— Егор, ты серьезно? — Катя уставилась на мужа, скрестив руки на груди. — Ты действительно пообещал своей маме, что мы оплатим её юбилей в «Империале»?
Егор осторожно поставил пакеты с продуктами на кухонный стол. Весь его вид говорил о том, что этот разговор он предпочел бы отложить на потом.
— Я не обещал. Просто сказал, что мы подумаем, — пробормотал он, избегая прямого взгляда жены.
— Подумаем? — в голосе Кати зазвенели нотки возмущения. — Мы три года откладывали на поездку в Карелию! И теперь эти деньги должны уйти на праздник для тридцати человек в самом дорогом ресторане города?
Егор тяжело вздохнул и наконец посмотрел на жену.
— Ей исполняется шестьдесят, Кать. Круглая дата. Она хочет отметить красиво.
— Так пусть отмечает! Почему твоя мама думает, что мы должны оплатить ей юбилей в дорогом ресторане?
— Ты же её знаешь. Говорит, что еле концы с концами сводит на пенсию.
Катя фыркнула и покачала головой.
— И ты веришь? Её шуба стоит как мой годовой оклад. Откуда деньги на шубу, если на юбилей нет?
В квартире повисла напряженная тишина. За пять лет брака это была не первая их ссора из-за матери Егора, но, пожалуй, самая серьезная.
— Давай завтра это обсудим, — наконец сказал Егор. — Я устал, ты тоже. Сейчас наговорим лишнего, потом жалеть будем.
Катя хотела возразить, но сдержалась. Она тоже устала после рабочего дня в школе. Шестиклассники сегодня были особенно шумными, а проверка контрольных заняла больше времени, чем планировалось.
— Хорошо. Но разговор этот не закончен, — предупредила она.
Той ночью Катя долго не могла уснуть. Рядом мирно сопел Егор, а её мысли крутились вокруг одного и того же. «Три года откладывали. Каждый месяц отказывали себе во всем. И ради чего? Чтобы Виктория Михайловна могла похвастаться перед подругами дорогим банкетом?»
***
Утро не принесло облегчения. За завтраком они старательно избегали острой темы, обсуждая только рабочие планы на день. Но когда Катя уже собиралась выходить, раздался телефонный звонок.
— Катенька, дорогая! — голос свекрови был неестественно бодрым. — Как хорошо, что я тебя застала. Ты не могла бы сегодня заехать в «Империал»? Я договорилась о встрече с менеджером в три часа. Обсудим меню, рассадку гостей…
Катя крепче сжала телефон.
— Виктория Михайловна, мы с Егором ещё не решили вопрос с юбилеем, — как можно спокойнее ответила она.
— Как не решили? — в голосе свекрови появились удивленные нотки. — Егор вчера сказал, что вы все обдумаете. Я думала, вы уже все решили.
— Нет, мы только начали обсуждать этот вопрос, — Катя старалась говорить ровно. — И потом, тридцать гостей в «Империале» — это очень большие деньги…
— Ой, Катя, не преувеличивай! — рассмеялась Виктория Михайловна. — Это же раз в жизни бывает! Шестьдесят лет! Что же мне, в столовой отмечать?
Катя прикусила губу, чтобы не сказать лишнего.
— Мы с Егором вечером все обсудим и вам перезвоним, хорошо?
— Но менеджер ждет нас сегодня в три! — в голосе свекрови появились капризные нотки. — Я уже всем сказала, что будем отмечать в «Империале». Неудобно отказываться.
— Извините, но сегодня я точно не смогу. У меня уроки до пяти.
После короткого молчания Виктория Михайловна вздохнула.
— Ладно, я сама схожу. Но вы с Егором должны понимать, что время идет, а хорошие даты в ресторане быстро разбирают.
Когда Катя вечером вернулась домой, Егора ещё не было. Зато была записка на холодильнике: «Мама пригласила на ужин. Буду поздно. Не жди».
Катя скомкала записку и швырнула её в мусорное ведро. «Прекрасно! Теперь они будут обсуждать всё без меня».
***
Егор вернулся домой около десяти. По его виноватому выражению лица Катя сразу поняла — разговор с матерью не в её пользу.
— Что она тебе наговорила? — спросила Катя, даже не пытаясь скрыть раздражение.
— Ничего особенного, — пожал плечами Егор. — Просто показала предварительное меню из ресторана. Там действительно всё очень дорого, но…
— Но что?
— Но мама ждала этого юбилея. Она хочет, чтобы все было красиво, — Егор присел на край дивана. — Она столько для меня сделала, Кать. Одна меня вырастила, ночами подрабатывала, чтобы мне институт оплатить…
— И теперь решила, что ты ей должен до конца жизни? — перебила его Катя. — А как же наши планы? Мы три года копили на эту поездку!
