечером она попыталась поговорить с мужем.
— Миш, я понимаю, что твоя мама хочет как лучше, но она полностью перестраивает нашу жизнь. Может, стоит мягко объяснить ей, что у нас уже сложились свои привычки?
Миша нахмурился.
— Нина, она просто помогает нам наладить быт. Ты же видишь, как у нее все организованно. В ее доме всегда был идеальный порядок.
— Но это наш дом, Миш. И я хочу, чтобы в нем оставалось хоть что-то от нас, а не только от твоей мамы.
— Тебе не кажется, что ты слишком драматизируешь? — Миша раздраженно покачал головой. — Мама столько всего знает и умеет, тебе стоило бы поучиться у нее, а не критиковать.
Дни складывались в недели. Карина Игоревна постепенно забирала контроль над всеми аспектами их жизни: от расположения вещей в шкафах до времени ужина. Она настояла на том, чтобы готовить самой, оттеснив Нину от плиты.
— У тебя есть карьера, деточка, не отвлекайся на бытовые мелочи. Я всё сделаю сама, — говорила она с улыбкой, которая не затрагивала глаз.
За ужином разговор всегда крутился вокруг прошлого — детства Миши, его школьных успехов, семейных историй, в которых не было места Нине.
— А помнишь, сынок, как ты выиграл олимпиаду по физике в десятом классе? Все учителя говорили, что у тебя большое будущее, — Карина Игоревна с гордостью смотрела на сына.
— Конечно, помню, мам. Ты тогда испекла мой любимый пирог с яблоками.
— С корицей и ванилью, — подхватывала Карина Игоревна. — Никто не умел печь его так, как я.
Нина чувствовала себя чужой на этих семейных посиделках. Она все чаще задерживалась на работе, лишь бы не возвращаться в дом, который перестал быть ее крепостью.
На работе начались проблемы. Начальник, Павел Сергеевич, вызвал Нину к себе в кабинет.
— Нина Андреевна, что с вами происходит? Третий отчет с ошибками за месяц. Это на вас не похоже.
— Извините, Павел Сергеевич. Небольшие семейные проблемы. Я исправлю все ошибки.
— Надеюсь на это. У нас проверка на носу, нам нельзя допускать неточностей.
Выходя из кабинета начальника, Нина столкнулась с Светланой, коллегой из соседнего отдела.
— Ты в порядке? — спросила Светлана, заметив красные от недосыпа глаза Нины.
— Да, просто устала немного.
— Слушай, у нас сегодня девичник после работы. Пойдем с нами? Развеешься немного.
Нина хотела отказаться, но вдруг поняла, что не хочет возвращаться домой.
— Знаешь, пожалуй, пойду. Только предупрежу мужа.
Она написала Мише сообщение: «Задержусь сегодня, корпоратив в отделе». Ответа не последовало.
В кафе, в компании коллег, Нина почувствовала себя лучше. Она даже смеялась над шутками и на время забыла о своих проблемах. Когда большая часть компании разошлась, они остались вдвоем с Светланой.
— Теперь рассказывай, что у тебя случилось на самом деле, — Светлана внимательно посмотрела на подругу.
И Нина не выдержала. Слова полились потоком — о внезапном переезде свекрови, о постоянных придирках и контроле, о том, как Миша встает на сторону матери в любом споре.
— Я больше не чувствую себя хозяйкой в собственном доме. Да что там — я вообще не чувствую себя частью семьи. Они вдвоем против меня.
Светлана слушала, не перебивая, а потом решительно сказала:
— Нин, это ненормально. Ты не должна так жить. Мой брат сейчас в командировке на месяц. Его квартира пустует. Хочешь, я дам тебе ключи? Поживешь там, подумаешь обо всем. Иногда нужно взять паузу, чтобы партнер понял, что он теряет.
Нина задумалась. Мысль о том, чтобы уйти из дома, пугала и одновременно казалась спасением.
— Я подумаю, — тихо ответила она. — Спасибо тебе.
Часть 3
Последней каплей стал инцидент с семейной реликвией. У Нины была старинная ваза, доставшаяся ей от бабушки — единственная ценная вещь, сохранившаяся в их семье. Она всегда стояла на комоде в спальне.
