— Слушай, мне повышение дали! — Владислав размахивал документами, входя на кухню. — Теперь шестьдесят пять получаю!
Наталья поставила тарелку в сушилку, обернулась. Владислав светился, как мальчишка с пятеркой.
— Это же замечательно! — Она обняла его, почувствовала, как он прижался крепче обычного. — Теперь детям больше покупать сможем.
— Вот именно. — Он поцеловал ее в лоб, пошел к столу. — Знаешь что, давай я теперь финансами заниматься буду. Полностью. — Владислав уже раскладывал на столе калькулятор, блокнот, достал телефон с банковскими приложениями.
Наталья вытерла руки полотенцем медленнее, чем обычно.
— А как же моя зарплата?
— Все в семейный бюджет пойдет. — Он открыл приложение, пролистал вкладки с депозитами. — Так проще будет.
— Проще…
— Ну да. Ты же сама говорила, что математика не твое. А я могу депозиты открыть, проценты считать.
Наталья села рядом, взяла чашку чая. Жидкость была уже холодной, но она сделала глоток.
— Хорошо. Попробуем.
Через месяц Наталья стояла перед банкоматом, держа карту. На экране горел ноль. Ноль рублей, ноль копеек.
Она набрала номер Владислава.
— Влад, карта пустая совсем.
— А, да. — Голос звучал рассеянно. — Я все на депозит перевел. Теперь будешь брать у меня, что нужно. Так надежнее.
За спиной кто-то кашлянул. Очередь.
— Понятно. — Наталья убрала карту в кошелек. — До свидания.
Шла домой медленно, разглядывая витрины. В ювелирном магазине женщина примеряла серьги, муж кивал одобрительно. Наталья прошла мимо.
Дома дочка Соня сидела за кухонным столом с учебниками.
— Мам, мне деньги нужны на экскурсию.
Наталья открыла кошелек. Триста рублей.
— Сколько нужно?
— Тысячу двести.
— Когда папа придет, спроси у него, дочка.
Соня подняла голову от тетради.
— А почему у папы? Где твоя зарплата?
Наталья взяла чайник, налила воду. Руки работали сами собой, а в голове было пусто.
— У папы все деньги. Он теперь распределяет.
— Это как?
Чайник засвистел пронзительно. Наталья выключила газ, но свист еще долго звучал в ушах.
— Он лучше разбирается в финансах.
Соня закрыла тетрадь.
— Мам, а если он не даст на экскурсию?
— Даст. Конечно, даст. — Наталья разлила чай по кружкам.
Соня вернулась к урокам. Наталья села за стол, взяла кружку. Чай обжигал губы, но она продолжала пить маленькими глотками.
Через полчаса вернулся Владислав с работы. В руке — блокнот и три тысячи рублей.
— Это тебе на месяц. — Он положил деньги на стол, рядом блокнот и ручку. — Записывай каждую трату, чеки сохраняй все.
Наталья взяла деньги, пересчитала машинально. Три тысячи. На месяц. На всё.
— А если не хватит?
— Тогда обоснуй, на что еще нужно. — Владислав открыл холодильник, достал йогурт. — По чекам посмотрим, куда деньги уходят.
— А экскурсия Сони?
— Я ей уже дал. Отдельно. — Он сел напротив, открыл йогурт. — Смотри, как удобно. Ты не думаешь о больших тратах, я планирую бюджет. Каждый занимается своим делом.
Наталья сложила деньги в кошелек, взяла ручку.
— Понятно.
Владислав улыбнулся, потрепал ее по руке.
— Увидишь, через полгода у нас накопления будут приличные. — Он открыл на телефоне калькулятор, принялся что-то считать.
Наталья кивнула, открыла блокнот на первой странице. Написала: «Получено 3000 рублей». Поставила дату. Почерк получился аккуратный, как в школьных тетрадках.
— Мне в магазин нужно. Хлеб закончился.
— Иди. Только чек не забудь.
На улице было прохладно. Наталья шла к магазину и считала в уме. Хлеб, молоко, что-то на ужин. Рублей четыреста выйдет. Из трех тысяч. На месяц.
В магазине она стояла перед полкой с шампунем. Обычный стоил двести рублей, хороший — четыреста. Взяла обычный. На кассе пробила чек, сложила аккуратно в сумочку.