— Поедем в следующем году, — неуверенно предложил Егор.
— В следующем году у твоей тети юбилей будет. Потом у дяди. Потом ещё у кого-нибудь, — Катя чувствовала, как внутри закипает обида. — Получается, наши желания всегда будут на последнем месте?
— Не драматизируй, — поморщился Егор. — Это всего лишь деньги.
— Всего лишь деньги? — Катя недоверчиво покачала головой. — Это не просто деньги, Егор. Это наш первый совместный отпуск за пять лет брака. Это наши планы, наши мечты!
— Катя, пойми…
— Нет, это ты пойми, — перебила его Катя. — Твоя мать манипулирует тобой. Всегда манипулировала. И сейчас делает то же самое.
Лицо Егора закаменело.
— Не говори так о моей маме.
— Почему? Потому что правда глаза колет? — Катя уже не сдерживалась. — Она прекрасно знает, что мы копили на поездку. Знает, и всё равно требует оплатить ей праздник!
— Она не требует! — повысил голос Егор. — Она просто попросила помочь!
— Ну конечно! А заодно позвонила мне с утра и сказала, что уже договорилась о встрече с менеджером ресторана. Даже не спросив нашего мнения!
Они проспорили до полуночи, но так ни к чему и не пришли. Егор лег спать на диване, демонстративно хлопнув дверью.
***
На следующий день Катя случайно встретила в магазине Зинаиду Петровну, давнюю подругу свекрови. Пожилая женщина сама окликнула её у полки с крупами.
— Катенька, как хорошо, что я тебя встретила! — радостно защебетала она. — Вика так рада, что вы устраиваете ей праздник в «Империале»! Все наши девочки завидуют.
Катя натянуто улыбнулась.
— Мы ещё не приняли окончательного решения, Зинаида Петровна.
— Как так? — искренне удивилась пожилая женщина. — Вика вчера всем обзвонила, сказала, что уже заказала оркестр…
У Кати от возмущения перехватило дыхание. «Значит, вот как? Уже всем растрезвонила, чтобы мы точно не могли отказаться?»
— А что, у Виктории Михайловны совсем туго с деньгами? — как можно более невинно поинтересовалась Катя.
Зинаида Петровна удивленно моргнула.
— С деньгами? Да нет, что ты! Особенно сейчас, после того как она получила наследство от Антонины Сергеевны.
— Наследство? — Катя почувствовала, как у неё внутри всё замерло.
— Ну да, от тетки своей двоюродной. Там приличная сумма была, Вика говорила — около миллиона. Но ты ведь знаешь об этом?
— Конечно, — соврала Катя. — Просто не знала точную сумму.
Всю дорогу домой Катя не могла думать ни о чем другом. Миллион рублей! А они с Егором должны отдать последние сбережения на юбилей! Возмущение клокотало внутри, требуя выхода.
Дома она сразу позвонила мужу на работу.
— Ты знал, что твоя мама получила наследство от какой-то тети Антонины? — без предисловий спросила она, когда Егор взял трубку.
— Что? Нет, конечно, — растерянно ответил он. — О чем ты?
— Я встретила Зинаиду Петровну. Она проболталась, что твоя мама получила миллион рублей в наследство. Миллион, Егор! И при этом хочет, чтобы мы оплатили её юбилей!
В трубке повисло молчание.
— Этого не может быть, — наконец произнес Егор. — Мама бы мне сказала.
— Да неужели? А может, она многого тебе не говорит? — Катя уже не скрывала сарказма. — Звони ей прямо сейчас и спрашивай. Иначе я сама это сделаю.
***
Егор позвонил матери с работы, но та не взяла трубку. Вечером он поехал к ней домой. Катя настояла, чтобы поехать вместе с ним — она не доверяла свекрови и боялась, что та снова сумеет манипулировать сыном.
Виктория Михайловна явно не ожидала их визита. Она открыла дверь в домашнем халате, с удивлением глядя на непрошеных гостей.
— Егорушка! Катя! Что случилось?
— Можно войти? — сухо спросил Егор.
В гостиной Виктория Михайловна засуетилась, предлагая чай и пирожные, но Егор сразу перешел к делу.
— Мама, ты получила наследство от тети Антонины?
Виктория Михайловна замерла, затем медленно опустилась в кресло.
— Кто тебе сказал?
— Неважно. Это правда?
Свекровь бросила быстрый взгляд на Катю, поджала губы.
— Да, получила. Но я собиралась вам сказать…
— Когда? — жестко спросил Егор. — После того, как мы отдадим тебе наши сбережения на юбилей?
