Дина никогда не думала, что восемь лет совместной жизни могут разрушиться из-за одной глупой переписки в телефоне.
Но именно это и произошло в тот проклятый вторник, когда она случайно увидела, как её Родион до половины второго ночи обменивается сообщениями с новой сотрудницей Аллой.
Они жили в съёмной двухкомнатной квартире — светлой, просторной, с хорошим ремонтом. Родион работал менеджером в автосалоне дорогих иномарок, Дина — косметологом в частной клинике. Зарплаты хватало на приличную жизнь, даже откладывали понемногу на собственную квартиру.
Ссоры у них случались, как у всех пар, кто живёт вместе долго. Но раньше дело до крайностей не доходило. Поругаются, помолчат день-два, потом мирились.
В понедельник вечером Родион пришёл поздно — около двух ночи. Сказал, что с коллегами в кафе сидели, новый проект обсуждали. А телефон, естественно, был выключен — мол, не хотел отвлекаться, да и не прилично. Все ребята выключили и он выключил.
Дина поверила. Почему не поверить? Восемь лет вместе, доверие должно быть.
А утром, когда Родион принимал душ, его телефон запищал от сообщения. Дина машинально взглянула на экран и увидела имя: «Алла». И первые строчки: «А ты как думаешь, это платье мне идёт?»
Любопытство — штука опасная. Дина открыла переписку и обомлела.
Алла присылала фотографии — себя в новом платье, в шортах, в джинсах. А Родион отвечал комплиментами, которые жене не говорил уже лет пять: «Потрясающе выглядишь», «Очень волнительно», «Если бы я был свободен, знал бы, что с тобой делать».
Время сообщений — с половины двенадцатого до половины второго ночи. Именно тогда, когда он «с коллегами важные дела обсуждал».
Когда Родион вышел из душа, Дина сидела на кровати с его телефоном в руках.
— Можешь объяснить, что это? — спросила она, показывая переписку.
Лицо у Родиона изменилось — стало настороженным, виноватым.
— Дина, это не то, что ты думаешь…
— А что я думаю?
— Ну, что у нас что-то есть. Это просто коллега. Она новенькая, хотела мнения мужского …
— До половины второго ночи? С комплиментами о том, что бы ты с ней делал?
— Да ерунда это всё! Просто так, прикалываюсь над ней…
— Прикалываешься? — голос Дины становился всё выше. — Родион, ты мне всю неделю говорил, что устал, что на работе проблемы, что не до разговоров. А с ней до двух ночи «болтаешь»!
— Не кипятись! Ничего особенного не было!
— Не было? А где ты вчера был на самом деле? В кафе с коллегами или наедине с этой Аллой?
— В кафе! С ребятами!
— Врёшь! — Дина встала с кровати, размахивая телефоном. — Тут же написано — «жаль, что мы так рано разошлись, хотел ещё поговорить с тобой наедине»!
Родион попытался отобрать телефон:
— Дина, не устраивай истерику! Ты же знаешь, я тебя люблю!
— Любишь? — она отдёрнула руку. — Любящие мужья не переписываются с другими в такой манере! И не врут о том, где провели вечер!
— Да достала ты меня своей ревностью! — взорвался Родион. — Каждый мой шаг контролируешь! С какой стати ты вообще мой телефон взяла?! С кем говорил, кому писал, где был! Жить невозможно!
— Контролирую? — Дина почувствовала, как внутри всё закипает. — Я восемь лет закрывала глаза на твои «задержки на работе» и «встречи с коллегами»! А теперь случайно вижу правду — и я виновата?
— Ты из мухи слона делаешь! Обычная переписка!
— Обычная? «Ты очень красивая, жаль, что я не свободен» — это рабочая переписка?
Родион резко развернулся и начал одеваться.
— Знаешь что? Мне надоело! Достала своими подозрениями и сценами! Хочешь жить одна — живи!
— Что ты имеешь в виду?
— То и имею! — он натягивал джинсы, не глядя на жену. — Всё! Раз такая умная и недоверчивая — поживи без меня! Достала уже!
