— Подпиши вот здесь, и здесь тоже, — свекровь подсунула мне какие-то бумаги прямо за праздничным столом, когда все поздравляли нас с первой годовщиной свадьбы.
Я растерянно посмотрела на документы. Это был договор дарения квартиры. Той самой однокомнатной квартиры, которую мы с Максимом снимали последние полгода.
— Людмила Петровна, что это? — спросила я, не понимая происходящего.
— Это мой подарок вам на годовщину, дорогая! Квартира теперь будет ваша! — улыбнулась свекровь так сладко, что у меня по спине побежали мурашки.
Гости зааплодировали, Максим обнял меня, а я смотрела на бумаги и чувствовала, как внутри всё сжимается от тревоги. Людмила Петровна никогда ничего не делала просто так.
— Спасибо, конечно, но… — начала я, но свекровь перебила меня.
— Никаких «но»! Подписывай быстрее, нотариус ждёт! Он специально в выходной пришёл!
Только тут я заметила мужчину в строгом костюме, который стоял в углу комнаты с папкой документов.
— Максим, — я повернулась к мужу. — Ты знал об этом?
— Мама вчера только сказала, что будет сюрприз, — он пожал плечами. — Но это же здорово, Лен! Наша собственная квартира!
Я посмотрела на документы внимательнее. Квартира передавалась в дар… только Максиму.
— Почему только на Максима оформлено? — спросила я.
— Ну как же, милая, — Людмила Петровна покачала головой. — Это же семейная квартира! Максим — мой сын, логично, что на него оформлять. Ты же не обижаешься?
Все гости смотрели на меня. Я чувствовала себя неблагодарной и мелочной. Но что-то внутри кричало, что здесь подвох.
— Лена, не устраивай сцен, — прошептал мне Максим. — Это же подарок!
Я нехотя взяла ручку. Рука дрожала, когда я ставила подпись в графе «супруга». Людмила Петровна довольно улыбнулась.
— Вот и чудесно! Теперь вы можете жить спокойно! — она забрала документы и передала их нотариусу.
Праздник продолжился, но я больше не могла веселиться. Что-то было не так, очень не так.
Через неделю я поняла, что именно.
— Леночка, я завтра с утра приеду! — радостно сообщила мне свекровь по телефону.
— Зачем? — удивилась я.
— Как это зачем? Делать ремонт в своей квартире! Я же вам подарила её, но это не значит, что я не буду там бывать! Кстати, освободи мне полку в шкафу, я привезу кое-какие вещи.
— Людмила Петровна, но мы же там живём…
— И что? Я имею полное право находиться в квартире, которую купила на свои деньги! Или ты против?
Я молчала. Что я могла сказать?
— Вот и договорились! — весело закончила свекровь и повесила трубку.
С этого дня наша жизнь превратилась в кошмар. Людмила Петровна приходила когда хотела, иногда даже с ночёвкой оставалась. У неё был свой ключ, который она сделала ещё до дарения.
— Мам, может, ты хотя бы предупреждать будешь? — робко попросил как-то Максим, когда свекровь в очередной раз застала нас в неглиже.
— Предупреждать? В своей квартире? Максим, ты что, с ума сошёл? Я тебя родила, вырастила, квартиру вам подарила, а ты мне такое говоришь?
Максим сразу сдался.
— Извини, мам, я не то имел в виду…
А я стояла и понимала, что попала в ловушку. Квартира формально была подарена, но свекровь вела себя так, будто она по-прежнему хозяйка.
Кульминация наступила через три месяца. Я вернулась с работы раньше обычного из-за плохого самочувствия и застала в квартире незнакомую женщину, которая раскладывала вещи в нашей спальне.
— Вы кто? — опешила я.
— Я Марина, подруга Людмилы Петровны. Она сказала, что я могу пожить здесь недельку, пока ремонт в моей квартире идёт.
— Что?! Но это наша квартира!
— Людмила Петровна сказала, что это её квартира, и она может приглашать кого хочет, — пожала плечами женщина.
Я набрала номер свекрови.
— Людмила Петровна, что происходит? Почему в нашей квартире посторонний человек?
— Во-первых, не кричи на меня! Во-вторых, это не посторонний человек, а моя подруга! В-третьих, напомню тебе, что квартира куплена на мои деньги!
— Но вы же её подарили!
— Подарила Максиму! А Максим — мой сын! И если я хочу помочь подруге, он не будет против! Правда же, сынок?
Я услышала, как свекровь переключилась на громкую связь.
— Максим, твоя мать поселила в нашей спальне свою подругу!
— Что? Мам, это правда? — удивился муж.
— Максимка, ну что ты как маленький? Марине негде жить неделю всего! Неужели мы не можем помочь человеку? Вы можете на диване в гостиной поспать!
— Мам, но это же наша квартира…
— Которую я вам подарила! Неблагодарные! Я всю жизнь на вас работала, последнее отдала, а вы…
Я услышала, как Людмила Петровна начала всхлипывать. Это был её коронный приём.