— Егорушка, ты не понимаешь, — глаза Виктории Михайловны наполнились слезами. — Эти деньги я откладываю на черный день. На лечение, на…
— На шубу? — не выдержала Катя. — Которая стоит как мой годовой оклад?
— Катя! — одернул её Егор, но было видно, что он тоже едва сдерживает гнев. — Мама, почему ты требуешь, чтобы мы оплатили твой юбилей, если у тебя есть деньги?
— Я не требую! — воскликнула Виктория Михайловна. — Я просто подумала… вы молодые, у вас вся жизнь впереди…
— А у тебя уже нет? — перебил её Егор. — Тебе шестьдесят, а не девяносто!
— Как ты можешь так говорить с матерью? — Виктория Михайловна достала платок и промокнула глаза. — После всего, что я для тебя сделала!
— Вот только не надо этих манипуляций! — не выдержала Катя. — Мы три года копили на поездку. Три года! А вы хотите, чтобы мы всё спустили на ваш каприз!
— Катя, — предупреждающе сказал Егор, но Катя уже не могла остановиться.
— Вы всегда так делаете! Сначала давите на жалость, потом напоминаете, сколько всего сделали для сына, а потом обвиняете меня, что я плохая невестка! Но на этот раз номер не пройдет!
В комнате повисла звенящая тишина. Виктория Михайловна сидела белая как полотно, Егор смотрел в пол, а Катя тяжело дышала, словно после долгого бега.
— Я думаю, нам лучше уйти, — наконец сказал Егор. — Мама, мы не будем оплачивать твой юбилей. Извини.
***
Дома их ждал очередной скандал. Несмотря на то, что Егор поддержал Катю в разговоре с матерью, он всё равно считал, что жена зашла слишком далеко.
— Не нужно было так с ней разговаривать, — выговаривал он Кате. — Она всё-таки моя мать.
— А я твоя жена! — парировала Катя. — И я устала быть плохой только потому, что не позволяю ей вытирать о нас ноги!
— Она не вытирает…
— Нет? А как называется то, что она сделала? Скрыла наследство, потребовала деньги на юбилей, а потом ещё и обзвонила всех знакомых, чтобы мы уже не могли отказаться! Это не манипуляция?
Егор тяжело вздохнул и опустился на стул.
— Ты права. Это манипуляция. Но она просто не умеет по-другому. Она всегда так делала.
— И ты позволял ей, — тихо сказала Катя. — Все эти годы ты позволял ей помыкать тобой. Нами.
Егор поднял на неё усталый взгляд.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Отрекся от матери?
— Нет, — покачала головой Катя. — Я хочу, чтобы ты перестал быть мальчиком, которым можно манипулировать. Хочу, чтобы ты стал мужчиной, который умеет говорить «нет», когда это необходимо.
В ту ночь они спали в разных комнатах, но утром Егор подошел к Кате и обнял её.
— Ты права, — сказал он. — Я слишком долго позволял ей управлять мной. Этому пора положить конец.
***
Следующие несколько дней телефон разрывался от звонков. Звонила Наталья, сестра Егора, возмущаясь их «жестокостью» по отношению к матери. Звонили другие родственники, которым Виктория Михайловна успела нажаловаться.
— Егор, как вы можете так поступать с мамой? — выговаривала Наталья брату по телефону. — Она же ради вас от всего отказывалась!
— А ты знаешь, что она получила миллионное наследство? — спокойно спросил Егор.
На том конце провода повисло ошеломленное молчание.
— Какое наследство?
— От тети Антонины. Миллион рублей. И она требует, чтобы мы оплатили её юбилей, при этом скрывая, что у неё есть собственные деньги.
— Этого не может быть, — неуверенно сказала Наталья.
— Может. Спроси у неё сама, если не веришь.
После этого звонки прекратились. Видимо, Наталья действительно поговорила с матерью и узнала правду.
Через неделю Виктория Михайловна сама позвонила Егору.
— Я решила отметить юбилей дома, — сказала она сухо. — Приглашу только самых близких. Вас с Катей тоже жду, если захотите прийти.
— Спасибо, мама, — так же сухо ответил Егор. — Мы придем.
***
Юбилей Виктории Михайловны прошел скромно, но со вкусом. В её небольшой квартире собрались только самые близкие родственники — всего человек десять. Стол был накрыт хорошо, но без излишеств, которые планировались для ресторана.
Катя и Егор пришли с подарком — красивой брошью, которую давно присмотрели. Виктория Михайловна приняла подарок с натянутой улыбкой и сухо поблагодарила.
