Скрип ключа в замке раздался именно в тот момент, когда я закончила расставлять вазы с только что купленными хризантемами. Осенние цветы наполнили квартиру особым ароматом — терпким, чуть горьковатым, напоминающим о прогулках по парку с шуршащими под ногами опавшими листьями.
Я не ждала гостей. Более того, этот звук — звук открывающейся входной двери — должен был исчезнуть из моей жизни месяц назад, когда Андрей собрал свои вещи и съехал. Мы расстались тихо, без скандалов и битья посуды, как вполне цивилизованные люди. Восемь лет брака, никаких детей, разные взгляды на жизнь и постепенно растущее отчуждение — такова была формула нашего развода. Всё закономерно, хотя и печально.
Я замерла с вазой в руках, прислушиваясь к звукам в прихожей. Шорох одежды, приглушённый женский смех, басовитое бормотание Андрея. Значит, он не один. И, судя по интонациям, его спутница не случайная знакомая.
Я поставила вазу на столик и выпрямилась. Странно, но вместо ожидаемой ревности или обиды я почувствовала только лёгкое любопытство и толику раздражения — зачем пришёл, да ещё и не один? Через месяц после того, как забрал свои вещи, оставив мне ключи на тумбочке вместе с короткой запиской «Прости за всё. Был не прав»?
Андрей появился в гостиной неожиданно, будто материализовался из воздуха. За его спиной, слегка смущённо улыбаясь, стояла молодая женщина — лет тридцати, с модной стрижкой и в светло-голубом платье, подчёркивающем стройную фигуру.
— Вика? — он явно не ожидал застать меня дома. — Ты здесь…
— А где мне ещё быть? — я удивлённо приподняла брови. — В моей собственной квартире, после работы, в пятницу вечером.
Андрей явно растерялся. Он провёл рукой по волосам — жест, хорошо знакомый мне по годам совместной жизни. Так он всегда делал, когда нервничал или оказывался в неловкой ситуации.
— Я думал, ты у родителей. Ты же всегда по пятницам ездишь к ним.
— Не в эту, — я пожала плечами. — Мама с папой уехали на дачу, закрывать сезон.
Повисла неловкая пауза. Девушка переводила взгляд с меня на Андрея и обратно, явно не понимая, что происходит.
— Андрей, представь нас, — наконец произнесла она, слегка подтолкнув его локтем.
— Да, конечно, — он откашлялся. — Вика, это Марина. Марина — Виктория, моя… моя жена.
Я сначала не поняла, что именно он сказал. Потом до меня дошло — он представил меня как Марину. И назвал свою спутницу… своей женой?
— Кажется, ты что-то путаешь, — я не смогла сдержать усмешку. — Я — Виктория. А вот насчёт жены — это уже интересно.
Андрей побледнел. Его спутница озадаченно нахмурилась.
— Что значит — ты Виктория? — она повернулась к Андрею. — Ты же сказал, что твою бывшую зовут Марина, и что вы развелись год назад!
— Это моя добрачная квартира, дорогая! — усмехнулась я, когда муж привёл новую пассию. — И мы с Андреем всё ещё женаты. Формально, по крайней мере. Хотя заявление на развод уже подано.
Лицо девушки исказилось. Она отступила от Андрея, будто он внезапно превратился в нечто отвратительное.
— Ты лгал мне? Всё это время? — её голос дрожал от возмущения. — Мы знакомы полгода, и ты ни разу…
— Марина, это не так, — Андрей попытался взять её за руку, но она отдёрнула её. — Я могу объяснить…
— Объяснить что? — теперь она почти кричала. — Что ты привёл меня в квартиру своей настоящей жены? Что всё, что ты рассказывал о своём прошлом — ложь?
Я наблюдала за этой сценой, чувствуя странное отстранение, будто смотрела фильм с незнакомыми актёрами. Марина — так её действительно звали — выглядела искренне расстроенной и обманутой. Что ж, я её понимала. Андрей всегда был мастером создавать собственную версию реальности.
— Знаешь, — я обратилась к ней, — может быть, нам стоит поговорить. Втроём, как взрослым людям.
— О чём тут говорить? — она всхлипнула, но слёзы сдержала. — Всё и так ясно.
— Не совсем, — я кивнула в сторону кухни. — У меня есть бутылка неплохого вина. И, думаю, нам обеим будет полезно узнать правду. Всю правду.
Марина колебалась. Затем, бросив на Андрея уничтожающий взгляд, кивнула.
— Хорошо. Но только ради правды.