Кассир рядом отвернулась, занялась своими делами.
Дома Наталья записала в блокнот: «Продукты — 387 рублей. Чек приложен». Подклеила чек скотчем. Страница выглядела как отчет.
Владислав заглянул через плечо.
— Молодец. Вот так и надо. Видишь, как просто контролировать расходы?
Наталья закрыла блокнот.
— Да. Очень просто.
Через неделю вечером Владислав разложил чеки на кухонном столе, как пасьянс. Наталья мыла посуду, спиной чувствовала его взгляд.
— Это что за кофе за сто двадцать рублей? — Он поднял чек, поднес к лампе.
— Встретилась с Леной из соседнего отдела. Выпили кофе вместе.
— А планировать траты не пробовала? — Владислав взял ручку, подчеркнул сумму. — Сто двадцать рублей просто так потратила на болтовню.
Наталья поставила тарелку в сушилку резче обычного.
— Я же работаю, Влад.
— И что? Работаем мы все. — Он открыл блокнот, записал что-то. — Но экономить надо учиться.
***
На следующий день Лена позвонила с работы.
— Натка, в субботу в новое кафе сходим? Там скидки на выходных.
Наталья пересчитала деньги в кошельке. Восемьсот рублей до конца месяца. Еще неделя.
— Лен, не могу сегодня. Дела дома.
— Опять? — В трубке послышался вздох. — Мы уже месяц не виделись нормально.
— Увидимся на работе.
— На работе мы и так видимся. Я про жизнь говорю.
Наталья закрыла глаза.
— В другой раз, хорошо?
После разговора сидела на кухне, крутила телефон в руках. За окном соседи грузили машину — собирались на дачу всей семьей. Смеялись, спорили, кто что забыл.
В воскресенье сын Максим вошел в зал, где Владислав смотрел футбол.
— Папа, мне кроссовки нужны к физкультуре. Мама сказала у тебя просить.
Владислав не отрывался от экрана.
— Покажи старые.
Максим протянул потрепанные кеды. Подошва отклеилась, ткань протерлась.
— Ладно. — Владислав кивнул. — На выходных куплю.
— А может, сегодня? Завтра физкультура.
— Сказал — на выходных. — Владислав прибавил звук.
Максим постоял, повертел кеды в руках, ушел.
Наталья стояла перед зеркалом в спальне. Джинсы протерлись на коленях, свитер растянулся. Владислав лежал на кровати, листал новости в телефоне.
— Влад, мне одежду надо купить.
— Что конкретно?
— Джинсы хотя бы. Эти уже…
— А эти что, не носятся? — Он поднял глаза от экрана. — Дырки есть?
— Нет, но…
— Значит, носятся. — Владислав вернулся к телефону. — Экономить надо учиться.
Наталья села на край кровати.
— Влад, я на людях работаю. В магазине. Внешний вид важен.
— Внешний вид — это чистота и аккуратность. А не новые тряпки каждый месяц.
— Я не каждый месяц прошу. Эти джинсы уже полгода ношу.
Владислав отложил телефон, посмотрел на нее внимательно.
— Наташа, мы же договорились. Я планирую бюджет, ты экономишь. Через год у нас будет хорошая сумма накоплена. А если каждый будет тратить на что захочет…
— На что захочет? — Наталья встала. — Влад, я прошу джинсы. Одни джинсы.
— Сегодня джинсы, завтра кофе с подругой, послезавтра новая помада. Так копить не получится.
— А зачем копить, если жить нельзя?
Владислав сел на кровати.
— Ты сейчас серьезно? Жить нельзя? У тебя есть дом, еда, одежда. Что еще нужно для жизни?
Наталья смотрела на него и понимала: он искренне не понимает. Для него она уже получила все необходимое. Остальное — прихоти.
— Ничего. — Она пошла к двери. — Извини, что отвлекла.
На работе коллега похвалила помаду Натальи.
— Красивый цвет! Где покупала?
Наталья коснулась губ неосознанно.
— Спасибо. Подруга дала попробовать.
Собственной косметики не покупала уже три месяца. В сумочке лежала чужая помада, одолженная у Лены на неделю, которая превратилась в месяц.
Вечером дома Владислав считал семейный бюджет за обеденным столом. Наталья гладила белье рядом, водила утюгом по рубашкам медленно и ровно.