Вернувшись с работы, Нина обнаружила, что ваза исчезла. На ее месте красовалась хрустальная статуэтка балерины.
— Карина Игоревна, вы не видели мою вазу? — спросила Нина, стараясь говорить спокойно.
— Ах, эту старую вещицу? Я убрала ее в кладовку. Она совершенно не вписывалась в интерьер. Посмотри, какая чудесная балерина! Я привезла ее из своей коллекции.
Нина почувствовала, как внутри все закипает.
— Это не просто «старая вещица». Это память о моей бабушке, семейная реликвия. Я хочу, чтобы она стояла на своем месте.
Карина Игоревна поджала губы.
— Нина, дорогая, ты слишком привязана к старым вещам. Нужно уметь обновлять пространство вокруг себя. К тому же, твоя ваза… скажем прямо, она не отличается изысканным вкусом.
В этот момент вошел Миша.
— Что случилось? — спросил он, переводя взгляд с матери на жену.
— Твоя мама убрала мою бабушкину вазу в кладовку без моего разрешения, — Нина старалась говорить ровно, но голос предательски дрожал.
— И из-за этого такой шум? — Миша покачал головой. — Нина, это просто ваза. Мама права, она не очень вписывается в интерьер. А балерина выглядит гораздо элегантнее.
— Это не просто ваза, Миша! Это единственная вещь, которая у меня осталась от бабушки. Неужели ты не понимаешь?
— Я понимаю только то, что ты устраиваешь скандал из-за пустяка. Мама хотела как лучше, а ты набрасываешься на нее.
Нина посмотрела на мужа долгим взглядом, словно видела его впервые.
— Значит, так. Моя бабушкина ваза возвращается на место. Сейчас же. Или я…
— Или что? — Миша скрестил руки на груди. — Что ты сделаешь, Нина?
В комнате повисла тяжелая тишина. Карина Игоревна стояла с победной улыбкой, наблюдая за ссорой.
— Ничего, — тихо сказала Нина. — Я ничего не сделаю.
Она развернулась и вышла из комнаты. В ту ночь Нина не сомкнула глаз. А утром, когда Миша и Карина Игоревна еще спали, она позвонила Светлане.
— Света, твое предложение еще в силе? Насчет квартиры брата?
— Конечно. Когда тебе нужны ключи?
— Сегодня, если можно.
Нина собрала самые необходимые вещи, бабушкину вазу и оставила на кухонном столе записку: «Миша, мне нужно время подумать. Не звони пока. Нина».
Квартира брата Светланы оказалась небольшой однушкой в соседнем районе. Нина разложила вещи и впервые за долгое время почувствовала облегчение. Никто не будет комментировать каждое ее движение, никто не будет переставлять ее вещи, никто не будет рассказывать истории из прошлого, в котором ей не было места.
Телефон разрывался от звонков Миши, но Нина не брала трубку. К вечеру пришло сообщение: «Нина, нам нужно поговорить. Пожалуйста, перезвони».
Она не ответила.
Миша сидел на кухне, перечитывая записку жены. Карина Игоревна суетилась рядом.
— Не переживай, сынок. Она вернется. Куда она денется? А пока я приготовлю твои любимые котлеты с пюре. Помнишь, как ты любил их в детстве?
Миша поднял голову.
— Мам, ты понимаешь, что моя жена ушла из дома? И это серьезно.
— Глупости! Девочка просто капризничает. Хочет внимания. Все молодые жены так делают. Вот увидишь, пару дней поживет у подружки и вернется.
Миша не был в этом так уверен. Он набрал номер своего друга детства, Андрея.
— Старик, можем встретиться? Мне нужен совет.
Часть 4
Нина провела в квартире брата Светланы уже четыре дня. Она ходила на работу, а вечерами сидела с книгой или смотрела фильмы. Мысли о доме не отпускали, но мысль о возвращении пугала еще больше.
На работе к ней подошел новый сотрудник отдела маркетинга, Игорь.
— Нина, верно? Я видел ваши презентации для клиентов. Очень впечатляет. У вас отличное чувство стиля.
— Спасибо, — Нина смутилась. Она отвыкла от комплиментов.
— Не хотите обсудить совместный проект за обедом? У меня есть идеи по оптимизации отчетности для строительного сектора.