Мы сидели за кухонным столом, перед каждой из нас стоял бокал с красным вином. Андрей примостился на табурете, явно чувствуя себя неуютно между двумя женщинами, которых он так бесцеремонно столкнул лбами.
— Итак, — я сделала глоток вина, — давай начистоту. Что именно Андрей рассказал тебе о своей… якобы бывшей жене?
Марина нервно крутила бокал в руках.
— Что вы были женаты пять лет и развелись год назад. Что ты — учительница музыки в школе, и вы расстались, потому что ты не хотела детей и предпочитала свою карьеру.
Я не смогла сдержать смех.
— Интересно. А теперь правда: мы женаты восемь лет, не разведены, хотя и живём раздельно последний месяц. Я — юрист, а не учительница. И насчёт детей — это была его идея подождать, пока он не сделает карьеру.
Марина смотрела на Андрея, который сидел, опустив глаза, будто нашкодивший подросток.
— Зачем ты солгал? — тихо спросила она. — И о чём ещё ты лгал?
Андрей вздохнул.
— Я… запутался. Когда мы познакомились, я был в браке, но мы с Викой уже почти не жили вместе. Я не хотел тебя отпугнуть. А потом… потом уже было поздно говорить правду.
— Никогда не поздно говорить правду, — заметила я. — Хотя в твоём случае, Андрей, это всегда было проблемой.
— О чём ты? — Марина повернулась ко мне.
— О том, что вранье — это его привычка, — я отпила ещё вина. — Маленькое, безобидное вранье, которое постепенно разрушает отношения. «Я не курил» — когда от него пахнет сигаретами. «Я был на деловой встрече» — когда на самом деле играл в покер с друзьями. «Конечно, я сделал это» — когда даже не начинал.
Андрей вскинул голову.
— Это нечестно, Вика. Ты выставляешь меня каким-то патологическим лжецом.
— А разве нет? — я пожала плечами. — Посмотри, где мы сейчас. Ты привёл свою новую… девушку в квартиру, где всё ещё живёт твоя законная жена. И, судя по всему, наплёл ей с три короба.
— Ты сказал, что это твоя квартира, — тихо произнесла Марина. — Что ты купил её после развода.
— Это его любимый трюк, — я не смогла сдержать горечь в голосе. — Присваивать чужие достижения. Эта квартира досталась мне от бабушки ещё до нашей свадьбы. Я даже брачный договор настояла заключить, чтобы защитить наследство. Предусмотрительно, правда?
Марина залпом допила вино и налила себе ещё.
— А что ещё ты мне наврал, Андрей? — её голос звучал устало. — Что у тебя собственный бизнес? Что ты зарабатываешь сто тысяч в месяц?
— У него действительно свой бизнес, — вмешалась я. — Небольшая логистическая компания. Только вот о доходах лучше не спрашивай — дела идут не очень последний год.
Андрей вскочил.
— Хватит! Вы обсуждаете меня, будто я вещь какая-то, а не человек! Да, я ошибся. Да, я солгал. Но я делал это, потому что…
— Потому что так проще, — закончила я за него. — Всегда проще создать красивую иллюзию, чем признать неприглядную реальность.
Он опустился обратно на табурет, внезапно сдувшись, как проколотый воздушный шарик.
— Я любил тебя, Вика. Правда любил.
— Знаю, — я кивнула. — Но этого было недостаточно, правда? Тебе всегда нужно что-то ещё. Кто-то ещё.
Марина поставила бокал на стол с такой силой, что вино плеснуло через край.
— Я ухожу, — решительно сказала она. — И больше никогда не хочу тебя видеть, Андрей. Никогда.
Она повернулась ко мне.
— Спасибо за вино и… за правду. Ты заслуживаешь лучшего.
С этими словами она встала и направилась к выходу. Мы с Андреем слышали, как хлопнула входная дверь.
Мы остались вдвоём на кухне, не глядя друг на друга. Вино в бокалах, недопитое, темнело, как запёкшаяся кровь.
— Зачем ты пришёл? — наконец спросила я. — И зачем привёл её?
Андрей поднял на меня глаза.
— Я хотел забрать свои зимние вещи. Думал, тебя не будет дома. А Марина… она хотела посмотреть, где я живу. Я не мог сказать ей, что на самом деле снимаю комнату у приятеля.
— И ты решил показать ей мою квартиру? Выдать её за свою?