— Смотри, как хорошо экономим. — Владислав показал калькулятор. — Уже двадцать тысяч на депозите накопилось дополнительно.
Наталья поставила утюг на подставку.
— Хорошо.
— Через год сможем машину поменять. Или ремонт сделать.
— Угу.
Владислав посмотрел на нее.
— Что-то ты невеселая сегодня.
Наталья взяла следующую рубашку, расправила на доске.
— Устала.
— Понятно. — Он вернулся к бумагам. — Зато результат есть. Главное — дисциплина.
Наталья включила утюг обратно. Подошва зашипела, касаясь ткани. Она гладила и думала: когда это стало называться дисциплиной? И почему дисциплина нужна только ей?
Прошло еще несколько дней после разговора о дисциплине. Наталья возвращалась домой после смены, ноги гудели, в голове пульсировала тупая боль. Владислав встретил ее в прихожей с блокнотом в руках.
— Объясни мне про сто двадцать рублей из вчерашнего чека.
Наталья сняла куртку, повесила на крючок. Руки дрожали от усталости.
— Какие сто двадцать?
— Вот. — Он ткнул пальцем в блокнот. — Аптека. Что покупала?
— Обезболивающее. Голова болела.
— А дома что, нет лекарств?
Наталья разулась, прошла на кухню. Владислав следовал за ней, как следователь за подозреваемым.
— Дома парацетамол, а мне нужно было другое.
— Наташа, каждый день ты находишь повод потратиться. То кофе, то таблетки, то еще что-то. Так экономить не получится.
Она обернулась, посмотрела на него. Он стоял с блокнотом, серьезный, требовательный. В глазах — искреннее недоумение. Он действительно не понимал, что с ней творит.
Наталья села на табурет, закрыла глаза. В этот момент поняла окончательно: так больше продолжаться не может. Не должно.
— Влад, мне нужно подумать.
— О чем подумать? Вопрос простой — деньги тратишь или экономишь?
— Подумать о нашей жизни.
Позже, когда все спали, Наташа не могла долго уснуть. Лежала, смотрела в потолок, прокручивала в голове каждый день последних месяцев. Блокнот с чеками. Взгляды Владислава. Пустой кошелек. Чужая помада. К утру решение созрело.
На следующий день в обеденный перерыв вышла из магазина, перешла дорогу к банку напротив. Сидела в тихом офисе напротив консультанта. Девушка объясняла условия открытия счета, говорила размеренно, профессионально.
— Можете оформить дополнительную карту для перевода части зарплаты? — Наталья кивнула решительно.
— Конечно. Подайте заявление работодателю о разделении выплат. — Консультант протянула бланк. — Уведомления о поступлениях хотите отключить?
— Нет, оставьте. Но только SMS, без звука.
— Понятно. Все конфиденциально.
Наталья подписала документы, получила карту. Пластик был теплым от ее ладони, и впервые за долгое время она почувствовала что-то похожее на надежду.
Дома во время ужина Владислав рассказывал детям о работе, что-то про новый проект. Соня и Максим слушали, задавали вопросы. Наталья ела молча, пережевывала пищу медленно. Зная, что на тайном счету уже должны быть первые десять тысяч рублей, она чувствовала странное спокойствие. Сердце билось ровно, но внутри росла тихая уверенность.
Прошел месяц. Наталья периодически проверяла баланс через приложение — на тайном счету накопилось уже больше тридцати тысяч. Эти деньги были только ее.
Наталья возвращалась домой после особенно тяжелой смены. У входа в подъезд ее встретил Владислав. Лицо мрачное, руки сжаты в кулаки.
— Мы так больше жить не можем, — сказал он без приветствия.
Наталья поднималась по ступенькам, он шел рядом.
— Я устала от постоянного контроля, от того, что все решаешь ты. — Голос у нее был спокойный, но твердый. — Это не для нашего блага, а ради твоего порядка. Или мы живем нормально, или я подаю на развод.
Владислав ухмыльнулся, но в улыбке не было веселья.
— Блефуешь? Тогда подавай. Потом сама приползешь. Я последний раз говорю — транжирами мы не будем.
Наталья остановилась на площадке, повернулась к нему. Лицо спокойное, но решительное.
— Не блефую.
В квартире жаркий спор перерос в тишину. Владислав ходил по кухне, жестикулировал.
