— Я к вам пожить, — сказала Марина Петровна и, будто хозяйка санатория, перекатила через порог чемодан, который едва не задел Анну по ногам.
— Чего? — выдохнула Анна, уронив пакет с новыми сандалиями для сына из детского магазина.
— Не начинай, — отрезала свекровь, — у нас в подъезде ремонт, пыль. А тут у вас — тишина, садик через дорогу. Да и Димка говорил, чтобы я оставалась, сколько нужно.
— Я… говорил? — из спальни появился Дима, зацепившись тапком за ковёр.
— Говорил, — уверенно подтвердила мать. — Я уже шторы на кухне сняла, пыльные были. И коврик ваш с попугаями уберём — не практично.
— Какие шторы? — у Анны дёрнулся глаз.
— На кухне. А в комнате потом. Я лучше порядок наведу, ты суп вари. Деревня — она ведь в голове, Аннушка. Надо привыкать к городскому темпу.
Анна глубоко вдохнула.
— Марина Петровна, вы бы хоть позвонили.
— Некогда звонить, дел невпроворот. Ключи у меня давно, ты ведь всё равно теряешь. Паспорт свой оставлю здесь, надёжнее будет.
Дима попытался сгладить:
— Ну… маме тяжело одной, правда же? Пару недель, и всё.
Анна молча посмотрела на снятый карниз, прислонённый к стене. Внутри у неё тихо щёлкнуло. Она решила не спорить. Пока.
— Хорошо, — сказала она ровно. — Две недели. Но без самодеятельности. Карниз повесим обратно.
— Невозможно, — фыркнула свекровь. — Воняет пылью. Куплю новый, с золотистыми наконечниками. Будет солидно.
Слово «солидно» стало для Анны сигналом: свекровь собирается менять всё, и, скорее всего, за чужой счёт.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но… В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Кухонный захват
На следующий день Анна пошла за солью и остановилась в дверях кухни. Все банки и контейнеры были аккуратно переклеены: «крупы», «завтраки», «под праздники». На видном месте стояла огромная банка сухарей, её рис исчез в дальнем углу.
— Это что за… музей? — Анна потрогала наклейку, которая липла к пальцам.
— Организация, — гордо объявила Марина Петровна. — Я тебя научу. Вот здесь — на каждый день, тут — на праздники, тут — под гостей. А салфетки наверх, чтобы внук не трепал.
— Марина Петровна, я не деревенская, — спокойно сказала Анна. — Шесть лет живу в городе и меню сама планирую.
— Это я ласково, — отмахнулась та. — Деревня — это когда не успеваешь. Я тебя ускорю. Кстати, в «Пятёрочке» скидка на гречку, я десять пачек взяла, пока ты на маникюре болталась.
— На маникюре я работала, — Анна сдержалась. — В студии у соседки.
— Женщина дома должна быть, — назидательно произнесла свекровь.
Дима, сидевший в телефоне, вмешался:
— Мам, ну перестань цепляться. Лена… то есть Анна же не просит денег.
— Ей нравится тратить время на ерунду! — Марина Петровна обвела рукой кухню. — И ещё форма твоя старая поцарапанная. Выкинула её, купим нормальную.
— Это подарок моей тёти! — голос Анны дрогнул.
— Ну и что. Здоровье дороже.
Анна молча посчитала в голове: до конца «двух недель» осталось 13 дней. Она решила подождать. Но уже знала — «деревенская» ещё даст ответ.
Карточка на маму
Вечером Анна, пока сын собирал пазл с паровозиком, открыла банковское приложение. Баланс — общий, траты — тоже. И сразу в глаза бросилось:
Аптека — 2 870 ₽.
Косметика — 4 590 ₽.
Магазин тканей — 3 100 ₽.
Fix Price — 1 227 ₽. Всё — за один день.
— Дима, — позвала она, перевернув экран. — Это что?
— А? — он не сразу понял. — Ну… расходы.
— На кого?
Он поморгал, потом потупился:
— Мам, наверное. У неё допкарта.
— Знаю. А кто лимит ставил? — голос Анны был ледяным. — Я просила ограничить пятью тысячами.
— Да ладно тебе, — из комнаты вмешалась Марина Петровна. — Я косметику взяла, нитки для штор… У вас тут всё как в общаге. Сделаю уют.
— За наш счёт, — уточнила Анна. — Дима, у нас садик платный, одежда сыну нужна.
— Ну… Ань… не заводись, — Дима поднял руки. — Просто забыл лимит поставить.
— Поставь сейчас, — отрезала она.
— Не устраивай цирк, — хмыкнула свекровь. — Мужчина не должен экономить на матери.
— Мужчина не должен сливать семейный бюджет, — шагнула ближе Анна. — Хотите люстры, ткани — покупайте на свою пенсию.
— Ты мне хамишь? — свекровь прищурилась.
— Я ставлю границы, — спокойно ответила Анна. — Либо лимит, либо я завтра уезжаю с сыном к подруге.
Повисла глухая тишина. Дима медленно достал телефон и ткнул по экрану.
— Лимит — пять тысяч.
— Три, — поправила Анна. — И на две недели. С отчётами.
— Ты с ума сошла, — фыркнула Марина Петровна.
— Значит, мудрее будете, — кивнула Анна.
Тишина стала ещё тяжелее. Анна знала: назад дороги нет.