Они обедали в кафе напротив офиса. Игорь рассказывал о своих проектах, шутил, внимательно слушал. Нина поймала себя на мысли, что ей приятно общаться с мужчиной, который видит в ней не только домохозяйку.
Тем временем Миша встретился с Андреем в баре. Они дружили с первого класса, и Андрей всегда говорил правду, даже когда ее не хотелось слышать.
— Значит, твоя мать переехала к вам без обсуждения с Ниной, начала командовать в чужом доме, а когда жена высказала недовольство, ты встал на сторону матери? — Андрей покачал головой. — Мишань, ты серьезно?
— Но это же моя мать! Она всю жизнь меня воспитывала одна, после того как отец ушел…
— И что? Теперь ты должен жертвовать своей семьей? Своим браком? Миш, ты же не ребенок. Ты муж. Твоя главная забота теперь — твоя жена.
— Ты не понимаешь. Мама столько для меня сделала…
— А что она делает сейчас? Помогает тебе строить счастливый брак? Или разрушает его?
Миша замолчал. Слова друга задели за живое.
— Я не знаю, что делать, — признался он наконец.
— Для начала определиться с приоритетами. Кто для тебя важнее? Жена или мать? И не говори, что обе. В этой ситуации тебе придется выбирать.
Дома Мишу ждала Карина Игоревна с готовым ужином и новостями.
— Представляешь, я разговаривала с соседкой, и она рассказала, что видела Нину в кафе с каким-то мужчиной! Они сидели так близко и смеялись. Сынок, я всегда говорила, что нельзя доверять девушкам из неполных семей. У них другие ценности.
Миша почувствовал, как внутри все сжалось от ревности и обиды.
— Кто этот мужчина? Соседка его знает?
— Нет, но она сказала, что он выглядел очень представительно. В дорогом костюме. Наверное, начальник какой-нибудь.
Миша достал телефон и снова набрал номер Нины. И снова — без ответа.
На следующий день в офисе Нину вызвал к себе начальник.
— Нина Андреевна, у меня для вас интересное предложение. Наш филиал в Новосибирске расширяется, и им нужен опытный бухгалтер на должность заместителя финансового директора. Я рекомендовал вас. Это повышение и значительная прибавка к зарплате. Единственное условие — переезд.
Нина замерла. Переезд в другой город? Еще неделю назад эта мысль показалась бы ей абсурдной. Но сейчас…
— Можно мне подумать пару дней?
— Конечно. Но не затягивайте. Они ждут ответа до конца недели.
Вечером Нине позвонила Светлана.
— Нин, ты в порядке? Не поверишь, сегодня видела твоего мужа возле нашего офиса. Кажется, он тебя искал.
— Что? Ты с ним разговаривала?
— Нет, я его видела издалека. Он стоял у входа, высматривал кого-то. Потом ушел.
Нина задумалась. Может, Миша все-таки понял, что натворил? Может, стоит дать ему шанс?
Ее размышления прервал звонок. На экране высветилось имя Миши. Поколебавшись, Нина ответила.
— Алло.
— Нина, наконец-то! Нам нужно поговорить. Можем встретиться?
Голос мужа звучал не так, как она ожидала. Не было ни раскаяния, ни тепла. Только напряжение.
— О чем, Миша?
— Не по телефону. Давай встретимся завтра в кафе «Апельсин». В шесть вечера.
Нина согласилась, чувствуя, как сердце колотится от волнения.
Часть 5
Кафе «Апельсин» было полупустым. Миша уже ждал за столиком у окна. Он выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени.
— Привет, — сказала Нина, садясь напротив.
— Привет, — Миша нервно крутил в руках чашку с кофе. — Как ты?
— Нормально. А ты?
— Не очень. Нина, зачем ты ушла?
Нина неверяще посмотрела на мужа.
— Ты серьезно спрашиваешь? После всего, что произошло?
— Я имею в виду, почему не поговорила со мной?
— Я пыталась, Миша. Много раз. Но ты не слышал меня. Ты всегда становился на сторону матери.
Миша сжал губы.
— Кстати, о разговорах. Кто тот мужчина, с которым ты обедала на этой неделе?
Нина удивленно подняла брови.
— Что?
— Тебя видели в кафе с каким-то мужчиной. Вы весело проводили время.
— Ты за мной следишь?