— Мам, не плачь, конечно, пусть Марина поживёт, — сдался Максим.
Я бросила трубку. В глазах стояли слёзы от обиды и злости. Вечером, когда Максим пришёл домой, я была готова к серьёзному разговору.
— Максим, так больше продолжаться не может!
— Лен, ну что ты хочешь? Это же моя мама!
— Которая превратила нашу жизнь в цирк! Она приходит без предупреждения, селит здесь своих подруг, распоряжается как у себя дома!
— Но она же подарила нам квартиру…
— Нет, Максим! Она подарила квартиру тебе! И теперь использует это, чтобы контролировать нашу жизнь!
— Ты преувеличиваешь…
— Преувеличиваю? Мы спим на диване в собственной квартире, потому что в спальне живёт подруга твоей мамы!
Максим молчал. Он всегда молчал, когда дело касалось его матери.
На следующий день я приняла решение. Пока Марина ушла по своим делам, я собрала самое необходимое и уехала к своей подруге Ольге.
— Ты что, совсем? Из-за какой-то бабки из собственной квартиры съехала? — возмутилась Оля.
— Это не наша квартира, Оль. Это квартира свекрови, просто формально оформленная на Максима.
— А Максим что?
— Максим выбрал маму.
Вечером мне начал названивать муж.
— Лена, ты где? Возвращайся домой!
— Домой? У меня больше нет дома, Максим. Есть квартира твоей мамы, где я случайный гость.
— Не драматизируй! Марина уже ушла!
— А завтра придёт кто-то ещё! Или твоя мама решит пожить с нами месяц! Максим, я устала!
— Что ты предлагаешь?
— Либо мы устанавливаем границы с твоей мамой, либо я ухожу. Окончательно.
— Ты мне угрожаешь?
— Я говорю как есть. Подумай и решай.
Три дня Максим уговаривал меня вернуться. Обещал поговорить с мамой, установить правила. Я поверила. Зря.
Когда я вернулась, Людмила Петровна встретила меня с ледяным спокойствием.
— Ну что, нагулялась? Небось к мамочке бегала жаловаться?
— Людмила Петровна, нам нужно поговорить…
— О чём? О том, что ты неблагодарная? Я вам квартиру подарила, а ты устраиваешь истерики!
— Вы используете этот подарок, чтобы управлять нашей жизнью!
— Я? Управляю? Да я просто иногда прихожу к сыну! Или это запрещено?
— Вы поселили здесь свою подругу без нашего согласия!
— Без чьего согласия? Максим не возражал!
Я посмотрела на мужа. Он стоял между нами, растерянный и жалкий.
— Максим, скажи что-нибудь!
— Мам, Лен… Давайте не будем ссориться…
— Вот именно! — подхватила свекровь. — Не надо ссориться! Просто прими, что в этой семье есть определённые правила!
— Какие правила? Что вы тут главная?
— А разве не так? Кто вам квартиру подарил? Кто Максима вырастил? Кто вам помогает?
— Помогает? Вы нас контролируете!
— Если тебе что-то не нравится, дверь открыта! Но Максим останется здесь, в своей квартире!
Я посмотрела на мужа. Он молчал, опустив глаза. В этот момент я поняла, что он сделал свой выбор давно. И выбрал не меня.
— Знаете что, Людмила Петровна? Вы правы. Дверь действительно открыта.
Я пошла в спальню и начала собирать вещи. Максим побежал за мной.
— Лена, ты что делаешь? Не уходи!
— Максим, ответь честно: ты когда-нибудь встанешь на мою сторону?
Он молчал.
— Вот и ответ, — я закрыла чемодан.
— Но я люблю тебя!
— И маму тоже любишь. Но выбираешь всегда её. Я устала быть второй.
— Дай мне время! Я поговорю с ней!
— Ты говоришь это уже полгода. Хватит, Максим. Я ухожу.
Когда я выходила из квартиры, Людмила Петровна сидела на кухне с довольной улыбкой.
— Вот и правильно! Максиму нужна женщина посерьёзнее, которая будет ценить то, что имеет!
Я остановилась в дверях.
— Людмила Петровна, вы выиграли. Но запомните: вы не приобрели сына, вы его потеряли. Он никогда не будет счастлив, живя под вашим контролем. И когда он это поймёт, будет поздно.
— Не тебе учить меня, как воспитывать сына!
— Воспитывать? Ему тридцать лет! Вы его не воспитываете, вы его душите!
Я ушла, не оглядываясь. Сердце разрывалось от боли, но я знала, что поступаю правильно.
Две недели я жила у Ольги, приходила в себя. Максим звонил каждый день, умолял вернуться, обещал, что всё изменится. Но я больше не верила.
А потом произошло неожиданное. Мне позвонил незнакомый номер.
— Елена? Это Виктор Степанович, сосед Людмилы Петровны. Помните меня?
— Да, конечно. Что-то случилось?
— Людмила Петровна в больнице. Сердечный приступ. Она просила передать вам, что хочет поговорить.