Счёт за помощ
На следующий день Марина Петровна включила «хозяйский» режим. Коврик с попугаями вынесен в коридор, у стены стоит её массивная вешалка.
— Всё, будет как у людей, — заявила она. — Я на рынок. Деньги у меня есть, но, Дима, карту дай — а то с лимитами оскорбила меня твоя жена.
— Мам, давай наличные, — осторожно предложил он. — Три тысячи нормально?
— Ты что, меня за нищую держишь? — свекровь вспыхнула.
— Никто вас нищей не называл, — Анна взяла куртку сына. — Но по расходам — да, контроль будет. И чеками. Деревенские умеют считать.
— Да пошла ты… — начала та, но резко оборвала. — Ладно. Будет вам чек.
Вечером Марина вернулась с пакетами и сияющей улыбкой:
— Сэкономила! Две люстры по цене одной.
Анна молча взяла чек: 6 980 ₽. Часть — наличными, часть — картой Димы.
— Это твоя карта? — повернулась к мужу.
— Моя, — тихо сказал он.
— Ты дал ей карту? — глаза Анны сверкнули.
— Она попросила… я думал… — Дима осёкся.
— Я всё поняла, — спокойно сказала Анна. — Собираем вещи.
— Сейчас? Ночь же! — он ошарашенно посмотрел на жену.
— Сейчас, — твёрдо произнесла она. — Поедем к Оксане. Неделя — и мы заключим договор аренды. Ключи от этой квартиры будут только у нас.
— Это квартира Димы! — взвилась свекровь.
— Ипотека моя, но платим вместе, — неожиданно твёрдо сказал Дима. — И ключи будут у нас.
— Предатель! — крикнула мать.
— Хватит, — отрезал он.
Анна уже держала сына за руку. Они уходили, оставляя позади ковёр с попугаями и люстры «по акции».
Урок независимости
Однушка нашлась быстро — дом 2008 года, подъезд чистый, садик рядом. Хозяйка говорила быстро, но по делу:
— С детьми?
— С сыном, четыре года, — ответила Анна. — Спокойный, в сад ходит.
— Животные? Курите?
— Нет и нет.
— Тогда двадцать три плюс коммуналка, залог половина.
— Берём, — сказал Дима, не дожидаясь, пока Анна кивнёт.
Через два часа они перевели залог и подписали договор. Дима сидел рядом на лавочке у подъезда, переминаясь:
— Ань… прости.
— Потом извиняйся, — отрезала она. — Когда сам скажешь маме.
Вечером он набрал номер, включив громкую связь.
— Мам, мы сняли квартиру. На месяц, может, дольше. Так всем будет проще.
— Мне — нет! — моментально взорвалась Марина Петровна. — Мне тяжело одной! Я же для вас старалась, люстры купила!
— Вернёте, — сухо сказал Дима. — По чеку.
— Выкину!
— Выкидывайте, — вмешалась Анна. — Карточка заблокирована, наличные — только через Диму, с чеками.
— Ты кто такая, чтобы мне указывать? Деревня!..
— Когда перестанете так называть, будете для меня не просто мать мужа, — ровно сказала Анна. — И визиты — только по договорённости.
Гудки. Связь оборвалась.
Через пару дней в чате дома появилось фото: у их старой двери стояли коробки с люстрами и чужой комод. Подпись от соседки Любы:
Галина Петровна, лестничную клетку не захламляем. Штраф 2 500 ₽.
Дима переслал Анне скрин с коротким комментарием:
— Карма.
Новый порядок
Через три дня Марина Петровна позвонила сама. Голос был непривычно тихим:
— Анна… ты была права. Люстры мне не повесили — без сертификата. Штраф за лестницу тоже пришёл. Карточка… ну, та… заблокирована. Я чек принесла — за продукты и аптеку.
— Вешайте чек в файл на холодильнике, — сказала Анна. — Мы приедем в воскресенье. Договоримся, когда и как видеться.
В воскресенье они пришли. Свекровь — аккуратно одетая, без плаща «под питон». В коридоре чисто, коврик с попугаями на месте.
— Я подумала, — начала она. — Могу забирать внука по вторникам и четвергам до семи. В воскресенье — к вам. Ты главная, я только помогаю.
— Так и запишем, — кивнула Анна.
— Устраивает, — подтвердил Дима. — И мам, карточки у тебя больше не будет.
— С чеком, — согласилась она. — И коврик… пусть будет.
Через неделю они перевезли вещи в новую квартиру. Хозяйка сделала скидку на второй месяц. Анна устроилась в студию маникюра на два дня в неделю. Дима строго по расписанию забирал сына, мыл полы и готовил.
Марина Петровна теперь звонила заранее, спрашивала, что купить, и приносила покупки с чеками. Даже устроилась на подработку на складе.
Однажды вечером Дима сказал:
— Знаешь… я горжусь тобой. Ты у меня умная. И точно не деревня.
— Главное — не смотри на люстры, — усмехнулась Анна.
Телефон пикнул. Сообщение от свекрови:
Анна, я нашла вашу форму для запекания у Любы на даче. Завтра верну. Простите.
— Примем с оплатой пирогом, — написала Анна.
И подумала: урок удался. Антагониста наказала не злость, а реальность. Теперь у них был свой дом, свой порядок и коврик с попугаями — символ того, что здесь решают они.