— Не я. Соседка видела и рассказала маме.
— Ясно, — Нина покачала головой. — Значит, ты меня еще и в неверности подозреваешь? Замечательно.
— Я просто спрашиваю.
— Это новый сотрудник из маркетинга. Мы обсуждали рабочий проект. И знаешь что, Миша? Даже если бы это было свидание, тебя это уже не касается. Ты выбрал свою мать вместо меня.
— Нина, не драматизируй! Я никого не выбирал. Я просто хотел, чтобы моя семья была вместе.
— Твоя семья? А я кто, Миша? Я тоже твоя семья. Или была ею.
Миша запустил руки в волосы.
— Нина, послушай. Я поговорил с мамой. Она согласилась немного… сбавить обороты. Она не будет вмешиваться в наши дела так активно.
— Правда? И что именно она обещала?
— Ну, например, не переставлять твои вещи без разрешения.
— О, как щедро! — Нина не сдержала сарказма. — А мою вазу она вернет на место?
— Нина, это просто ваза…
— Нет, Миша. Это не просто ваза. Это символ. Символ того, что ты не уважаешь ни меня, ни мои чувства, ни мою семью.
Они замолчали. За соседним столиком громко смеялась молодая пара. Нина вспомнила, как они с Мишей тоже смеялись когда-то, планируя совместную жизнь. Жизнь, в которой не было места Карине Игоревне.
— Нина, вернись домой, — наконец сказал Миша. — Мы всё наладим.
— Как? Твоя мать по-прежнему будет жить с нами. Ты по-прежнему будешь принимать ее сторону в любом споре. Что изменится, Миша?
— Я… я постараюсь быть более внимательным. Обещаю.
Нина покачала головой.
— Этого недостаточно, Миша. Мне нужно знать, что ты на моей стороне. Что ты выбираешь меня, а не ее.
— Но она моя мать!
— А я твоя жена! И ты обещал быть со мной в горе и в радости, помнишь?
Миша молчал, глядя в свою чашку.
— Миша, мне предложили повышение, — сказала Нина после паузы. — С переездом в Новосибирск.
Миша поднял голову.
— Что? Ты собираешься уехать?
— Я рассматриваю такую возможность.
— Нина, ты не можешь просто взять и уехать! У нас семья, дом, ипотека наконец!
— Семья? Какая семья, Миша? Ты, я и твоя мать, которая делает всё, чтобы вытеснить меня из нашей жизни?
— Ты преувеличиваешь. Мама просто хочет помочь.
— Нет, Миша. Она хочет контролировать. Тебя, меня, нашу жизнь. И самое страшное, что ей это удается.
Нина встала из-за стола.
— Мне пора. Я подумаю над твоими словами. Но и ты подумай над моими.
Она вышла из кафе, оставив Мишу одного. На улице шел мелкий дождь, но Нина не спешила раскрывать зонт. Холодные капли на лице смешивались с горячими слезами.
Часть 6
Карина Игоревна не собиралась сдаваться так просто. Узнав о встрече сына с Ниной, она решила действовать. На следующий день она появилась в офисе строительной компании, где работала невестка.
— Мне нужно поговорить с Ниной Андреевной, — заявила она секретарше. — Я ее свекровь.
Нина как раз выходила из кабинета начальника, обсуждая детали возможного перевода, когда увидела Карину Игоревну в приемной. Сердце упало.
— Карина Игоревна? Что вы здесь делаете?
— Нам нужно поговорить, — свекровь окинула офис критическим взглядом. — Наедине.
Они вышли в коридор. Лицо Карины Игоревны исказилось.
— Как ты могла так поступить с моим сыном? — прошипела она. — Бросить его, уйти из дома? А теперь еще и собираешься уехать в другой город?
— Откуда вы…
— Миша мне все рассказал. Он страдает, Нина! Ты об этом подумала?
Нина глубоко вдохнула.
— Карина Игоревна, это между мной и Мишей. Это наши отношения.
— Он мой сын! — голос свекрови повысился, привлекая внимание проходящих мимо сотрудников. — Я не позволю какой-то девчонке разрушить его жизнь!
— Понижайте голос, пожалуйста. Мы на моей работе.
— Да мне плевать! — Карина Игоревна взмахнула руками. — Ты должна вернуться домой. Сейчас же! И забыть эти глупости с переездом!