Я не хотела идти. Но что-то заставило меня поехать в больницу.
Людмила Петровна лежала в палате, бледная и осунувшаяся. Увидев меня, она попыталась улыбнуться.
— Спасибо, что пришла.
— Виктор Степанович сказал, что вы хотели поговорить.
— Да… Лена, я… Когда лежишь вот так, многое переосмысливаешь. Я была неправа.
Я молчала, не зная, что сказать.
— Я так боялась потерять сына, что сама его оттолкнула. Он не приходит. Уже три дня не приходит.
— Он не знает, что вы в больнице?
— Знает. Я ему позвонила, когда приступ начался. Он сказал, что занят.
Мне стало жаль её. Эту властную, контролирующую женщину, которая в погоне за властью потеряла самое дорогое.
— Людмила Петровна…
— Я всё испортила, да? Вашу семью разрушила. Сына потеряла.
— Ещё не всё потеряно. Поговорите с Максимом, откровенно.
— Он не хочет разговаривать. Говорит, что я всю его жизнь сломала.
— Он злится. Это пройдёт.
— А вы… Вы могли бы его простить?
Я задумалась. Могла бы? Любила ли я ещё Максима? Или любила того Максима, каким он мог бы быть без постоянного контроля матери?
— Я не знаю, Людмила Петровна. Слишком много всего произошло.
— Я понимаю. Лена, я хочу исправить то, что натворила. Квартира… Я переоформлю её на вас обоих. И больше не буду вмешиваться. Обещаю.
— Дело не в квартире…
— Знаю. Дело в доверии. В уважении. Во всём том, чего я вам не давала. Но может быть… Может быть, ещё не поздно?
Из больницы я уехала в смятении. Вечером позвонил Максим.
— Мама сказала, что ты приходила.
— Да.
— Спасибо. Я… Я не мог. Слишком злюсь на неё. И на себя.
— Максим…
— Я понял, Лен. Понял, что был трусом. Что выбирал лёгкий путь — не спорить с мамой. И потерял тебя из-за этого.
— Не только из-за этого.
— Знаю. Я был плохим мужем. Не защищал тебя, не поддерживал. Можешь дать мне второй шанс?
— Максим, я не знаю…
— Я не прошу сразу ответить. Просто подумай. Мама обещала измениться. Я тоже изменюсь. Мы можем начать сначала.
Я думала долго. Неделю, две, месяц. Людмила Петровна выписалась из больницы и действительно сдержала слово — переоформила квартиру на нас обоих. Максим начал ходить к психологу, разбираться со своей зависимостью от матери.
А я… Я поняла, что всё ещё люблю его. Того Максима, который начал проявляться без постоянного давления матери. Самостоятельного, решительного, заботливого.
Мы начали встречаться. Осторожно, медленно, заново узнавая друг друга. Людмила Петровна держалась на расстоянии, звонила раз в неделю, приходила только по приглашению.
Через полгода я вернулась в нашу квартиру. Но это была уже действительно НАША квартира. Без непрошеных гостей, без внезапных визитов, без контроля.
— Знаешь, — сказала мне как-то Людмила Петровна, когда пришла на ужин по приглашению, — я думала, что дарю вам квартиру. А на самом деле пыталась купить право управлять вашей жизнью.
— Хорошо, что вы это поняли.
— Поздно поняла. Чуть сына не потеряла. И невестку хорошую.
— Но не потеряли же.
— Благодаря тебе. Ты оказалась мудрее и сильнее меня. Спасибо, что дала нам всем второй шанс.
Я улыбнулась. Было нелегко простить, ещё труднее — поверить. Но иногда люди действительно меняются. Когда понимают, что могут потерять всё.
Сейчас, спустя год после всех этих событий, я смотрю на нашу семью и вижу, как много изменилось. Максим научился отстаивать свою позицию, не боится спорить с матерью, когда она неправа. Людмила Петровна научилась уважать наши границы, спрашивать разрешения, считаться с нашим мнением.
А я… Я научилась бороться за своё счастье. Не убегать при первых трудностях, но и не терпеть неуважение.
Квартира, которая была яблоком раздора, стала нашим настоящим домом. Уютным, тёплым, наполненным любовью. Людмила Петровна приходит в гости, играет с нашей маленькой дочкой — да, у нас родилась дочка! — и каждый раз спрашивает, удобно ли нам, что она пришла.
— Людмила Петровна, не переживайте так. Вы же бабушка, конечно, приходите, — говорю я, укачивая малышку.
— Просто не хочу повторять старых ошибок, — вздыхает она.
— Не повторите. Вы изменились.
— Мы все изменились, — добавляет Максим, обнимая меня.
И это правда. Кризис, через который мы прошли, сделал нас сильнее. Научил ценить друг друга, уважать границы, бороться за отношения.
Иногда подарок может стать проклятием. Но если вовремя понять это и исправить ошибки, проклятие может превратиться в благословение.
Наша квартира больше не предмет манипуляций. Это дом, где живёт счастливая семья. Семья, которая прошла через испытания и стала только крепче.