— Я не позволю тратить деньги без моего контроля. Тут главное — порядок, а не чувства.
Наталья стояла у стола, руки сложены.
— Порядок — не ценой моего достоинства. Если ты это не понимаешь, нам лучше расстаться.
Она взяла сумку со стола и вышла из кухни. За спиной услышала, как Владислав с грохотом сел на стул.
Два дня Наталья обдумывала свои слова. Понимала — назад пути нет. Угрозы разводом были не блефом, и теперь нужно действовать. Нашла в интернете адвоката по семейным делам, записалась на консультацию.
Сидела в кафе напротив женщины средних лет, которая разложила документы стопкой на столе между чашками.
— Имущество делим пополам, алименты на детей стандартные. — Адвокат делала пометки в блокноте. — Особые требования есть?
Наталья достала справки из банка.
— Хочу разделить накопления, которые он делал из моей зарплаты. Все депозиты открывались в браке.
Адвокат кивнула.
— Это совместно нажитое имущество. Вы имеете право на половину всех накоплений. Нужно запросить справки по всем его счетам.
Прошло два месяца. Наталья возвращалась домой после смены, поднималась по знакомым ступенькам. В квартире было тихо — дети у бабушки на выходных.
Владислав сидел на кухне с бумагами в руках. Лицо мрачное, челюсти сжаты. Увидев ее, поднял исковое заявление.
— Ты серьезно? — Голос дрожал от злости. — Раздел всех накоплений?
Наталья спокойно повесила куртку, прошла к раковине, налила стакан воды.
— Половина этих денег — моя зарплата. — Сделала глоток. — Я имею право на свою долю.
— Я же для семьи старался… — голос Владислава сорвался.
— Для себя старался. Для своего контроля. — Она поставила стакан на стол. — А теперь семьи нет.
Судебный процесс затянулся на четыре месяца. Заседания, отсрочки, запросы банковских документов. Наталья ходила на каждое слушание, отвечала на вопросы судьи спокойно и четко. Владислав пытался доказать, что действовал в интересах семьи, что копил на будущее детей.
— Ваша честь, — сказала Наталья на последнем заседании, — я не против того, чтобы муж планировал бюджет. Я против того, чтобы он лишал меня права распоряжаться собственной зарплатой. Я не ребенок и не иждивенка.
Судебное заседание завершилось вынесением решения. Наталья получила исполнительный лист. Алименты на детей и половина всех семейных накоплений. Квартира оставалась Владиславу — она была его собственностью до брака.
Адвокат пожала ей руку.
— Поздравляю с освобождением. Редко вижу людей, которые доводят такие дела до конца.
Наталья улыбнулась — впервые искренне за два года. На улице светило солнце, люди спешили по своим делам. Жизнь продолжалась.
Съемная квартира оказалась светлой и уютной. На половину семейных накоплений и алименты Наталья внесла залог за полгода вперед. В первый же день пошла в магазин с детьми. Ходила между полками спокойно, без оглядки на цены.
— Мам, можно йогурт подороже взять? — спросила Соня, рассматривая витрину.
— Конечно, дочка. Теперь можно.
В корзину легли хороший шампунь, кондиционер, помада, которую она давно хотела купить. Максим выбрал кроссовки, которые ему нравились, а не те, что подешевле.
У кассы Наталья расплачивалась своей картой — той самой, тайной, которая стала первым шагом к свободе. Кассир пробивал товары, называл сумму.
— С вас четыре тысячи восемьсот рублей.
Наталья приложила карту к терминалу без колебаний. Никого не спрашивала разрешения. Никому не отчитывалась. Просто покупала то, что нужно ей и детям.
Дома Соня помогала разбирать пакеты.
— Мам, а папа знает, что мы переехали?
— Знает, дочка. Теперь вы будете жить то у меня, то у него.
— А почему вы не вместе больше?
Наталья присела рядом с дочкой, обняла ее.
— Потому что иногда взрослые не могут договориться о том, как жить. И тогда лучше жить отдельно, но дружно, чем вместе, но грустно.
Максим, раскладывая новые кроссовки, поднял голову.
— Мам, а нам теперь можно не записывать, сколько тратим?
Наталья улыбнулась.
— Не нужно, сынок. Теперь мы просто покупаем то, что нам нужно.