— Нашу квартиру, — поправил он. — Мы всё-таки прожили здесь восемь лет. И я подумал… только на пару часов, пока тебя нет…
— Господи, Андрей, — я покачала головой. — Ты совершенно не меняешься. Всё те же хитрости, увёртки, маленькие обманы, которые перерастают в большие проблемы.
Он молчал, и в этом молчании я видела признание своей правоты.
— Ты действительно любишь её? — спросила я после паузы.
— Не знаю, — он пожал плечами. — Может быть. Она… другая. Не такая умная, как ты, но более… тёплая, что ли.
— И поэтому ты наплёл ей, что я — злая учительница музыки, которая предпочла карьеру семье? — я не могла сдержать сарказма.
— Я просто… — он запнулся. — Я просто хотел начать с чистого листа. Без багажа прошлого.
— Но прошлое всегда догоняет, Андрей, — я допила вино и поставила бокал. — Как сегодня.
Он кивнул, принимая мои слова.
— Что теперь? — спросил он после долгой паузы.
— Теперь ты заберёшь свои зимние вещи, — я встала из-за стола. — И больше никогда не появишься здесь со своими ключами. Завтра же сменю замки.
— А наш развод?
— Всё идёт своим чередом. Суд через три недели. Как договаривались — без взаимных претензий.
Андрей встал и неловко переминался с ноги на ногу, будто хотел что-то сказать, но не решался.
— Что? — я вопросительно приподняла бровь.
— Ты… ты в порядке, Вика? Я имею в виду, после нашего расставания.
Этот вопрос застал меня врасплох. В его голосе звучала искренняя забота, которую я не слышала уже давно.
— Да, — я кивнула после паузы. — На удивление в порядке. Как будто… как будто наконец сбросила тяжёлый рюкзак, который слишком долго тащила.
Он грустно улыбнулся.
— Я был таким тяжёлым рюкзаком?
— Не ты, — я покачала головой. — Наши отношения. То, какими они стали. Бесконечная игра в кошки-мышки, где я пыталась поймать тебя на лжи, а ты выкручивался. Это утомительно, знаешь ли.
— Знаю, — он опустил глаза. — Прости меня, Вика. За всё.
Я смотрела на него — человека, с которым прожила восемь лет, делила постель, планировала будущее. Он стоял передо мной, потерянный и жалкий, и я не чувствовала ничего, кроме усталости и лёгкой грусти по тому, что могло бы быть, но не случилось.
— Я прощаю тебя, — наконец сказала я. — Но это ничего не меняет. Наше время вышло, Андрей.
Он кивнул, принимая это как факт.
— Могу я хотя бы иногда звонить тебе? Просто узнать, как ты.
— Зачем? — я удивлённо посмотрела на него. — У нас нет общих детей, бизнеса или других причин поддерживать связь.
— Просто… — он замялся. — Я привык, что ты есть в моей жизни. Восемь лет всё-таки.
— А я привыкаю, что тебя в ней нет, — мягко, но твёрдо ответила я. — И мне это нравится, Андрей. Впервые за долгое время я чувствую покой. Не разрушай его.
Он долго смотрел на меня, будто видел впервые. Затем кивнул, принимая моё решение.
— Ладно. Я возьму вещи и уйду.
Он прошёл в спальню, где в шкафу ещё оставались его зимние куртки и свитера. Я слышала, как он открывал дверцы, что-то доставал, шуршал пакетами. Через десять минут он вышел с большой сумкой в руках.
— Вот и всё, — он остановился в дверях. — Прощай, Вика.
— Прощай, Андрей, — я стояла у окна, глядя на осенний город, раскинувшийся внизу. — Удачи тебе. Правда.
Когда дверь за ним закрылась, я долго ещё стояла неподвижно, вдыхая аромат хризантем и осмысливая произошедшее. Странно, но вместо опустошения или горечи я чувствовала лёгкость. Будто последняя нить, связывавшая меня с прошлым, наконец оборвалась, и я стала по-настоящему свободной.
Я подошла к вазе с цветами, поправила один поникший стебель. Жизнь продолжалась. Моя жизнь, в моей квартире, без лжи и манипуляций. И в этот момент я поняла, что действительно в порядке. Более чем в порядке. Я на пути к чему-то новому, и это ощущение стоило всех слёз и разочарований прошлого.
Зазвонил телефон. На экране высветилось имя подруги, которая уже неделю звала меня на слепое свидание с каким-то своим коллегой.
— Привет, Лена, — я ответила с улыбкой. — Знаешь, насчёт того ужина в субботу… Я, пожалуй, соглашусь.
Жизнь продолжалась. И, возможно, лучшая её часть была ещё впереди.