— Родион, ты что, серьёзно?
— Серьёзнее некуда! — он запихивал вещи в спортивную сумку. — Надоело объясняться за каждый чих! Хочешь одиночества — получай!
— Ты не можешь просто взять и уйти!
— Могу! И ухожу! А ты подумай над своим поведением!
Хлопнула входная дверь. Дина осталась одна в квартире, держа в руках его телефон, который он в спешке забыл.
Весь день она ходила как в тумане. На работе коллеги спрашивали, не заболела ли — такая бледная и рассеянная. К вечеру немного успокоилась, решила, что Родион остынет за день и вернётся. Надо будет серьёзно поговорить, без криков и обвинений.
Но когда она около семи вечера подошла к двери их квартиры и попыталась открыть её ключом, замок не поддался.
Сначала Дина подумала, что ошиблась ключом. Попробовала ещё раз — тот же результат. Ключ входил в скважину, но не поворачивался.
Присмотревшись внимательнее, она поняла — замок другой. Совсем другой. Новый, блестящий, явно только что установленный.
— Не может быть, — прошептала она.
Дина достала телефон и набрала номер Родиона. Длинные гудки, потом автоответчик. Ещё раз — тот же результат. На третий раз он сбросил вызов.
Написала сообщение: «Родион, что происходит? Почему не подходит ключ?»
Ответа не было.
Ещё одно сообщение: «Я не могу попасть домой! Ты поменял замок?»
Тишина.
«Родион, это же мои вещи там! Моя одежда, документы!»
Статус «прочитано», но ответа нет.
Дина стояла в подъезде и понимала — Родион действительно поменял замки. Специально, чтобы она не смогла попасть в квартиру. Чтобы осталась без вещей, без крыши над головой.
— Вот же по…нок, — прошептала она.
Куда идти? Подруги сами по съемным комнатушкам, а коллег посвящать в семейные дела не хотелось.
Оставался только один вариант — Вера Станиславовна, Родионова мать. Она жила одна в двухкомнатной квартире, в старом доме. Женщина строгая, но справедливая. Вроде бы Дину не невзлюбила за эти годы.
Дина села в такси и поехала к свекрови.
В половине одиннадцатого вечера она стояла на пороге двухкомнатной квартиры Веры Станиславовны и заплаканными глазами.
— Вера Станиславовна, можно к вам на ночь? Родион меня из дома выгнал.
Вера Станиславовна была женщиной принципиальной. В молодости работала воспитательницей в детском саду, привыкла наводить порядок там, где взрослые люди вели себя как дети. В семейные дела сына обычно не вмешивалась, считала, что молодые должны сами разбираться в отношениях.
Но когда она услышала историю Дины, лицо у неё стало каменным.
— Значит, сначала с бабой переписывался, потом ещё и выгнал тебя, да ещё и замки поменял? — переспросила она, наливая невестке чай.
— Да. Даже вещи забрать не могу.
— А он мне звонил, — медленно сказала Вера Станиславовна. — Сказал, что ты к матери уехала, а он в командировку собирается послезавтра.
— И что вы имеете в виду?
— А то, что мой сын ведёт себя как последний человек, как животное — жёстко сказала Вера Станиславовна. — Любые ссоры решать надо словами, а не замками.
Дина переночевала на диване в зале. Спала плохо — ворочалась, вздыхала, к утру глаза совсем покраснели от слёз.
А Вера Станиславовна просыпалась каждый час и думала, как проучить сына. К пяти утра план созрел.
В половине шестого она встала, оделась, взяла сумку с хозяйственными принадлежностями — тряпки, моющие средства, резиновые перчатки. Из кладовки достала ведро и швабру.
— Вера Станиславовна, вы куда? — удивилась Дина, увидев свекровь в прихожей с этим арсеналом.
— К твоему мужу. Порядок наводить.
— Но зачем?
— Увидишь.
В шесть утра Вера Станиславовна стояла у двери квартиры сына и звонила в звонок. Долго, настойчиво.
— Кто там? — раздался сонный голос Родиона.
— Мать твоя. Открывай.