Нина почувствовала, как к лицу приливает кровь.
— Нет, Карина Игоревна. Я не вернусь, пока мы с Мишей не решим наши проблемы. И главная из них — ваше вмешательство в нашу жизнь.
— Да как ты смеешь! — свекровь повысила голос еще больше. — Неблагодарная! Я все делала для вас! Помогала с бытом, готовила, наводила порядок…
— Вы не помогали, вы захватывали территорию. Вы не наводили порядок, вы устанавливали свои правила. И самое главное — вы настраивали Мишу против меня.
В коридоре начали собираться люди. Краем глаза Нина заметила Светлану, которая с тревогой наблюдала за сценой.
— Карина Игоревна, пожалуйста, уходите. Этот разговор окончен.
— Нет! Ты выслушаешь меня! — свекровь схватила Нину за рукав. — Миша — мой единственный сын. Я отдала ему всю свою жизнь. Растила одна, работала на трех работах…
— Это не дает вам права контролировать его жизнь сейчас. Он взрослый человек. У него есть жена, своя семья.
— Семья? — Карина Игоревна презрительно усмехнулась. — Три года вместе, и что? Даже ребенка не родила ему!
Нина побледнела. Она высвободила рукав из цепких пальцев свекрови.
— Уходите. Немедленно. Или я вызову охрану.
Карина Игоревна открыла рот, собираясь сказать что-то еще, но в этот момент к ним подошла Светлана.
— Простите, но я вынуждена попросить вас покинуть помещение. Вы нарушаете рабочий процесс.
Карина Игоревна обвела взглядом собравшихся сотрудников и, гордо вскинув голову, направилась к выходу.
— Это не конец, Нина. Мой сын никогда не выберет тебя вместо меня. Никогда!
Когда свекровь ушла, Нина прислонилась к стене, чувствуя слабость в ногах.
— Ты в порядке? — спросила Светлана, поддерживая подругу.
— Да, спасибо. Мне нужно минутку постоять.
Весь день Нина не могла сосредоточиться на работе. Слова свекрови звенели в ушах: «Мой сын никогда не выберет тебя вместо меня». Неужели это правда? Неужели Миша настолько привязан к матери, что не может вырваться из-под ее влияния?
Вечером, вернувшись в квартиру брата Светланы, Нина обнаружила у двери Мишу.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она устало.
— Мне нужно с тобой поговорить. Можно войти?
Они сели на кухне. Миша нервно барабанил пальцами по столу.
— Мне звонила твоя начальница, — начал он. — Рассказала, что мама устроила сцену у тебя на работе.
— И что ты об этом думаешь?
— Я… я поговорил с мамой. Очень серьезно. Сказал, что так больше не может продолжаться.
Нина подняла брови.
— Правда? И как она отреагировала?
Миша опустил глаза.
— Она… она сказала, что если я выберу тебя, то она отречется от меня. Что я неблагодарный сын. Что она продала свою квартиру и вложила деньги в нашу ипотеку, и теперь у нее нет другого дома.
— И что ты ответил?
— Я… — Миша замялся. — Я проверил наши документы по ипотеке. Мама не вкладывала никаких денег. Она солгала мне.
Нина молча смотрела на мужа. Это было откровение, которого она не ожидала.
— Всю жизнь, — продолжил Миша, — всю жизнь она говорила мне, что я ей всем обязан. Что она жертвовала собой ради меня. Что я должен быть благодарным сыном… И я верил. Безоговорочно.
— А сейчас?
— Сейчас я вижу, что она манипулировала мной. Всегда. Она настраивала меня против отца после их развода. Говорила, что он бросил нас, хотя на самом деле это она запретила ему видеться со мной. Она отталкивала всех моих друзей, которые ей не нравились. Даже в институт я пошел на тот факультет, который она выбрала…
Миша поднял глаза на Нину.
— Я поговорил с Андреем. Он прямо сказал мне, что я позволяю маме разрушать наш брак. И он прав, Нина. Ты права. Я был слеп.
Нина почувствовала, как сердце сжимается от боли и надежды одновременно.
— И что ты решил?
— Я сказал маме, что она должна съехать из нашей квартиры. Что я люблю ее как мать, но не позволю ей вмешиваться в мой брак.