Весь вечер между невесткой и свекровью висело напряжение. Они были вежливы друг с другом, улыбались, произносили правильные слова, но обе понимали — что-то безвозвратно сломалось в их отношениях.
Наталья, сестра Егора, держалась отстраненно. Она явно была ошарашена новостью о наследстве и теперь не знала, как реагировать на сложившуюся ситуацию.
После ужина, когда гости разбрелись по комнате с бокалами, Наталья подошла к Кате.
— Извини, что накинулась на вас с Егором, — тихо сказала она. — Я не знала про наследство.
— Всё в порядке, — кивнула Катя. — Твоя мама умеет подавать информацию в выгодном для себя свете.
— Да уж, — вздохнула Наталья. — Всегда так было. Но чтобы скрыть такую сумму…
В конце вечера, когда они прощались, Виктория Михайловна неожиданно отвела Катю в сторону.
— Я не забуду, что ты сделала, — тихо сказала она. — Ты настроила против меня сына и дочь.
— Я просто сказала правду, — так же тихо ответила Катя. — Вы сами всё сделали.
— Запомни, — продолжала свекровь, словно не слыша её. — Егор — мой сын. Был и будет моим сыном, что бы ты ни делала.
— Я и не пытаюсь его у вас отнять, — покачала головой Катя. — Но он ещё и мой муж. И мы с ним семья.
Виктория Михайловна поджала губы и отвернулась, показывая, что разговор окончен.
***
Через месяц после юбилея Егор и Катя всё-таки поехали в долгожданное путешествие по Карелии. Они сплавлялись по рекам, ночевали в палатках, любовались водопадами и наслаждались природой.
— Не жалеешь, что мы поссорились с твоей мамой? — спросила однажды Катя, когда они сидели у костра.
Егор задумчиво смотрел на огонь.
— Жалею. Но не о том, что мы не отдали деньги на юбилей. А о том, что она оказалась такой… нечестной.
— Она просто привыкла всегда получать то, что хочет, — пожала плечами Катя. — И использовать для этого любые средства.
— Наверное, — кивнул Егор. — Сейчас, когда я смотрю на наше детство, я понимаю, что она всегда манипулировала мной и Наташкой. Сталкивала нас, вызывала чувство вины, давила на жалость… Просто раньше я не замечал этого.
— Потому что был ребенком, — Катя придвинулась ближе и положила голову ему на плечо. — Дети не видят таких вещей.
— А ты сразу увидела, — с легкой улыбкой сказал Егор. — С первого дня знакомства с ней.
— Со стороны виднее, — Катя поцеловала его в щеку. — Я рада, что ты наконец тоже это увидел.
После возвращения из поездки отношения с Викторией Михайловной так и не наладились. Она больше не пыталась манипулировать сыном напрямую, но часто жаловалась Наталье и другим родственникам на «неблагодарных детей».
Егор навещал мать раз в неделю, но эти визиты были скорее данью привычке, чем проявлением близости. Катя иногда сопровождала его, но чаще оставалась дома, избегая неловких и напряженных встреч.
Иногда по ночам Егор признавался жене, что скучает по прежним отношениям с матерью, по той безусловной любви и поддержке, которую, как ему казалось, она всегда ему давала. Но потом он вспоминал все манипуляции, все попытки контроля, все неприкрытые уловки — и понимал, что дороги назад нет.
— Может, однажды она поймет, что была неправа, — говорила в таких случаях Катя. — И тогда всё наладится.
Но они оба знали, что этого не произойдет. Слишком гордая, слишком привыкшая всегда быть правой, Виктория Михайловна никогда не признает своей вины. А значит, настоящего примирения не будет.
И всё же в глубине души Катя надеялась, что время сгладит острые углы, затянет раны, нанесенные словами и поступками. Надеялась, что когда-нибудь они смогут сидеть за одним столом без этого гнетущего напряжения, без острого чувства обиды и предательства.
Но пока это оставалось лишь надеждой. Хрупкой и неопределенной, как отражение звезд в ночной воде.
***
Незаметно пролетел год после той истории с юбилеем. Жаркое июльское солнце заливало улицы, превращая город в раскаленную сковородку. Катя, вернувшись с рынка с корзиной спелых абрикосов и персиков для варенья, заметила на столе конверт. Письмо от Виктории Михайловны? Странно — свекровь никогда не писала писем. Внутри лежала пожелтевшая фотография и короткая записка: «Нашла в старом альбоме. Это моя мать в молодости. Ты очень на неё похожа». Катя замерла. Неужели это первый шаг к примирению? В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось: «Наталья». «Катя, ты не поверишь, что мама сейчас натворила…»