Дверь открылась, на пороге появился взъерошенный сын в одной майке.
— Мам? Что случилось? Почему так рано?
— А вот не рано, — Вера Станиславовна протолкнулась мимо него в прихожую. — Самое время для уборки.
— Какой уборки?
— Генеральной. Раз ты, оказывается Дину выгнал, а не к родителям она уехала сама, теперь я у тебя жить буду.
— Что?
— А что тебя удивляет? Дина теперь у меня живёт. А двум хозяйкам в одном доме не ужиться. Вот я и переехала к тебе жить.
Родион стоял посреди прихожей и пытался осмыслить происходящее.
— Мам, ты что, серьёзно?
— Серьёзнее некуда. Давай-ка помоги мне это кресло к окну передвинуть. Я тут решила перестановку сделать.
— Какую перестановку?
— Обычную. Мне свет нужен для шитья. Раз у тебя теперь свободная квартира, займусь рукоделием.
Родион проследил за матерью в гостиную. Там она уже оценивающе оглядывала мебель.
— Вот это кресло уберём сюда, места много занимает. А сюда поставим мою швейную машинку. И гладильную доску тут разложим.
— Мам, какая швейная машинка?
— Моя. Я же сказала — переезжаю к тебе. Значит, и вещи перевезу. Кстати, завтрак готовить будешь ты. Я не привыкла рано вставать.
— Я не понимаю, что происходит!
— А что тут понимать? Ты решил жить один — живи. Только не совсем один, а со мной. Я тебе и готовить буду, иногда.
Родион почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля.
— Мам, я не хочу, чтобы ты здесь жила!
— А мне всё равно, чего ты хочешь. Ты вчера тоже не спрашивал, хочет ли Дина на улице ночевать.
— Она могла к подруге поехать!
—Не могла. И поехала — ко мне. А я теперь к тебе переехала. Справедливо же?
— Мам, мы с Диной поссорились! Это наши отношения! Не твои!
— Не мои? Сынок, ты сначала с какой-то бабой переписывался до ночи, потом Дину из дома выгнал, да ещё и замки поменял. Это уже не семейная ссора, это подлость.
— Откуда ты знаешь про переписку?
— Дина рассказала. И знаешь что? Она права была. Любой нормальной женщине такое не понравится.
— Да ничего особенного не было!
— С комплиментами? Родион, я тебя не вчера родила.
— Мам, но это не повод квартиру разносить!
— Какую разносить? Я порядок навожу. Кстати, иди на кухню, поставь сковородку. Яичницу сделаем.
— Я спать хочу!
— А мне надо завтрак. Или ты думал, я сама себе готовить буду? Нет уж, раз я теперь тут живу, ты за мной ухаживать будешь.
Родион понял, что спорить бесполезно, и поплёлся на кухню.
— Следи, чтобы не пригорело! — крикнула мать из гостиной. — И масла не жалей!
— Мам, а сколько ты тут жить собираешься?
— А сколько твоя жена у меня будет, столько и я у тебя — ты же замки поменял.
— Я думал, она сама ключи попросит…
— Попросит? После того, как ты её из дома выставил? Да она скорее язык проглотит!
К полудню Родион был готов сдаться. Мать за утро успела передвинуть половину мебели, затеять стирку, заставить его мыть полы и вытирать пыль со всех полок.
— Мам, хватит! — взмолился он. — Я понял!
— Что понял?
— Что нельзя было Дину выгонять! Что нужно было поговорить!
— И?
— И я её обратно позову!
— Когда?
— Сегодня же! Сейчас позвоню!
Вера Станиславовна остановилась с тряпкой в руках и посмотрела на сына.
Вечером Дина вернулась домой. Родион встретил её с новыми ключами и извинениями, букетом шикарных красных роз.
— Прости, — сказал он, обнимая её в прихожей. — Я не должен был так поступать.
— Не должен был, — согласилась Дина. — И с Аллой своей больше не переписывайся.
— Не буду. Обещаю.
А Вера Станиславовна, написала короткое смс невестке:
— Теперь он дважды подумает, прежде чем замки менять.