— И?
— Она устроила истерику. Сказала, что ей некуда идти. Что я выбрасываю ее на улицу.
— Миша, она продала свою квартиру. У нее должны быть деньги.
— Да, должны. Но она утверждает, что потратила их на лечение… — Миша замолчал, осознав еще одну ложь матери. — В общем, я нашел для нее квартиру, оплатил три месяца вперед. Андрей помог.
Нина не верила своим ушам. Неужели Миша действительно пошел против матери?
— Она уже переехала?
— Да, вчера. Она… она не попрощалась со мной. Сказала, что я для нее больше не сын.
В голосе Миши слышалась боль. Нина знала, как тяжело ему далось это решение.
— Миша, мне жаль…
— Не надо, — он покачал головой. — Не надо жалеть. Я наконец-то поступил правильно. Как мужчина. Как муж.
Он взял Нину за руку.
— Нина, я прошу тебя вернуться. Я знаю, что обидел тебя. Знаю, что предал. Но я хочу все исправить. Дай мне шанс. Пожалуйста.
Нина смотрела на мужа. Она видела искренность в его глазах, видела боль и раскаяние. Но могла ли она снова довериться ему? После всего, что произошло?
— Я не знаю, Миша. Мне нужно время.
— А как же Новосибирск? Ты действительно хочешь уехать?
Нина задумалась. Предложение о повышении было заманчивым, но была ли она готова оставить всё и начать сначала в другом городе? Одна?
— Я еще не решила.
— Понимаю, — Миша кивнул. — Я не буду давить на тебя. Просто знай, что я люблю тебя. И буду ждать, сколько потребуется.
Он встал, собираясь уходить.
— Твоя ваза, кстати, на месте. И торшер вернулся к твоему креслу.
Нина улыбнулась впервые за долгое время.
— Спасибо.
Эпилог
Прошло полгода. Нина сидела в их квартире, в своем кресле с любимым торшером. На комоде стояла бабушкина ваза с букетом свежих цветов — Миша приносил их каждую пятницу.
Они медленно восстанавливали отношения. Нина вернулась домой через две недели после их разговора. Отказалась от перевода в Новосибирск, но приняла повышение в головном офисе. Работа приносила ей удовлетворение, а дома она наконец чувствовала себя хозяйкой.
Миша изменился. Он стал более внимательным, научился слушать и слышать жену. Каждое важное решение они теперь принимали вместе. Миша поддерживал формальные отношения с матерью — звонил раз в неделю, иногда навещал ее. Но никогда не приглашал в их дом и не позволял вмешиваться в их жизнь.
Карина Игоревна не смирилась с поражением. При каждой встрече с сыном она пыталась очернить Нину, намекала, что невестка разрушила их семью. Но Миша научился распознавать манипуляции и не поддавался на них.
Нина и Карина Игоревна не общались. Для Нины это было принципиальной позицией, и Миша уважал ее выбор. Он понимал, что некоторые раны слишком глубоки, чтобы зажить полностью.
Их брак стал крепче после испытаний. Они оба повзрослели, научились ценить и уважать границы друг друга. Они по-прежнему спорили, иногда ссорились, но всегда находили компромисс.
В тот вечер, сидя в своем кресле, Нина перечитывала письмо от Светланы, которая переехала в Москву. В письме подруга спрашивала, счастлива ли Нина, не жалеет ли о своем решении остаться.
Нина посмотрела на мужа, который работал за компьютером в другом конце комнаты. Поймав ее взгляд, Миша улыбнулся — тепло и нежно, как в первые дни их знакомства.
Нет, она не жалела. Иногда нужно пройти через боль и разочарование, чтобы понять истинную ценность отношений. Иногда нужно набраться смелости и уйти, чтобы дать другому человеку шанс измениться.
Их история не была идеальной. В ней не было абсолютно счастливого конца или полного примирения всех сторон. Но в ней было главное — двое людей, которые любили друг друга достаточно сильно, чтобы бороться за свое счастье, несмотря ни на что.
Нина улыбнулась и начала писать ответ подруге: «Дорогая Света, спасибо за письмо. Я счастлива, правда счастлива. Не потому, что все идеально, а потому что мы с Мишей научились быть настоящей семьей — семьей, где уважают, слышат и поддерживают друг друга…»
